Because The Night...

Конец 1970 года — февраль 1971 года

Патти выкинула очередной листок бумаги на пол, зачеркивая строчку за строчкой, пока она не могла придумать ничего оригинального в дань памяти Эди Седжвик. Буквально вчера ей позвонил Бобби и ответил, что Леди умерла. Чувствовал он себя крайне паршиво, учитывая, что эту даму он очень хорошо знал. В некотором смысле это стало ударом вообще для всех, кому она являлась музой и подругой. Патти ему пообещала напоследок, что напишет небольшую элегию в честь девушки, но ничего в голову ни шло, пока она не открыла антологию битников, набредая на один из рассказов. Слова лились быстрее обычного, но все это не являлось тем самым идеальным, что могло бы понравиться общественности. Такой бардак вокруг творился, что Патти даже не замечала, как эти листки, теперь уже и не скомканные вовсе, заполонили все пространство. Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошел Роберт, медленно и размеренно двигаясь в сторону дивана, чтобы присесть рядом с Патти. Она продолжала вслух читать строчки, а он внимательно слушал, не пытаясь прервать творческий порыв. Он был художником, а не книжником, поэтому вряд ли стал бы читать ее произведения, но, рассмотрев жуткий бардак в комнате, подбирал листки с пола, с мебели, с заваленного тряпьем стола, пытаясь все совместить в одну стопку, чтобы можно было ей передать все аккуратно. Патти же с недоверием посмотрела на эти действия, когда поняла, кто к ней зашел в комнату, а потом взяла у него из рук писанину и положила рядом с собой, не решаясь отвлекаться на подобную чепуху больше нужного. — Тебе надо бережнее относиться к тому, что ты делаешь, милая, — начал он, придвигаясь поближе к ней. — Тебе понравилось? — шепотом и с такой надеждой спросила она, что еще немного и из ее глаз потекли бы слезы. — Да, Патти, и я думаю, что твой талант будет сиять ярко в будущем, — его рука мягко легла на плечо, слегка поглаживая в утешающем жесте, хоть Роберту совершенно не нравилось, когда кто-то начинал реветь перед ним. — Я не понимаю, что пишу, не понимаю, что делаю. Как мне быть, Роберт? Я не могу бросить, остановить все это, пока делаю на ощупь все эти строчки, — Патти сжала свое лицо ладонями, будто бы у нее начался приступ истерики, а потом опустила голову вниз, скрывая свои мокрые глаза за черными, словно перо ворона, волосами. — Ты должна все это показать людям, показать, на что способна. Разве тебе не хочется устроить чтения? — Патти мотнула головой, и тут Роберт осекся на несколько молчаливых мгновений. — Я не могу, словно руки опускаются, и меня начинает угнетать вся эта писанина. В ней нет смысла! — Милая, — его рука коснулась ее ладони, сжимая мягко, когда он поднес ее к своим губам, целуя костяшки пальцев. — Патти, я все устрою, только доверься мне, пожалуйста. — Ты знаешь, что я всегда доверяю твоему мнению, — они друг другу улыбнулись, и Роберт раскрыл ей свои руки, чтобы сильно обнять. Спустя пару дней она вовсе и не видела Роберта, лишь знала, что он в очередной раз занимался с Дэвидом уже подготовкой к новой выставке в честь своего дня рождения, на которую могло прийти довольно много людей. Патти же прислали анонимно заказ сделать рецензию на двойной альбом Лотти Ленья, и после некоторых раздумий она согласилась, даже позвонила Дженну Веннеру, объясняя, чтобы она хотела сделать в дальнейшем, чтобы эта статья к альбому была опубликована в «Rolling Stone». Редактор уж точно оказался озадаченным, но Патти постаралась приложить все усилия, чтобы ее материал опубликовали. Более того, сам мужчина удивился ее мастерству подбирать слова, заодно выругивая ее повседневную довольно грубую речь. Засчет этой работы она умудрилась собрать большое количество авторов и их статей, среди которых ей вновь попался Ленни Кей. Ей нравилось то, что он писал, поэтому первым делом она принялась за поиски его адреса, чтобы разыскать его для персональной встречи. Ленни работал в одном из автомобильных магазинов на Бликер-стрит, где не так уж и много толпилось время от времени людей. И Патти нашла увлекательным его работу, однако стоило им узнать, откуда они, тут же по всему пространству раздавалась музыка с пластинки, и они могли так