Инцидент А-130
Центральная Версалия, катакомбы под г. РистартеВойна — это ад.
*Бултых* В стоявшие уже несколько дней лужи упал небольшой камешек, отколовшийся от стенок прохода, ведущего в подземные канализационные тоннели. Эти вездесущие катакомбы были возведены еще на заре становления первого темноэльфийского Королевства Бургундэ, и городам отводилась особая роль как опоре новорожденного государства. Под землей темные эльфы располагали разные удобства, и нередко подземные города росли быстрее своих наземных собратьев. Впрочем, их век давно прошел. Катакомбы под Ристарте стали бесполезны, и использовались максимум как ливневые канализации. Большая часть их была неосвещена, хотя на стенах еще висели держатели для светильников и факелов, лишь небольшой участок этих каменных артерий был проложен пятьдесят лет назад, и оснащен современным освещением, центрами очистки грязной воды, и системой утилизации отходов. После того, как пятьдесят седьмая механизированная бригада не смогла удержать «Планеде Трэда», она отступила на исходные позиции. План по взятию противника в клещи провалился, но не полностью. Успех сотой танковой бригады лишил пришельцев всякой возможности атаковать. Казалось, что стороны уткнулись в тактический тупик: эльфы не могут использовать авиацию, поскольку удары с воздуха сравняют с землей большую часть оставшейся инфраструктуры города, а монстры, не имея подкреплений, не могут начать наступление, имея выгодные оборонительные позиции. Но у эльфийского командования нашелся запасной план. Чтобы взять город полноценно, нужно выбить пришельцев из укрепленных точек. Они выбирали разные постройки — здания банков, торговые центры, полицейские участки, иногда — храмы, и обустраивали в них укрепления, кухни, и прочие удобства. После артподготовки они перенесли большую часть всего этого под землю — в систему городских коллекторов. Соваться в эти обустроенные муравейники — чистой воды самоубийство, но под новыми коллекторами проходили старые каменные катакомбы. Рассмотрев планы города, разведка нашла слабые места в обороне противника: некоторые укрепленные пункты можно взорвать снизу, или с помощью взрывчатки устроить искусственный обвал почвы. Но лазить по старым катакомбам — не каждый решится на такой поступок. Поэтому первые несколько отправленных отрядов должны играть роль разведчиков: их основная цель — оценить концентрацию сил противника под землей, убедиться в том, что подземные тоннели целы, в то время как закладка взрывчатки ставилась вторичной целью. Тишину старых коллекторов развеяли ровные, периодичные шлепки по земле: по металлической лестнице спускался отряд темных эльфиек. Тьма подземных катакомб встретила их болезненной тишиной, словно она была живым существом, просто замершим в испуге… или в предвкушении. Когда на земле оказалось двадцать пар ног, они, осмотревшись, насколько это позволяла кромешная тьма, и двинулись вперед, в неизвестность. Точнее, не совсем в неизвестность. У командира подразделения, Лейтенанта Скарии, была карта проекта подземного города, который был почти воплощен в жизнь. Вопреки ожиданиям, эти катакомбы не были сплошь заляпаны грязью — наоборот, они пугали до чертиков своей чистотой. Конечно, кое-где иногда бегали крысы, но те были немногочисленны, поскольку питаться тут особо было нечем. На каменных стенках тоннеля, выложенного полукругом, почти как шахта метрополитена, был многовековой слой пыли, скрывавший держатели для факелов, выкованные из неизвестного античного сплава. Командир ненадолго оглянулась, проверяя свой отряд: ровно двадцать эльфиек, четырнадцать — из отряда «Медоед», а остальные шесть — переодетые в разведчиков представители инженерной роты. Их задача и была как раз закладывать взрывчатку при возможности. Вела группу инженеров забавная, хотя и не особо симпатичная на вид низкорослая эльф с темно-серой кожей, с широким лицом, жирными бровями и вислыми ушами — нашивка на груди выдавала её фамилию: «Ле Руж». За ней следовали пятеро инженеров, причем одна из них, высокорослая эльфийка с светлыми волосами, была одета немного иначе, чем другие: на ней был камуфляжный тренч с подкладками из асбеста и высоким воротником, тяжелые на вид дутые штаны из огнеупорного материала, и голый шлем без тканого покрытия с точными вырезами под маску-респиратор. Сейчас, впрочем, прибор с красноватыми линзами покоился на лямках чуть повыше груди эльфийки, поскольку находиться в нем долго было просто невозможно. Эта модель маски-респиратора была сделана, чтобы в задымленном помещении огнеметчик мог провести более сорока минут времени, но на практике находиться в этой маске после десяти