Глава 1 — 7
«Пламя свободы Толл-Тейл. Финал»
Над дворцом Китахары висело вечернее оражневое солнце. Долгая-долгая осада все так же продолжалась, а палаточный городок бунтовщиков все рос, увеличиваясь на одну-две палатки каждые десять минут. К восьмому часу вечера робот завершил алгоритм разведки, и у ополчения оказались все схемы дворца. Он ничем особо не выделялся, разве что Ойгена побеспокоила мелкая, вроде бы не очень важная особенность — вход в личные покои Китахары был всего один, и перед собственно её комнатой необходимо было пройти достаточно длинный коридор, а затем следовала обширная, как зал, комната, в которой две изогнутые лестницы с пола плавно шли наверх, и соединялись в одной точке, образуя платформу. И только поднявшись туда, можно было обнаружить двери комнаты лисицы-монстра. Страсти около моста, ведущего в резиденцию Китахары, поутихли. Протестующие возвели баррикады, укрывшись за ними от обстрелов темных рыцарей. Все это напоминало настоящую осаду, и среди защитников резиденции начали распространяться совсем не радостные настроения. Некоторые из них, самые опытные, вспоминали времена, когда орден яростно сражался за свою территорию и не давал монстрам ни пяди земли. Напуганные, обманутые верховной сволочью люди прятались за каменные стены, которые ощетинивались наконечниками копий и арбалетов, а доблестным мамоно приходилось брать эти крепости по одной, часто — ценой тысяч жизней. Здесь же ситуация почему-то была обратной — испуганные, ничего не понимающие мамоно прятались от себе подобных за стены дворца, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы усмирить бунтовщиков. Одно дело — сражаться с людьми, которые и силой, и умом часто не выделяются, но другое дело бороться с такими же монстрами. Те и силу имеют, и умные — вон как используют свои способности! Рыцари подобраться близко к стенам не могли из-за арахн, которые помогали бунтовщикам метать бутылки с какой-то горючей жидкостью. Командир темных рыцарей осмотрела состояние своих сил. Оно было весьма неустойчивым: физически мало кто из них пострадал, но вот душевно… страх перед своими же сородичами-мамоно, а также чувство безнадежности, загнанности в угол не способствовало поднятию боевого духа. А вырваться из этой ситуации не было возможности — врагов просто тупо больше. Против мамоно поднялся целый город. Единственный выход — глухая оборона, но командир сомневалась в успешности такой стратегии. Все-таки, защитник должен обладать каким-нибудь боевым духом, настроением, иначе это приведет к пораженчеству. Мамоно, в свою очередь, тоже начали возводить баррикады, ставя их полукругом у ворот в несколько слоев, и каждый слой увеличивался в радиусе. А это — плохой знак, означающий, что удержать стены вряд ли удастся. К тому же, бунтовщики уже пробрались на территорию дворца, так что в ближайшее время придется отбиваться от диверсантов. До смерти напуганная темный рыцарь появилась из-за угла дворца, и понеслась со всех ног к своему командиру. Судя по её лицу, новости были очень плохие. — Госпожа командующая, у нас серьезная проблема! — начала младший рыцарь. — Мы не смогли удержать восточную стену, и к нам пробрались бунтовщики! Они уже разгромили один из наших отрядов арбалетчиков, отправленных их задержать. Что прикажете делать? Командир горько ухмыльнулась. Вот же назойливые! Да как они смеют поднимать руку на уважаемых, почетных рыцарей-защитников Нового Маккая? Такое для общества мамоно было немыслимо — атаковать рыцаря было страшным оскорблением. — Ангел их подери… — задумалась верховный глава рыцарей. — …поступим так: я соберу небольшой отряд из самых способных воинов, и мы попытаемся их задержать. Сколько их? — Пятеро, госпожа. Все вооружены. — Двадцати рыцарей, включая меня, наверняка хватит. Остальные пусть обороняются здесь и не дают бунтовщикам пройти. Если они доберутся до дворца — штурма не избежать. Ну же, ступай! — скомандовала она, и младший рыцарь, поклонившись, побежала на баррикады. «Будьте вы прокляты… наша задача — защищать тех, кто посвятил себя праведной, созидательной жизни, полной счастья и любви, но вы… вы отвергаете эту жизнь, а значит, вы наши враги… я покажу вам, что случается с теми, кто смеет пойти против Её Величества! Госпожа Друэлла накажет вас… о да, она накажет вас за все злодеяния и проступки, но она будет милосердной… надеюсь, вы будете кончать раз за разом от ласк тентаклей…» — проклинала бунтовщиков командир, расчехляя меч. Демоническое серебро сверкнуло, являя миру светло-серебристое лезвие, не способное нанести физических ран. Но стоило отряду темных рыцарей исчезнуть за углом, как у ворот уже начались неприятности: послышались крики и ругань рыцарей у ворот, вперемешку с каким-то грохотом, и когда тот стал хорошо слышен, монстродевы резко отпрянули от металлических дверей. С рваным скрежетом в ворота ворвался старый полицейский броневик о четырех колесах, пробив массивные ворота как пушинки. Машина проехала еще пятнадцать метров прежде чем остановилась, начав вращать башню на верху бронированного корпуса. Арбалетчицы резко вскинули орудия и дали залп разрывными стрелами по броне, но зачарованные болты, рассчитанные на поражение живых пеших целей, не нанесли никакого вреда броневику, а лишь оставили заметные темные следы на металле. Из ствола орудия машины вырвалось нечто синевато-белое, похожее на струю воды, но эта жидкость, попав на любую поверхность, в один миг создавала толстую ледяную корку, заключая своих жертв в тюрьму изо льда. Три арбалетчицы, пытавшиеся уйти из-под огня, крайне неудачно разбежались, и машина «заморозила» их, просто прочертив башней ровную линию по направлению их бега. Полетели еще болты, но они ничего не изменили; а броневик продолжал медленно, но верно, морозить защитников дворца. Вскоре в рядах темных рыцарей поднялась паника: в открытые ворота сразу прорвались самые смелые бунтовщики и бойцы ополчения, все вооруженные до зубов. Это спровоцировало массовое бегство со своих позиций в рядах мамоно, и их оборона рухнула. Те, кому удалось убежать, направились во дворец — последнюю линию обороны. Из прекрасной резиденции эта постройка потихоньку превращалась в осажденную крепость: окна заколотили, двери заперты на все засовы и заставлены мебелью, кто-то ставил в главной зале баррикады, а сама «госпожа» занималась организацией своих стрелков. Все готовились к яростному штурму. На крыше дворца, где находится вход на третий этаж, уже разворачивалась полномасштабная битва за территорию: гарпии-налетчицы пытались вышибить с крыши остатки дворцового гарнизона. Верх дворца обороняли только дюжина темных рыцарей и пара минотаврих, но что они могли противопоставить прытким, летающим монстрам, бьющих когтями со всех сторон, да так и норовящих скинуть врагов с крыши? Защитники, понимая, что крышу они не удержат, начали её покидать. Разукрашенные гарпии начали приземляться на опустевшую площадку, и скинули вниз веревки для того, чтобы остальные ополченцы могли вскарабкаться туда. Пестрая толпа из людей, мамоно и инкубов заполонила