***
Вид смурфеничных кустов был крайне жалким: листья пожелтели и засохли, несобранные ягоды скукожились и стали выглядеть совсем не аппетитно. Впрочем, удивляться было нечему, поскольку вся земля в округе была жёсткой, а на тропинках, где не было травы, которая сейчас приобрела желтоватый оттенок, виднелись трещины. Фермер даже испустил стон, увидев столь печальную картину. За всё время, которое смурфики потратили на то, чтобы дойти до поляны и вернуться обратно, они не увидели и не услышали ничего живого, кроме одной единственной белки, мчавшейся по веткам, судя по всему, к водопою. Создавалось ощущение того, что в лесу всё вымерло. — Интересно, пересох ли грязный пруд возле дома Гаргамеля? — вслух спросил Сластёна только для того чтобы как-то разбавить напряжённое молчание. Фермер будто вернулся на Землю из своих невесёлых мыслей. — Понятия не имею. Я, если честно, уже забыл про него. В смысле, про Гаргамеля, — Фермер снова замолчал, — но пруд наверняка превратился в вонючее болото с мусором. Вышеупомянутый пруд служил колдуну своеобразной помойной ямой, в которую он мог выкидывать и выливать всё, что ему вздумается. Скорее всего, там уже и не осталось нормальной воды. К пруду никогда не подходили ни животные, ни смурфики, ни Азраэль, ни сам Гаргамель, если только ему не нужно было избавиться от какого-нибудь неудавшегося зелья, поскольку его содержимое могло запросто лишить жизни любого, кто к нему притронется, или, в лучшем случае, превратить в крылатого осьминога с кишечником, торчащим из спины, и отрыгивающего тухлые яйца. Возможно, даже с оранжевой щетиной или рогами козла в качестве бонуса. Сластёна и Фермер продолжали идти в сторону деревни в полной тишине. Возле большого дуба они встретили Шахтёра, Красавчика и Хохмача, отдыхавших в тени. — Плохие новости, — сказал Шахтёр вместо приветствия, — ручей можно перейти вброд. — Понятно, — мрачно ответил Фермер. Долю секунды казалось, будто Хохмач собирался опустить какую-нибудь шуточку, но он то ли передумал, то ли не нашёл подходящей, и промолчал. Больше никто не обменялся ни словом.***
Смурфетта перегнулась через бортик колодца, с надеждой заглядывая внутрь. Пусто. По-другому быть и не могло, но Смурфетта продолжала верить в чудо, прекрасно осознавая, насколько это нелепо. У неё больше не было воды в доме, а большой цветочный сад был наполнен жаждавшими растениями. Смурфетте было очень больно смотреть на страдания её любимых цветов, и она горела желанием спасти их. Хотя бы несколько. Девушка-смурфик поправила прядь слегка засаленных из-за невозможности часто мыть их волос, развернулась и побрела к домику. Её голову заполонили невесёлые мысли. Грустная, она даже не заметила Марко, стоявшего на углу одного из домиков, пока почти не столкнулась с ним. — Ой, прости, Марко, — извинилась она, — я тебя не заметила. Ты не на корабле? — Река близка к полному осушению, — вздохнул путешественник, — теперь корабль на мели. Не могу на это смотреть… Смурфетта понимала чувства Марко и хотела сказать что-нибудь, чтобы поддержать его, но нужные слова никак не шли ей в голову. — Ты не знаешь, у кого-нибудь есть вода? — спросила Смурфетта, чтобы как-то поддержать разговор. — Нету. Ни у кого. У Сластёны есть какая-то бурда, которая немного утоляет жажду, но, насколько я слышал, её лучше не пробовать. — Спасибо! — крикнула ему Смурфетта, уже бежавшая к жилищу Сластёны. Марко понятия не имел, почему девушка выглядела такой обрадованной, но Смурфетте пришла в голову идея. «Быть может, — рассуждала она, — если я полью цветы чем-нибудь другим, это поможет?» Смурфетта добралась до дома Сластёны, уже мысленно проклиная себя за то, что вздумала бегать при такой жаре. От бесконечно палившего солнца ей даже стало немного дурно, и девушке пришлось немного постоять в тени, отбрасываемой крышей. Сладкоежка, как оказалось, едва успевший зайти в дом, любезно предложил Смурфетте стакан непонятного напитка, который девушка приняла более, чем радостно. Сластёне даже показалось, что Смурфетта