минут физической активности было невозможно. Разумеется, на спине у неё высели два черных баллона, и один мелкий между ними. Остальные были вооружены примерно одинаково: винтовка «Брэда триста-пять», табельные пистолеты и штыки. Только у пулеметчицы был ручной «Фалько МГ-3», а снайпер отряда пусть и несла с собой полуавтоматическую снайперскую винтовку, но все же в руках держала простой и практичный пистолет-пулемет. В тишине подземного мира, который почти не могли развеять даже шаги массивных сапог эльфиек, звук не мог разойтись более пятнадцати метров. По какой-то причине в этом месте была отвратительная акустика, и громкие звуки поглощались толщей земли и каменными сводами. Докричаться до своих друзей тут не выйдет, и замешкавшись, можно легко было оказаться одному среди кромешной темноты, без связи, без света. Но самое страшное было не это: проблема и у эльфов, и у мамоно была одинаковая. Даже вооружившись демоническим ночным зрением, или современными приборами ночного виденья, нельзя было избавиться от главного убийцы рассудка — тревоги, которая была лишь прелюдией к главной беде. В этих бесконечных тоннелях… легко было потерять направление. Сначала ты идешь вперед, полностью уверенный в том, что твоя цель находится там — на другом конце тоннеля, но потом ты вдруг натыкаешься на место, которое, кажется, уже проходил… или нет? В этой нездоровой, искусственной темноте любая развилка, любая лестница кажется одинаковой, неотличимой от предыдущей. А потом наступает паника. Ты потерялся. Куда теперь идти? Назад? Вперед? Поэтому отряд эльфиек шел медленно и неуверенно. Даже ПНВ у каждой на лбу «видели» не дальше пятнадцати метров вперед. В зеленоватом оттенке можно было увидеть клок дороги перед собой, но дальше — просто черное пятно, которое, казалось, будто бы разливается перед тобой как газ, заполоняя все доступное пространство. В таких условиях все часто переглядывались и чуть ли не жались друг к другу, боясь потеряться. Дойдя до первой Т-образной развилки, они остановились. Командир сверилась с картой, и, убедившись, что они на месте, указала пальцем направо. Отряд прошел метров тридцать, прежде чем уткнулся в небольшую комнатку, заполненную древними урнами. Они были сделаны из разных материалов, разных форм и размеров, некоторые с крышками, некоторые без. Но главное — колонны в этом помещении удерживали фундамент одной из ключевых построек наверху. — Ле Руж! — позвала командир главу инженеров. — Мы на месте. Видишь эти колонны? Их надо снести, они держат здание поликлиники, в котором обосновались пришельцы. — Вас поняла. — отозвалась эльф, и подозвала свою подчиненную на помощь. — Октавиа, помоги мне тут. Обе эльфийки принялись подготавливать место к подрыву: рассчитали количество пластида на каждую колонну, нанесли клейкий быстросхватывающий раствор на очищенную поверхность каменных колонн, и установили шесть небольших зарядов так, чтобы при входе сюда их не было видно. Некоторую часть гибких взрывных устройств занимала металлическая конструкция, являющаяся антенной. Она могла принять сигнал примерно за 16 километров… если повезет. Но тут дальность сигнала была около восьми-шести, поскольку устройство было под землей. Впрочем, учитывая, что пластид будут класть не так глубоко, он должен взорваться почти сразу, как начнется атака, запланированная через шесть часов. Хотя, черт их знает, тут, в катакомбах любой пройденный километр чувствуется как десять… — Готово. — оповестила об окончании работ Ле Руж, поправляя лямки шлема. Инженеры справились быстро и без особых хлопот, но командир, пусть и была довольна работой пока что, догадывалась, что им все сошло с рук по той причине, что предполагаемая территория иноземцев находилась дальше. — Отлично. Идем. По полу снова глухо затопали сапоги. В этом глухом месте было жутко, жутко и еще раз жутко. Многим людям, да и эльфам тишина нравится больше, чем звуки городской суеты, но, честно говоря, даже самый замкнутый интроверт, оказавшись в таком месте, все бы отдал, чтобы снова услышать мерзкие, но живые звуки городских хлопот. Эта тишь убивала. Убивала рассудок. Через несколько десятков минут, проведенных здесь, начинаешь сходить с ума, и скоро перестаешь знать, кто друг, а кто враг. А еще это чувство беззащитности… перед тьмой. — Н-да… вроде для нас строили… а все равно заблудишься — и света дневного не увидишь. — рассуждала одна из эльфиек, пулеметчица, с нашивкой, на которой было написано «DIEGOS». — Боишься? — тихо поинтересовалась сзади снайпер отряда. — Ну, не сильно. Мне просто интересно, каким местом думал идиот, что строил этот муравейник. — брезгливо осматривала