Триста шестьдесят пять

      Казалось, даже солнце вышло из-за облаков, чтобы отпраздновать это событие.       Днём Рождения Смурфетты считался тот день, когда Папа-Смурф превратил её в настоящего смурфика. Хотя, конечно же, она сама стала настоящим смурфиком когда захотела этого.       Не было, пожалуй, в деревне смурфика, который не любил бы Смурфетту. Она была доброй, отзывчивой, всегда старалась помочь.       В свой день рождения девушка-смурфик не любила устраивать больших вечеринок. Ей больше было по душе прогуливаться по деревне, занимаясь своими делами, и как бы заодно принимая подарки и слушая поздравления.       Хотя, безусловно, почти каждый норовил пригласить её к себе.       Смурфетта потянулась, сидя на кровати и выглянула в окно. Светило солнце, пели птички, и, казалось, лучшего дня для дня рождения просто не может быть. Смурфетта улыбнулась солнцу и поспешила привести себя в порядок.       Дом светловолосой был построен, наверное, быстрее всех. Он был розового цвета с цветочным садом в передней части двора. В задней части стоял тазик и была натянута верёвка для сушки белья. Смурфетта собственно сшила лёгкие, тонкие занавески, висящие на каждом окошке. В доме девушки-смурфика всегда было очень чисто и светло, а многочисленные украшения вроде ковриков, ваз, фигурок и картин наполняли его уютом. Самым необычным в её жилище-грибке было наличие ванной комнаты, на которую Мастер убил кучу времени, однако теперь у девушки были все удобства.       Смурфетта переоделась из ночной рубашке в платье, умылась, причесала перед зеркалом волосы (в её домике тоже было трюмо, хотя и не такое роскошное, как у Красавчика) и вышла на улицу.       Как и следовало ожидать, перед её домом уже стояло несколько смурфиков, готовых поздравить её.       — С Днём Рождения! — крикнули все они, стараясь перекричать друг друга.       Как правило, смурфики праздновали не каждый свой день рождения, а только круглые даты вроде десяти, двадцати и так далее, чтобы упростить жизнь (по дню рождения каждые три-четыре дня — это многовато). Однако все настолько любили Смурфетту, что, независимо от того, круглая дата или нет, приходили поздравлять её. Но круглые даты, тем не менее, считались более важными.       — Спасибо, — ответила Смурфетта. Она уже привыкла ко всеобщему вниманию, хотя первое время оно её пугало, заставляя в испуге шарахаться от толпы.       — Держи, Смурфетта! — Хохмач протянул ей коробку, которую в любой другой день девушка-смурфик не за что бы не взяла.       Смурфетта открыла подарок, и тот не взорвался. Внутри лежали шоколадные конфеты.       — Спасибо, Хохмач, — произнесла именинница, — надеюсь, в этом году огурцов не будет?       Смурфик рассмеялся.       — Нет, что ты! Но там есть одна с грибами, если что!       Хохмач часто дарил ей конфеты. В них был один подвох: все были разного вкуса. Под шоколадной глазурью большинство из них скрывало ягодное или фруктовое варенье разных вкусов или орехи, но в некоторых были овощи, хрен, грибы и прочие не слишком подходящие в качестве начинки. Меньше всего Смурфетте понравились конфеты с солёными огурцами, преподнесённые ей в этом году на День Святого Валентина, и с горчицей, подаренные на день рождения несколько лет назад.       Каждый из стоящих на улице смурфиков (а это более двух десятков) вручил светловолосой подарок. Вскоре девушка-смурфик была окружена кучей открытых коробок разных цветов и размеров, которые ей придётся потом заносить в дом в несколько заходов. Среди великого множества подарков была милая заколка от Красавчика, раскладная этажерка от Мастера и даже сборник цитат Благоразумника от, разумеется, Благоразумника. Смурфетте казалось, что ещё пятнадцать-двадцать дней рождения — и можно будет открывать библиотеку, посвящённую произведениям очкастого.       Немного необычным было то, что в этом году Силача не было в числе первых. Не было ещё ни раза, чтобы он не пришёл утром к дому Смурфетты. Хотя, быть может, у него сейчас просто были дела?       Девушка поблагодарила каждого ещё раз и, кое-как переместив подарки в домик, просто чтобы они не валялись на улице, отправилась на прогулку. Было бы просто глупо упустить такой чудесный день.       — Поздравляю, Смурфетта!       — С днём рождения!       — Смурфетта, с днём рождения!       Куда бы она не пошла, везде ей махали руками и кричали поздравления смурфики.       — С днём рождени-а-а-й!       — Растяпа!       Неуклюжий споткнулся о собственные ноги и упал прямо перед Смурфеттой. Коробочка в его руках, которую он успел поднять вверх, не пострадала.       — Растяпа! Ты в порядке? — озабоченно спросила девушка-смурфик, помогая ему подняться.       — Ага, да. С днём рождения! — он вручил ей коробочку.       Внутри неё оказался круглый красноватый камешек на верёвочке.       — Ой, спасибо!       — Красивый, да? Дырочку я хотел сделать сам, но получилось только порезаться, — Растяпа глупо улыбнулся и показал свои руки, бóльшая часть пальцев на которых была перевязана, — пришлось попросить Мастера.       — Очень мило, спасибо ещё раз! — поблагодарила Смурфетта, — я пойду отнесу его домой.       Она развернулась и пошла обратно к своему домику.       Когда она уже была почти у двери, её окликнул голос.       — Смурфетта!       Это был Силач. На лице его сияла улыбка, а его руки были спрятаны за спиной.       — С днём рождения! — с этими словами он вручил Смурфетте букет красных тюльпанов.       — Вау! — девушка-смурфик приняла букет, — они потрясающие! Спасибо огромное!       Несколько секунд Силач думал, что та его поцелует, но этого так и не случилось.       Когда-то Смурфетта была более щедрой на поцелуи, но смурфики злоупотребляли этим, часто выпрашивая поцеловать их, и часто дрались друх с другом, поэтому светловолосой пришлось действовать более тактично и холодно.       А теперь несколько слов о тюльпанах. Настоящие тюльпаны, конечно, были великоваты для смурфиков. Но смурфики просто обожали все цветы: и маленькие, и большие. Поэтому Папа-Смурф знал рецепт зелья для уменьшения семян, которое можно было использовать, когда позарез хотелось устроить себе садик. Смурфетта, например, выращивала перед домом множество различных цветов, цветущих в разное время, поэтому в её саду почти круглый год было красиво.       Девушка-смурфик открыла дверь, чтобы убрать ожерелье от Растяпы и поставить цветы в воду.       — Ничего себе, сколько у тебя коробок! — заметил Силач, — тебе не помочь с ними?       — Нет, спасибо, Силач, — ответила Смурфетта и тут же споткнулась об угол какого-то из подарков, благо не упала.       — Может, всё-таки помочь?       Смурфетта окинула взглядом гору коробок.       — Ну, пожалуй.       Силач справился очень быстро. Девушка только выбрала небольшую фарфоровую вазочку, налила в неё воды и поставила в середину стола, а мускулистый смурфик уже отнёс все вещи на второй этаж, где упаковки сложил в кучу, а содержимое сккуратно разложил на полу.       — Большое спасибо.       — Не за что, — ответил Силач, — ты, м-м… Ты не против прогуляться?       — Конечно нет! На улице прекрасно!       Смурфики вышли из домика Смурфетты и тут же наткнулись на Мечтателя.       — Привет, Мечтатель!       Смурфик спустился с небес на землю.       — Привет! Вот, это тебе, Смурфетта, — он протянул ей свиток.       Именинница развернула его. Это была достаточно большая карта звёздного неба с большим количеством созвездий и небесных объектов.       — Ого, — только и смогла выговорить она, потому что при взгляде на карту глаза разбегались, — спасибо!       — Не за что! С днём рождения!       Смурфетта вновь забежала домой, чтобы положить подарок Мечтателя на стол, а сам Мечтатель, радостный и снова витающий в облаках, помчался к себе. Мчаться ему пришлось ровно до того момента, как он едва не влетел в идущего навстречу Мастера.       — Ой, прости пожалуйста! — принялся извиняться Мечтатель, — я…       — …замечтался, — закончил Мастер, — ты откуда такой счастливый?       — От Смурфетты.       — Ты ей что-то подарил?       — Да… Карту неба… — Мечтатель хотел было углубиться в подробности о карте, но изобретатель, знающий, что эти подробности могут длиться целую вечность, прервал его.       — Как думаешь, ей понравилось?       — Конечно! Кому только может не понравиться космос?       Мастер поднял глаза на небо, хотя сейчас и был день.       — Здесь я с тобой соглашусь. Космос — потрясающая вещь. Но мы так мало о нём знаем…       — И это даёт такой простор фантазиям! — Мечтатель даже прикрыл глаза, — кто знает, быть может там, где-то далеко-далеко, находится планета, состоящая из бескрайнего моря, или покрытая гигантскими, будто деревья, цветами. Или вдруг там есть звезда размером с яблоко, излучающая розовый свет, или звезда в форме квадрата, вокруг которой вращаются такие же квадратные планеты. А может, может в космосе есть созвездие ивовой ветви! Ты ведь знаешь, какие красивые ивовые ветви? Или вдруг там есть край мира? Будто обрыв, в глубине которого ничего нет, только зияет белая пустота…       Мастеру в голову даже не могли прийти подобные мысли. Они казались ему совершенно абсурдными, но, с другой стороны, космос — это космос, и там и впрямь могло оказаться что угодно.       — А ты как думаешь, Мастер, что есть такого интересного в космосе? — спросил Мечтатель, открыв глаза.       — Я?.. — Мастер задумался, — даже не знаю… Может быть, там есть планета изо льда? Или созвездие смурфика?       — Или звезда, которая вот-вот взорвётся! — вставил писклявым голосом Хохмач, появившийся между собеседниками.       — Пожалуй, если такая звезда существует, нам придётся назвать её в твою честь, — произнёс изобретатель.       — Ну, в чём проблема? — спросил Хохмач, — вы обязательно назовёте её в мою честь!       Мастер выглядел так, будто с трудом сдерживал смех.       — Конечно, с радостью. А потом астрономы по всему миру будут говорить: «Хохмач взорвался».       Мастер, а за ним Мечтатель, прыснули. Хохмач выглядел сердитым.       — Это не смешно! Совсем не смешно!

