Холодный ветер Чикаго

It's not a fantasy, another mystery It's just what I can feel, it's something I can see It's like a memory, an inner melody It's just what we all know, and we all hear © — Вон моя квартира! — я показала на окно на третьем этаже у левого угла старой кирпичной многоэтажки. — Где лампочка зеленая! — то горел мой купленный в лавке старьевщика винтажный торшер. — Ты на весь день свет оставляешь? — Нет, у меня таймер. Ну, просто, чтоб мои криминальные соседи думали, что я дома. Мало ли… — никакой зажженый свет им не помешал бы соседям меня ограбить, если б они только заподозрили, что у меня есть, что взять. — Ну да, это тот ещё район… — По началу я чертовски боялась соседей. А потом пообвыклась. — Это… Будь осторожна. Я этот народ знаю… — Советы будут? — я снова лукавила. Район, в котором я выросла в другой стране был немногим лучше, и на удивление я прижилась здесь довольно быстро. — Тихо будь и не нарывайся. Это… Избегай конфликтов. — я внутеренне усмехнулась тюремным советам Линкольна. Из дома напротив вывалились трое изрядно поддатых соседей, и неровной походкой направились к нам. Где-то вдалеке снова выла полицейская сирена. Линк торопливо оглянулся по сторонам. Всё дорогу в несколько кварталов от закусочной он то и дело украдкой озирался. — Холодно тут стоять… — проговорил он. Но не двинулся с места пока я не сделала первый шаг к подъезду. Было самонадеянно и наивно ожидать, что Линкольн понял, что я тот редкий человек в этом городе, на которого он может положиться, как бы мне этого не хотелось. И я силилась предугадать, что он сам собирается делать. Зайдя в квартиру я первым делом поставила чайник. Я успела продрогнуть во время нашей короткой прогулки. Да и чай всегда казался отличным лекарством почти от любых жизненных невзгод. Сегодня стоило плеснуть в чашку немного виски. — Будешь чай? Ужин? — Да у меня свой! — Линкольн приподнял пакет с гамбургерами из моей закусочной. — Бля… Брат же хавчик ждет! Какая-то я часть меня была уверенна, что в этот момент Линк готов был уйти, оставив меня предварительно связанной и с кляпом во рту, как минимум до завтра, пока меня не хватятся на работе. — Твой брат может прийти сюда! — приняла я быстрое решение. — Не захочет. Не доверяет он никому. — А ты? — Не могу себе позволить… — Линк сдвинул брови, на лбу залегли морщины. — Знаешь, была одна женщина… Брат ей помог очень. Она говорила, любит его, все дела… Мы рассчитывали на нее. Да только она задумала сдать нас за вознаграждение! Линк привлекал меня отнюдь не возможным вознаграждением. Но я не знала, как подобрать слова, чтоб объяснить ему это. Рассказывать сейчас о случайно увиденном репортаже, вызвавшем мой интерес, о написанном, но неотправленном письме, или о том, как перехватило дыхание, как юности, стоило мне увидеть, насколько он красив вживую, выглядело неправдоподобным, даром, что было правдой, и казалось жалким. — Линк, тебя правительство объявило убийцей. Тебя обвинили, и чуть не казнили за преступление, которого ты не совершал. И ты, правда, веришь, что это самое правительство выдаст кому-то вознаграждение за то, что тебя поймают? Я в это не верю. — Ну, Компания это не совсем правительство… — Я видела вашу с братом запись, и понимаю, что все, что с вами происходит — это не детские игры. Если тебя сейчас найдут у меня дома, меня посадят, как твою соучастницу, а в самом лучшем случае — депортируют из страны. Линкольн потер широкой ладонью бритую голову. До этого момента он не осознавал, что находясь рядом, он, как сказали бы там, где я выросла, подводил меня под монастырь. Я не могла сдать его властям без риска пострадать самой. Обоюдная порука. И когда Линк, поставив пакет с едой на кухонный стол, достал из кармана джинсов телефон, вызванивая брата на быстром наборе, я поняла, что первый шаг к доверию сделан. -…Да нормально я! — говорил он меж тем в трубку. — Порядок! Чуть на копов не нарвался! Схоронился тут у одной знакомой. — При слове «знакомая» я не удержалась от улыбки. — Ты тоже, может, сюда приходи? Лады… Набери потом, я адрес скажу. — Линк