словно бы душившие её камни пулеметчик, медленно вращая головой, на которую был нацеплен прибор с тремя зелеными поблескивающими «глазами». — Здорово. Тут можно похоронить и пришельцев, и нас… — Диегос, ты что-то разговорилась. — заметила командир, шедшая немного впереди. Несмотря на напряженный характер миссии, эльфийки теперь шли достаточно небрежно, привыкнув к темноте. Даже если тут окажутся пришельцы, они, скорее всего, и сами окажутся заплутавшими, потерянными душами. Из милосердия их можно и пристрелить… Пришельцы прекрасно видели в темноте, но тьма катакомб была слишком даже для них. От ПНВ здесь толку было больше. Эти крупицы информации эльфы собрали, выбивая их из немногочисленных пленников и бывших граждан Версалии из захваченных городов. — Та-щ Лейтенант, нас шагов за десять уже не слышно. Думаете, нас пришельцы услышат? — Не увлекайся. — напомнила командир, не став затыкать словесный понос своей подчиненной. Все-таки, разговорами они могут отвлечь себя достаточно, чтобы не сойти с ума. Первый Лейтенант и сама чувствовала, что без живой речи скоро поедет крышей. А без света одичать можно быстро, узники темниц Грязных веков это гарантируют. — Тут как будто нет границ… — выдала нечто удивительное пулеметчик, и топавшая впереди автоматчик, которую командир знала, как и всех, по фамилии, не останавливаясь, подала голос. — В каком смысле? — интересовалась Кавальхо, шедшая перед Диегос. — Ну, знаешь, когда по городу мы шли, там точно знаешь, где враг. Ну, пришельцы эти сраные… — полет мысли её был в принципе понятен. — …а где наши. А тут я даже… смотрю на вас и думаю — ну точно инопланетяне! — Ты смотри в спины нам палить не начни. — вяло отозвалась Кавальхо, не особо заинтересованная в разговоре, предпочитая смотреть вперед. Хотя, что она там могла разглядеть, за десять метров? Каждые пройденные сто метров казались марафоном, и казалось, что вот-вот, они сейчас нарвутся прямо на монстров… на словах это казалось эпическим сражением против наседающей орды демонов в замкнутом помещении, переходящее в кровавую баню. Но если говорить реалистично, то скорее всего, столкновение будет выглядеть нелепо: два отряда идут навстречу друг другу, не видя каждый своего оппонента, и потом вдруг сталкиваются лбами — эльфийки с мамоно, и несколько секунд тупят, не понимая, кто вышел им навстречу. Пока закисшие от пребывания в сковывающей темноте мозги медленно просыпаются, понимая, что перед ними враг, становится понятно, что выиграет тот, кто первый выстрелит. Обычно такая ситуация преподается как утрированная, преувеличенная, но в старых эльфийских городах это была просто реальность. Перестрелки заканчивались быстро — чаще всего в пользу эльфов, сказывалось преимущество в оружии, способном положить сразу толпу противников автоматическим огнем. А сами мамоно тоже неслабо боялись катакомб: земля на них сильно давила… их нутро, вся сущность требовала простора, свободы, прекрасных видов, на фоне которых они могли бы соединиться душой и телом со своим любимым… а подземные тоннели этому только препятствовали. Разумеется, у хорошо видевших в темноте монстров не было сковывающего страха перед темнотой и глубокими сетями катакомб, но в то же время, любая мамоно пыталась выбраться из этих каменных пут наружу. — Не волнуйся, я дам знак, если приспичит… — усмехнулась пулеметчик. — Палить в спину — она предупредит как леди, а вот когда ты за задницы новичков лапать начинаешь, ты ничего не говоришь… — круто опустила снайпер отряда свою сослуживца, припомнив её грешки. Пусть этого не было видно, но пулеметчица, порозовев от пустой злобы, нервно ответила той: — ДА НЕ ЛЕСБИЯНКА Я! Пошла ты, Монтес! Я их правильным стойкам для стрельбы стоя учила! — видимо, снайпер была снайпером не только по профессии, но и по жизни, попав в больную точку. — Да знаем мы… все. — бубнила Монтес, незаметно улыбаясь, довольная тем, что чуть не нажала кнопочку берсерка. Игра с огнем — ах, как это захватывает! Хотя тут это, скорее, как загонять быка… Остальные эльфийки тихо посмеивались над развернувшимся шоу. С одной стороны, как-то странно смотреть на солдат, которые смеются и разговаривают в кромешной тьме, да еще и при исполнении, но сейчас эти разговоры ни о чем были всяко лучше сводящей с ума тишины. Каменные стены молчаливо смотрели на проходящих мимо солдат. — Слушай, Монтес… сделай мне одолжение. — наконец подавила приступ ярости пулеметчица. Отряд прошел еще с десяток метров, прежде чем послышался ответ от снайпера, которая ахнула от чего-то. — Ах… попу трогать не дам. — подливала она масла в огонь, но Диегос, похоже, все уже решила. — Как вернемся в