Глава 1-1
Кто ты такой, Ойген Денс?
Ян и Лизбет добрались до места, про которое им говорил глава отряда. Это был маленький сарайчик для хранения сельхоз-инструментов и садовых прибамбасов вроде горшков, веревок, удобрений и прочего, краска на котором уже выцвела и местами облупилась. Хотя сама постройка ветхой не казалась, дверь даже не скрипела, а доски были вроде бы еще крепкие, но внешне все равно он выглядел неприметно, ничем особо не выделялся среди других построек в регионе с агрессивным солнечным светом и сухой погодой. В сарайчике был свет — двадцати пяти ваттная лампа накаливания, подвешенная проводом на деревянную балку. Когда Ян включил её, он сначала не мог определить, зажегся ли свет вообще — тот был очень тусклый, а глаза эльфа уже ранее привыкли к утренним сумеркам. К слову, на улице уже светало. Сейчас было, судя по положению солнца, часов пять-шесть утра. Эльф невольно удивился тому, как быстро текло время. Их успели за это время поймать, отвести в ту захваченную церковь, они оттуда сбежали, потом эта погоня на серпантине — и, наконец, трагичное завершение всего этого на берегу у дельты Вирго. Тогда ему казалось, что та ночь никогда не закончится. Из-за макушек деревьев робко пробивались лучики солнечного света. Кожу лица и рук обдувал слабый, морозный ветерок. На листках кустарников и цветов уже блестели капли утренней росы. Небо выглядело невероятно красиво: казалось, что одну её часть словно захватила тьма, и эту тьму потихоньку разгоняла заря, окрашивая другую часть неба в светло-оранжевый и желтый цвета. Эльф все же отвлекся от рассматривания этого чистого, не загрязненного светом городов неба. Хилая лампочка в центре сарайчика освещала часть полок и стеллажей, а еще в её свете был виден деревянный потертый люк в погреб. Наверняка, именно это и есть вход в штаб-квартиру сопротивления. А ведь внешне и не скажешь — со стороны кажется, что тут покинутое ранчо, которое владелец бросил и не много лет не ухаживал за ним, и особое внимание оно не привлекало. Многие брошенные ранчо в Ауриенте выглядят именно так — невзрачно и скучно, явно контрастируя с занятыми ранчо, которые их владельцы выкрашивают в разные яркие цвета да узоры, соревнуясь словно экзотические птицы — у кого окрас вычурнее и интереснее. Лизбет потянула люк на себя за ручку и открыла его. Внутри был погреб — маленькое помещение со стенками из сруба, где располагались дополнительные стеллажи и бочки для засаливания. Только вот не было понятно, где здесь располагается вход в штаб-квартиру. Впрочем, чуткая суккуб, опустившись в погреб по деревянной лесенке, почти сразу нашла его — один из стеллажей отодвигался в сторону, и за ним была мощная стальная дверь, проем которой был не деревянный, а бетонный. Несомненно, это и был вход. Ян удивленно хмыкнул, удивившись такой смекалке Лизбет, но та в ответ лишь отмахнулась, сказав: — Э-э… здесь суперслух или зрение тут роли не играют. — Пояснила та, имея в виду свою природу монстра. — Я такое несколько раз видела, когда была в Антегрии: это сельская неразвитая страна на основном континенте. Мы там почти не воевали. Только лазали по бункерам местных радикалов. Они их тоже в погребах прятали. Девушка подошла к двери и наклонилась у её подножки, осторожно водя по земле рукой. Вскоре она поднялась и повернула голову к Яну. На лице того читался немой вопрос. — А, это? Привычка. Некоторые радикалы ставили на такие двери в погребах растяжки — их нити нихрена не видно из-за недостатка света, да и ниточки некоторые умельцы делают настолько прозрачные, что даже с фонариком не заметишь. Лучше перебдеть, чем недобдеть. — Бросила та, хватаясь за тяжеленную ручку двери. Конечно, странно было бы, если их здесь ждали с таким «сюрпризом». Но все равно, осторожность тут не повредит. Дверь открылась очень тихо, что и было характерно для занятых бункеров. Если петли не смазывать и не чинить, те начнут, понятное дело, скрипеть. А скрип тяжелой бронированной двери — это очень громко, и с улицы его вполне можно услышать. А учитывая, что заполонившие регион монстродевы, видимо, слышали весьма неплохо в большинстве своем, то тихие петли были просто необходимы. Дверь вела вниз — в туннель, укрепленный бетоном и стальной арматурой. Тут уже свет был поприличнее — на потолке туннеля висели две флуоресцентные лампы дневного света, полностью освещавшие все пространство входа в подземное сооружение. Штаб-квартира оказалась весьма неплохим подземным бункером. Лизбет и Ян спустились по металлической лестнице вниз метров на пятнадцать — в небольшое помещение, где стоял ряд металлических шкафчиков, письменный стол справа от входа, на котором лежала разная канцелярия и документы, две скамейки, и дверь, ведущая в сам бункер. Около двери двух новичков ждал человек, одетый в джинсовую куртку, черные брюки с золотистыми полосами, кепку с совсем уж неприличной надписью, и в полиэтиленовый черный бронежилет. У него была штурмовая винтовка на ремешке, которую он держал за правым плечом. Он стоял, спиной прислонившись к дверному косяку, держа рацию в левой руке. Увидев вошедшую в комнату суккубу, тот заметно поднапрягся, но когда в помещение зашел эльф в синей полицейской форме, подозрения охранника развеялись. — Это вас Линкоу отправил сюда? — Задал вопрос охранник, когда эльф и монстр подошли к нему поближе. — Новобранцы? Эльф промолчал в ответ на этот вопрос, а вот Лизбет издала громкий смешок, наполненный иронией. Вот дожили, называется: она не для того 11 лет прослужила по контракту в амфибиарии, чтобы её потом называли новобранцем. Конечно, с одной стороны, в ополчении они и были по сути новобранцами, но с другой, у Лизбет было приличное количество сражений за спиной, хоть и не с монстрами, а Ян пришел из элитной полицейской МОГ. На эту фразу они могли лишь посмеяться. — Да. Новобранцы. — Не пряча улыбку, произнесла Лизбет. — Если Линкоу — это такой бородач высокий, похожий на хипстера с ружьем в руках, то да, мы от него. «Опа, сарказм. А я думал, она всю дорогу молчать будет. Видно, сложная у неё была жизнь, если она шутит так, словно монстры не пытались превратить её в ёжика какие-то полчаса назад» — подумал эльф, закатывая глаза. — Окей. Кхм! — Выпрямился мужчина, отлипнув от косяка и поправив ремешок винтовки на плече. — Тогда шуруйте по коридору прямо, а потом первая дверь направо. Там командный центр. Ну, и диспетчерская заодно. Вас уже ждет господин Денс. Когда