захлопнул телефон. — Сказал, придет… Я это… Ну, должен был сразу понять, что это не ты. Ну, тогда в закусочной с копами… Я когда вошел, ты ни фига не испугалась. В этом была злая ирония, ведь пустые подозрения Линкольна заставили меня мучаться. Не придумав лучшего ответа, я стукнула его кулаком в плечо. Мой тычок, в который я вложила достаточно сил, лишь заставил Линка улыбнуться. У него была классная улыбка. — Как насчет душа? Пока брата ждешь… Или можно горячую ванну? — Ванну? Блин… Я даже не помню, когда ванну принимал. Сто лет уже наверно… — Значит, ванна! Решено! У меня даже есть пенка. Могу и одежду твою постирать. Отнесу в прачечную в подвале. Найду тебе что-то переодеться. В ванну для Линка я высыпала остатки привезенной ещё из Израиля соли Мертвого моря. У меня сохранилось немного после двух лет, сама я использовала её только для ног и только после самых тяжелых смен на работе. В моем шкафу нашлись довольно большие, а главное длинные штаны, от купленного на распродаже спортивного костюма, толстовка которого спасала меня зимними вечерами дома. Футболку для Линка я присмотрела самую большую и растянутую из своих. Я замялась на пороге, увидев, что пока я возилась с вещами, Линк уже закрылся изнутри. На мой стук он ответил приглашающим «Да?» — Полотенца и чистые вещи! — Линк уже успел забраться в ванну, и я порадовалась идее с пеной. Чувствовала, как румянец заливает щеки. Но это, конечно же, от жаркого влажного воздуха. — Я пока в прачечную мотнусь. — я устроила свою ношу на крышке корзины для белья, и наклонилась подобрать с пола брошенную Линком одежду. — Может здесь пока побудешь? Я кивнула несколько раз, опуская подобранные джинсы Линка снова на пол. Даже на секунду я не могла поверить в то, что он намекал на что-то, просто не до конца исчез его страх, что я не брошусь звонить в полицию, пока он лишен возможности сбежать, будучи голым. Из-за высокого роста Линка пришлось устроиться полусидя. Украдкой я бросала взгляды на покрытую капельками воды грудь над белым облаком пены. Однако он успокоившись, что я в поле зрения, и не натворю бед, прикрыл глаза, и пару минут спустя, судя по выровнявшемуся дыханию, задремал. Я уже без стеснения разглядывала его, подрагивающие длинные ресницы, редкие веснушки на лбу, если присмотреться, они были видны даже среди короткого ёжика волос, широкие скулы, тяжелый покрытый щетиной подбородок, крепкая шея… Я вздрогнула от неожиданно громкой трели телефонного звонка. Линк тоже резко распахнул глаза, уперся покрытыми клочьями пены руками в бортики ванны, собираясь встать. Я растерялась, понимая, что мне нужно сейчас выйти. Но Линк плюхнулся обратно в ванну, попросив подать телефон. — В джинсах. В заднем кармане. Достав звенящий телефон, я протянула его Линку, но тут же отдернула руку, подавая сначала полотенце. Линк тем временем выхватил у меня телефон мокрой рукой, торопясь ответить. — А! Да… Лады… Давай! — Линкольн продиктовал мой адрес, и я удивилась, что он сходу его запомнил. — Скоро будет. — говоря по телефону, он то и дело облизывал губы кончиком языка. И я почти прикусила свой, когда поняла, что неосознанно повторяю этот жест. Линк нетерпеливо завозился в ванне, давая понять, что готов закончить водные процедуры, и я вышла, сказав, что жду его на кухне. Футболка, казавшаяся мне большой, оказалась Линкольну тесна в плечах. Спортивные штаны были коротки, Линк спустил их низко с бедер, и они болтались пузырем на паху. Мне вспомнился фильм «Джентльмены удачи», и Леонов в женском пальто и платке. Не удержавшись, я прыснула. — Глупо выгляжу, да? Я рассказала ему о старой советской комедии про сбежавших из тюрьмы преступников под руководством директора детского сада. Он не понял бы шуток, даже переведи я их на английский, и я упомянула только, что герои попадают во множество комичных ситуаций. А потом, почему-то смутившись, поспешно извинилась: — Прости! Я понимаю, что это не та тема, над которой можно смеяться… — Да ладно, шо уж… Мы с братом часто вспоминаем, как то приключилось или сё. Тоже ржем, бывает. Вроде мало времени прошло, а