лагерь… напомни мне навешать тебе знатных пиздюлей. — фальшиво улыбалась она, повернув лицо, закрытое элементами ПНВ. — Обязательно… — Разговорчики! Отряд, тем временем, вышел на широкую подземную… площадь? Высоченные колонны вздымались к потолку, вырезанные из какого-то камня, вроде, гранита или другой породы. Между ними проходила ложбинка, вытесанная прямо в горной породе, длина которой составляла примерно метров десять, начинаясь у какого-то алтаря на небольшом возвышении, и заканчиваясь красивым рисунком на полу, выложенный из тесаных каменных канальчиков для жидкости. Нехорошие мысли в головах эльфиек мгновенно сформировали представление об этом месте: такая короткая дорожка не годилась для орошения, а значит, сюда лилась другая жидкость. Наверно, кровь… кровь принесенных в жертву. Но у темных эльфов нет и не было никогда традиции жертвоприношений… по крайней мере, у цивилизованых. Хотя, учитывая, сколько лет этому месту, наверно, про него все забыли, подарив дом разным антисоциальным культам. — Так, бойцы, чем обсуждать сексуальные девиации своего сослуживца, лучше прикройте инженеров. На сводах стен есть слабые места. Пока они их ищут, смотрите, чтобы нас не атаковали с тыла. — попыталась лейтенант направить солдатский энтузиазм в более полезное русло. — Есть… — эльфийки шустро разбрелись недалеко друг от друга и спрятались за колоннами, держа на мушке сразу три направления — алтарь и темную комнатку за ним, и два тоннеля. Опустилась тишина, солдаты тоже затихли, оставляя средь звуков только тихое копошение инженеров. Но просто наблюдать за подземной дорогой было скучновато, и эльфы ради интереса рассматривать настенные рисунки, на которых были изображены разные сюжеты: на одних схематично изображенные эльфы, стоящие ровной шеренгой, с копьями наперевес отражают атаку людей из Антегрии, одетых в красные длинные одежды, они все были со злыми лицами, а рядом была другая картина, где изображалась, похоже, коронация. Высокая эльфийка, изображенная в профиль, как и все остальные участники процессии, склонила колено перед жрицей-эльфийкой, принимая на свою голову корону с венками, пока остальные эльфы, если правильно понять рисовку, рукоплескали. Самое интересное было прямо напротив солдат, на стене, что начиналась у входа одного тоннеля, и заканчивалась у другого. Сначала сложно было судить о том, что там изображено: какие-то странные треугольники с крылышками обрушивались на эльфов, которые в панике бежали в сторону маленького городка. В руках у некоторых темных эльфов были палки, из которых они полыхали огнем на захватчиков. Рисовка была почти детской, но по форме и шлемам можно было понять, что эта сценка откуда-то из Вельткрига*. Еще выше была карикатура с совсем малопонятным содержанием, на которую солдаты смотрели интенсивнее всего: она была странной, там были изображены орки, эльфы, люди всех разновидностей, и над ними парило какое-то облако или существо похожее на призрака, от которого исходили циферки и символы, опоясывавшие все расы и маленькую, но узнаваемую карту мира Геостранда. Схожие цифры и символы шли к каждой сценке на стенах, создавая что-то вроде дорожек, или нитей, которыми связывались все сюжеты воедино, в одну историю. Рассматривавшие эту странность солдаты безмерно удивлялись, пытаясь в уме догадаться, что тут изображено. И Монтес, и Лейтенант Скария, и даже грубая тугодумка Диегос — все выдумывали что-то свое, смотря на странный, наполненный явно каким-то скрытым смыслом рисунок. А может, смысла в нем и не было: кто знает, может, в культе, который поселился в этом Четырьмя Столпами забытом месте, любили принимать разные препараты, и эти рисунки — как раз результат таких развлечений. — Черт… — ругнулась один из инженеров, уронив отсоединившийся крюк-кошку, громко зазвеневший от удара. Солдаты не дрогнули. Сосредоточив свое внимание на темном пятне, которое словно смотрело в ответ из глубины тоннеля, они следили за проходом, стараясь одновременно и ничего не упустить, и в то же время, меняли позу и положение головы, чтобы тоннель и тьма не сливались в единое целое, иначе противника можно заметить слишком поздно. — Готово. — снова послышался хрипловатый голос Ле Руж, и она с инженерами, собрав снаряжение, подошли к отряду «Медоед». Лейтенант, впрочем, все еще беспокоилась насчет потенциальной атаки: они углубились на двести метров за линию фронта, а с противником так и не столкнулись. С одной стороны, это и хорошо, но с другой, это было немного странно. Пришельцы смогли так прочно укорениться в городе потому, что пользовались подземными ходами и катакомбами. Как раз поэтому это и казалось странным, что