суккуб проходила мимо, то заметила, как на неё подозрительно смотрел охранник. Конечно, она, можно сказать, была одной из «пришельцев» и много доверия не внушала. Оно и понятно, после того, как в регион вторглись «они», то многие люди, скорее всего, потеряли своих близких и свое дело по вине как раз этих вторженцев. И потому у многих людей не было причин ей доверять. Конечно, Лизбет и ранее догадывалась, еще до поездки в Ауриенте, что в регионе творится непонятная чертовщина. Данные оттуда шли противоречивые, одни статьи говорили, что там все в порядке, и жители чувствуют себя лучше, чем когда либо, а другие кричали еще в заголовке, что регион захвачен враждебными силами. Такое в истории Империи Терры случалось не впервые, с регионами во время вторжений нередко пропадала связь. Но вот почему силовые структуры, да и что уж там, региональные власти ничего с этим не делают? Лизбет помнила слова Яна о том, что его сюда отправили на задание — вроде бы найти двух пропавших девушек. Только вот убегая, та обнаружила, что у них всего одна машина, три человека с табельным наперевес, и ни намека на подкрепление. Для полиции такое безалаберное поведение было не типично. Отправлять в регион, с которым потеряна связь, одну жалкую группу полицейских без прикрытия и без надежной информации о ситуации на месте — о Четверо, это оглушительная тупость! Это Лизбет никак не могла понять. Да, Империя сейчас была втянута в малоуспешную и малозначительную победоносную войну. Да, война была скучная и вялотекущая. И тем не менее, власти сконцентрировали на ней все внимание СМИ, и заголовки об успехах «империал-кор» на стороне Гуманитарного Альянса порой были настолько пестрыми, что закрывали собой по-настоящему животрепещущие новости. Канцлер и сенат заняты войной и решением проблем со снабжением армии, а неподтвержденные, сырые обрывки информационного шума из Ауриенте, который и до войны не появлялся даже на третьих страницах газет, они бы вряд ли рассмотрели в первую очередь. Впрочем, это не отменяло основного вопроса. Даже если идет война, а данные противоречивы, то почему власти бездействуют? Нельзя было все списывать на работу СМИ — в высших эшелонах власти, конечно, был специалист по пропаганде, но его слушали лишь только самые фанатичные сторонники партии консерваторов. То есть, по сути, эти сторонники были в основном долгоживущие пенсионеры и их консервативно настроенные потомки, которые держались за «праведную веру», «просвещенное правление» одного человека, «никакого интернета», «Альянс не нужен» и прочую анти-прогрессивную риторику. Свобода вероисповедания, слова, печати — это все досталось Империи девяносто лет назад в «тихой» революции, и консерваторы были этому не очень рады. Эти старомодные люди очень любили поболтать о том, как Империи лучше жилось до революции, когда император был Императором, правил страной своей железной рукой, а не подписывал указики, подсовываемые ему почти всемогущим канцлером как сегодня; да и церковь Четверых Столпов была сильна как никогда, а религия имела едва ли не ключевое значение в жизни людей. Но мир с тех пор стал другим. Религия перестала быть настолько значимой — её ревностно охраняли лишь сельские регионы вроде Ауриенте и Ломбардии, где консервативный образ жизни был не просто возможен, а был чуть ли не обязателен. Возможно, тот обряд Небулы в бывшей церкви Четверых был не такой уж неосторожный и бессмысленный: жители Ауриенте, кроме, конечно, городских, были довольно верующими людьми. И обряд явно обретал другие краски — это определенный символизм. Такое демонстративное обращение в монстров было нужно, чтобы показать людям, что лишь монстродевам известны правильные ценности. Хотя, Лизбет могла и ошибаться. Никто точно пока не знает, что замышляют пришельцы и какие у них на самом деле замыслы. Но и их агрессивный захват целого региона не должен проходить безнаказанно. Однако один из тезисов консерваторов был абсолютно верным: люди за последние 2000 лет, прошедшие со времен убийства Владыки Космоса, основательно расслабились. По сути, человек получил свое доминирующее положение в этом мире еще до нашествия божеств в жестоких войнах по всему свету. Человечество было самой слабой расой на планете: в магии их опережали истинные эльфы, в физической силе — огры, в интеллекте — люди-амфибии. Самая многочисленная раса одновременно была самой презираемой, и ценились люди только в качестве рабов. Еще до нового летоисчисления люди успели с помощью тактики, стратегии и разделения труда победить все остальные расы, которые полагались только на свои расовые преимущества. Естественно, все это далось людям через пот и море крови, своей и чужой. А затем нашествия произошли, и люди вдруг снова показали себя сильнейшими, поборов и Владыку, и «Преторианцев», и «Рой». Но с тех пор прошло почти два миллениума. Человечество теперь уже мало доверяет ненадежной и опасной магии, все активнее заменяя её на прорывные технологии. 81% всех финансовых богатств принадлежит человеческим странам. Гуманитарный Альянс — вообще практически непобедим, в нем 29 человеческих стран, включая Империю Терры, и все они — развитые либо развивающиеся страны. Странам же нелюдских рас… досталась нелегкая роль третьего мира. После великих побед в прошлом, после своего освобождения из оков рабства, люди не встречали на своем пути ничего столь же сложного, как нападение Владыки. Изобретены были огнестрельное оружие, динамит, канализация, антибиотики, а недавно к простым вещам добавились и нанотехнологии. И человечеству ничего не оставалось, кроме как грызться между собой, шпионить, да со скуки дергать за ниточки власти в маленьких нелюдских странах. Может, вторжение этих монстродев — и есть следующее нашествие, которое безумцы разной степени безумия пророчили еще с 6го века? Сейчас осталось крайне мало людей, которые всерьез верят в вероятность следующей напасти. Ведь разговоры о «новом пришествии» звучат не один век, и видимо, люди… просто устали ждать. Лизбет рассматривала внутреннее убранство бункера, пока шла и размышляла о своем. Стены были выкрашены в скучный серый цвет, но зато они были начищенные, без плесени, а на полу кое-где лежали весьма симпатичные коврики, в основном, у входных дверей в другие отсеки бункера. В самом коридоре стояли разные вещи: стеллажи с коробками, наполненными лампочками, предохранителями, банки с краской и грунтовкой по металлу, швабры, было