Сны наяву

            Мои рыжие волосы развиваются на ледяном ветру. Видимо, сейчас хлынет сильнейший дождь, но уходить нельзя, поэтому я все так же сижу на деревянной скамейке, в менее оживленной части города и жду. Я снова вижу сон глазами Николь... Я чувствую панику и страх, который отдается слишком сильной тошнотой в груди, но нужно держаться. Нужно закончить все здесь и сейчас.       Ко мне подходит невысокая и темноволосая девушка, имя которой я совершенно не знаю, но я уже чувствую неимоверное отвращение к ней, поэтому я, сама не понимая почему, начинаю говорить: — Шей. — Добрый день, Николь. — Она с излишнем позерством села на другой конец скамьи, оставляя приличное расстояние между нами. — Ты хотела все обсудить. Ну, так давай. — Слова сами выходят из моего рта. Я их абсолютно не контролирую. Я будто нахожусь в чужом теле и являюсь случайной наблюдательницей. — Ты предала меня. Все, чего я хочу, это твоей смерти, — усмехнулась она, закидывая ногу на ногу и смотря мне в глаза.       Ее взгляд... Отвратительный, неприятный, мерзкий и слишком высокомерный. Так и хочется отвести от нее глаза, но нельзя, ведь она должна видеть мою силу перед ней. — Шей, — глубоко вздохнула я, пытаясь не выдать дрожь в голосе. — Я не сделала ничего такого, за что мне стоит желать смерти. — Не сделала? — она резко прервала меня, рассмеявшись. — Ты изменила мне! А изменщики обязаны гореть в аду! — Боже, перестань, — Мое сердце начало отстукивать бешенный ритм. Эта девушка явно психически не стабильна. Что-то больное, не совсем адекватное есть в ее взгляде. — Мы с тобой даже не встречались.       Шей вновь залилась страшным, громким и слегка наигранным смехом: — Ты крутила роман с моей родной сестрой, тварь. — Нет, Шей. Даже учитывая то, что нас с тобой ничего не связывало, я бы никогда так не поступила. Зачем ты такое говоришь? — Потому что это правда, Николь, — Она расслабленно откинулась на спинку скамьи, отказываясь вслушиваться в мои слова. — Я тебя любила, а ты... — Любила?! — прерываю я ее, широко распахивая глаза. — У нас было не больше трех встреч. — Ты, была для меня всем! — Она дернулась и развернулась ко мне всем корпусом. — Но... Ты испортила мне жизнь, — Шей придвинулась ближе. — А я, — прошептала она, глядя мне в глаза. — Я испорчу твою.       Вэйверли сама не поняла, что заставило ее проснуться: неприятный сон, с ужасающей девушкой в нем, или звук входящего сообщения. Но все мысли будто ветром сдуло из ее головы, когда она увидела входящее сообщение от неизвестного номера. «Забери меня из бара. Пожалуйста»       Поначалу, спросонья, Вэйверли не поняла, кто ей пишет. Она даже решила, что кто-то ошибся номером, но ее чутье подсказывало, что что-то не так, да и странный сон не давал покоя, поэтому следующее сообщение заставило девушку молниеносно вскочить с кровати, в спешке надеть первую одежду, которая попалась под руки, и понестись в бар «Шорти». «Это Николь»

***

      За пять минут доехав до нужного места, Вэйверли распахнула двери бара и сразу же увидела Николь, сидящую за одиноким столиком в самом дальнем и темном углу заведения.       Бар работал круглосуточно, поэтому людей в нем было хоть отбавляй, но невысокой и миниатюрной шатенке удалось пробраться сквозь толпу пьяных мужиков, которые не упустили возможности присвистнуть вслед девушке, но та даже не сделала им замечания, как делала это обычно. Она лишь подошла к столику и увидела за ним Хот, смотрящую в одну точку плавающим туда-сюда взглядом. Рядом с рыжеволосой стояла уже, видимо, не первая полупустая кружка пива. — Николь? — окликнула младшая Эрп, мягко касаясь плеча девушки.       Но та не ответила, а лишь подняла свой тяжелый взгляд на шатенку, заставляя ее ахнуть. Всегда веселые, блестящие от радости и энергии глаза стали грустными, заплаканными и, кажется, практически безжизненными. В них уже не было той искры, которая всегда была присуща Хот. — Боже... — Вэйверли широко раскрыла глаза, пребывая в легком шоке, но, быстро сориентировавшись, добавила. — Вставай. Мы уезжаем отсюда.       