мощеную дорогу ко дворцу, громко давая о себе знать криками, лозунгами и флагами в черно-золотой раскраске. До самой постройки оставалось немного — метров пятьдесят, но этот путь им преграждали уцелевшие темные рыцари. Изрядно поредевшие, деморализованные, они смотрели из-за своих щитов напуганными взглядами, готовясь дать залп из легких арбалетов, но предчуствие говорило им, что этот залп вряд ли остановит такую толпу. В свою очередь, бунтовщики горели уверенностью, она как будто аурой покрывала толпу, объединяя всех, кто считал себя имперцем: и ополченцев, борющихся против иноземной оккупации, и мамоно, пришедших за компанию, помериться силами с пришельцами. Их азартные, неудержимые взгляды не давали монстрам уверенности в своих действиях — у уже как минимум десятка рыцарей в передних рядах начали бесконтрольно трястись руки. Заместитель командира, прогнав ситуацию в голове, поняла, что обороняться тут уже не получится: её рыцари просто не готовы к обороне. Придется делать то, что мамоно веками хотели бы забыть и никогда больше не испытывать — сидеть в осаде. Точнее, на этот раз мамоно были защитниками, а толпа повстанцев — осаждающими. Китахара почти была готова к бою: её слуги завязывали оставшиеся части боевого кимоно буквально на ходу. Белая ткань в сочетании с красной вышивкой на длинных рукавах, красный пояс, который как раз вязали фамильяры-фрейлины, и белые носки с тапочками — все это не походило на костюм для битвы, но кицунэ сражалась не так, как другие грубые мамоно. Её стиль был более изящным, основанным на искусном обращении с духами и демонической энергией. Предполагается, что она не будет подставляться под удар, отсюда такой выбор одежды — зачем латы магу? Поправив одежду, она вышла в главную залу второго этажа и свернула налево — туда, где находились купальни, но отнюдь не затем, чтобы умыться и искупаться. Потайной ход, который люди не могли обнаружить, ибо он проходил исключительно под территорией дворца, вел в сады, где была специальная огороженная яма для отходов. Поскольку зараженная демонической энергией вода не пачкалась, то и очистительных сооружений, да и фильтров было не нужно. Кицунэ уже более-менее приумерила ярость и была готова хладнокровно отбить свою собственность обратно, но судьба распорядилась иначе — разбились два окна прямо перед ней, и в них тут же влетели два крюка-кошки, зацепившиеся за подоконник. Фамильяры испуганно спрятались за госпожу. — О-о-о, нет… только не это! — простонала Китахара. Может, она уже и приготовилась к битве… но почему враги её не могут немного подождать? Она хотела бы сражаться в тот момент, когда она готоа морально и физически, а не прямо сейчас. В окно шустро забрались саламандра и одна ящеродева с чешуей бордового окраса, и разумеется, они были при оружии. Оказавшись на выстеленном коврами полу, они осмотрелись, найдя взглядом Китахару, находящуюся в холодном гневе. Обе имперки вышли вперед, загораживая ей путь до купален, будто специльно пачкая ковер грязной подошвой ботинок. Китахара смотрела на это мертвым, вконец обезумевшим взглядом. — Проклятье… да как вы посмели испортить этот дорогущий ковер?! Его плели одни из лучших ткачей в Зипангу! Он лежал в самом замке Сальварион! Вы… — Ах, этот? Ну, бля, извини, он просто под ногу попался. — посмотрела под ноги ящеродева, и демонстративно вытерла об него ботинки, вызывая у Китахары ректальное жжение. — Не волнуйся, мы не дадим тебе уйти. Мы, может, и не вернем утерянного, но зато отомстим за него. — «успокаивала» её саламандра. Кицуне поняла, что боя не избежать, и, закрыв поллица раскрытым веером, заявила о своем намерении драться: — Что-ж… в таком случае мне придется самой угомонить вас… мне очень не хотелось до этого доходить, но… — зажглись вокруг её спины голубые огоньки. В ответ имперки приготовили к бою свое оружие — охотничий нож у ящерки, и пистолет у саламандры. — …знаете, что? Мне уже плевать, что вы сделаете с дворцом, изуверы! Чтобы меня разозлить, нужно постараться, и у вас это получилось! Огни, набрав силу, по очереди ринулись в направлении двух повстанцев, врезаясь в стены и поднимая небольшие взрывы. Коридор заволокло дымом, сквозь который было ничего не видно, и Китахара, хмыкнув, отправила своих фамильяров заняться более важными делами. Стоило им исчезнуть за спиной, как из дыма выскочила живая и невредимая саламандра, попытавшаяся с ходу хлестнуть полыхающим хвостом по ногам лисицы. Китахара успела заметить это движение и резко уклонилась корпусом назад. Хвост шаркнул по полу, но тут же последовал второй удар ногой, попавший в выставленный кицуне блок руками. Это было довольно болезненно, и лисица это нехотя признавала. Все-таки, она не для ближнего боя была создана, а для магии. Саламандра попыталась взял лису в захват, но ответом ей был поток голубой энергии, устремившийся огненной ящерице в лицо, и, хотя её шкура превосходно переносила жар, этот огонь жег совершенно по-другому. Её щеки запылали, кровь в губах будто вскипела, а глаза стало невозможно держать открытыми, и саламандра ослабила хватку. Тело ополченца резко отбросило назад ветряным заклинанием, но та сгруппировалась и перекатом погасила инерцию. Её напарница так же вылетела из дыма, издав нечто наподобие боевого клича. Ящеродева быстро сократила дистанцию, и вот уже в мгновенье ока лезвие ножа было почти у подбородка Китахары… Поток голубой энергии снес её, сбив с ног, и она улетела назад в дым, пытаясь извернуться для удачного приземления. А саламандра снова пошла в атаку, увернувшись от еще одной порции голубых огоньков, и, прошмыгнув под лавиной огня, попыталась ударом отправить Китахару в нокаут. Не получилось: предвидев подобное, кицуне заблокировала её удар магическим щитом. Имперка, шокированная подобным, отпрыгнула назад, и к ней как раз присоединилась напарница. Увидев, что её цели сошлись, Китахара недобро улыбнулась и соединила ладони рук в странном жесте. — Лисий взрывной шторм! — воззвала она к заклинанию, и вокруг двух нападающих начали формироваться голубые шары, исходящие пламенем. Из маленьких кружочков размером с горошину они мгновенно выросли до размера футбольного мяча, и имперки-мамоно, заметив это, закрылись руками. Эти шары взорвались, повреждая особняк: стена с окном стала дырявой, мраморные обломки разлетелись в стороны, а стекло мелкими осколками осыпало часть пола и еще немного упало на плитку. Китахара самодовольно глядела на результат применения заклинания, повторяя про себя, что она, ставленница Госпожи Друэллы, не может проиграть и потерять честь. Даже если её противники — взбунтовавшиеся монстры, их все равно нужно проучить. Дым рассеялся, и посреди коридора лежало всего одно тело: полуживая ящерка, закатив глаза, пускала пену изо рта, а одна из её ног бесконтрольно подрагивала от боли. Лишь секунда понадобилась кицуне, чтобы понять, что саламандра пропала, но когда она об этом подумала, ей тут же влетело ударом сапога прямо по лицу. Появившаяся прямо с потолка огненная ящерица отправила тело лисицы в полет, но ловкая монстродева, не