даже два пылесоса — оба с паром, судя по надписям на их корпусах. Кто-то, видимо, очень заботился о чистоте штаба сопротивления. Суккуб и эльф вошли в следующий отсек бункера, где туннель напоминал уже скорее зал, а не просто проход, и справа была настежь распахнута крупная стальная дверь, ведущая в комнату, где было довольно темно. Зайдя в помещение, новобранцы сразу могли прочувствовать местную атмосферу будней сопротивления — на сдвинутых вместе столиках в центре комнаты, куда падал свет одной флуоресцентной лампы, лежали бумажные карты местности, физические, географические, а кроме того, на этом импровизированном столике стоял удлиннитель на четыре гнезда. В него были воткнуты сразу несколько приборов: проектор, пока неработающий, направленный на стену с специальным экраном для него, магический голограф, мобильная радиостанция и зарядка от ноутбука. Левую стену комнатки почти не было видно из-за кабелей и проводов, охвативших все левую часть помещения, которые подключались к целой массе мониторов, компьютеров и еще нескольких радиостанций. Все это добро тихонько щелкало, кряхтело и пиликало, и к тому же, тут можно было увидеть технику разных эпох развития радиоэлектроники — от вычислительных машин, работающих на магнитной ленте, компов со старыми шумными ридерами для дискет, и до вполне современных машин, вроде «Колосса DE-250X», который тут был аж в трех экземплярах. Часть мониторов над письменным столом, который стоял в левой части комнаты, была включена, но ничего не показывала, а на остальных можно было увидеть разное — где-то странные диаграммы, а кое-где видео с полицейских камер наблюдения. На самом столике была всего одна клавиатура, и не совсем понятно было, как оператор, в данный момент отсутствовавший, в одиночку этим всем заправлял. В дальнем углу комнаты вдруг захлопнулся один из шкафчиков, который закрыл высокий человек в весьма оригинальной одежде. Увидев новоприбывших, он ударил пару раз ладонь о ладонь, сгоняя с рук пыль, и подошел к столику в центре со своей стороны. — Эх… ну, здорово, ребята. Вход сюда, надеюсь, не всю ночь искали? — Произнес человек и оперся обеими руками о столик, заваленный картами. Он был весьма стильно одет: на нем была красно-коричневая клетчатая рубашка, помятая и неглаженная, но чистая, зеленые брюки из какого-то легкого материала, белая футболка с мультяшным изображением тарелки НЛО. На шее он носил сразу несколько цепочек — все из разных материалов, и медальончики были тоже разные: НЛО, фигурка человечка, объемный символ в виде пирамиды, и одна пустая золотистая цепь. На голове у него была туго завязана зеленая бандана, но даже из-под неё пробивались его седые волосы средней длины. Из растительности на лице у него были только длинные, до подбородка серые баки, стриженные и ровные, совсем не кажущиеся колючими. Сам он был худощав, но не слишком, высок, может, чуть менее шести футов, и на вид ему было лет сорок-пятьдесят. Но вот его зеленые глаза, вроде и непримечательные на вид, сияли сейчас особо ярко. Да и вообще, он, несмотря на свой возраст, светился живостью и оптимизмом, заряжая своей аурой всех вокруг и придавая им рабочее настроение. Его харизматичная полуулыбка выглядела очень притягивающе, в ней чувствовалось какое-то подбадривающее настроение. Он, может, и не был похож ни на полицейского, ни на военного, да у него вообще не было жестких, авторитарных черт во внешности — вроде стального, «незгибаемого» взгляда, твердой солдатской осанки и каменного лица. Нет, он выглядел как типичный обитатель восточного побережья региона — вечно молодой, вечно самоуверенный, никогда не бросающий свое дело человек. — Давайте-ка познакомимся для начала, а то я вас буду потом все время «новенькими» называть. Нельзя же так. — Не отходя от столика, протянул он им руку. — Меня зовут Ойген Денс. Я глава… ну, скорее вынужденный глава сопротивления «Девятихвостых». Приятно познакомиться. Ян пожал его руку первым, представившись. — Ян Скарлетти, сержант полиции, МОГ «Плачущий обсидиан». Эльф отпустил его руку, и следующей её попыталась пожать уже Лизбет. Но Ойген на секунду убрал руку. — Прости, детка, можешь тогда только кончиками пальцев коснуться? Я беспокоюсь, как бы ты ненарошно меня сейчас не накачала демонической маной. Так что… Ойген протянул той мизинец, и Лизбет скромно пожала его своим. — Прости, что так приходится делать. Я с мамоно контактирую редко. Не то, чтобы я тебе не верил, но все же… надо быть осторожным. — С кем? — Подняла брови суккуб. — И да, я Лизбет Хилл. Ранее была морпехом. Приятно познакомиться, мистер Денс. — Мамоно — это то, как «они» себя называют. К слову, я не каждый день лично приветствую новобранцев, но, когда я услышал о том, что вы натворили в Дендрарисе, мне очень захотелось поговорить с вами лично. И тут мои ребята как раз поймали вас при побеге. Вот это удачно получилось, иначе вы бы так и бегали от монстров по всему побережью. — Да уж. Спасибо вашим ребятам за это. — Выразила свою благодарность Лизбет, кивнув Ойгену. К тому моменту, как силы суккубы совсем иссякли, они с Яном уже оторвались от монстродев. Но наверняка те нашли бы их спустя какие-то полчаса, и эта игра в кошки-мышки продолжилась бы с новой силой. Надо было отдать должное главе сопротивления — если бы не его люди, Яна и Лизбет снова бы беспощадно гоняли по всему региону. — Ну, и как у вас это получилось? В смысле, как вы грохнули Небулу. Мы и сами пытались её ликвидировать, но все тщетно. — Пояснил Ойген, сложив руки у груди. — Она была очень сильна, а вы справились одним выстрелом. Как так? Интерес Ойгена можно было понять. О пришельцах было известно пока мало. В основном, информация попадала к жителям региона, да и к рядовым бойцам ополчения совершенно случайно. Это могли быть подслушанные разговоры, обрывки бумаг и записок, которые иногда теряли монстродевы, которые уже расположили свои торговые лавки около мелких поселков и деревень. Ополченцы-разведчики подбирали это все и бережно относили в штаб, где можно было восстановить эти записи. Но информация в них не всегда была полезной. Например, о слабостях пришельцев почти ничего не говорилось. А о том, что их зрение, слух, физическая сила, даже нюх лучше человеческих, ополченцы догадались и сами еще два месяца назад, когда монстры начали активно закрепляться на территории. Начались первые столкновения, и, хотя у людей было значительное преимущество