Без лишних слов, она схватила руку Хот и потянула девушку на себя, помогая ей встать со стула. Накинув на рыжеволосую ее полицейскую куртку, Эрп взяла Николь под локоть и повела к своему красному внедорожнику. Она чувствовала, как трясется рука девушки, но ничего не могла сделать. Сейчас лучшим вариантом было отвезти ее к себе домой и успокоить. Правда Вэйверли понятия не имела, как привести в чувства Николь. Ведь для того, чтобы успокоить человека, нужно знать причину его проблемы, а Хот сейчас явно не в том состоянии, чтобы делиться чем-либо сокровенным. Поэтому девушки всю дорогу ехали молча, и лишь изредка младшая Эрп поглядывала на Николь, уныло смотрящую в окно на хмурый и ветренный вечер.       Зайдя в небольшую, но уютную квартиру Вэйверли, шатенка впустила Хот и закрыла за ней дверь. Она помогла слегка подрагивающей девушке снять куртку и, скинув с себя ботинки, взяла Николь за руку. — Я положу тебя в спальне, хорошо? — спросила шатенка, заглянув в поникшие глаза. — Хорошо. — безэмоционально повторила Хот, проследовав за девушкой.       За те пару секунд дороги от прихожей до спальни, Эрп пыталась понять, что же могло произойти с такой волевой и сильной девушкой. Она распалась на глазах; буквально за те несколько часов, что они не виделись, рыжеволосая изменилась. Сильно изменилась. Поэтому Вэйверли постарается ей помочь, выяснить, в чем же проблема. Не зря ведь она защищала докторскую степень по психологии, верно? — Ложись, а я принесу тебе горячий чай, — Эрп кивнула девушке на кровать, расцепляя с ней руки, но рыжеволосая лишь крепче сцепила пальцы, не отпуская девушку. — Николь? — Останься... — резко, слегка надрывистым голосом ответила рыжеволосая, отпустив глаза в пол. — Пожалуйста.       Вэйверли больше не могла сдерживаться, поэтому, без лишних слов, она сделала быстрый шаг вперед и обхватила Николь двумя руками, взяв ее в очень крепкие объятия. Она до сих пор чувствовала подрагивающее тело перед собой, но когда чужие руки сошлись в замок на ее талии, дрожь утихла, сменяясь глубокими и тяжелыми вздохами в висок шатенки. — Все в порядке, — куда-то в шею рыжеволосой прошептала младшая Эрп. — Я никуда не уйду. Я заварю нам чай и вернусь. Он всегда успокаивает нервы. Хорошо? — Хорошо, — в тон ей ответила Хот, все еще не отстраняясь. — Ты... — неуверенно продолжила она, начав слишком часто вдыхать воздух. — Ляжешь рядом со мной? Я не хочу оставаться одна, в тишине... — Да, конечно, Николь, — Вэйверли положила руки на плечи Хот, слегка поглаживая их и отстраняясь. — Я сейчас приду. Ложись.       Бабочки в ее животе так не вовремя начали неимоверно порхать. Низ живота тянуло, а легкое щекочущее чувство не отступало, поэтому шатенка как можно быстрее ретировалась на кухню и принялась заваривать апельсиновый чай с нотками шоколада.       Как же все не вовремя началось. Чувства к Николь с каждым днем становились сильнее, а сны с ней преследовали Эрп почти каждую ночь, но сейчас не лучшей идеей было рассказывать рыжеволосой о том, что она стала частым гостем в сновидениях Вэйверли. Сейчас это было не так уж и важно. Главной задачей девушки было разобраться, кто или что разбило Хот.       Заварив чай, она, даже не прибрав после себя на кухне, вернулась в спальную комнату. Все равно Вайнона была на ночном дежурстве, так что сейчас из-за легкого беспорядка никто бубнить не будет.       