наслаждаться компанией друг друга. Роберт ничего не имел против, пока работа кипела полным ходом — двенадцать необычных фотокартин с фриками с дефектами тел — полные женщины, сиамские близнецы, люди с лишенными конечностями смотрелись перед зеркалом весьма загадочно. На одной из был гроб с открытой крышкой, часть фотографии покрывалась майларом с надписью «Добро пожаловать в кабаре». Ушло немало времени и на споры, учитывая то, что Дэвид точно знал, как заманивать публику на важные мероприятия. Лишний пафос мог бы оттолкнуть незнакомцев, но только не в «Челси». В итоге долгого обсуждения, они сделали черно-белые приглашения с изображением глаз и маски вокруг них, сзади расписывая подробности своего собственного шоу. Для его собственного дня рождения эта выставка вполне могла сыскать большого успеха. Патти присутствовала на этом вечере, однако держалась в стороне, наблюдая за тем, как Роберт принимал восторженные отклики от постояльцев, а Дэвид мило продолжал рядом беседовать с остальными. В конце концов, Патти давно поняла, что в самые важные дни для Роберта ничего не имело значения, кроме собственной работы. И она не обиделась, дожидаясь Сэма. Тот успел уже несколько дней назад снять для них личный номер в «Челси» с выходом на балкон, где Патти любила проводить большую часть времени. И чем больше она продолжала видеться с поэтом, тем больше понимала, что в ней просыпались прежние чувства, которые несколько лет назад она также питала к Роберту. Ей нравилось, когда он к ней прикасался или целовал в волосы, уходя с балкона после прокуренной сигареты. Нравилось просыпаться рядом и не чувствовать себя одинокой, ожидая, что вечером он принесет ей опять что-то интересное и они продолжат свои разговоры или соревнования на скорость, кто быстрее напишет лучшую балладу. Однажды она принимала душ, когда он молча последовал за ней, прикрывая дверцу в небольшую душевую, вставая рядом с ней. Патти улыбалась, не сводя с мужчины глаз. В итоге, из номера они так и не вышли, потому что ее вымотали до жути и постоянно клонило в сон. Сэм оставил ей пару записок, а сам пошел в «У Макса», зная, что когда она проснется через час или два, сама последует за ним в поисках хорошего вечера. Иногда, конечно, случались и драки, когда они не могли поделить вещи или какие-нибудь книги, впоследствии Сэм собирал свои вещи и на время исчезал из комнаты. А после ближе к Новому году он сознался, что женат и у него есть ребенок — Патти пришла в оцепенение от подобной новости. Чуть позже, конечно, Сэм познакомил ее со своей женой, но отношения не прекратились. И если Патти согласна была дать шаг назад, то Сэм же отчаянно хотел оставить все, как оно есть. После начались и вовсе частые его поездки, поэтому по несколько дней в неделю Патти его не видела, но оставалась в их номере, где всегда хранились бутылки трехзвездочного рома. Роберт наблюдал за всем издалека — он знал, с кем она познакомилась, знал про то, что мужчина оказался женатым. Еще его дико раздражало, что этот Шеппард был о себе слишком высокого мнения и заглушал в Патти ее собственное стремление к сцене. И каждый раз он пытался именно это сказать ей, напомнить, что такие отношения не стоили и гроша. Разумеется, она прекрасно знала, что еще с самого первого рукопожатия между двумя пробежала черная кошка. И вот в один из отъездов Сэма Роберт пришел поговорить с ней, начиная с будущей организации вечера и заканчивая ее личными отношениями. Патти вздрогнула, чуть отодвигаясь от Роберта, когда поняла, о чем он желал с ней заговорить. — Ты же понимаешь, что он не останется с тобой и не уйдет от жены и ребенка? Такие, как он, заводят историю на стороне, а потом все равно возвращаются в родные пенаты. Даже если у него будет сотня любовниц, в итоге он опять вернется к ней, — Патти тяжело вздохнула, а потом кивнула головой, не решаясь принимать простую истину. — Я и так это принимаю, — тихо прошептала она, пряча лицо в собственных ладонях. — Лжешь. Всем нам хочется верить в сказку, только мы с тобой, милая, прекрасно знаем, что ее не существует совсем, — Роберт отодвинул ладони от ее лица, мягко обхватывая своими, чтобы она могла открыто посмотреть ему в глаза. — Он мне сразу же не понравился. Что-то в нем было дико отталкивающе, а ты, моя дорогая, заслуживаешь куда больше, чем пару месяцев счастья. Не блудливого ковбоя, а того, кто примет все, что в тебе есть без раздумываний. — Тебе и Джексон Поллок не понравился, познакомься бы ты и с ним тоже. — Роберт лишь пожал плечами и изогнул бровь от ее такого предположения. — Ты слишком сильно меня опекаешь. — Не могу отрицать это, но мы давали друг другу обещания, и мне действительно не все равно. Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Очередной козел, который влюбил тебя в себя, воспользовался этим, а потом бросил в одиночестве, того просто не стоит. Даже если он будет самым известным постановщиком на Бродвее, — Роберт притянул ее к себе в объятия. — Все еще будет хорошо, только не отчаивайся в итоге, это только твоя жизнь. И все же, пока Роберт таскался постоянно с Кроландом, Патти все это время уделяла Сэму по-прежнему, несмотря на недавний разговор. Она сочинила в его честь стихотворение под названием «Баллада о плохом мальчишке» из-за его страсти к автомобилям. Она читала то, что получилось в результате и с радостью осознала, что все было написано так, как нужно. Строки лились в нужном ключе, а смысл наполнялся даже вдвойне. Патти решилась продемонстрировать свое мастерство хоть кому-то, кто был свободен, но почти многих в это время уже не было в отеле, кроме Роберта. Чего она точно не могла ожидать, так это случившейся ситуации. Обычно Роберт использовал отель в качестве места, где его бы никто не мог достать, но, постучавшись в дверь, она осознала, что тот вовсе не был один. Неожиданно весь потрепанный и завернутый в простыню Роберт смотрел на нее, Патти делала то же самое. А потом мужчина шикнул внутрь комнаты и попросил быстро одеться, чтобы не стеснять Патти. — Хотите послушать? — спросила Патти, когда она зашла внутрь номера и села в кресло, наблюдая за двумя мужчинами. — Это действительно хорошо, — ответил Дэвид, чем вызвал легкую улыбку у Патти. — Роберт, а что ты думаешь? Она справится на вечере? Для нее это тоже большой шаг вперед. — Ты замечательна, милая. Я уже почти все подготовил и договорился с Джерардом. Он дал добро и разрешил тебе выступить одной из первых, но придется подождать еще месяц, — Патти хлопнула в ладоши, скидывая с себя бумаги и подходя к Роберту, крепко его обнимая за шею, отчего тот даже на долю секунды встал как вкопанный, но потом довольно прижал к себе, смотря, как Дэвид улыбался. — Даже не благодари. Это наименьшее, что я могу для тебя сделать. — Роберт… — Нет, я знаю, что твой Сэм ни разу не удосужился тебе с этим помочь, поэтому он точно скотина в этой ситуации, но я бы никогда не посмел тебя лишить того, что называется карьерой. Запомни это. Патти пересеклась с Тоддом, когда он посоветовал ей вести себя поагрессивнее на сцене, чтобы эмоции обозначались лучше. Она приняла этот совет, спрашивая, придет ли он на вечер, тот согласился. Сэм посоветовал добавить музыку в атмосферу ее выступления, в итоге она решила обратиться к Ленни Кею, помня, что он умел играть на гитаре. Ей не пришлось долго его уламывать, просить, только спросила, что конкретно он умел да хотела, чтобы он захватил с собой усилитель и свою самую любимую гитару на вечер. В тот момент слишком много шишек присутствовали на данном вечере. Многие из них оказались обществом Энди, знаменитые поэты вроде Аллена, актрисы и художницы — все они собирались в церкви Святого Марка, чтобы зажечь этот вечер новым слушанием. Пришли и знакомые вроде Сэнди, Гарри и Пегги, Тодд приехал вместе с новой подружкой, а Роберт и Дэвид уже ждали ее в зале, заняв серединные места на первом ряду. Сэм же наблюдал с балкона, скептически относясь к этому вечеру поэтов. Патти со своими стихами о преступниках и мощным звуком электрогитары Ленни задали весь фон этому вечеру, что периодически летали молнии по всему помещению. Адреналин так и бурлил в ее жилах, стоило всего лишь немного распалиться. Да и после выступления в Патти проснулись доселе неизвестные чувства, которые можно было обозначить как полное самодовольство. Она ускользнула с такого большого вечера, не поблагодарив ни Роберта, ни Джерарда, не простившись и с Ленни в том числе. Ее просто утянул