пришельцы не очень-то проявляют активность. — Замечательно. Дальше идем. — двинулись солдаты дальше, и следившие за ходами эльфийки по очереди покинули свои посты, присоединяясь к отряду. Проходя мимо небольшой платформочки из камня, на которой ничего не было, эльфы по пути засмотрелись на стену напротив, которую из тьмы выхватили линзы ПНВ. Здесь изображенный сюжет буквально послал мурашки по коже, а у некоторых особо впечатлительных даже едва не заморозил кровь в жилах: эльфы, люди, орки, эта вся огромная толпа кланялась в ноги какой-то женщине, имевшей белые крылья, длинный черный хвост и красные, горящие пламенем глаза. Её лицо было плохо прорисовано, но даже в отвратном качестве можно было различить его выражение: неземной, бешеный и злобный оскал, казавшийся ужасающим даже в глупой рисовке. Вокруг этой процессии парили еще женщины, но это были отнюдь не ангелы, как в мифологии Кристии, а какие-то окрашенные темным-претемным оттенком фиолетового демоницы с острыми крыльями, хвостами, схожими с тем, что был у женщины в центре, и их глаза тоже светились красным, но уже не таким ярким, да и оскалов у них не было. Несколько автоматчиц поежились от рисунка: чей больной разум мог нарисовать такое? Что оно вообще значит? Это явно какой-то сюжет, но о чем он? Понятно, что речь во всех рисунках идет о Геостранде, но иногда сложно было понять художника, который их рисовал. Но оно и понятно — черт знает, что тут был за культ, кто в нем участвовал и что культисты принимали. Но от последнего было страшнее всего. Что это была за женщина? Да еще и летающие вокруг неё девушки как-то подозрительно напоминали пришельцев… не всех, но среди них были похожие виды. Последний солдат скрылась во тьме, негромко шаркая ботинками. На этот раз тоннель уходил намного глубже вниз, и угол наклона чувствовался более выраженно. По спинам солдат прошелся холодок от понимания того, что они опускаются все глубже и глубже под землю. У них было две надежды: их оружие и связь, и они вселяли немного уверенности. — Что за… хрень? — от голоса Диегос у остальных немного ускорился пульс. Вместе её обычного грубоватого наречия слышалось какое-то… таинственное, темное. Тот же вопрос, что сорвался с её губ, был в головах и у остальных. — Не знаю. Но те, кто тут обитал, явно были не от мира сего. — ответила командир, соглашаясь с тем, что рисунки действительно внушали ужас, и чем больше в них вдумываешься, тем больше вздымаются волосы и холодеет нутро. — Ебаные культисты. Никогда не понимала их. — вернулась пулеметчица к своему привычному амплуа, сбрасывая с себя груз тяжких размышлений и сменяя их на типичные жалобы и едкие комментарии. — Мне больше интересно, как они тут ориентировались. — добавила Монтес, зябко поежившись и поправляя пистолет-пулемет, висевший на ремешке. — Надеюсь, мы еще пару кэ-мэ осилим? — обратилась Лейтенант к своему отряду. Увиденное задело и её саму, но миссию нужно продолжать, хотя она и сама не могла понять, почему это место никто не исследовал. И кто рисовал эти рисунки… они не все древние, вот последние, например, были достаточно свежими, хотя их тоже потрепало временем. — Мы и одного еще не прошли. Так что да, наверно можем. — ответила за всех Кавальхо. — Замечательно. Не потеряйтесь только. — топали они дальше под фразу Лейтенанта, направляясь как будто к центру земли. Тоннель заглотил отряд как пасть дикого зверя, гася все звуки и оставляя настенные рисунки с неясным содержанием позади, где их уже, возможно, никто и никогда не увидит… и не дополнит. --- Ночка выдалась жаркой. Не в плане боев или смертей, а в плане погодном. Ночи в это время года в Версалии были теплые, и спать иногда мешала жара. Если на улице было достаточно прохладно, то не прельщайтесь, это так только кажется: стоит остановиться на месте, или лечь, то сразу начинаешь обливаться потом. Через пару минут у вас на спальнике будет больше жидкости, чем после соития человека со мамоно-слизью. Ветерок дул прохладный, но нисколько не помогавший. Вот и закрепившиеся в торговом центре мамоно не могли уснуть. Разложив походные спальники, они заняли разные свободные помещения, но ни в одном не было комфортной температуры. Даже на полу — казалось бы, тут все обложено холодным кафелем, но нет, и даже он был теплый! За день стекла, стены и пол здорово впитали солнечного тепла, и теперь отдавали это тепло. Охладятся они только к утру. Ужин у амазонок и ящеродев-мечниц был шикарный по меркам военного времени: вместо сухарей и сушеного мяса амазонки забацали неплохую похлебку из того, что нашли на складе, отобранном у эльфиек. Разумеется, среди ящиков оказалось продовольствие, и, хотя