Войдя в комнату, младшая Эрп увидела чересчур милую картину: полусонна Николь укуталась в одеяло, натянув его до самого кончика носа, отчаянно делает попытки не закрыть глаза, но, говоря честно, удается ей это с огромным трудом. — Держи, — Вэйверли медленным и тихим шагом подошла к рыжеволосой и протянула ей свежезаваренный чай. — И вот... — она повернулась к шкафу и достала оттуда большую футболку Вайноны, которую Николь сразу же взяла. — Спасибо... — сказала она, сделав глоток чая, отставив его на прикроватную тумбочку и сонно взглянув заплаканными глазами на девушку. — Ах, да... — Только сейчас до Эрп дошло, что она беспрерывно пялится на Хот, поэтому, прокашлявшись, она повернулась лицом к двери, нервно теребя в руках чашку, которая уже обжигала пальцы. — Николь, ты уверенна? — В чем? — за спиной шатенки раздался быстрый ответ. — В том... Ну, в общем, ты... Спать. Это все, — Вэйверли медленно развернулась, убедившись, что Хот уже в футболке, и показала рукой сначала на себя, потом на рыжеволосую. — Спать вместе. Это точно будет не слишком? Тем более сейчас? — Я не знаю, Вэйвс... — выдохнула Хот, обводя глазами комнату и почему-то избегая взгляда Эрп. — Друзья ведь так и делают, да? — Да, друзья... Делают. — выдохнула Вэйверли, подходя к кровати.       Конечно, от Николь не скрылась то, как шатенка произнесла это больное слово. Хот бы и хотела не говорить его, но кем они приходятся друг другу? Знакомыми? Нет. Любовниками? Тоже нет. Рыжеволосой уже давно снятся необычные сны, во многих из которых фигурирует Вэйверли, и у Николь определенно есть чувства к этой невероятной девушке, но стоит ли о них говорить сейчас, когда на их отношениях повешен ярлык «друзья»? Стоит ли говорить о каких-либо чувствах, когда в жизни Хот снова намечается ураган, который грубыми осколками отдастся в ее сердце и снова ранит его?       Так как Вэйверли убежала в бар в своей домашней одежде, ей не нужно было переодеваться, поэтому она быстро сняла свитер, оставаясь в футболке для сна, на которой был нарисован единорог ( что тоже не скрылось от глаз Николь), и прошмыгнула под одеяло, держась на достаточном расстоянии от Хот. — Спокойной ночи. — Шатенка легла на правый бок — спиной к девушке.       Николь повернулась на спину и прикрыла глаза. — Ты на меня обижаешься? — Нет, — нахмурилась Вэйверли. — К чему этот вопрос? — Просто... — Хот повернула голову, уставившись в спину младшей Эрп. — Извини меня за это все. Я бы очень хотела тебе рассказать обо всем, но... — Что, Николь? Что «но»? — У шатенки сдали нервы. Она повернулась лицом к Хот. — Ты пишешь мне под утро, напиваешься в баре, плачешь, просишь тебя забрать... А теперь даже не можешь сказать, что с тобой случилось, потому что есть какое-то «но»?! — Эй, эй, Вэйверли... — Хот придвинулась к девушке и взяла ее за запястье, но шатенка не далась и вырвала руку из легкой хватки. — Николь, я хочу знать правду! Нельзя вот так со мной мило общаться, — ее голос стал громким и надрывистым. — Сниться мне, улыбаться, заботиться, а потом обрывать все каким-то «но». — Я тебе снюсь? — Глаза Хот расширились, и Вэйверли поняла, что на эмоциях сказала что-то лишнее... — Мы тут не об этом говорим, — Эрп резко затихла и отвела взгляд. — Я просто... — Ты мне тоже. — рыжеволосая снова протянула руку, касаясь пальцев шатенки и привлекая ее внимание, медленно и осторожно переплетая их с собственными.       В этот момент все звуки, исходящие с улицы, остановились. Все вокруг замерло, наступила глухая тишина. В ушах девушек было слышно лишь биение сердец.       Сейчас мог бы быть подходящий момент для поцелуя, который будет выражать все чувства, возникшие между девушками. Сейчас был бы идеальный момент для выражения этих чувств словами, но нужно разобраться во всем. Нужно разобраться во всех проблемах и лишь тогда переходить к более высокой стадии отношений.       