растерявшись, превратила бесконтрольный полет в изящное сальто и благополучно приземлилась метрах в пятнадцати от саламандры. Зарычав, разъяренная лисица бросилась в атаку сама, пригнувшись в бегу, как взбешенный зверь, и, изогнув длинные когти, начала формировать голубой градиентный шар. Имперка, впрочем, это увидела и потянулась за пистолетом. — Хадоукен! — взревела кицуне и отправила энергошар в полет, намереваясь направленным взрывом оглушить ящерицу, на что та ответила выстрелом 10-мм пистолета. Пуля прошла сквозь шар, унеся часть энергии за собой, разбивая его в процессе. Голубая энергосфера рассеялась, а пуля попала в дверной косяк и срикошетила куда-то в сторону. Саламандра перекатилась в сторону, сходя с траектории движения лисицы в гневе, но та резко свернула влево, пригвоздив ящерицу к стене. — Ну, что, поняла теперь, что тебе со мной не совладать? — улыбаясь, злорадно спрашивала Китахара у саламандры. — Пошла ты. — плюнулась в ответ саламандра. — Грубиянка. Ты еще ответишь за свои слова. — хватая за горло ослабевшую от удара монстродеву, шипела кицуне. — Это кто еще тут ответит… — ухмыльнулась схваченная саламандра, и прямо после её фразы послышался приглушенный взрыв со стороны входа: это означало одно — в дворец ворвались бунтовщики. Злобно цыкнув, Китахара отпустила горло имперки, и саламандра грохнулась на пол, хватая ртом кислород. --- В двери дворца толпа ворвалась с криками и улюлюканьем, размахивая самодельным оружием и трофейными арбалетами. Широкая, длинная зала встретила их тонким запахом светоароматических свечей, роскошной мебелью и парочкой низких, практически у пола, столиков с выставленными на каждом изысканными светильниками из бумаги. Бунтари с легкостью смели эти препятствия, и, вдоволь насмотревшись на внутренне убранство дворца, вмиг нашли двойную лестницу наверх, принявшись по ней подниматься. На втором этаже они сразу заполонили коридор, ведущий в комнату Китахары, однако слишком поздно они поняли, что их там уже ждали. В сторону бунтовщиков смотрели сразу четыре десятка стволов, готовых к стрельбе магическими пулями. Построенные в два ряда демонические мушкетеры встретили толпу весьма холодными, суровыми взглядами. — Огонь! — скомандовала темный рыцарь с саблей, командовавшая стрелками, и те дали дружный залп по наступавшим. Магические пули положили на землю первые ряды повстанцев, и те, растерявшись, начали искать укрытие, толкаясь и спотыкаясь. Вооруженные почти все поголовно холодным оружием, они не осмелились переть с дубинами на волшебные мушкеты. А мамоно, тем временем, уже перезарядились и дали еще залп. Когда упали еще с десяток повстанцев, в рядах бунтарей началась полномасштабная паника. План Китахары сработал, и толпа начала рассеиваться, а её участники — убегать. Мушкетеры даже сами удивились произведенному эффекту. Правда, радость от легкой победы была преждевременной: в ответ с другого конца коридора послышались выстрелы из огнестрельного оружия, и пара пуль задели мамоно-мушкетеров. Оттаскивая раненых сестер по оружию, мушкетеры продолжали стрелять, но уже вразнобой, стараясь подстрелить вражеских автоматчиков. Впрочем, общий замысел был исполнен — коридор заблокирован, и пройти через него пока нельзя. Выигранное время Китахара предполагала использовать, чтобы собрать себе отряд для чрезвычайных ситуаций, и с его помощью отбить дворец обратно. Довольные собой стрелки хитро переглядывались, хвастаясь количеством пораженных наземь целей, лежащих сейчас на полу и ловящих кайф. Раньше этот вид мамоно сильно недооценивали, и видно, что зря. Практически все сражения Старого мира проходили на мечах, копьях да другом оружии, которое можно собрать руками мастера, и демонических мушкетеров держали как диковинные силы обороны. Все высокопоставленные мамоно хотели себе особых бойцов-защитников, и некоторые выбирали волшебных стрелков как вариант. Их оружие, редкое, сложное и слишком недооцененное в том мире, в этом показало существенную эффективность. В конце зала пробирались ополченцы, и мушкетеры, собравшись, выстрелили еще раз — град пуль заставил повстанцев лихорадочно искать укрытие. Пули задели несколько человек, повалив их на землю, и наступление было задушено еще в зародыше. — Магов сюда! Щиты поднимите! — кричал командир отряда ополченцев, и несколько человек, осторожно покинув свои укрытия, вышли вперед, сверкая магическими голограммами с рунами: собирая магией азот и кислород, они замораживали эту смесь прямо в воздухе, превращая этот участок пространства в ледяную стену. — По щитам — огонь! — скомандовала офицер-мамоно, и мушкетеры, перезарядившись, окатили градом волшебных пуль азотные барьеры. Выстрелы разбили несколько заклинаний, и те раскололись на крупные куски, упавшие на землю, напоминая треснувший лед, но самые главные щиты так и остались стоять, впитав в себя весь урон, и выдержали, достигнув нужной толщины. Люди шустро подняли барьеры, и преимущество в демоническом оружии быстро начало сходить на нет. Но мушкетеры просто так не сдавались: в щитах еще оставались бреши, и ими нужно было воспользоваться. Офицер снова подала голос, высмотрев слабые места магических щитов: — Заряжайте «живые выстрелы»! Огонь по готовности! Раздались несколько выстрелов вразнобой, эхом шедшие по залу, и в небольшие рваные «окна» в азотных барьерах начали залетать медленные пули, словно хищные осы искавшие и преследовавшие свои цели. Увидев светящиеся снаряды, летящие в них, пара человек сорвались со своих мест, пытаясь убежать или увернуться от пуль, но тщетно — магия мушкетеров находила их и обездвиживала. — Епт твою..! — разошлись в стороны, уворачиваясь от пуль автоматчик ополчения и его напарник, дав им попасть по сидевшему сзади них снайперу. — Они самонаводящиеся! — догадался один из ополченцев. — Колдуны, быстро, блядь, щиты нам запилите! К отряду прибежали с первого этажа еще несколько магов — две девушки, и они немедленно засветили рунами, чиня и латая бреши в азотном барьере, перегородившем большую часть узкого зала. Огонь со стороны мамоно становился все менее и менее плотным по мере того, как огромная стена синеватого льда росла в высоте и увеличивалась в толщине. Скоро затвердевший слой азота стал настолько толстым, что пули просто застревали в нем. — Черт, мы так даже до дверей не дойдем… — жаловался командир отряда. Плохая вырисовывалась ситуация — их легко подловили на невыгодной позиции, и остановили аж целую толпу. Её остатки сейчас прятались за щитами — офигевшие от неожиданного отпора местные жители, похожие на пришельцев, и масса ополченцев. До линии мушкетов бежать было далековато — метров пятьдесят, может меньше, но в любом случае, до них даже прячась за укрытиями добежать невозможно, тем более под плотным огнем, да самонаводящимися пулями. Однако кому-то из ополченцев пришла в голову гениальная мысль: — А у нас есть дымы? — предложил автоматчик из первых рядов, и маги, державщие барьер, переглянулись. Командир усмехнулся, и поднялся из-за укрытия, подходя к своим бойцам. — Есть. Молодец, парень! Хорошая