***

      Вернёмся, пожалуй, к Силачу и Смурфетте.       Они прогуливались по лесу совсем недалеко от деревни. Спокойствие и тишина, нарушаемая лишь пением птиц и редко пробегавшим зверьком только дополняли хорошую погоду.       Смурфики ничего не говорили, потому что все их попытки начать беседу были неудачными. Разговор всё никак не клеился. То ли темы были неподходящими, то ли ещё что-то, — но он не клеился.       Внезапно до ушей гуляющих дошло какое-то тревожное пищание, доносившееся из-за кустов. Оба смурфика повернулись друг к другу.       — Надо посмотреть, — произнесли они в один голос.       Силач слегка улыбнулся: нечасто такое бывает. Они побежали на звук.       Когда Смурфетта и Силач преодолели кусты, они увидели лежащего на земле птенчика, почти совсем голого, громко пищащего. Подняв головы, смурфики заметили в густой листве гнездо, откуда звучал такой же писк.       — Бедный птенчик! — ужаснулась Смурфетта, — мы должны помочь ему!       Девушка-смурфик с надеждой посмотрела на спутника.       — Я думаю, неспеша начал тот, — что я мог бы его донести. Он ещё небольшой, а дерево не слишком высокое. Но он слишком буйный, — он указал на птенца, трепещущего крохотнымт крылышками.       — Тише, тише, маленький, — светловолосая подошла к птенцу, — успокойся, мы тебе поможем.       Птенец, будто поняв речь Смурфетты, утихомирился. Теперь писк доносился только с дерева.       Силач подошёл к птенцу и поднял его. Тот сразу же продолжил пищать.       — Эй-эй, не надо. А то у меня не получится.       Малыш опять замолчал.       Силачу было нелегко подниматься по дереву с птенцом. Во-первых, одна его рука была занята, во-вторых, груз был не больно-то лёгким. В-третьих, груз ответственности тоже был велик, ведь если Силач сейчас сорвётся — что случится с крошкой?       По прошествии нескольких минут Силач всё-таки достиг ветки, на которой располагалось гнездо, дошёл до него и положил птенца внутрь. Тот начал пищать, на этот раз от счастья. Остальные птенцы в гнезде тоже обрадовались возвращению брата. У Силача как гора с плеч свалилась. Смурфик посмотрел вниз. Смурфетта, всё это время следившая за Силачом, затаив дыхание, сейчас прыгала от радости.       Спуск занял гораздо меньше времени.       — Ну ты даёшь, Силач! — в голосе девушки слышалось восхищение, что не могло не радовать мускулистого, — я бы так ни за что не смогла.       Разговор, на удивление, завязался. Слово за слово, и сейчас смурфики уже сидели на небольшом горбатом мостике через ручеёк, общаясь на самые разные темы.        — Можно задать тебе один вопрос? — спросил в какой-то момент Силач.       Светловолосая кивнула. На лицо её красиво падал пробивающийся сквозь листву солнечный свет.        — Что тебе дарит каждый год Благоразумник?       Смурфетта действительно была удивлена вопросу, что, похоже, было очень заметно.       — Просто, знаешь, — поспешил разъяснить причину вопроса Силач, — на каждый твой день рождения он выглядит жутко уверенным и гордым, иногда даже говорит, мол, его подарок просто потрясающий. Никак не могу понять, что это может быть такое, в чём он так уверен.       Девушка-смурфик рассмеялась. Смех у неё был звонкий и заразительный, всегда поднимающий другим настроение.        — Ой, я даже не знаю, как ты не догадался, — сказала она наконец, — он дарит мне книги со своими цитатами.       — Серьёзно? Каждый год что ли? — ответ Смурфетты был настолько глупым, что смурфику трудно было в него поверить.       — Ага. И Благоразумник, похоже, уверен в том, что это лучший подарок.       Теперь настала очередь Силача рассмеяться.       — Ты их, надеюсь, не читаешь? — произнёс он.       Лицо именинницы вдруг стало серьёзным.       — Это было бы неуважением к Благоразумнику. Проглядываю немножко. Гениальных фраз там, конечно, нет, но иногда попадаются интересные.       — Например?       — Например «Смурф смурфит смурфа смурфом, смурфя смурфность по-смурфному».       — И что же в ней такого интересного?        — Интересно, что имел Благоразумник в виду.