большую часть его составляли консервы и ИРП, их сразу пустили в ход. Варево получилось не очень ароматным, зато вкусным и питательным. Откормили и пострадавшую ящерку, лишившуюся сестры, ходившую не живой, не мертвой. Она более-менее «оттаяла», но все еще была мертвецки-угрюмой, почти не говорила, но и не плакала. Хотя, это не сильно кого-то задевало: тут все ходили с каменными лицами, каждый что-то потерял. Пошлые и веселые выражения лиц все равно можно увидеть только у совсем зеленых новичков или суккубов. Суккуб Маика и её сестрёнка по цеху Куро вылетели из торгового центра, чтобы подышать. Они явились сюда под вечер, чтобы, так сказать, устроить разбор полетов и оценить потери. Боевые способности суккубов были весьма спорными, но зато их незаметность, подвижность и проницательность делали их прекрасными разведчиками и гонцами. Суккубов особо не жаловали другие «боевые» виды, но в таких исключительных случаях их встречали чуть ли не с фанфарами: они обеспечивают прямую связь с замком Люцианы Саузаре, и потому у этих девушек можно запросить подкрепление или обоз с припасами. И случай представился: мечницы потеряли значительную часть своих бойцов, и потери надо восполнить, да еще и взять оружие и боеприпасы с захваченного склада. Из троих соблазнительниц одна отправилась прямо в замок, а две остальные остались тут, чтобы помочь отряду Ягами предупредить атаку или рейд со стороны Версалии. Многие мамоно, особенно черные мечницы, скептически относились к идее, что эльфы осмелятся атаковать ночью, когда отсутствие света им мешает напрямую. Но Маика на горьком опыте знала, что эльфийки могут атаковать и ночью: как раз тогда, когда мамоно этого не ждут, считая идею нападать на гораздо более приспособленных к ночной жизни монстродев — глупостью. Они ведь так хорошо видят в темноте, тьма для них — соблазнительна и священна, а для людей и прочих она ассоциируется с порождениями зла… эльфиек, впрочем, темнота не смущает: запустят осветительные гранаты в воздух — и плакало преимущество мамоно, как и их родная стихия. Но войско Версалии уже особо и не двигалось, не считая редких грузовиков, везущих припасы. За пару километров вокруг торгового центра не было движения. Усыпленные спокойной ночкой под двумя лунами, суккубы опустились с крыши жилого дома на землю, разминая ноги и руки, затекшие в полете. Их полеты подошли к концу, а значит, надо было растянуть мышцы, чтобы те не болели на следующий день. Собственно, пройдя в микропарк, служивший двором для нескольких жилых домов, они и начали свои занятия физкультурой. Куро, компактная на вид суккуба, сейчас прибывавшая в некоторой задумчивости, делала «мельницу» и пыталась вспомнить, о чем она хотела спросить Маику. Она слышала, сестренка знакома с великой мечницей с Зипангу Ягами Рей — пусть ту и знали в основном как потенциальную бунтарку, но её слава явно преобладала над дурной репутацией. И в торговом центре неподалеку расположилась как раз она со своими бойцами, отбив его у эльфиек. — Маика-тян, а… — неуверенно молвила Куро. — …ты давно знаешь Рей-сан? В ответ Маика лишь удивленно моргнула пару раз, немного озадаченная таким вопросом. — Ну… я познакомилась с ней еще когда в этот мир отправлялись Первопроходцы. Я была одной из них, да и она тоже. — вспоминала суккуба прошлое. Да, много времени с тех пор прошло… хотя, это как судить. Три с лишним месяца — не такой уж и большой срок, но учитывая последующие серые будни, бесконечные бомбардировки, рейды со стороны Версалии, да и вообще общую атмосферу обреченности, время тянулось бесконечно долго. Каждый день она просыпалась… и думала, слушая грохот разрывающихся снарядов: и когда же это закончится? Эта война должна когда-то прийти к закономерному концу. А вот кто победит — вопрос еще открытый. Если говорить реалистично — Маика не слишком верила в победу мамоно. Демоническое общество… подгнило, в её глазах, по крайней мере: собственничество и культ силы возобладали над нежной, прекрасной любовью, единство и чувство кровной связи уступили место распрям на право обладать остатками мужчин, власть перестала быть чем-то справедливым… она стала просто так — властью. Власть ради власти. Сила ради силы. Бессмысленно это все… А ведь раньше спроси Маику, кто прав — жрецы Падшей богини, или епископы Ордена Верховной? Она бы без сомнений ответила: Падшая всегда права! Она несет счастье, свободу от оков затхлой морали, единение с душой второй половинки… а сейчас? Она не знала, что ответить. Если мамоно одержат победу… что им даст эта победа? И самое главное — какой ценой? Когда еще существовал Орден, неопытная в военном ремесле Принцесса