идея. Надо только проверить, не бьют ли они сквозь дым своими самонаводками… Пока мамоно держали линию и пытались определить, что там люди делают за полупрозрачным барьером, те самые ополченцы принесли шестизарядные револьверные гранатометы. Четыре орудия выдали бойцам, которые встали в обозначенные места, где маги собирались локально рассеять барьер, чтобы пустить гранаты в зал: азотный барьер не пропускает снаряды при должно толщине, но в то же время, он работает в обе стороны… — Так, вейперы, слушайте сюда! Маги ненадолго снимут барьер, чтобы освободить вам место для стрельбы! Как только они это сделают, сразу палите в зал и закрывайте все дымом! Гранаты не жалейте, задымите все как можно сильней. А отряд штурма пусть приготовится — мы не сразу пойдем в атаку, пусти они с перепугу отстреляются по щитам, и мы потом атакуем! Несколько магов начали растапливать лед, и в стене из азота образовались дырки, в которые тут же начали одна за другой лететь гранаты. Падающие на пол снаряды пускали целые тучи дыма, и скоро серый туман заволок почти все пространство зала. Это совсем обескуражило стрелков-мамоно: не понимая, откуда тут дым, они несколько раз выстрелили вслепую по дымам, но самонаводящиеся «живые» пули отказывались лететь к целям — чтобы следовать за целью, стрелок должна видеть цель, что было возможно при полупрозрачном поднятом азотном барьере, но теперь, когда ничего не было видно из-за дыма, такой метод не работал. Где-то с десяток секунд ополченцы сидели и ждали момента, когда ответный огонь вслепую прекратится. Догадавшись, что их выстрелы в дым не произвели нужного эффекта, мамоно начали покидать свои позиции, разбивая линию. Дым начал потихоньку плыть в сторону защитников, ведомый кинетической магией ополченцев-магов, и демонические мушкетеры попятились назад, испуганно глядя на серую тучу. Дым заволок почти все пространство коридора, и ополченцы начали пробираться по памяти в сторону дверей. — Я их не вижу! — начинали нервничать уже демонические мушкетеры. — Отходите назад, придется защищать покои госпожи! — кричала командир, отступая. Стрелковая линия рассеялась, и мамоно по одиночке попытались покинуть коридор, но из дымов пару мушкетеров кто-то достал. За лямку униформы одной из стрелков зацепился крюк, и вскрикнувшую от внезапности монстродеву кто-то очень сильный потянул в дым. Затем еще несколько мушкетеров утонули в дыме, но на одной из них эти «хвататели» засветились: несколько арахн утаскивали пришельцев в дымы и тут же их обезвреживали, обматывая паутиной. Шокированные помощью со стороны других монстров мушкетеры окончательно бросили безнадежную оборону коридора и, запустив в комнату отступавших стрелков, начали тут же заколачивать массивные пурпурно-голубые металличечские двери. — Командир, они закрылись за дверьми! — доложил один из ополченцев, пока в сами двери колотили ящеродевы и пара ламий-протестующих. — Сильные, с-с-сук… — пропыхтела змеедева с светло-желтой чешуей. — …мы их просто так не пробьем. Даже наших общих сил не хватит их прорвать. — Пластид сюда! — недолго думая, крикнул командир, из из толпы просочились два сапера. Один из них определил место, куда будут ставить заряд, а другой обернулся спиной к первому, открывая вид на крупный рюкзак, где лежали заряды. Ополченец вытащил взрывной «кирпичик» и продемонстрировал командиру. — Последний. Мы на ворота и входные двери все потратили. — Но этого хватит на эти двери? — Должно хватить. Даже если двери не снесет взрывом, они серьезно пострадают, и их можно будет выбить. Тем более, у нас есть кому… — кивнул сапер в сторону имперцев-монстров. Ламии оставляли в металлических дверях весьма пугающе мощные следы, да к тому же, им добавляла девушка-тигр, колотившая двери импровизированной кувалдой из архибетона. *БУМ-М-М* — прошелся по залу мощный отзвук удара. — Понятно. Тогда приступайте, а я организую боевые группы. Одна из боевых групп уже прибыла — уже знакомая некоторым тут синеволосая суккуб в полном снаряжении ополченца, Лизбет, долговязый темноволосый парень с невыразительным лицом, Курц, и веселый на вид бородач Линк. Проходя по коридору, они то и дело посматривали по сторонам. Одна из сцен, разворачивающихся в этом дворце разврата, заставила бородача остановится и замереть в ужасе. Извивающуюся в экстазе мамоно-мушкетера раздела одна из арахн, и теперь тело стрелка было связанно в весьма удобной эротичной позе. И, разумеется, паучиха этим успешно пользовалась, сладкими пытками ломая сознание монстродевы: огромные секс-игрушки, в виде соединенных друг с другом шаров, больше походящих на страусиные яйца, в количестве двух экземпляров медленно ездили взад-вперед, атакуя сразу два интимных отверстия между ног мушкетера. Та, в свою очередь, напрочь лишенная возможности двигаться и говорить из-за паутины, опутавшей части её тела, могла только очень томно мычать и закатывать глаза, моля богиню, чтобы ей наконец, дали кончить. — Хм-м-м? Сколько ты еще так продержишься? — садистски улыбалась светловласая арахна, поглаживая монстродеву по щеке. — Помнишь, как мы познакомились с тобой? Ты пришла со своими подругами в мою лавку и начала крушить все подряд, чтобы шантажировать меня и заставить из страха понести убытки принять все ваши унизительные условия… и тогда у тебя было такое смешное лицо, ты была такая важная на вид, вся собранная, серьезная, как будто ты вершила добро. А что теперь… что это за гримаса? Шелк, опутывавший рот монстродевы, уже сильно намок, а глаза снова укатились за орбиты от удовольствия. — Знаешь, у моих родственников из Кристии*, откуда я сюда иммигрировала, сейчас праздник проходит… там детки выбегают на поляну, и ищут спрятанные взрослыми разукрашенные яйца кокоды*. Это называется «пасха», а тот, кто как бы «несёт» эти яйца — пасхальный кроль. Вот сегодня ты… — лыбилась аж до ушей, демонстрируя острые клыки, арахна. — …побудешь моим пасхальным кролем! Ну-ка, скажи, ты рада? Она затянула паутину поуже, и монстродева громко взвыла, но вовсе не от боли, а от нечто другого… Линк стоял как истукан и смотрел на лицо пойманной демонического мушкетера, ничуть не возбужденный, а скорее, наоборот. — Мазохистка… — осуждающе сказал он в шоке покачав головой. Он слышал, что, вообще-то, пришельцы типа ловят мужиков и насилуют их днями и ночами в укромном местечке, но тут зрелище было не для слабонервных. Это уже даже не лесбийское порно… это безобразие какое-то. Она сейчас была как муха, пойманная в паутину, где паук неизбежно ел свою добычу, но тут добычу «ели» в совершенно другом смысле. И это пришельцы, которые, по словам некоторых паникеров, захватят планету? Надо им глянуть на вот это вот лицо, с закатившимися глазами… — Линк, ты чего там завис? — послышался голос Курца, и бородач, все еще с осуждением смотря на творящийся разврат, поплелся к своей команде. — Я тут. — отчитался он, и встал в круг. — Значит так, у нас будет три команды. У каждой — своя задача. Вот те ребята — третья группа, или группа поддержки. — указала Лизбет на команду из восьми разных существ: три