столько до фига случилось… — Линк поскрёб живот, и невпопад добавил. — Жрать охота. — Хочешь пирожки, пока брата ждешь? Это тесто с начинкой внутри. — А! Такое я знаю! Ел как-то в польском ресторане. — Но заглянув в контейнер, который я достала из холодильника, добавил: — Не, те были другие вроде. Белые. Вареные, типа. Несколько минут спустя, уминая пирожок и загрызая его свежим огурцом, Линк нахваливал мою нехитрую стряпню. — Блин, вкусно! Но возни много, да? Вот так эту начинку в тесто упаковывать… Я вот только блины умею жарить… Стук в дверь помешал мне пококетничать, и спросить у Линк, нажарит ли он мне блинов в следующий раз. — Майкл наверное. — Линк отложил пирожок, порываясь встать. Его брату было бы лучше увидеть знакомое лицо. Но я остановила Линка жестом, сама направляясь к двери, на случай, если это был не тот, кого мы ждали. Майкл, которого я сразу же узнала по фото в новостях, появился не один. Из-за его плеча немного испуганно выглядывала рыжеволосая женщина. Сердце рухнуло куда-то вниз, когда я решила, что это может быть девушка Линкольна — адвокат. Но память услужливо подсказала, что та выглядела иначе, была темненькой с худеньким личиком. — Добрый вечер! — в отличие от своей спутницы, Майкл испуганным не выглядел. И если в первый момент я разглядела тень растерянности от того, что он ожидал увидеть на пороге Линка, Майкл сразу овладел собой. — Добрый вечер! — я открыла дверь шире, чтобы он увидела брата, и пропустила их со спутницей в квартиру. — Нормально добрались? — Линк встал брату на встречу, обтерев жирную от пирожков руку о штанину. — Это Таня. — он указал Майклу на меня. — Знакомая моя. Вот. — Очень приятно! — ответил Майкл, но руки мне не подал. — Таня, это брат мой, Майкл. Я тебе говорил… А это доктор Танкреди. — Линк указал на спутницу Майкла, заставив вспомнить тюремного доктора, которая, судя по слухам была любовницей Майкла, и приложила руку к побегу. Слухи оказались не такими уж слухами. Доктор Танкреди протянула мне руку, назвавшись Сарой. — Линк, что на тебе надето? — перебил её Майкл. — Таня дала мне вот. Постираться хотел. Не то, чтобы Майкл по-братски потешался над Линкольном, его определенно волновало, что тот так быстро освоился в доме, который у него самого доверия не вызывал пока. — Хотите в душ? — вмешалась я, пытаясь сгладить неловкость. — Я вам дам чистое переодеться, а ваши вещи постираю. Я как раз собиралась отнести вещи Линка. — Я бы с удовольствием сейчас душ приняла. Майкл метнул на Сару взгляд, нахмурив брови. — Конечно. Пойдем. Я тебе дам полотенца, и переодеться. Сара была заметно худее меня, но я решила, что кое-какие мои вещи ей подойдут. А так как Майкл был не таким крупным как Линк, я рассудила, что мои вещи подойдут и ему. — Да нормальная она! — услышала я голос Линка, возвращаясь в кухню. — Социальный работник вообще… — То есть работает в госучреждении? — Майкл имел ввиду, как несложно было догадаться, что обычно люди из системы доверяют властям. — В закусочной она работает! Было что-то трогательное в том, что Линк ещё недавно сам не доверявший мне, теперь заступался за меня перед братом. — Ничего не понял… — заметив моё появление, Майкл обернулся ко мне. — Таня, почему ты пригласила нас к себе домой? — спросил он безо всяких предисловий. Чувствуя его враждебность, я зачем-то уперла руки в бока. — Брат твой мне понравился! — Но ведь ты понимаешь, что помогаешь беглым преступникам? — Кто преступник? Линк не виноват ни в чем. Хотя Майкл говоря «преступники» подразумевал их всех, для меня был важен именно Линкольн, и я намеренно переводила разговор на него. — А почему ты считаешь, что Линкольн не виновен? Суд признал его виновным… — Присяжные люди, да и судья человек. Все ошибаются… То есть, я тоже могу… Но давай рассуждать логически. Линк никогда не признавал себя виновным, а ведь он мог выторговать себе более мягкий приговор. — Линкольн не встревал в наш с Майклом разговор, переводил взгляд с брата на меня и обратно, переминаясь с ноги на ногу. — Несколько дней назад я видела вашу запись. И если бы раньше у