Сэм за собой, предлагая ей отметить сие дело с бутылкой текилы и порцией омаров. — Я больше не могу есть, — сказала она, откинувшись на спинку стула. — Это твой вечер, ты решаешь, как дальше его проведешь. — И я даже знаю как, — Сэм изогнул бровь, смотря на нее внимательно. — Я хочу отоспаться. На следующее утро наступило чувство неловкости и даже вины, что она так и не смогла отблагодарить Роберта за то, что он сделал для нее. Приоткрыл двери на новую дорогу, показывая иную сторону творчества. И тем не менее, он все же безмерно гордился ей, так как в тот вечер Патти действительно показала, на что она способна. От прессы так просто подобный вечер не ускользнул, поэтому спустя несколько дней на Патти посыпался целый ворох предложений из разных журналов и изданий, которые были согласны опубликовать ее небольшой сборник стихотворений. Успех пришел слишком легко к ней, пока Роберт шел тернистой дорогой, и от этого почему-то становилось несколько паршиво. Ей предложили записать диск, но она отказалась, не решаясь тут же броситься в омут с головой. Вместо этого уволилась с прежней работы, нанимаясь секретарем к Стиву Полу в лейбл, выполняя всевозможные поручения. Начальник не понимал ее такого стремления, однако ей казалась ситуация нечестной вырывать так успех, при этом даже не постаравшись на славу. В какой-то момент она решила сделать себе татуировку в виде молнии, как напоминание о том, что все должно продвигаться постепенно. Она встретила странную девушку в лобби отеля, с которой она сразу же заговорила, отложив ее рисование эскизов на время. Патти показала наработанный вариант, и девушка задумчиво смотрела рисунки, а потом Патти спросила, возможно ли набить тату на левом колене. Незнакомка молча кивнула, предлагая время для встречи, но вот место выбирала не она, пока Патти договаривалась с Сэнди о записи возможной пленки, как это недавно сделал для себя и Роберт. Подруга попросила, чтобы посторонних не было в тот день в комнате при съемке, но Сэм напросился в последний момент. Патти держалась стоически, пока странная игла, похожая на швейную, скользила по ее коже на коленке. Нет, она не жмурила глаза, не пыталась отвести взгляд, но когда чернила проникали под кожу, становилось не слишком комфортно. После проделанной процедуры, Сэм тоже попросил обработать его старую тату на левой руке, вновь заполняя ее краской темного цвета. Сэнди назвала материал хорошим, но ответила, что Роберт в кадре пришелся бы лучше все-таки. Возможно, это и разозлило Сэма, но он прекрасно знал, что тут давно была своя компания, с которой не так-то легко совладать. — Красиво выглядит, — произнес Роберт, дотрагиваясь пальцами до ее колена, обводя узор нового рисунка. — Сэнди снимала? — Да, и сказала, что ты бы там пришелся как раз кстати, — Патти натянуто улыбнулась, отворачивая лицо в сторону. — Там был Сэм, и ей это, похоже, не понравилось. — О я понимаю ее, милая. Мы не готовы делить то, что у нас пытаются так легко отобрать, — Роберт тихо рассмеялась, а за ним и смехом залилась Патти. — Я сожалею, что не мог прийти, но были дела, которые нельзя откладывать на второй план. — Я знаю, знаю, поверь мне. Все равно бы пришел когда-то тот момент, после которого мы все меньше и меньше проводим время вместе. — Если ты так сильно переживаешь, ты можешь прийти ко мне и посмотреть, как я работаю над новой техникой съемки. Или я мог бы сам тебя поснимать. В любое время. В любой день, — его рука коснулась ее плеча, а затем потянула на себя, отчего Патти оказалась в кольце его объятий. — И мы могли бы попробовать что-то смелое в этот раз. Для меня нет никаких несовершенств, которых ты так боишься. Помнишь, в самом начале, что я тебе сказал? «Ее переживания всплыли наружу, когда она рассказала о том юноше, с которым она с радостью переспала, совершенно забывая о последствиях бездумного поступка. Поделилась с ним ее внезапной беременностью и рождением славной дочки, которую пришлось отдать на удочерение другой семье, имевшей возможность воспитать ее достойно. Но как только она замолчала, Роберт внимательно оглядел ее фигуру и молча кивнул, понимая, к чему она вела весь этот рассказ. Его теплая рука коснулась ее запястий, которые он взял в свои