в дальнем бою, монстры все равно одерживали верх, потому что у ополчения не было единого центра управления. Пришельцы действовали весьма хитро — им удалось разделить сопротивление на несколько ячеек, а города перестали быть опорой для агентов «девятихвостых» из-за того, что их мэрии и городские комитеты уже заранее были заняты монстрами. Между ячейками, конечно, еще была радиосвязь с собственных антенн, но территориально они были серьезно разбросаны. В общем, со временем стало известно точно, что демонессы — это одни из самых сильных представителей магической мощи пришельцев. Они легко манипулировали своей демонической маной, подавляли волю людей, особенно бойцов сопротивления, да к тому же, физически они тоже были безумно сильны. Напрашивался вопрос — а как же Лизбет тогда смогла убить Небулу? Та тоже была демоницей, но ущерб, который нанесла ей морпех, вдруг оказался фатальным. Впрочем, у Лизбет была догадка. Пока они бежали к дельте реки Вирго, Лизбет еще тогда настигла мысль, что демонесса могла просто расслабиться, будучи уверенной в своих силах. Когда Лизбет обратили, она почувствовала, что может теперь определять силу находящихся рядом людей и монстров. Это было что-то вроде запаха, но не физического, а, скорее, как магическое чутье, которое в этом мире обычно представляло собой тонкий, едва заметный зуд в носу или чесотка глаз. Ей же сила монстров представлялась запахами. И тогда, когда Лиз произносила клятву отречения, Небула пахла по-другому, нежели в самом начале обряда. Лизбет не обратила на это внимание поначалу — она в любом случае попыталась бы как-то убить ненавистную демонессу. Неужели, демонша расслабилась, потому что недооценила Лизбет? Потому она могла и ослабить защиту, и пуля простого револьвера смогла её окончательно убить. — Я думаю, она расслабилась, когда я подошла к писанию. Думала, что я без колебаний отрекусь. Хотя я и не верующая. — Но ты же подошла к писанию? — Вдруг подал голос Ян. — Да. Не знаю, после превращения я еще некоторое время была как будто… в трансе каком-то. Голова кружилась, я даже не могла вспомнить, кто я такая. Мне сказали идти — и я пошла. — Оправдалась Лизбет, пожав плечами. — И выстрелила. Священник, должно быть, хранил в писании оружие? — Спросил Ойген. — Да! А как вы узнали? — Удивилась Лиз. — Видел в одном фильме такую же фигню. Я думаю, у вас забрали у всех оружие, когда привели в церковь. И откуда же там взяться оружию? Только если его спрятать заранее. А про священника я и до этого слышал. Его не обратили. Наши агенты рассказали, что когда к бедному мужику пришли и превратили всю его паству, он вроде как… вступил с Небулой в какой-то спор. В итоге, они заключили пари — все, кто придут в этот город, примут демоническую ману и обратятся в монстров. Но как все это происходило — я уже не знаю, агенты уже за этим не следили. Они все, что смогли, записали на параболические микрофоны, но когда в церковь привели еще людей, и там охраны стало больше, им пришлось свернуться. Но, видно, чувак давно приготовился к их приходу. Вряд ли у него самого поднялась бы рука на них, но вот кто-нибудь другой… Ойген пожал плечами, прикрыв глаза. — Но все равно вы молодцы — одной проблемой меньше. Я так полагаю, раз вы выбрались, то у вас уже есть опыт боя с пришельцами? — Серьезно спросил Ойген. Его жизнерадостное, беззаботное лицо вдруг сменилось на холодную маску. — Удалось пострелять в каких-то бронированных девок. — Рассказала Лизбет, пытаясь вспомнить, с кем она успела побороться. — А еще с волчицами встретилась пару раз, и с какими-то копытными здоровенными телками. Сильные, заразы. Ойген кивнул и повернулся к темному эльфу. — А ты? Ян пару секунд помолчал, подбирая слова. Самостоятельно он мало кого даже ранил. В основном он играл отвлекающую роль, помогал остальным не истечь кровью, и дал возможность удрать из церкви. Хотя, наверно, ему просто повезло. Но дальше ему неизбежно придется калечить монстров, встречаясь с ними почти лицом к лицу. — Только эпизодически виделся с ними. — Начал Ян. — Стреляю отлично, физподготовка есть, после пяти миль бега не выдыхаюсь, могу еще колдовать. — Какие заклинания знаешь? Эльф призадумался, вспоминая то, что он выучил на курсах в училище. Для него там было два типа заклинаний: те, которые ему нравились, и те, которые не получались. Первые были весьма полезны в ближнем бою и при обезвреживании, а вторые — это всякая бытовая магия, вроде телекинеза, изменения формы, трансмутации, терморегулирования и прочая полезная в быту, но не в бою лабуда. Единственный раздел бытовой магии, который получался у Яна — лечебная магия. Её курсантам преподавали мало, потому что основное направление курсантов в МОГ была боевая магия и обезвреживание, а лечебная предписывалась курсантам-медикам. Те тоже как бы считались частью МОГ, но в боях они не участвовали напрямую, только лишь лечили раненых, да разбирали трупы, если таковые оставались после действий спецгруппы. Но Яну лечение давалось легко, и, хотя он не мог сравниться с высококвалифицированными магами из медбатальона, все же он достиг невероятных высот в этом разделе, что отмечали даже преподаватели. — «Кинетический Барьер», «Импульс», «Короткое замыкание», «Поцелуй Морфея»… — перечислял эльф. -…лечение и обезболивание. Еще могу кастовать азотный клинок и хлыст. — Хмф. Непло-о-о-хо… — Почесывая подбородок, протянул Ойген. — Я думаю, вас не надо учить, какая сторона автомата стреляет? Так все намного проще. Он отошел от столика и скрылся в тени, откуда послышался жалостный скрип петель шкафчика. Было слышно, как Ойген шарит рукой то по металлу, то по каким-то бумажкам. Вскоре он снова вышел на свет, неся в руках небольшой листок. На нем был напечатан участок карты Ауриенте, где красным карандашом были отмечены кружочками и крестиками какие-то места. Он положил листок на стол, где и так уже не было видно его естественную деревянную поверхность из-за целой кипы карт. — Хочу дать вам первое задание. Не срочно, выполните его, когда руки дойдут и силы появятся. Но и не затягивайте. — Положив руки на листок, объяснял Ойген. — Я вам очень доверяю и потому делаю исключение. Я как бы веду себя скрытно, некому особо не открываю инфу о себе… но у меня чуйка еще та. Моя интуиция меня не подводит, уверяю вас. И сейчас она говорит мне, что вы будете очень нам полезны. А я смогу помочь вам. Идет? — Идет. — Сомневаться в его словах не хотелось. Он