человека, ламия, «снегурочка"-юкионна, две волчицы и кикимора. — Вторая команда будет устранять помощников лисы-оккупантши. Они вон там. В направлении пальца стояли четверо мостродев, две из которых, ящеродева и саламандра, были весьма заметно побиты. Впрочем, в их глазах все еще был виден боевой настрой. — А мы, получается?.. — Первая команда. Мы будем фокусить Китахару. Желательно её не убивать, потому что ОЧЕНЬ много кто из городских жителей хочет с ней поквитаться. Не говоря уже о том, что она должна предстать перед судом. — закончила Лизбет свой брифинг. — Ясно. Курц, ты хорошо колдуешь? — спросил Линк у парня. — Отлично. Знаю «Импульс», «Волшебную молнию», психокинез и разные барьеры. Сил у меня достаточно. — Хорошо. Просто я хреновый колдун, почти ничего не умею. Так что магом будешь ты. Я стрелять буду. Окей? — признался Линк, и Курц молча кивнул головой. — Лиз? — обернулись оба парня к морпеху, и та посмотрела в ответ удивленным взглядом. — Что? Если вы про колдовство, то нет, я не умею и никогда не умела. — сложила руки у груди суккуб. — Ну, это не страшно. У тебя боевого опыта ого-го, да ты еще и сильнее человека во всем. К тому же, ты летать умеешь, так что у нас не все так плохо. — Линк был прав, и Лизбет это понимала. Из них трех она единственная может бороться с Китахарой лицом к лицу. Хотя, это вопрос открытый, поскольку она магией не владеет вообще, а вот кицуне, наоборот, была мастером в сильном колдунстве. Значит, надо рассчитывать на её природную, еще в бытность человеком, устойчивость к магии. — ЗАРЯД! Тридцать секунд! Всем приготовиться! — заорали с дверей, и послышался какой-то механический щелчок. — Ну, начинается… — буркнул Курц, и три бойца спрятались за опрокинутую мебель, а толпа бунтующих быстро рассосалась, заслышав крик об активации взрывчатки. Полминуты шли со скоростью черепахи. Казалось бы, тридцать секунд — ну разве это время? Но ополченцы сидели в ожидании взрыва, а он все никак не раздавался. Секунды тянулись минутами, а роковая тишина пугала так, как не может напугать никто и ничто. Все боялись даже двинуться — вдруг рванет? По залу прошелся мощный хлопок, и двери сорвало с петель. Силы взрыва не хватило на то, чтобы отбросить их, но металлические дверцы рухнули как раз на баррикады, которыми демонические мушкетеры пытались заградить проход. Некоторое время обе стороны ничего не делали, пока их барабанные перепонки приходили в норму, но не прошло и десяти секунд, как ополченцы вынырнули из-за укрытий, рванув в сторону открытой комнаты заклятого врага. Опомнившиеся мушкетеры быстро налегли на баррикады, тыча стволами волшебных мушкетов в сторону наступавшей толпы. Послышалось рявканье монстрячьего командира: — Прикладывайся! ПЛИ! — раздались хлопки, и демонические пули, оставляя после себя пурпурный след, понеслись бить своих врагов. Тем не менее, ополченцы, уже наученные горьким опытом, быстро сформировали подвижные азотные барьеры, и те украсили ряды бунтовщиков ледово-синими прямоугольниками с рваными краями. Еще несколько залпов не дали результата — ополченцы подбирались все ближе и ближе, а выстрелы разом в один щит пусть и разрушали его, но люди неприятно быстро наколдовывали новый, и наступление даже не останавливалось. Вот они уже подошли вплотную к поваленным баррикадам, которые преграждали им путь в покои госпожи, и оставшиеся мушкетеры бросили свои позиции, а барьеры людей упали. Получив возможность вести огонь, ополченцы тут же застрекотали из пистолетов-пулеметов по отступавшим мамоно, разрушая в процессе мебель в комнате и сбивая со стен картины очень взрослого содержания. — Третья команда, вперед! Уберите стрелков! — и по команде в бой бросились из-за баррикад разношерстные бойцы, пока остальные ополченцы пытались перебраться через препятствия. Юкионна-ополченец, подгадав момент, подобралась к трем мушкетерам, оборонявшим небольшую лестничку из мрамора, одну из двух, ведущих уже к спальному месту госпожи, чтобы заморозить тех. Не говоря ни слова, она набрала воздуха в легкие и на выходе выпустила очень густой бело-голубой туман, ровно ложившийся на перила, ступеньки, и конечно, на кожу мушкетеров. Тех моментально пробрал холод, и они, стуча зубами, думали ретироваться, но их ноги примерзли к полу, а руки не слушались своих хозяев. Замерев, как ледяные скульптуры, они могли лишь немного шевелить глазами, пока не увидели свою мучительницу. Юкионна сделала жест руками, выстрелив из воображаемого пистолета в их сторону: — Пух… Её атаку тут же поддержали другие члены отряда, и скоро в комнату пробралась большая часть толпы. Надо сказать, покои тут были громадные. Огромная, в два яруса, комната была размером с небольшой гипермаркет, и в ней хранились разные объекты культуры: картины явно инопланетного происхождения, подсвечники удивительных форм, очень низкие столики и полы, сделанные из растительного однородного волокна, хотя выглядело оно скорее, как трубчатое растение, срубленное ножом и положенное в пол. И самое забавное, у обеденного, судя по всему, столика стояла большая, литров на пять, полупрозрачная бутылка темно-коричневого цвета, в которой плескалась какая-то мутная жидкость, а этикетка была исписана инопланетными иероглифами. Когда все мушкетеры были повержены, в комнате повисла тишина. Что-то было не так. А где сама Китахара? Ополченцы принялись искать её под столами, мебелью, в золотых шкафах, под кроватью и за роскошными, длинными занавесками, хотя окон в комнате не было — то, что люди приняли за окна, на самом деле были магические зеркала, которые настраивались в соответствии с настроением их владелицы. Сейчас за «окнами» был шторм с грозой, и это не сулило ничего хорошего. Искать долго не пришлось — словно по заказу, крышу дворца проломила полыхающая голубым пламенем кицуне, парившая в воздухе, медленно опускаясь на пол. Вслед за ней на пол комнаты упали несколько поверженных гарпий, несших на себе экзоскелеты с пустыми бомбовыми держателями. Значит, крышу она уже зачистила. Несмотря на то, что она оказалась в полном окружении, лисица совсем не смутилась невыгодной ситуации, и, презрительно хмыкнув, обернулась назад: бутылка с мутной жидкостью поднялась в воздух, ведомая невидимой силой кицунэ, и поплыла к ней. Взяв громадную бутылку в руки, Китахара опрокинула её в себя, глотая особый возбуждающий алкоголь прямо из горла, пока не опустошила половину сосуда к огромному шоку ополченцев. — Охренеть, она че, два литра спиртяги выдула? — раздался вопрос с задних рядов. — Ага, прямо из горла и без остановки… Кицунэ опустила бутылку, вытирая оставшиеся на губах капли этого напитка, и произнесла: — Спасибо за угощение… — выбросила она в сторону сосуд и повернулась к толпе недовольных, ополченцев и мамоно-диссидентов. — Ну что, ребятки, ща поиграем! Выпившая лисица опустила стиль речи и больше не закрывалась своим фирменным веером, превратившись в мощного мага без мозгов. Тут же выражение её лица сменилось с надменного на звериный оскал. — Вам всем пиздец! — заорала она, и толпа ополченцев стушевалась. Пол второго этажа