меня и были сомнения, то после неё… — Насчет записи… Мы специально записали её таким образом, чтобы все казалось ложью. У спецслужб есть специальные критерии, по которым они анализируют записи, взгляды, жесты… А мы вели себя так, будто лжем. — Майкл едва заметно улыбнулся, словно поймал меня в ловушку. — Ты пытаешься меня запутать. Видно, тебя меня не понять. Невиновность Линка для тебя не важна. Убил он кого то или нет — от этого он не перестанет быть твоим братом. И ты всё равно будешь его любить, даже если он в действительно кого-то убил… Майкл хотел уже задать следующий вопрос, но Линк все же вмешался: — Кончай, брат! Если узнают, что мы тут были, у неё тоже будут неприятности! — ОК, Линк — невиновен. — Майкл не отступал. — Но ведь я то сел в тюрьму за преступление. Я действительно пытался ограбить банк. Я вспомнила, как читала, что Майкла взяли прямо в банке при попытке вооруженного ограбления. — Сегодня недалеко от закусочной, где я работаю, ограбили пожилую женщину. Вот это гадкое преступление. А банк ведь застрахован! — Как же хорошо после душа! — За спором никто заметил, когда появилась Сара. Может она не только что вышла из ванной, а стояла тут уже какое-то время и слушала наш разговор. — Майкл, твоя очередь! Пусть и не до конца убедившись в моей надежности, но в душ Майкл пошел. Когда я вернулась из прачечной в подвале, Линкольн подогревал на сковороде вынутые из булочек остывшие гамбургеры, французскую картошку и грибы. — Вы вот это попробуйте! — Линк махнул рукой с зажатой в ней лопаткой в сторону контейнера с пирожками. — Называется пироги, но не такие как в польских ресторанах, а другие. — и увидев меня развел руками. — Ниче, что мы сковородку взяли? Я подняла большой палец в ответ. За ужином Майкл и Линк перебрасывались какими-то непонятными мне фразами. Видимо, обсуждали что-то или договаривались, но не хотели говорить много. Я радовалась, что они не обсуждают при мне своих планов. Мне лучше было не знать, на тот случай, если на завтра ко мне заявятся представители властей. Ещё когда Майкл вышел из ванной в моей старой футболке с коротким рукавом, я обратила внимание на татуировки, сплошным рукавом покрывающие его руки. И сейчас старалась не разглядывать их пристально. Я не имела ни малейшего представления, приняты ли у американских заключенных тюремные наколки, но Майкл не был похож на матерого уголовника, даром что пытался ограбить банк. -…Тут недалеко от станции много клоповников, где сдают комнаты по часам. Документов не спрашивают. — говорил меж тем Линк. — Но там чисто проходной двор… Ещё кто увидит… — Вы можете заночевать тут! — Не думаю, что это хорошая идея. — ответил мне Майкл. — Майкл, я могу только дать слово, что не причиню вреда… Там, где я выросла, говорили, что никто не защищен от нужды, болезни или тюрьмы. Поколение моих родителей и еще одно до них прожили жизнь, зная, что каждый может оказаться в тюрьме, не важно, что он делал, а чего нет… Для меня случившееся с Линком — трагедия, ну не знаю, как болезнь. Я просто пытаюсь помочь. Линкольн метнул взгляд на брата, который не спешил отвечать, и впился зубами в остаток гамбургера. — Мне кажется, тут безопасно. — Нарушила неловкую паузу Сара, откинувшись на спинку стула. — Лучше в натуре здесь остаться, — с набитым ртом подтвердил Линк, — чем шариться сейчас по району, и мыкаться по клоповникам. — Надеюсь, вы правы. — Майкл нервно постукивал зажатой в длинных пальцах вилкой по столу. Снова повисла неуютная тишина. И хотя Линкольн определенно начал доверять мне, и совершенно неожиданно Сара тоже, я всё равно ощущала горький привкус обиды. — Схожу в прачечную. — я поднялась из-за стола. — Одежда должна была успеть уже высохнуть. — Я с тобой. — Линк стал вслед за мной. Я была бы рада вообразить, что он хочет остаться со мной наедине, но все дело было в их негласной договоренности с братом, что он будет за мной присматривать. По дороге в подвал мы не говорили. Линк курил по-тюремному зажимая сигарету тремя пальцами: указательным и средним, и придерживая большим. Никогда не умела молиться, а сейчас