показался солидным человеком, несмотря на то, что ему роль лидера ополчения не нравилась. К тому же, его личность внушала доверие Лизбет — девушка не видела в нем гнусного, беспринципного обманщика или отморозка, которыми иногда бывают, например, командиры частей Империал-кор. В нем было что-то хитрое, а его манера общения была заискивающей, но все равно он был не похож на лжеца. — Смотрите. Это для вас как разминка будет. Видите здесь кружок? — Показал он место на карте, где был отмечен т-образный перекресток, окруженный лесом, рядом с которым располагалось сложное строение. — Это кузница «Кэст-ун-гоу». Раньше ребята с этого предприятия чинили тачки, отливали детали корпуса для бытовых машинок, ковали запчасти и прочие полезности. Но недавно сюда заявились пришельцы, и кузнецы разбежались, бросив предприятие. Почти всех нашли мы, и спрятали на своих базах в лесах. Но теперь кузница принадлежит пришельцам. Короче, её вам и надо взять. Не то чтобы это срочно. Но моим бойцам на машинах скоро придется чиниться в поле такими темпами. А машинки терять нельзя — они одно из наших главных преимуществ над вторженцами. — Сколько их? — Склонившись над листком, спросила Лизбет. — Около двадцати. Разведчиков у них нет, но есть часовые. Все — волкодлаки. Колдовать не умеют, но прыткие, верткие прям пипец. На сильного противника бросаются стаей и не церемонятся. Но при должной сноровке можно их обойти и по шеям надавать, если не заметят. — Волко-?.. Что? — Задала вопрос морпех, услышав незнакомое слово. Ойген непонимающе пялился на девушку пару секунд, пока не понял очевидного: вряд ли кто из них точно знает названия видов монстродев. Впрочем, на такой случай у него был выход. — Ах, да! Вы же не знаете… Идем за мной, у меня есть кое-что. Ойген оторвался от стола и поманил двух новобранцев рукой, чтобы те следовали за ним. Он провел их в небольшую темную комнатушку, вход в которую был спрятан во тьме комнаты. Лидер зажег свет, и стала видна обстановка небольшого чуланчика: небольшое эргономическое кресло с магическим управлением, пара картонных коробок, и стеллажи по сторонам. Все это упаковывалось в скромную комнатушку три на четыре метра. На противоположной стене висели круглые механические часы, но они не шли. Внизу, прямо под ними висел бумажный календарь, на котором числа были замазаны вплоть по сегодняшний день. Судя по всему, это был чулан. А кресло, стоявшее в нем, говорило о том, что Ойген, скорее всего, спит здесь. Да, в чулане. Другого объяснения того, что оно здесь делает, новобранцы не нашли. Ойген подошел к коробкам, поставленным друг на дружку, и открыл верхнюю. В коробке оказалась целая куча книг, причем, не все из них имели обложки, и некоторые были в нечитабельном состоянии. Пришлось немного потерпеть, пока человек не достал из-под кучи книг какую-то папку. Папка была синего цвета, с двумя железными кольцами для листков и пластиковой обложкой. Внутри неё находились примерно одного размера листы А4, и было их штук 100. — Нашел… Ойген погасил свет и вышел из комнаты, и двое поспешили за ним. Он положил папку рядом с листком-картой и раскрыл её. Человек шустро нашел среди сотен листков одну страницу, где были две распечатанные черно-белые фотографии волчиц, прикрепленные к пустому тексту с помощью скрепок. У монстров на фотографии были волчьи уши, шерсть, покрывающая руки и стопы, хвосты и, конечно, одеты они были нецивилизованно. По картинкам — очень похожи на тех, к кому четверо полицейских залезли несколько часов назад. — Это.? — Волкодлаки. — Прочитал Ойген текст справа от фоток. — «девушки-звери с волчьими чертами, живущие стаями. Они умны и проворны, а сильные ноги позволяют им без устали преследовать добычу на любой местности». Про «умны» мои бойцы поспорили бы, в одиночку волчицы не такие уж сильные и умные, а вот стая — это нихрена не шутка. В общем, тут в книге так уж много не говорится про их уязвимости, но с полей мне докладывали, что их можно и с пистолета уложить. Если ты попадешь, конечно. Кроме них есть еще кое-какие другие виды, но… к сожалению, у меня не полная коллекция, да и не все виды… как бы сказать… представлены у нас в Ауриенте. Многие листки пропущены или отсутствуют. — И откуда вы взяли эту папку? — Поразилась Лизбет, повернув лицо к Ойгену. — Наш агент предоставил. Он мне периодически присылает по факсу разные листки вроде таких, я их сортирую и по коробкам раскладываю. Иногда он присылает кое-что критически важное, как это, например. — Что за агент? — Поинтересовалась девушка. — Ну… — Отлип от папки Ойген, подняв глаза. -… он инкуб. Ну, так называются мужчины, которых накачали демонической маной. Он как бы пашет на подругу их принцесски, Друэллы, но помогает и нам. Живет на востоке, в Роки-Шорс, прямо среди них. Считай, у Друэллы за пазухой. Там самый населенный ими участок Ауриенте. — И вы ему верите? Вдруг он двойной агент? — Резонно удивилась Лизбет. И вправду, тяжело было поверить, что рядом с завоевательницей, прихвостни которой обращают людей в себе подобных насильственным путем, существует чужак, который в тайне играет на обе стороны. — У него есть причины ненавидеть Друэллу. — Уклонился от вопроса Ойген. — Это как-то связано с гибелью его жены. Я в деталях не знаю причину её смерти, да я и не спрашивал, а он не рассказывал. Просто сказал, что хочет сотрудничать и снабжать нас информацией, а взамен просил непременно с ней разобраться. А это было всего-то месяц назад. Лидер сопротивления вздохнул, и потянулся к папке. Он взял пластиковое хранилище документов левой рукой и выставил перед собой. — Вот это — настоящее сокровище. Оно на вес золота, платины, да чего угодно. Огорчает только одно — я не могу распространить эту инфу. Типографии в городке неподалеку нет. В поселках — тоже нет. Поэтому рассказывать бойцам о пришельцах мне удается только на брифингах и собраниях. Но хорошо было бы, конечно, скопировать и распространить эту папку, чтобы наши знали врага в лицо и куда им бить. Действительно, в ней содержались достаточно данных, чтобы понять, как пришельцы ведут себя, приблизительно представить уровень их силы, и какое вооружение подобрать, чтобы гарантированно с ними разобраться. Прямо сейчас им троим, похоже, доступна эксклюзивная информация. Надо было серьезно подумать над тем, как распечатать её хотя бы частично. — И вот еще. — Сказал Ойген, положив папку и открыв её на другом листе, где уже были монстродевушки