начал дрожать, и скоро стало ясно почему — светло-голубые гейзеры вырвались внезапно стеной из-под пола, и постройка начала разделяться. Практически весь второй этаж и крыша уехали куда-то в сторону, ломаясь на крупные обломки и массу камней, и команде поддержки не оставалось ничего, кроме как срочно спасать своих сограждан из-под рушащегося здания. Стоять остались лишь маленькая часть первого этажа, и комната Китахары, находившаяся сверху. Первая и вторая команды поняли, что их отрезали от основных сил. — Ха-ха-ха-ха! — безумно хохотала Китахара, давая оценку своем приему. Пусть она и разрушила часть кровно нажитого дворца, и под «кровно» подразумевалось, просто получила его в подарок от принцессы демонов Друэллы, но ей удалось заставить ополченцев испугаться её силы. Гейзеры исчезли, и горстка ополченцев остались наедине с кицуне, которая, судя по выражению лица, была явно под градусом. Напиток ударил ей в голову, и у волшебной лисички поехала крыша. Забавно рявкнув, она взмахом обеих рук сформировала сгустки пламени по периметру здания и резко сомкнула руки. Огненные снаряды ринулись в сторону оставшихся бойцов и те сориентировались. — Черт, уворачивайтесь! — заорали из второй команды, и ополченцы, глазами найтя сгустки пламени, попытались те обмануть. Летевшие по траектории магические огоньки врезались в пол, поджигая татами, из которого он был сделан. Они не задели ни одного бойца, но скоро последовала еще одна атака — Китахара сама «плюнулась» широкой стеной голубого огня, который не наносил ущерба окружающей мебели, но стоявшие слишком близко к ней кикимора и юкионна, оказавшись на пути, вспыхнули такого же цвета пламенем и упали без чувств. Курц ринулся вперед, и вытянув правую руку вперед, сформировал полусферический азотный барьер, об который пламя и разбилось, огибая контуры заклинания. Как только пламя рассеялось, ополченцы сняли щит и шквальным огнем покрыли лисицу. Впрочем, эффекта это не произвело — парившая в воздухе кицуне явно имела огромное преимущество, и пули она успевала просто испепелять. Голубые вспышки, в которых сгорали выпущенные пули, лишь раззадоривали лису, и та просто не могла прекратить хохотать. Решив, что отсюда её бесполезно расстреливать, ополченцы рассеялись по оставшейся территории — где-то сто квадратных метров, и попытались подстрелить её с разных позиций. Багровая ящеродева и её напарница-саламандра, уже сразившиеся ранее с Китахарой, решили сбить её с неба. Саламандра, забравшись на голую балку, на которой раньше держалась крыша, ныне отсутствующая, прицелилась и прыгнула на парящее в воздухе тело. Лисица матюгнулась, когда почувствовала, что потежелела на килограмм семьдесят, и принялась беспорядочно витать в воздухе, пытаясь тараном стены снять с себя прицепившегося паразита. Однако чешуя саламандры оказалась устойчива к ударам, и та даже смогла закрыть глаза лисице. Их полет резко прервался смачным ударом о пол, и Китахара понесла серьезный ущерб. Демонической энергии в ней осталось немного, и тратить её попусту на полет она уже не планировала. Поэтому она сразу бахнула круговым заклинанием: — Огненные волны! — и несколько мощных волн огня разошлись на пятнадцать метров, каждая из них сносила саламандру все дальше и дальше, но от этого заклинания защитилась багровая ящерица: укрывшись за столом, как за щитом, она подобралась поближе к лисице, и, когда та закончила кастовать заклинание, огрела её этим столом по голове. Кроме шишки удар ничего не оставил, но грозный оскал лисицы, обернувшейся к ящеродеве, не сулил ничего хорошего. — Упс… ребята, кажется, я её взбесила! — примирительно подняла руки ящеродева. — Молодец, блин! Внезапно тело ящеродевы подхватило потоком голубой энергии и, пока Китахара прицеливалась, имперка могла лишь беспомощно барахтаться в столбике огня. Наконец определившись с целью, лисица швырнула огненным хлыстом ящеродеву прямо в её напарницу, и те столкнулись лбами, и оказались выведены из строя. — ДУРАКИ! ВЫ НЕ СМОЖЕТЕ ОДОЛЕТЬ… — кричала надрывая голос, но её сбило с ног заклинание Курца — темно-фиолетовая молния поразила её в грудь и Китахара не удержалась на ногах. Линк и Лизбет тут вскочили на верхний ярус и навели на неё свои пушки, но лиса буквально отправила себя в воздух взрывом и, за короткое время полета, она успела выстрелить небольшим и недолгим, но концентрированым потоком огня. — Ну уж нет, не уйдете! — заметила лисица, как человек и суккуба пытаются уйти от пламени, и потратила чуть больше энергии, направив огонь в нужное русло. Линк оказался окружен стеной огня, и тот, озираясь по сторонам, понял, что попал в ловушку. Однако тут его прямо из огня подхватила Лизбет, и, взмыв невысоко в воздух, понесла его прочь от сумасшедшей кицуне. Скрипя зубами от злости, она зарядила еще один энергетический шар, и швырнулась им в медленно летящую мишень. — Хадоукен! — Лизбет едва успела заметить летящий в неё шар. — Что там? Что там сзади? — начал трепыхаться Линк в её руках, и суккуб, чертыхнувшись, ушла вправо, уворачиваясь от снаряда, но тщетно — тот изменил свою траэкторию и полетел прямо ей в лицо. До пола оставалось полтора метра, и Лиз отпустила Линка, успев развернуться, чтобы прострелить шар… но тот поразил её намного раньше, и морпех, вскрикнув, упала на землю. Перекатившись по инерции еще пару метров, она остановилась и затихла, потеряв сознание. — Вот черт! Курц, Лизбет в отключке! — крикнул поднимавшийся с земли ополченец. — Вижу! Я отвлеку Китахару! А ты попробуй привести нашего вояку в чувство. Курц смело выдался вперед, и скоро он предстал прямо перед «госпожой». Двое смотрели друг на друга грозными взглядами, разделенные только обломками разбитого стола. Остальных бойцов она уже раскидала, и те пока только предпренимали попытки подняться с земли. Кицуне надменно смерила человека взглядом и хмыкнула. — Думаешь, сможешь совладать с моей магией? Человеку неподвластно искусство подобного уровня. Но ты смелый… признаю это. А может, невероятно глупый. В любом случае, раз ты считаешь себя достаточно сильным, попробуй, сразись со мной! Победишь -… так уж и быть, может быть я рассмотрю тебя к качестве супруга. — медленными шажками приближалась она к нему, но до человека до сих пор было с пятнадцать метров расстояния. — Даром ты мне не нужна. — серьезный и тяжелый взгляд Курца дал понять, что для него она — враг и ничего более. — Ты еще глупее меня, если думаешь, что с гневом народа ты сможешь совладать. — Хм. В любом случае, защищайся! — скривив лицо как психопатка, кицуне стала в стойку и вытянула обе руки вперед. Концентрированная струйка огня вырвалась из её ладоней, и скоро перед ней начал расти огромный огненный шар. Её хвостики развевались от ветра, который явно исходил от шара огня, а безумный оскал на лице говорил о том, что она уже себя не контролировала. Две секунды — и шаг достиг двух метров в диаметре. Впрочем, на это у Курца был ответ. Он приготовился и встал в стойку, и мана потекла к его рукам, опоясывая их в виде синеньких рун-голограмм у запястия. — Грандиозный