Кошачьи истории

      Кошка выживала в своих руинах как могла, но еды не хватало все сильнее. Самое трудное, что воды также стало почти не добыть. Кошка лежала, медленно помахивая кончиком хвоста, и думала, что возможно сейчас все и кончится. Ей было тоскливо умирать вот так.       Когда носа кошки достиг незнакомый запах, она вяло подняла голову. Запах был тяжелый, тревожный, металлический. Запах крови. Кошка очень давно толком не ела, поэтому лапы держали плохо, но силы все же нашлись.       — Надо же, тут кто-то есть, — услышала она тихий как шелест листвы голос, когда выглянула из заваленного проема в подвал. — Кошка…       Прямо у дверей руин, в которых она жила, сидел незнакомый ей человек. Пугающий человек. Весь в броне… и в крови. Но он сидел неподвижно, видимо будучи не в силах встать, только поцокал, подзывая гостью. И кошка с опаской, аккуратно, в обход, но подошла.       Она помнила еще те времена, когда у нее был дом. Были люди. Это было очень давно, и память о тех временах в кошке почти изжила себя вместе с наивностью маленького котенка. Но все же она еще была жива — эта память, и кошка таки шагнула к незнакомцу.       — Да ты такая же немощная, как я сейчас, — присвистнул тот, осторожно коснувшись загривка кошки. И поднял голову, оглядываясь на странный, висящий у плеча огонек. — Вылечи ее.       — Но ты… — едва слышно попытался возразить тот.       — Забудь обо мне, — отрезал человек. — Вылечи ее. Огонек наклонился, завис над кошкой, и ту вдруг окатило слабым теплом. Лапы стали чуть крепче, а боль, свербящая в ране на глазу, поутихла. Кошка не удержалась, благодарно муркнула, прижалась к нездорово-горячей руке. Человек тихо засмеялся, заставив дернуться свой огонек. Мягко погладил кошку, почесал за ушами, провел ладонью по невольно изогнувшейся на ласку мягкой спинке.       — Теперь ты не умрешь, кошка, — усмехнулся человек.       Когда раздался оглушающий кошку выстрел, она припала к земле, прижала ушки. Было страшно. Человека, который пригрел кошку, настиг другой такой же человек. Злой, пахнущий так же резко и странно. И после грохочущего выстрела запах крови усилился.       Кошке было очень страшно. Ей не хотелось, чтобы у нее забирали того, к кому она наконец смогла прижаться и подставить голову под ласку, но было поздно. Человек с грохочущим оружием ушел, и кошка, прячась в тенях и припадая к земле, подбежала к тому месту, где остались капли крови того, кто успел перед смертью подарить ей немножко тепла. Капли крови и мелкие как пыль, блестящие осколки.       Свернувшись калачиком рядом с этим местом на земле, кошка заплакала. Ей вдруг стало очень и очень одиноко.       Сколько кошка так проплакала, она не знала. Лапы снова ослабели, а глаз снова начал мерзко зудеть. Воды поблизости по прежнему не предвиделось, а надежда, которую вдруг подарил ей улыбкой случайный незнакомец, умерла вместе с ним, оставив только чувство обреченности.       У кошки не осталось сил даже плакать, она просто закрыла глаза и вытянула лапки. Терять ей было нечего.       Когда кошка уже почти впала в забытье, ей показалось, что она что-то услышала. Она вяло дернула ухом, но больше ничего не уловила и решила, что это наверное предсмертные галлюцинации, а открывать глаза и пытаться проверить не хотелось. После смерти того человека ничего в принципе не хотелось — ни пытаться выживать, ни на что-то надеяться. Но вдруг звук повторился совсем рядом — тихие, мягкие шаги.       — Надо же, — раздался голос. Бодрый, веселый, совсем не такой как у того человека. — Тут и вправду кто-то есть, не показалось. Кошка, а, кошка? Не умирай!