в броне. Хотя броней это было назвать сложно — скорее, это были бронелифчики. Но, чего не отнять, так этого того, что они были весьма стильные. Вряд ли они годились для защиты от огнестрельных атак, да и вообще от любых атак, но вспомнив выносливость и живучесть пришельцев, начинаешь понимать, что их одежда — не более чем декорация. — Да, это они нас преследовали. — Отозвалась Лизбет, указав пальцем на картинку в «энциклопедии». — «Темные рыцари». — Покачал головой Ойген. — Это их, можно сказать, силовики. Они, кстати, в Ауриенте были не с самого начала. Друэлла начала завоевание с других видов — в основном, с так называемых «куноити» и суккубов. Они пробрались в системы правления городами, ну, к номенклатуре, и потом оказались среди руководящих кадров. Залезали любыми путями в постель к мужику, или, если это женщина, насиловали и превращали в монстра. А потом ездили им по мозгам — так и захватили Ауриенте. И, естественно, в поселки и в Дендрарис сразу хлынули другие монстры, а люди, кто мог, бросились к границам штата… где их и похватали. Лидер сопротивления остановился на секунду, отыскивая среди карт что-то. Из-под завалов бумаги он извлек еще одну карту — черно-белую физическую карту региона и положил её на стол так, чтобы новобранцам было видно. На карте красными жирными стрелками были грубо нарисованы линии, идущие от какого-то участка на восточном побережье. Причем, точно не было отмечено откуда начинались линии — на востоке был нарисован крупный вопросительный знак. Рядом с линиями были синими чернилами написаны даты — наверняка, даты начала наступления. Стало понятно, что нашествие монстров началось с восточного конца региона, и точное местоположение возможного портала, или, может, червоточины, не было известно. Линии конечно же шли почти идеально по основным транспортным артериям региона — автотрассам и дорогам местного назначения. — Это продвижение их сил. Я отмечу: это только гарнизонные силы. — Поднял указательный палец вверх Ойген. — Гарнизоны, понимаете? Только благодаря нашему агенту мы узнали, что они контролировали ключевые города и села еще задолго до того, как гарнизоны даже появились здесь, в Ауриенте. Вот когда города перешли под их контроль, а нам пришлось уйти в леса — вот тогда Друэлла и привела сюда своих силовиков. Эти темные рыцари нужны для того, чтобы отлавливать нас, бойцов сопротивления. Сечете? Ойген на минуту замолчал, переводя дух. Среди кипы бумаг и карт он нашел несколько скрепленных канцелярской скобой бумажек, на которых был напечатан диалог между двумя какими-то сторонами. — Аудиограмма переговоров с руководством штата Северная Виргиния… — Указал Ойген на одну распечатку, потом раскопал вторую и, указывая на неё, произнес: -…а это — с руководством штата Шугаркейн. Все читать необязательно, я вкратце перескажу: короче, мы в дерьме! — В душах выразился лидер сопротивления. Лизбет отошла к задней стенке комнаты и взяла оттуда два стула, чтобы они с Яном могли сесть и послушать рассказ мистера Денса. — Правильно, сядьте, а то упадете. Они мне сказали, что у них нет данных ни о пропаже людей, ни о вторжении! Ничего. Никто не пропадал, все хорошо, а с Ауриенте до сих пор есть связь. Прикольно, не то слово! Вот наш агентище нам и сказал, что монстрячьи саботеры, так сказать, уже пробрались в пограничные штаты. Они там никого и ничего не захватывают, как здесь, а тихонько контролируют информационные потоки. То есть, никакого вторжения будто бы и не было! Ойген успокоился и полез под стол, чтобы вытащить из-под него раскладной металлический стул. Он разложил его, поставил перед столом, сел и закрыл лицо руками. Да уж. Ситуация была явно не в пользу сопротивления. Монстры сейчас заправляют в Ауриенте почти как дома, а в пограничных штатах в упор не видят признаков вторжения, и виноваты в этом, вероятнее всего, пришельцы. Правда, было ясно, что забраться настолько далеко рядовые монстродевы не могли — их агенты явно были как минимум из элиты армии Друэллы. Вот и помощи вряд ли придется ждать — если Ойген говорил правду, то в таком случае, монстрам и вовсе не составит труда добраться, например, до руководства полиции. Ян, выслушав его слова, начинал понимать, что даже если замшерифа прежде и подал бы сигнал SOS, к нему никто бы не приехал. Темный эльф содрогнулся от мысли, что диспетчер, возможно, тоже мог быть одним из «них». — Ну, вот так как-то… — Выдохнул Ойген, убирая руки от лица. — Я, черт возьми, не знаю, чего делать. Мы точно можем протянуть еще хотя бы две недельки, но потом, если ничего не изменится, мы просто попадем к ним в руки, сами того не заметив. Если бы их силы состояли из одних только волкодлак, да всяких там… гарпий, некомат, рыцарей… было бы проще. Берешь машину, ставишь на неё пулемет побольше — и вперед! А тут не все так просто. Они, конечно, не все супер-сильные. Я полагаю, им нужно заразить землю и воздух своей маной, она же есть у них, своя. Пока в этих местах содержится наша, обычная мана, она будет мешать им кастовать свои заклинания. Но все равно даже без заражения территорий некоторые их разновидности могут наши тачки переворачивать и пули останавливать. Редко, конечно, но мы таких встречаем. Ойген прекратил свою речь, и, шмыгнув носом, уставился в сторону стенки с мониторами. Не сказать, чтобы он наблюдал там за чем-то — скорее он это сделал, чтобы собраться с мыслями. По правде говоря, в регионе было полно людей, которые присоединились бы к ополчению. Однако многие из них оказались под надзором монстродев, и их возможности сбежать в подполье виделись несбыточными. А те, кого уже обратили… ну, сопротивление не могло надеяться, что среди обращенных Друэллой жителей городов найдется тот, кто захочет помогать повстанцам. Оно и понятно: не каждый захочет рисковать своей шкурой и теплым и устойчивым местом под крылышком у Диктатора-завоевателя. -…вот блин… я очевидно, не лучший лидер. Не умею я поднимать народные массы на восстание. Я умею предсказывать погоду и искать заговоры везде, где можно. Но революцию или еще что… не мое это. — Пожаловался Ойген, не отворачиваясь от мониторов. — Знаете, Ойген, вы крепитесь. Лучший, может, и найдется, но пока вы сами не сдавайтесь. А не то сопротивление развалится раньше, чем найдется достойный лидер. Правда, меня беспокоит кое-что: а почему никто кроме вас не захотел становиться лидером Девятихвостых? — Умно заметила Лизбет, недаром воевавшая