демонов Друэлла часто сама участвовала в боях, чтобы предотвратить бессмысленные и ненужные жертвы. Да, это было глупо и наивно, и в таком случае непонятно было — а на кой черт ей армия? Она была верна своим изначальным идеалам — нет убийствам, нет кровопролитию, только всеобщее и всеединое добро… но через лет двести, когда из врагов остался только Святой Престол* и Небеса, населенные героями второго ранга, валькириями, ангелами и Святой Гвардией, Друэлла запела по-другому. Суккуб Маика заметила это. В мелочах. Другие демоницы были в восторге от решительности их Повелительницы, да и сама суккуб сначала испытала настоящий душевный подъем… но увидев количество жертв после осады последней столицы Престола… она поняла, чем руководствуется Друэлла. Принцесса повзрослела. Выросла из пеленок и стала настоящим, амбициозным правителем. А её жизненное кредо было простым и ясным… «Цель оправдывает средства». И все встало на свои места. Ради идеального мира, настоящей развратной утопии… она готова была, пусть и не признавая этого, истребить человечество, заменив его на монстров. И плевать на последствия… Ведь главное — достичь цели, возложив на алтарь победы все, что можно. Пожертвовать всем. Может, Маика и ошибалась. Может, Друэлла вовсе и не злая, и, скорее всего, это действительно не так, но в таком случае, почему она продолжает идти, несмотря на то, что много городов Ордена она потопила в крови? Да, она пытается изо всех сил предотвратить насилие и кровопролитие, но окупаются ли её усилия? Да и её выкрутасы в городах Престола… что с ними делать? Забыть? Она собственноручно убила несколько десятков героев, что отказались сдаться на её милость, и у неё действительно не было выбора! Но как же тогда… идеалы мамоно? — Мы столкнулись случайно. Я разговорила её… потом мы попали в первый бой. Брали один из южных городов… кажется, Порто-Данго, или как-то так он назывался. Там она и прошла боевое крещение в этом мире. Знаешь… Маика отвлеклась от физ-ры и выпрямилась во весь рост. — … тогда я и узнала её историю. Ей тяжко пришлось. Я могу понять, почему она встала на путь противостояния. Почему пошла против Повелительницы. И у неё точно есть причины ненавидеть верхушку Маккая… — Почему? Что-то случилось? — поинтересовалась Куро. — Не могу сказать… — мрачно закончила Маика. — Прости, на эту тему я больше не буду ничего говорить. Да и права я на это не имею. Я обещала. — Хорошо-хорошо, не рассказывай, я понимаю! — испугалась Куро. — Да ничего. — успокоила её суккуб. — Я не злюсь… и… Она резко прервалась на полуслове, словно бы что-то почувствовав. Под землей, далеко, буквально на грани её чувств, теплились какие-то огоньки. Огоньки жизни. Каждый был уникальным… появлялся и исчезал, оказываясь то вне зоны действия способности суккубы, то выходя за её рамки. Недолго она гадала, что это значит. — Под землей… кто-то есть. — А? Правда? Я не чувствую… — пожаловалась Куро, вертясь кругом и рассматривая землю. — Это эльфы. От них не идет демоническая энергия. — Ах! — вздохнула низенькая суккуба. — Неужели, они за нами пришли? — Нет. Наверняка, это диверсанты. Надо известить темных мечников и Рей-сан! — собралась отправляться в торговый центр Маика, расправляя крылья. — А… а-а-а-а… а мне что делать? — растерянно топталась на одном месте Куро, хлопая синими глазками, а её золотистые волосы колыхались в такт трепыханиям головы. — Позови Хибики Мастерицу Иллюзий. Она знает, что делать. — Куро призадумалась над словами уже вспорхнувшей в небо суккубы, так как эта Хибики — весьма неординарная личность. Она обожает розыгрыши, и её магия иллюзий, необычайно сильная и убедительная, только помогает ей вводить других людей и мамоно в заблуждение. Но перед ней Куро по-настоящему пугалась — она той иллюзионистке приходилась Кохаем, а старшая любила подшучивать над своими подопечными. В любом случае, то, что по подземным тоннелям бродят эльфийки не сулило ничего хорошего. --- — Кавальхо… — раздался среди тишины шепот, казавшийся слишком громким. Это автоматчицу пыталась подозвать к себе Моралес, эльф среднего роста с кожей серого цвета, слегка уходящего оттенком в розовый. — Кавальхо!.. — Что? — так же шепотом отозвалась названная эльфийка, топавшая в середине колонны. Моралес догнала Кавальхо и замельтешила у той со стороны правой руки. — У меня шнурок развязался. — пожаловалась Моралес, на что её собеседница неудовлетворенно цокнула языком. — Так завяжи. Ты солдат или дошкольница? — Отряд, остановитесь. — спокойно скомандовала Лейтенант, обладавшая достаточно длинными ушами, чтобы услышать этот диалог. — Подождем, пока она шнурки завяжет. Сгорая от стыда, а