***
Прежде, чем покинуть покои, Федор еще раз оглядел комнату. На скамейке он заметил голубой венок, подаренный царем. Он уже и забыл о нем. Подумав о чем-то пару минут, Басманов поднял венок, осмотрел его и надел на голову.***
В огромной светлой палате, уставленной столами, было полно народу, но, несмотря на обилие блюд, никто не притрагивался к еде, никто не пил дорогого вина из золотых кубков. А между тем новые блюда появлялись на столах. Кажется, собравшиеся не понимали, зачем они здесь. В палате была тишина, только в дальнем углу что-то упало и разбилось. Иван Грозный сидел на своем костяном троне, перебирая четки в левой руке, он не отрывал своего взгляда от дверей в палату, ожидая, что они вот-вот откроются. И действительно, двери распахнулись, тяжело ударившись о стены, и вошел он, Федор Басманов, с лукавой улыбкой на устах. Царь невольно хотел встать и идти навстречу, но, поймав на себе взгляд Малюты, остался на месте. А Басманов медленно прошел между рядами столов, стуча каблуками и звеня украшениями, после чего занял свободное место рядом с государем с левой стороны. Он еще раз обвел всех взглядом и промолвил: – А почему у вас так скучно? Не умеете без меня веселиться? А я для этого и пришел сюда. Иван отложил четки в сторону и встал, чтобы его могли все увидеть. – Я бы хотел… – царь взял в руку кубок с вином, его рука заметно дрожала – извиниться перед одним из лучших опричников, который долгие годы служил мне верой и правдой, но который подвергся страшному наказанию из-за наглой клеветы! – Грозный взмахнул рукой, и капли вина упали на белую скатерть стола, – я не допущу такого больше никогда, клеветники будут казнены! А сейчас давайте же выпьем за честь и здравие Федора Алексеевича. Малюта Скуратов тоже поднялся, хотел что-то ответить государю, но, вероятно, испугавших царской немилости, решил промолчать и выпил за честь царева фаворита. Остальные опричники последовали его примеру. Царь сделал глоток и сел на место. Он заметно нервничал, хотел найти свои четки, но потерял их из виду. Его левая нога задрожала, Басманов осторожно положил свою руку на его колено, чтобы тот смог хотя бы немного успокоиться. Этот жест помог Ивану Васильевичу прийти в себя. Басманов смущенно улыбнулся, опустил глаза и убрал прядь черных волос за ухо. Он взял один из кубков, стоявших перед ним, и выпил до дна. В палате уже не было тишины, люди пили и веселились. А почему не повеселиться, когда есть повод? Федор вышел, но скоро двери вновь с шумом отворились и в них вбежал Басманов, а следом за ним бежал медведь в цепях, которого держали четверо крестьян. – Я же обещал вам веселье, вот, принимайте, - засмеялся опричник, – тому, кто одолеет медведя, царь подарит новые земли! Испытайте же удачу, докажите, что не трусы. Басманов взглянул на царя, тот кивнул ему в знак одобрения. На лице Федора появилась еще более яркая улыбка, государь вновь прощает ему его мелкие шалости. Желающих нашлось достаточно, сказался щедрый на хмельные напитки пир. Федор Басманов вернулся на свое старое место рядом с царем, чтобы наблюдать за кровавым зрелищем. Цепи спустили, зверь был в ярости. Первый опричник был тяжело ранен в голову, его едва успели оттащить от медведя, второму прокусили руку, третий чуть не остался без ноги, четвертого постигла та же участь. Победителя не было, но зато как веселились зрители. Давно не было ничего подобного.***
Веселым выдался вечер. Федор вернулся в свои покои. На душе было спокойной и радостно. Он убрал с головы свой уже помятый венок, откинулся на спинку лавки и выдохнул так, будто вместе с воздухом его покинули тяжести и горести прошедших дней. Но вдруг странная мысль мелькнула в голове молодого человека. Резко вскочив с лавки, он подошел к зеркалу, осмотрел с себя с ног до головы, провел руками по шелковистым волосам и снял с себя все украшения. Он отбросил их в угол, где все еще лежала одежда, в которой его вчера собирались казнить. Одна скупая слеза пробежала по его щеке. Он снял с себя расшитое платье, бросил его в другой угол комнаты и надел черный костюм опричника. Федор открыл нижний ящик, долго и упорно что-то искал в нем, и вот в его руках оказался длинный металлический предмет. Ножницы. Теперь по его щекам бежала уже не одна одинокая слеза, а река слез. Одна за другой падали на пол черные пряди длинных волос.