несколько лет в дикой, нецивилизованной стране. Ойген, услышав вопрос, повернулся к Лизбет, уставившись на неё непонимающим взглядом. — В смысле? Я и не хотел становиться лидером. Так получилось. Когда начались вот эти тихие захваты городов, и пришельцы уже начали в них заходить по-настоящему, тогда я и стал лидером. Я просто организовал эвакуацию из жилых районов городка Ле-Куин, и защищал последних беженцев. Они, конечно, не смогли убежать, а нас с парнями чуть не схватили… но меня позже все равно избрали как главного. Принудительно избрали. Не то чтобы меня заставили… просто поставили перед фактом: вот ты будешь лидером. Веди! А я ничего ведь не понимаю в партизанской войне. Всему приходится с нуля учиться. Ну, я не отчаиваюсь… пока. У нас еще есть шанс, а с вами уж тем более. — А кем вы были до вторжения? Вы говорили, погоду предсказывали? — Послышался вопрос суккубы. — Ну, я… — помялся Ойген, глазами бегая по потолку. -… по образованию — метеоролог. Да я и работал метеорологом на местной погодной станции еще до вторжения. Но у меня хобби есть немного странное. Я типа, за инопланетянами охочусь. За «тарелками». — Признался, смущаясь, мистер Денс. Он взялся рукой за фигурку НЛО, которая висела у него на груди и потряс ею. Это была, к слову, не единственная странная деталь в его внешности. — Ну, не за этими инопланетянами, которые вылезают из порталов, а за настоящими, которые на тарелках прилетают. Правительство и спецслужбы скрывают их существование, а ведь они вполне реальны, хотя многие в это не верят… — Ойген смолк на секунду и прокашлялся в кулак. — Но это мелочи… я выступал по телику, ходил на разные научные конференции… точнее, пробирался… а еще ходил с транспарантами около мэрии на митингах. Просто знаете… в этом мире, а в этом государстве особенно, популярны разные теории заговоров, и я многие из них хотел бы подтвердить. К примеру, многие люди верят, что Гуманитарный Альянс — это платформа для дальнейшего объединения планеты в единое государство. Заготовка под мировое правительство эдакая. Альянс же уже много лет существует… и не разваливается… и вот почему… Дальше Ян и Лизбет его не слушали, пытаясь переварить уже услышанное. Получалось так, что местный лидер сопротивления — это еще и местный чудик. Он был не глупый, не стрёмный, но его одержимость заговорами, каким-то скрытым смыслом — все пугало. Не хотелось вторгаться в его хобби и личные дела, но, кажется, на формирование своих теорий он потратил не менее тонны хорошей травки. Видимо, его посадили на место главы по той причине, что он был вроде как публичной фигурой, известной и имя которой у всех на слуху. Ставить бывшего метеоролога на место главы повстанцев — это насколько надо отчаяться? Какой дурак мог вообще додуматься до такого? Или гений? С другой стороны, выбор людей мог быть совершенно верным. Вдруг этот чудик, мысли которого читать почти невозможно, который ведет себя, откровенно говоря, странно, и везде видит заговор — это спаситель Девятихвостых? Такой вариант не казался невозможным, история этого мира ведь полна случаев, когда какой-нибудь деревенский дурачок случайно становился главарем крупной крестьянской революции, и своими немыслимыми методами свергал страшную тиранию. Может, и Ойген способен на великолепное руководство сопротивлением? — Короче… ребята, в коридоре прямо напротив есть дверь в общую спальню. Идите выспитесь, если надо. Я пока буду тут, дожидаться нашего диспетчера. Она должна в семь ровно уже быть тут. — А вы не пойдете спать? — Встала со стула Лизбет, потирая переносицу правой рукой. Ойген в ответ усмехнулся, раскинув руки в стороны. — Детка… я, сколько себя знаю, всегда спал часа три, не больше. И всегда хожу свежий, как огурчик! Это называется медитативный транс. Советую вам попробовать. — Прямо-таки лучился самодовольством глава сопротивления, весело сощурив глаза. «Нет, пожалуй, обойдусь.» — подумала суккуб, вспомнив, как её накачали демонической маной и в каком состоянии она после этого оказалась. — Тогда мы пойдем. Мы сегодня бегали, не жалея себя, так что нам надо отдохнуть малость. — Угу. Как все дела сделаете, ну, там, переоденетесь, переобуетесь, покушаете — идите сразу ко мне. Я еще раз вам кратко обрисую ваше задание и пущу к Цветти. Это наш оружейник, он вам выдаст оружие. И еще — кухня. Чтобы в неё пройти, надо выйти в главный зал, и там идти прямо, а потом в коридоре поверните налево. Наш повар сегодня работает с восьми. Не забудьте. Лизбет совсем не хотелось спать. В голове было слишком много мыслей. Она пыталась сосредоточиться на хороших — вроде того, что теперь они с Яном не воины-одиночки, а часть настоящего сопротивления, да и лидер их так тепло принял. Но вот плохие мысли, хоть убейся, в голову так и лезли, доставляя беспокойство. Почему-то суккуб предположила, что спать она будет, как на иглах. Вместо сна Лизбет уже придумала себе занятие. — Мистер Денс, скажите, у вас есть свободный компьютер? Ойген оторвался от карт и посмотрел на суккубу. — Э-э-э… да, в кладовке рядом с комнатой отдыха есть ноутбук. Это напротив кухни. С него можно влезть в систему камер видеонаблюдения и в картотеку. Инета и мобилки нет, уж прости, в инстант-пик не посидишь. — Этого достаточно. Спасибо. Лизбет вышла из комнаты и направилась к рекреационной комнате. Пройдя коридор наполовину, она уже хотела было что-то спросить у Яна, но темный эльф куда-то испарился. Суккуб осмотрелась, пряча свое легкое удивление. Этот парень иногда её очень впечатлял. Даже с её теперь уже сверхчутким слухом и магическим чутьем она даже и не заметила, как, и, самое главное, когда сержант успел исчезнуть. Хотя, удивляться было нечему: он и так все время молчал и не выдавал своего присутствия, прячась от чужих взглядов в тени. Не было даже слышно, как он дышит. Лизбет и самой было чему у него поучиться. Надо было найти Веронику. Её племянница пропала явно не по своей воле. В квартире её родителей, где та заперлась, все было перевернуто вверх дном, и морпех сомневалась, что та ушла сама. Очень вероятно, что за ней… пришли «они». Можно было, конечно, списать бардак в квартире на результаты тяжелой депрессии, но почему в таком случае её самой не было в квартире? Лизбет сейчас надеялась найти её с помощью ноутбука, который ей сейчас предоставил глава сопротивления. В нем был доступ к системе архивов записей с камер видеонаблюдения. Ребята из МОГ «Девятихвостые лисы» имели