Николь абсолютно не хотела, чтобы младшая Эрп чувствовала какой-либо дискомфорт, знала, что между ними есть какие-то тайны. И уж тем более Хот не хотела чувствовать на себе тяжелый груз недосказанности, поэтому, как бы ей не было больно, она расскажет обо всем девушке. Она поделится этой тайной, этим секретом, который сжирал ее изнутри уже несколько месяцев, который дал ей на короткий срок пожить спокойно, дыша полной грудью, а потом свалился, будто снег на голову. — Я расскажу тебе обо всем, если ты действительно этого хочешь. — Хот посмотрела в глаза Вэйверли и сразу же почувствовала, как девушка крепче сжала ее руку, в знак поддержки. — Я хочу. — Хорошо, тогда... — И, Николь, — Эрп погладила большим пальцем тыльную сторону ладони рыжеволосой. — Я не буду осуждать. Ты можешь рассказать мне все, что угодно. Я пойму, обещаю. — Спасибо... — Выдохнула рыжеволосая. — В общем, около восьми месяцев назад на сайте знакомств я познакомилась с Шей. Мы переписывались месяц и она предложила встретиться, но что-то в ней было не так, поэтому... — Не так? — прервала Эрп. — В каком смысле? — Мы были слишком разными. Противоположными. Однажды, когда мы говорили по телефону, она хвасталась передо мной тем, что накурилась травки настолько, что утром очнулась в соседнем городе. Здесь ведь абсолютно нет повода для гордости? Но она его нашла. А как-то она толкнула маленького ребенка на эскалаторе, он упал и начал плакать, и, знаешь, ей было очень смешно, и она опять же этим хвасталась... — Это ужасно... И что было дальше? — шатенка не отводила взгляда от девушки напротив. — А дальше она начала мной манипулировать... Не буду скрывать, в тот момент у меня был не очень хороший период в жизни: с работой не везло, двое лучших друзей оказались предателями... И Шей этим воспользовалась, ведь она была точно такой же как я. Вот только она привыкла жить в одиночестве, а я нет. Но я не учла одного: если у меня к ней не было абсолютно никаких чувств, то она ко мне привязалась, влюбилась. Она нашла слабого человека и воспользовалась этим, возвысив себя. Мы сходили с ней на одну встречу, которую я даже не могла назвать свиданием, и я поняла, что мне нужно держаться подальше от этого человека. Она вела себя очень странно. — Но она начала тебя преследовать? — догадалась Вэйверли. — Не совсем. Она написала мне, что начала чувствовать холод с моей стороны. Так все и было, ведь холод был всегда, просто до этого я хотела с ней общаться, потому что в мой тяжелый жизненный период она хотела общаться со мной. Ну, а я пыталась внушить себе, что мне с ней комфортно, что кроме нее меня никто не поймет, не выслушает... Короче говоря, она предложила встретиться еще раз. — И ты пошла? — А что мне оставалось делать? Я хотела поговорить с ней. Рассказать, что у меня не было и нет к ней чувств, но когда наш с ней разговор зашел об этом, она начала смеяться и продолжать говорить о каком-то бреде. Она меня не слышала, в прямом смысле, не слышала. Тогда я просто развернулась и ушла из кафе. А тем же вечером мне написала ее родная сестра. Сказала, что Шей психически нестабильна и не здорова, что мне вообще не стоило начинать с ней общение. Именно в тот вечер я узнала, что она лежала в психиатрической лечебнице пару недель, но лечение не пошло на пользу. Странно, что ее вообще оттуда выпустили. — Боже... — только и смогла сказать Вэйверли, крепче сжимая руку Николь. — Да уж... Ну и потом Шей увидела, что ее сестра переписывается со мной. Шей, зная, что у меня проблемы с работой, зная, что на данный момент я не являюсь работницей полиции, начала угрожать мне тем, что убьет себя, если я не перестану общаться с ее сестрой. Если я не буду с Шей, то она убьет свою сестру и меня... По факту, уже за это можно было подавать заявление в полицию, но я была загнана, мне было страшно. Поэтому я просто собрала все свои вещи и поскорее уехала из города сюда, оборвав любые связи со знакомыми и семьей Шей.       