тронулась умом, поскольку даже сам он на смурфнично-огуречный сок уже смотреть не мог. Однако, поразмыслив, повар пришёл к выводу, что его гостья просто была слишком любезной с ним. Или всё-таки тронулась умом. Смурф её знает. С трудом сдерживаясь от того, чтобы побежать, Смурфетта направилась к своему дому, где её ждал сад, полный почти мёртвых цветов. Девушка-смурфик наконец оказалась там и, чувствуя себя крайне взволнованно, разделила содержимое стакана между пятью тюльпанами. — Прошу вас, не умирайте, пожалуйста, — прошептала она, обращаясь к цветам, — я хочу спасти вас… Хотя бы несколько… Один из тюльпанов уронил сухой лепесток, который с лёгким шорохом упал на пожелтевшую траву. А что если дождь не пойдёт сегодня? Завтра? На этой неделе? Что если цветы больше никогда не зацветут? Что если в лесу больше никогда не зазвучит радостная песня счасливых птиц? Что если всё закончится — вся жизнь вдруг оборвётся, и на её место придёт пустота, холодная, тёмная, пугающая, пустота, которую зовут Смерть?.. Смерть - старая знакомая Смурфетты, однажды забравшее любимого ей друга. Девушка-смурфик чувствовала, как Смерть стоит у неё за спиной, выжидая удобного момента, чтобы разрушить мир, её мир, мир, который приютил её и который она любит. - Пожалуйста... - дрожащими губами повторила Смурфетта, и по её щеке скатилась слеза, - я так хочу спасти вас... хотя бы... один...***
Мастер мерил шагами комнату, бормоча себе под нос. — …или если поделить поле на девять больших секторов, разделённых друг от друга каналами, на пересечении которых поставить, нет, сначала выкопать углубления, затем поставить, резервуары для воды, чтобы, таким образом, можно было наполнять их и одновременно иметь возможность более эффективно поливать поля даже во время благоприятной погоды, а во время засухи иметь доступ к объёму воды, находящемуся в непосредственной близости… Смурфик резко остановился. — Хотя в такой ситуации пострадает большое количество почвы, а растения по берегам каналов рискуют сгнить из-за переувлажнения, не говоря уже о том, что вода в подобных резервуарах в скором времени, особенно под воздействием солнца, лишится некоторых полезных свойств и начнёт источать неприятные запахи — проще говоря, протухнет и начнёт вонять — а это всё весьма серьёзные недостатки… — Мастер почесал подбородок, — таким образом… М-м-м… Изобретатель сделал шаг вперёд и тут же с грохотом упал на пол. — Вот смурф, — он повернулся, чтобы узнать, что посмело попасться ему под ноги, и, заметив лежавший по неизвестной причине на полу молоток, принялся искать его место. Мастер поднялся и понёс молоток к стеллажу, продолжая рассуждать вслух. — Можно рассмотреть вариант с постройкой сети подземных каналов и резервуаров, которые будут располагаться на значительной глубине под полем, для доступа к которым можно будет обустроить подземную комнату. Таким образом, однако, полив в обычное время упрощён не будет, зато солнце не будет влиять на воду, а переувлажнение не страшно, — изобретатель положил молоток на полку и продолжил ходить кругами по мастерской, — но, с другой стороны, придётся рыть очень глубоко, чтобы корни растений не пострадали, что усложняется наличием дерева возле поля. Также на той высоте уже твёрдая почва вперемешку с камнями, что требует большего количества времени и более прочных инструментов… Смурфик снова споткнулся, но на сей раз удержался на ногах. Теперь его побеспокоил брусок дерева. Мастер посмотрел по сторонам. — Быть может, стоит наконец убраться здесь?..***