полный доступ к ним, и они правильно сделали, что предоставили ополчению эти сервисы. Правда, полноценному поиску мешало отсутствие надежной связи, интернета, а еще монстры. Скорее всего, сейчас их патрули уже вышли на дороги и ищут Яна и Лизбет. На часах в комнате с компьютером циферблат показывал шесть часов утра. Задание с зачисткой кузницы-автомастерской казалось более-менее простым. Если её охраняют всего два десятка особей этих волчиц, то с ними вполне можно справиться и небольшому, но хорошо подготовленному отряду. Главное — составить план, и не дать себя окружить. Остальное — дело техники. Вполне возможно было обойтись малой кровью. Лизбет уселась на диван в рекреационной комнате, в данной момент не занятой, и разложила ноутбук перед собой. Открыв приложение с личными делами, морпех принялась искать среди них дело Вероники. Через десять минут суккуб поняла, что поиски затянутся. Её дела нет в базе, а значит, на видео её придется искать вручную, а без интернета система опознавания лиц бесполезна. И не факт, что в том районе, где расположена её квартира, есть камеры вообще. «О-а-х-х… и на что я надеялась? Ауриенте — это буквально «провинция в квадрате»; он настолько отдаленный, дикий регион, что найти в нем одного человека — все равно что искать иголку в целом амбаре с сеном. Найти Веронику будет задачей небыстрой. Придется отстегивать себе часа два-три в день, чтобы просмотреть все видео из близлежащих районов. Ну, держись, Лизбет, ты справишься!» Ойген повис над картами, рассматривая их без какой-либо цели, не сосредотачиваясь ни на чем. Это было оттого, что лидер сейчас задумался о своем. Недавно ему виделся сон. Во сне он видел, как какая-то девушка в церкви Четверых выхватила оружие из писания, которое держал перед ней священник и выстрелила в сторону одной из пришельцев. Монстродева отшатнулась, а её духовная проекция потеряла цвет и испарилась, оповещая о том, что её носитель погиб. Послышался грохот, еще один выстрел, и вокруг девушки начался балаган. В зал вбежали еще несколько «мамоно», как они себя называли, и попытались окружить опасную девушку. Та приняла боевую стойку, и Ойген попытался рассмотреть её лицо, но то было размыто, и понять кто это было невозможно. В стороне стояла чья-то темная фигура, и стоило девушке выстрелить, как эта фигура пришла в движение и принялась снимать с каких-то силуэтов-пустышек путы. Такие сны виделись ему периодически. Лидер ополчения не был специалистом в магии, он и колдовать-то толком не умел, но на основе своих снов он делал прогнозы. И, что самое главное, они всегда сбывались. Ойген считал, что это просто его превосходная интуиция делает свое дело, и стоит на неё полагаться, раз она безошибочна. Но иногда сны были весьма неясными, непрозрачными. От чего это зависело, Ойген не знал. Видимо, у его интуиции был свой предел. Но сновидения такого рода ему снились лет с пятнадцати, еще когда он был подростком в этапе полового созревания. Тогда он даже не придавал им особого значения, а потом такое отношение перенеслось во взрослую жизнь. И с тех пор он всегда верил в свою интуицию. И когда он услышал о том, что его, так сказать, ближайшего стратегического противника — Небулу, убила одна из её «детей», то он тут же распорядился найти тех, кто на это осмелился. Синевласая суккуб, обращенная совсем недавно, и имевшая привычки вояки-одиночки вместо тяги к физической близости и темный эльф, который освободил из церкви двух своих коллег — они определенно были теми, кто был в его сне. Ойген Денс стоял, повиснув над кипой карт, и в его голове вращалась целая карусель уже знакомых мыслей. Многое в этом конфликте было неясно: почему монстры пришли в этот мир? И почему они выбрали именно Ауриенте? Это было запланировано, или это случайность? Зачем им захватывать людей живьем? Можно было догадаться, что так они пополняют свою численность — заражая население региона своей демонической маной и превращая граждан в похожих монстров. Но у лидера сопротивления имелись сомнения, что это была не единственная причина такого поведения. И самый главный вопрос — чего хочет добиться их предводительница Друэлла? Сейчас было ясно, что она пытается удержать Ауриенте в своих руках, но что она планирует делать после? Ойген был уверен, что на одном регионе она не остановится. А что будет, когда она будет контролировать уже целый округ?! Так и не найдя ответов на эти вопросы, Ойген нехотя принимал свое положение. Возможно, среди людей Ауриенте найдется тот, кто справится с этой должностью лучше, но текущий лидер понял, что к тому моменту, как такой человек найдется, присоединяться к ополчению будет уже некому. Пока что лично под его командованием было тысяча двести бойцов-повстанцев с различной боевой подготовкой и минимальными знаниями о противнике. Многие из них терпеть не могут монстров и с радостью расправятся с любой из них с особой жестокостью, ибо те представали перед людьми ненавистными захватчиками. Правда, лидеру казалось, что не все так просто. Эти «мамоно» вполне разумные существа, и у них есть армия, государство, или его задел, и свой менталитет, и особый неповторимый характер. Эта Друэлла с самого начала вторжения показалась Ойгену этаким диктатором: агент в тылу утверждал, что та не правит с помощью силы напрямую, но вот на поле интриг и закулисной борьбы она безжалостна и беспощадна. Она ни перед чем не остановится перед достижением своей цели, и не будет брезговать никакими грязными трюками… например, наглой ложью своим же подданым. И, исходя из самого факта существования шпиона-инкуба в тылу врага, можно было предположить, что и в её стане есть несогласные. Это немного внушало надежду. Вряд ли рядовые бойцы сопротивления поймут такой ход, но Ойген хотел бы найти среди мамоно тех, кто согласится с ним сотрудничать ради победы над завоевательницей. Но это перспектива далекая и неясная… а пока лидеру сопротивления нужно было позаботиться хотя бы о злободневных проблемах вроде ремонта боевых машин, поиска припасов, восстановления поставок боеприпасов с серого рынка и, конечно, освобождения территории. Подаренный сопротивлению дух надежды принадлежал двум новобранцам: бывшей морпеху Лизбет Хилл и сержанту полиции Яну Скарлетти, ныне — бойцам сопротивления «девятихвостых». Лидер очень надеялся на них. Почему-то интуиция Ойгена твердо указывала на них, и тот полностью ей доверял… … ведь она его ни разу еще не подводила.