финал! — прокричала лисица название своего фирменного приема, и шар рванул в сторону ополченца, уже приготовившегося отражать удар. В его глазах отражался голубой огонь, но вовсе не страх. Задержав правую руку направленной в землю, он взмахнул левой, и цвет рун на ней изменился на белый, и, повинуясь его волшебству, из-под земли прорвались несколько столбов воды, загораживая путь неуправляемому шару огня. Каждая струя забирала у шара четверть энергии, и голубой огонь постепенно гас, возвращаясь на землю в виде каменного дождя. Шар иссяк, не долетев пары метров до тела ополченца, и тот выпрямился, встречая легкий дождик из обсидиановых осколков. Темно-фиолетовые стеклышки падали на его одежду, скатывались по ней и падали ему под ноги. Послышалось яростное шипение Китахары, мягко говоря, удивленной тем, что её прием так легко отразили. Собрав уже предпоследние силы, она набрала еще мелких голубых огоньков, и, взмахнув рукой, отправила их небольшими группками в сторону Курца. Тот ответил ей заклинанем «импульс», выстрелив невидимой кинетической энергией сначала в одну группу, потом в другую, пока они не иссякли. Попавшиеся на пути вдруг полетевшего в противоположную им сторону плотного ветра, огоньки рассеивались моментально. Впрочем, и сам маг уже был на пределе — маны, судя по ощущениям, осталось еще на пару сильных заклинаний, но не более, а бой еще далек от завершения. — Черт бы тебя побрал! — обиженно кричала кицуне, возмущаясь тому, что её одолевает обычный человек. Курц, решив оценить хотя бы её способности к обороне, скастовал несколько синеватых кругов: сделанные из азота, эти псевдо-ледяные диски были достаточно острыми, чтобы повредить кожу. Руны на его руках поменялись: левая горела синим цветом, а правая оранжевым. Он запускал их по одной штуке, и те, сделав в воздухе кривую дугу, устремлялись с разных направлений в сторону кицуне. Та, хмыкнув, скрестила руки и положила их на себя, чем сформировала нечто наподобие кокона-стены из огня. Диски, настигнув цели, моментально испарялись, влетев в рабочую зону её защитного заклинания. Тут она внезапно нанесла удар: едва её огненный вал спал, она тут же запустила в Курца мощным, необработаным потоком огня. Она не завершила заклинание, выстрелив раньше, и поток пламени был очень неравномерный, но он чрезвычайно быстро настиг человека, и тому пришлось наспех загораживаться неплотным барьером. Огонь сшиб его с ног, пробив барьер, который все же смог задержать часть энергии, и Курц не потерял сознание. Рухнув на землю, он почувствовал жжение в желудке, дополнявшееся неприятным, сосущим чувством, исходящим оттуда же: так его организм реагировал на истощение магического резерва. Тяжело дыша, он начал подыматься с земли. — Ха-ха-ха-ха! Какой упорный! Ты мне даже немного понравился! Смог отбить почти все мои атаки, да еще и пытаешься сражаться со мной, хотя у тебя, очевидно, уже нет сил?! Ну, ничего, как я с тобой разделаюсь, наверно, заберу тебя себе. Думаю, позиция первого слуги тебе очень подойдет. — довольная собой Китахара совсем замечталась, думая о том, как же замечательно, что среди гадких, упрямых и неотесаных крестьян найдется такой самородок. Превосходный маг, он мог дать фору даже многим человеческим колдунам из Старого мира, да и он, оказывается, находчивый, судя по тому, как он отбивал её заклинания. Формируя в поднятых левой и правой ладонях огненные шары, она обещала, загадочно улыбаясь: — Я дам тебе… особую награду, если отобьешь мою последнюю атаку. Ну же, мальчик, не стесняйся… когда мамоно неизбежно придут к триумфу, тебя может заграбастать себе какая-нибудь драная кошкадлака, или огр, а еще хуже, если это будет грязная минотавриха! Так что быть слугой такой высокой мамоно, как я будет тебе только выгодно. Ты же не хочешь стать дойной коровой для минотаврих? Она сделала несколько шагов в сторону запыхавшегося человека. Курц уже не мог сражаться: пульс участился, дыхание сбилось, а сил бежать было не то, чтобы много. Зато у него нашлись силы ответить. — С такой болтуньей как ты, я бы повесился давным-давно. Была бы ты попроще, я может, и подумал бы жениться… а так, не, ты слишком высокомерная, и нисколько не ценишь способностей окружающих тебя людей. Или как вас там… мамоно. — хмурился он. Китахара злобно цыкнула. — Да как ты смеешь так говорить?! Ты ничего обо мне не знаешь! Сейчас я одолею тебя и покажу тебе, что ты очень сильно ошибался… *БДИНЬ* Заговорившаяся Китахара ослабила бдительность, отвлеченная Курцом, и подкравшаяся сзади Лизбет огрела её по голове битой со всей дури. Звук получился отменный, а удар отправил кицуне в беспамятство. Её тело шлепнулось на землю, а огоньки в упавших руках рассеялись. Несколько секунд стояла полная тишина, прерываемая лишь тяжелой одышкой Курца. — И че… и все? — вылез из-за перевернутого дивана ошарашенный Линк, который по плану, должен был выстрелить в лисицу из дробовика сразу, как её ударит морпех, но теперь уже в этом не было нужды. Оглушить ослабевшую от затяжного боя лису оказалось проще, чем показалось изначально. — Я думал, мы дольше провозимся… — почесал бородач репу, а Лизбет тихонько пнула бессознательное тело, убеждаясь, что она не проснется, когда не нужно. — Я конечно, все понимаю, победа там и все такое… но давайте валить отсюда побыстрее, а то эта гнида устроила пожар! — добрался до них Курц, пальцем указывавший на творящийся вокруг хаос. Сделанный из мрамора дворец, а точнее, его остатки, оказывается, прекрасно горели, и атаки Китахары все это время нещално жгли его. Сам камень не загорался, а вот тонны мебели, дерева, бумажные обои и двери полыхали весьма знатно, и скоро небо начал заволакивать черный дым. — Курц, я тебя понесу, а ты, Линк, уйдешь со второй командой! — распределила задачи Лизбет и раскрыла крылья. — Э-э… ясно, а эту мадам кто понесет? — указал он растеряно на Китахару. — А, точно… я понесу, а вы спускайтесь отсюда с нашими. — Отлично… опять физ-ра… — пыхтел Линк, на что Курц закатил глаза. Это он-то возмущается? А кто тут колдовал до посинения и вообще затащил все сражение, создав отвлекающий маневр, с помощью которого они смогли победить? Подхватив тело Китахары под мышки, Лизбет взмыла в воздух с легкостью, отметив, что «госпожа» совсем легкая, килограмм, может, под сорок. Все равно, что собаку нести. --- Встретили эту процессию не только разные бойцы ополчения и городская полиция: лидер «девятихвостых» Ойген Денс сам вышел на улицу, чтобы встретить победителей. Несмотря на то, что вокруг дворца все еще сновали туда-сюда мамоно из числа подданых Китахары, они уже были не представляли угрозы, сосредоточенные на тушении пожара. А вот улицы залили радостные выкрики. Лизбет положила лисицу на землю, и к ней уже, просачиваясь сквозь толпу, целенаправленно шли полицейские, и с ними — представитель городского самоуправления Оливия. Толпа рассосалась и освободила пространство вокруг пускавшей слюни преступницы, которая взбесила почти все население города не только своими «решениями», но и надменным, выокомерным поведением. Лизбет похлопала по щекам лисицы, но та лишь сонно замычала в ответ, инстинктивно и вяло отмахиваясь от шлепков, но когда суккуб отвесила той щедрую пощечину, она очнулась. — А? Чего? Уже утро? Айя, давай ко мне, где моя… заначка? — пьяным голосом пыхтела лисица. Её лицо совсем поломалось, и теперь от надменного презрительного взгляда сверху-вниз, она смотрела как будто бы изменившимися свинячьими глазками на мир, ставшие мелкими, невыразительными, не говоря уже о том, что она вся была красная как помидор. — Подданая Маккая Чисато Китахара, вы обвиняетесь в нескольких тяжелых преступлениях против государства Империи Терры, включая шантаж, попытку похищения государственных служащих, нелегетимное присвоение муниципальной казны, использование силовых структур для запугивания представителей бизнеса, неподчинение решениям городского совета, нарушение неотъемлимых прав граждан и еще сверху — избежание ареста. Именем закона, вы арестованы. Конституция Империи Терры гарантирует ваше право выбора: высказаться или хранить молчание. Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. — отчеканил офицер Ленсер, пока Китахару поднимали с земли. Она встала на ноги и громко икнула, выслушав обвинения, но её лицо не изменилось. Её запястья соединили вместе наручниками, а на шею нацепили невесомое, но исключительно крепкое ожерелье с чипом, генерировавшим сильное локальное электромагнитное поле, препятствовавшее работе магии. Уже проверенное на нескольких мамоно, это ожерелье действовало безотказно. — Постойте… — пошатнувшись, сказала Китахара, снова икнув. — Что еще? — обернулся к ней Ленсер. — Дайте-ка… кое-что сделаю. Я из дворца кое-что забрать забыла… могу хоть отсюда это достать. Можно? — Личная вещь? Смотря, что это. — Снимите на секунду этот… ошейник. Я все равно ни телепортироваться не умею, и улетель не смогу. — Держите её на мушке. — приказал офицер, кивнув своему помощнику. Тот на пару секунд с помощью специального ключа отключил маг-защиту. Она вытянула сцепленные руки в сторону и стояла так несколько секунд, со скуки цепляясь глазами за всех людей вокруг, смотревших на неё со злорадством. «Доигралась госпожа» — думали они. Скоро из дворца к ней прилетел некий объект: он замедлился на подлете, и мягко приземлился ей в левую руку, ведомый голубым пламенем. Это оказалась бутылка с неизвестным науке алкоголем. — О-о-о-о, вот она! Родненькая… все, ведите куда хотели. — довольно промурлыкала лисица, прижав её к себе покрепче. Лисицу вели еще с десяток метров, и её на дороге встретил полицейский экипаж. Преступницу, смешно запнувшуюся на спуске с мостовой на асфальт, быстро «упаковал» в автомобиль полицейский, грубым движением затолкавший её за затылок в открытую заднюю дверь. Зажглась сирена, и конвой из трех автомобилей отправился в участок, провожаемый смешанными возгласами, хвалившими полицейских, и унижавших эту недоделанную «госпожу». Лизбет дождалась Курца и Линка, и те как раз успели под занавес. — О, это её везут? — кивком головы указал на уезжавшие автомобили Линк. — Её. Кажется, мы победили. — высказалась Лизбет — Ну, не совсем мы… нам еще наши необычные граждане помогали. — дополнил Курц, и был абсолютно прав. Нельзя сказать, что вся заслуга принадлежала ополчению «Девятихвостых», ведь им и при штурме стен, и самого дворца, помогали городские жители. Хотя, это и хорошо — мамоно вряд ли додумаются до того, что этим бунтом воспользовались ополченцы. Поэтому Толл-Тейл станет их перевалочным пунктом, да еще и их будут прикрывать городские власти! Точнее, не совсем прикрывать… скорее, ополчение тут чисто перед законом. Пока. А пока оно чисто, его права будет защищать полиция и суд. Сквозь толпу медленно просочился Ойген и взглядом он легко нашел суккубу в пестрой галдящей толпе из людей и мамоно. — Хилл! — Мистер Денс, сэр! — хотела она было отдать честь, но вовремя опомнилась. Чертовы солдатские замашки! Она уже не солдат! — Поздравляю с выполненной миссией. Вы очень помогли городу со своими ребятами. — оглядел он Линка, Курца и праздновавших позади ребят из второй команды, которая помогала штурмовать покои. — Спасибо, сэр. — слегка улыбнулась Лизбет. — И да… зайдите попозже ко мне во временный штаб. Мы расположились в кафе «Цитрус», там меня найдете. Есть важная информация… но это не срочно. Можете пока по городу погулять, осмотреться, может, зайти куда покушать, и потом ко мне. Хорошо? — Кристально ясно, сэр. — Ну, и ладно… я пошел. Ойген улыбнулся своим мыслям. План полностью удался, даже больше, чем он рассчитывал. Однако ополчению нельзя уповать на удачу постоянно. То, что городские жители, многие из которых пришельцы превратили в себе подобных внешне, помогали ополчению — скорее удачное стечение обстоятельств, и им просто воспользовались. Но дальше нужно было думать над усилением собственных способностей ополчения и его, так сказать, мощи. Вот Ойген и отметил в ходе штурма важную деталь — среди обращенных в пришельцев жителей мало тех, кто в самом деле готов сражаться против захватчиков, поскольку все думают только о личном благополучии. В принципе, это не проблема, имперцы и так народ эгоистичный, так что ничего удивительного в этом не было. Но среди новообращенных монстров, видимо, есть те, кто недоволен по какой-то причине действующей властью пришельцев. Их не очень много, но если бы можно было организовать вербовочные пункты, и склонить их на сторону ополчения… их силу можно было бы использовать для освобождения захваченных территорий. Разумеется, в допустимых пределах, и только если они согласятся. А улыбался лидер ополчения потому, что Лизбет постоянно отвечала ему «сэр», и его это забавляло, поскольку он не военный инструктор, не офицер, не воевода, а просто метеоролог. Который волей случая управляет крупной ячейкой сопротивления в горячей точке. Ему погон не полагалось. И вообще, ему трудно будет отмыться от репутации повстанца после окончания всего этого. Ребята начали решать, куда им пойти. — Я, если честно, голоден как бык. Пожрать бы чего. — жаловался Курц, и как бы подтверждая сказанное, его желудок громко заурчал. — Конечно, ты маны много потерял. Поесть надо. — согласился Линк. — А кто-нибудь знает этот город? Я — нет. — Забей просто в навигаторе кафешки и рестора… ах, да, точно. — хотел было предложить Курц, но спохватился, ибо связь на территории Ауриенте не работала. — Угу. — пожал плечами Линк. — Раз нет связи… тогда лучше просто пройтись по городу. Прогулка нам не навредит. — Да, хорошая идея! — поддержали мужчины и трое ополченцев отправились в путь наугад, искать ресторан или настоящее рабочее кафе, а не штаб, в этом небольшом городке. --- *Кристия — человеческая страна, входящая в Альянс. Особенность в том, что государственной религией в этом государстве является некая разновидность христианства. Предполагается, что эту религию и её обычаи сюда занесли попаданцы, в результате чего появилась культура, напоминающая сплав Грузии и Византии. *Кокода - инопланетная курица. Это местная разновидность кур-несушек, разумеется, в Кристии их яйца красят на праздники.