всей душой надеялась, что нам не встретится никто из соседей. — Ты веришь в мою невиновность. — Линк сказал это не глядя на меня, как бы между прочим, помогая вытаскивать из машинки вещи и складывать их в пакет. — Это офигеть, как странно. Почти никто не верит… Но это… Я ценю! — Я ценю, что ты начал доверять мне. Я развела руки, предлагая Линку обнять меня. Он сделал шаг навстречу, и я, встав на цыпочки, обвила руками его шею. Почувствовала, как его руки легли на мою талию. Пакет с бельем меня шлепнул по ногам. Линк все еще держал его в руках. — Таня, Майкл… Он просто… — Он просто никому не доверяет. — перебила я Линка. — Ты рассказывал о женщине, которая признавалась ему в любви, а потом чуть не сдала вас. Ты сам не поверил ей, а теперь Майкл не доверяет мне. — Ну да. — Линкольн рассеяно кивнул. — Разница лишь в том, что я не причиню вам зла. Когда мы поднимались по лестнице в мою квартиру, Линк спросил: — Ты решила, что я невиновен когда пленку увидела? — Наверно к тому моменту я уже поняла, что ты никого не убивал. — Как? — Будь ты виновен, тебе стоило бы признаться, заключить сделку, выторговать себе менее жестокий приговор. — повторила я сказанное раньше Майклу. — Да все бы сочувствовали парню, которого так достали на работе, что он сорвался и убил босса… Линк хмыкнул. — Я из СССР, помнишь? У нас в ДНК желание спалить барскую усадьбу. — То есть ты типа сочувствовала мне, потому что решила, что я реально пришил богатого мудака? — Говорю же, я довольно быстро поняла, что никого ты не пришил… — Типа, проснулась утром, посмотрела новости, и решила, что этот чувак никого не убивал? — Не смотрю я новости. У меня и телека дома нет, ты видел. Случайно тебя увидела, на работе, наверно, крутили. Когда казнь перенесли. Потом стала искать статьи старые, репортажи. Письмо тебе написала, только вот не отправила… Я бы хотела услышать, что Линк на это скажет, но мы подошли к дверям моей квартиры, а значит, разговор окончен. Стоило нам войти, как Майкла и Сара, мывшие посуду, вздрогнули, испугавшись скрипа входной двери. — Линк сказал, ты социальный работник. — Сара взялась помочь мне навести порядок на кухне, пока Линк с братом устроились на диване, продолжая в полголоса свой прерванный за ужином разговор. — Где ты работаешь? — Я в закусочной работаю. Ничего другого пока не смогла найти. Хотя у меня всё официально, есть «Грин кард». — Почему-то мне было важно, чтоб доктор Танкреди знала, что я здесь на законных основаниях. Хотя именно сейчас именно она была вне закона. — Но английский ещё недостаточно хороший. — А где ты училась? — В Израиле. Планирую взять пару курсов в университете, но пока только пытаюсь накопить денег. Проработала почти год волонтером в доме престарелых в надежде, что однажды они возьмут меня на должность, но тоже не получилось. — А знаешь? — перебила меня Сара. — У тебе есть ручка? Сняв в холодильника блокнотик на магните с прикрепленной к нему ручкой, я протянула его Саре. Почерк у Сары оказался вполне понятным. И я почти пошутила, что же за доктор такой, если так ровно пишет. — Это данные моей университетской подруги. Она решила пойти по административной линии. Хороший человек, и всегда была готова помочь. — О, спасибо! Я ценю! — я была тронута желанием Сары помочь мне, но так растерялась, что не знала как выразить свою благодарность. К тому же её внезапный порыв словно снял некий заслон, заставив меня решить, что я могу затронуть откровенные темы. — Я так понимаю, вы с Майклом вместе. Я читала о побеге, писали, что ты приложила к этому руку. Поступила по совести, даже если это не по закону… — я стушевалась под удивленным, и даже каким-то испуганным взглядом ее округлившихся глаз. — Просто, если вы хотите побыть вдвоем, можете занять мою спальню. — выпалила я. — Скажешь ей, что мы знакомы. — Сара помахала в воздухе листком, словно не слышала моей последней фразы. — Можешь что-то придумать. Неважно что. Вряд ли мы ещё когда с ней увидимся. И в этот момент я совершенно четко поняла, что ни Сара, ни, наверняка, братья, не видят более свою жизнь в этом городе.