Папа-Смурф отложил в сторону очередную книгу. Поиски его до сих под не принесли никаких плодов. Годы опыта говорили, что торопиться нельзя ни в коем случае, однако ситуация настаивала на обратном, поэтому Папа-Смурф метался между режимами «полкниги за два часа» и «две книги за полчаса». Последнее время преобладал последний, поскольку смурфики и растения вокруг умирали от жажды, а животные использовали последние запасы воды. Понятное дело, что сейчас была дорогá каждая минута, Тем не менее, Папа старался сделать так, чтобы количество не оказывало слишком плохого внимания на качество. С утра главе деревни сообщили множество неприятных новостей: ни у кого дома не осталось воды, ручей-река почти наполовину высох, небо по-прежнему чистое, на поле почва почти как камень, овощи едва держатся, Крошка всё время плачет, ручей-река стал единственным источником воды на достаточно большой территории, смурфеничные кусты в ужасном состоянии и много других не слишком приятных вещей. Зельевар зевнул и перевернул очередную страницу, но тут его глаза даже расширились от удивление. Заголовок посередине гласил «Изменение погоды своими руками». Папа принялся быстро просматривать эту страницу и следующие, пока наконец не нашёл то, что ему было так нужно. — Вот оно! Ниже был приведён рецепт изготовления зелья под названием Зелье Слёз и его применение. Применение было весьма простым: высушить, помешивая, зелье, до состояния порошка (который назывался Порошок Сухих Слёз — несколько абсурдно), подняться на вершину и рассеять по две горсти порошка на север, запад, юг и восток, произнося при этом волшебные слова. А вот сам рецепт был достаточно длинным, хотя и не слишком сложным. Тем не менее, к изготовлению следовало приступить как можно раньше. Папа-Смурф, очень обрадованный, проверил наличие ингредиентов в лаборатории и обнаружил, что ему нехватало двух: пыльцы мёртвой ромашки (благо таких было полно, спасибо засухе) и половины уса молодого волка (с этим тоже трудностей возникнуть не должно было, поскольку весной появилось на свет новое поколение волчат). Смурф, не теряя даром драгоценного времени, быстро положил в сумку три бутылочки и ножик, затем написал и повесил на дверь записку следующуего содержания: Ушёл в лес за ингр-ми для зелья, вернусь очень скоро. П.С. Сделав всё перечисленное, Папа-Смурф быстро пошёл в сторону ручья, где можно было наверняка встретить молодого волка. В случае, если Смурфу попадутся по дороге мёртвые ромашки, он воспользуется этим и соберёт с них пыльцу, иначе он заглянет на ромашковую поляну на обратном пути. Папе улыбнулась удача, и он нашёл несколько ромашек недалеко от деревни. Пара из них засохла была распростёрта по земле, но остальные ещё кое-как держались, должно быть, благодаря тому, что росли в тенистом месте. В любое другое время мёртвые цветы огорчили бы Папу-Смурфа, однако сейчас ему некогда было думать о прекрасном, и он был рад тому, что так быстро нашёл недостававший ингредиент. Смурф собрал пыльцу в одну из бутылочек и пошёл дальше. Когда он наконец добрался до ручья, его уже замучала жажда. Папа выпил воды из ручья и даже наполнил ею одну из оставшихся бутылочек, хоть она и была очень маленькой, и присел в тени полувысохшего куста, чтобы слегка перевести дух. По берегам ручья выстроилось множество крупных животных, от лисиц до лосей, а чуть поодаль, в тени, отдыхали и ждали своей очереди зверьки поменьше. Передохнув, Папа-Смурф приблизился к семейству волков, состоявшему из волчихи и двух повзрослевших волчат. Волки пили воду, поэтому Папе пришлось подождать. — Кхем… Добрый вечер, госпожа Волчица, — обратился он, когда семейство утолило жажду, — я собираюсь приготовить зелье, чтобы спасти лес от засухи. И мне нужно отрезать часть уса одного из Ваших прекрасных волчат, если, конечно, позволите. Волчица обернулась к своим детям, что-то сказала им и подтолкнула одного из них, с взъерошенной шерстью на голове и порваным левым ухом, чтобы он приблизился к Папе-Смурфу и прилёг. — Большое спасибо, — сказал Папа и подобрался к его лицу, — не переживай. Он достал из сумки нож и поспешил отрезать чуть больше половины одного из усов. К счастью, волк, будто осознавая важность происходящего, не дёрнулся. — Ещё раз спасибо, — повторил Папа-Смурф, убирая ус в согнутом виде в бутылочку и засовывая последнюю в сумку, — желаю всего хорошего! Ещё встретимся! Волки провыли в ответ, и Папа-Смурф, не теряя времени, пошёл к деревне, где тотчас принялся за зелье, от которого так много зависило.