ладони, несильно сжимая их. — Если бы мы все смотрели на шрамы, мы бы давно спрятались за тонной одежды, боясь самих себя, — его большой палец руки мягко поглаживал кожу ладони. — Эти рубцы останутся для тебя всего лишь напоминанием, что однажды ты совершила прекрасную ошибку, от которой пришлось отказаться в итоге. Но это нисколько не портит тебя, Патти. И тебе не стоит бояться того, что скажут мужчины, разглядев их. Пусть все катится к черту, если никто не может понять те усилия, через которые ты прошла.» — Никогда не скрывайся от себя самой, хорошо? — Да, — просто ответила она, прижимая лицо в основании его шеи, мягко касаясь пальцами его прядей волос. Это короткое воспоминание вызвало в ней бурю эмоций, и вместе с этим все равно оставалось чувство опустошенности. Уже ничего не будет, как прежде. Они выбирали сами свою творческую дорогу, которой они шли. Патти теперь мечтала публиковаться, а Роберт желал вскоре свои выставки сделать и в Метрополитене. Наверное, в этом и заключалась их общая мечта продолжать надеяться на большое и амбициозное будущее. Конечно, отношения с Сэмом не пошли вскоре, так как за каждым его подарком стоял какой-то скрытый мотив, на что и Роберт, и Дэвид пытались ей неоднократно указать, однако она никого не слушала, веря своим собственным чувствам. И чем больше таких ситуаций случалось, тем больше становилось драк и ссор. Однажды даже Роберт едко заметил, что Шеппард просто завидовал Патти, так как ее вполне все могли считать восходящей звездой. Он-то предложил ей написать вместе пьесу, но как дело дошло до сюжета, то он мало одобрял каких-либо идей с ее стороны. Патти же просто не хотела очередную галочку в списке назначенных к его знаменитому имени. Она пришла не в самый лучший момент, хоть и дверь в часть лофта Роберта оказалась приоткрытой. Ей нужно было поговорить с мужчиной, но сквозь небольшую щелку она могла отчетливо увидеть, что происходило, и с Робертом далеко не Дэвид находился. Незнакомец, вжатый лицом в подушки, глухо мычал, пока Роберт продолжал делать фотографии явно после того, как хорошо повеселились в постели, ну или в самой комнате. И Роберт был настолько в хорошем настроении, что нисколько не обращал внимания на жалобы и прочую чепуху. Патти присела на пол в коридоре, подперев локти на коленях, ничего не решаясь произносить, пока незнакомец сам не покинет лофт Роберта. — Патти, что ты делаешь здесь одна, да еще и в таком виде? — спрашивает неожиданно Роберт, когда он ее заметил в коридоре наконец-то спустя некоторое время. — Мне надо было поговорить с тобой, это очень важно, — он молча кивнул, прося зайти к нему в комнату, пока он поправлял свою шевелюру и убирал камеру в специальный шкафчик с аппаратурой. — Что произошло? — взволнованно спрашивает он, наливая ей в стакан виски, который ему недавно совсем занес Дэвид. — Сэм уехал, совершенно ничего не написав, ничего не сказав. Он словно бы испарился, — начала Патти, хватая себя за голову. — Мне кажется, что это… — Возможно, — ему и так уже все было ясно, а ведь он предупреждал ее с самого начала, но она не хотела верить в отсутствие счастливой идиллии. — Я не знаю, что мне теперь делать дальше. Я так потеряна, Роберт, — она уткнулась ему в плечо, жмуря глаза, чтобы не расплакаться перед ним. Тут же она ощутила вокруг себя его руки, притягивающие ее крепко к себе, давая ей столько времени, сколько нужно. И хотя он не любил видеть слабости других, Патти он готов был закрыть на все глаза. Между ними всегда так происходило. — Все образуется, милая. Сосредоточься сейчас на своих сборниках, дальше станет легче. Если не люди, так творчество точно лечит, я на себе это испытал. Ну и еще когда ты рядом со мной находишься, — она подняла на него свой взгляд, рассматривая Роберта с любопытством. — Да, именно так. Не Дэвид, ни наша компания, ни Гарри или Сэнди, а только ты. И для меня всегда это будет стоить дорогого. А теперь подожди здесь, я сменю постельное белье, и сегодня ты будешь ночевать у меня. Без возражений. Я присоединюсь чуть позже к тебе, как только доделаю коллаж, осталось совсем немного. С утра я тебе покажу, договорились? — Патти ему улыбнулась, и Роберт после поцеловал ее в лоб, улыбаясь в ответ.