От услышанного у Вэйверли перехватило дыхание. Теперь весь пазл сложился в ее голове. Оставался лишь последний вопрос. — Из-за нее ты напилась? — Да, — Хот вздохнула и снова легла на спину, пытаясь сдержать слезы. — Я собиралась ехать домой, хотела написать тебе, но она... — девушка всхлипнула. — Она позвонила мне и, смеясь в трубку, спросила, помню ли я ее... — Господи, Николь... — Вэйверли, не думая ни секунды, пододвинулась к рыжеволосой и легла ей на плечо, обнимая за талию. — Все нормально. Теперь у тебя есть я и Вайнона. Ты работаешь в полиции, живешь в другом городе. Ты в полной безопасности. — Я сама так думала, — ответила Хот, в ответ приобнимая девушку. — Но она как-то нашла мой новый номер и она... Она сказала, что знает, где я живу. И я даже не могу понять, чего боюсь, наверное неизвестности с ее стороны. Неизвестности ее поступков, ведь она ничем не руководствуется. Но, в любом случае, даже ее голос способен вызвать отвратительно неприятные мурашки на моем теле, а ее лицо... Ее глаза, в которых читается сумасшествие... Я не понимаю, почему раньше не закончила с ней общаться. Видимо, я была действительно обречена. К тому же, за несколько дней до моего отъезда, она писала мне, что любит больше жизни, а я ее предала и изменила с ее сестрой... Но это все неправда, я клянусь. — Хэй, — Вэйверли коснулась щеки рыжеволосой, погладив ее большим пальцем. — Сейчас все хорошо, слышишь? — Она повернула голову девушки к себе. — У тебя есть мы. Теперь все будет хорошо, и она тебе не угроза. Что случилось — то случилось. Жизнь не бывает идеальной, и ты, как служитель правопорядка, должна это понимать, — шатенка слегка улыбнулась. — Я прекрасно понимаю, что после такого очень сложно заводить новые знакомства, а тем более отношения, но сейчас я просто хочу, чтобы ты знала, что я полностью на твоей стороне. Я не причиню тебе того, что причинила она. Ты всегда можешь поделиться со мной чем угодно, я не буду тебя осуждать, обещаю...       Младшая Эрп так и не успела закончить свою речь, потому что к ее губам прижались чужие губы. Это вовсе не был поцелуй, вызывающий возбуждение или что-то в этом роде, но та резкость, с которой Хот примкнула к губам Вэйверли, вызвала в животе шатенки приятную тяжесть. Это не был глубокий поцелуй, вовсе нет, это был поцелуй, который выражал всю благодарность за понимание со стороны Николь, и благодарность за доверие со стороны Эрп. Этот поцелуй наконец смог выразить то, чего так долго боялись показать обе девушки. Теперь им не нужно было говорить о взаимной симпатии друг к другу: они и так все прекрасно знали.       Оставив последний легкий и короткий поцелуй на нижней губе Вэйверли, Николь отстранилась первой. — Спасибо тебе, Вэйвс. — прошептала она и заглянула в потемневшие зеленые глаза напротив. — Тебе не за что благодарить меня, но такой вариант благодарности мне очень даже понравился. — смущенно засмеялась шатенка, разряжая обстановку. — Давай спать, хорошо? — улыбнулась рыжеволосая, почувствовав приятное и успокаивающее чувство в области сердца. — Хорошо.       Вэйверли поудобнее устроилась на плече Николь, крепче прижавшись к ней и закрыв глаза. Она несколько минут думала обо всей этой ситуации, слушая размеренное дыхание уже уснувшей рыжеволосой девушки. Да, несомненно, в том сне была та самая Шей и, видимо, одна из их встреч, что была накануне перед отъездом Хот в Чистилище. Сейчас младшая Эрп абсолютно не считала нужным рассказывать Николь о своих снах. Это было совершенно не важной новостью на фоне рассказа девушки.       Хот жила в страхе долгое время. Ей в буквальном смысле угрожали, но она ничего не могла сделать из-за обреченности. И теперь, когда Шей вновь взялась за старое, Николь находится не в безопасности, и Вэйверли это понимала, но для того, чтобы успокоить девушку, она должна была сказать иначе.       Эрп завтра же расскажет обо всем своей сестре и они вместе придумают запасной план, на случай, если Шей объявится. Теперь Вэйверли не могла и не хотела терять Николь. Они испытывают глубокие чувства друг к другу, Хот ей доверяет, поэтому шатенка защитит ее, чего бы ей это не стоило.