еще от понимания того, что она тормозит отряд, Моралес принялась в спешке зашнуровывать левый сапог. Учитывая кромешную тьму, а еще то, что ПНВ слегка искажал зрение и восприятие, такое простое дело, как завязывание шнурков, оказалось сложным с непривычки. Отряд эльфиек держал на мушке и тыл, и перед. — Всё… — отчиталась Моралес, выпрямляясь. Все эльфийки увидели её в приборах, и немного расслабились. — Отряд, продолжаем движение. — пошли они снова вперед, но не успели пройти и пятидесяти шагов, как тут же случилась вторая неприятность. Пулеметчица Диегос шла чуть позади колонны, сильно удаляясь влево, и, когда они проходили один из участков катакомб, её вдруг разобрало на паранойю. Она немного замедлила ход, словно бы… услышав что-то, остановилась, даже принюхалась… Её руку задела локтем проходившая мимо Монтес, отчего Диегос недовольно повернула голову в сторону своего сослуживца. Прошептав какие-то матюки, она, еще пару секунд постояв, прислушиваясь к звукам, решила догнать отряд, пробежала вперед, и, когда Монтес осталась в паре шагов позади, пулеметчица вдруг запнулась и упала вперед. Массивное тело эльфийки по инерции понесло вперед, и она упала шеей в склизкие объятия каких-то толстых лиан, едва не повесившись на одной из них. — Й-й-й-и-и-и-и! — издала она испуганный визг, пытаясь выпутаться из этой природной виселицы. Монтес тут же подсобила ей, подрезав лианы штык-ножом, и помогла встать. Лейтенант, услышав крики подошла ближе: — Что случилось? Лианы? — Да… и откуда они тут взялись? — злобно щупала свое горло Диегос, вставая с колен. — Ага… ну, это не ловушка никакая. Заросли дикого манаграда. — сказала Лейтенант, рассматривая лианы искаженного бледно-желтого цвета. — Ого… отряд, смотрите! Командир показывала куда-то в пол пальцем, где посреди тоннеля можно было увидеть стык двух каменных плит: видимо, два участка тоннеля строились в разное время, поскольку по изменившемуся оттенку камня и в высоте половой плиты была заметная разница. Камень дальше по ходу движения был темнее, чуть свежее, лет на двести, и стык между двумя участками дополнялся изменившейся высотой пола — темный камень был выше, видимо, со временем старый тоннель ушел немного вниз, земля немного утрамбовалась, и из-за этого Диегос споткнулась о выступавший пол. — Сука… да кто так строит-то? — ругалась пулеметчик, вглядываясь в причину своего падения. — А пол и вправду выше. — заметила Кавальхо. — Ясно, тогда идем дальше, только под ноги смотрите, и… — не закончила свою фразу командир, так как впереди, во тьме тоннеля, раздался оглушительно громкий звук. Эльфийки моментально вскочили, вскидывая оружие, и готовясь к стрельбе, но источника этого ужаса не было видно. Звук был короткий, оборванный, от него не было эхо. Секунд пять они так и стояли напряженные, как будто взведенные курки, готовые выстрелить. Звук раздался вновь — к удивлению эльфов, это был звук капающей воды. *КАП* — звук падающих в лужу капель казался невыносимо громким, неземным. Раздаваясь откуда-то из тьмы подземного тоннеля, он молотком стучал по ушам эльфиек, заставляя тех содрогаться с каждым падением капель воды. *КАП* Командир подала команду жестом своей помощнице, и та передала жест дальше, и так — по цепочке, чтобы все солдаты в кромешной темноте могли увидеть команду. Отряд начал медленно красться вперед — туда, куда им приказывала идти карта. Шагов за двадцать оказалась еще одна подземная площадь, в которой был выложен булыжником перекресток. Здешняя конструкция была грандиозных размеров: потолок возвышался метров на пятнадцать или выше, поскольку его не было видно в ПНВ, а окружающее пространство плохо просматривалось из-за колонн, удерживающих потолок. Но в центре зала места было достаточно — древняя дорога в центре становилась крохотной кольцевой развязкой, вокруг которой было полно незанятого пространства. Отряд дошел до кольца, медленно и неслышно ступая по камню. Все солдаты чувствовали себя не в своей тарелке — для подземного городка тут было слишком просторно, и они, казалось, были тут как на ладони. Кавальхо тихо шла впереди всех, смотря в голографический прицел винтовки, а Лейтенант шла рядом в паре шагов. Тишина открывала перед ними совсем другие звуки — к каплям добавилось какое-то шебуршание, едва заметное, но все же раздражающее. Оно исходило откуда-то сверху, отчего по спинам эльфиек бегали мурашки. Пол был заляпан какой-то слизью… или черт знает, что это, но что бы это ни было, оно высохло, и теперь неприятно похрустывало под ногами на грани слышимости. Губы эльфийки в авангарде подрагивали, когда та осматривалась по сторонам, пытаясь не обращать внимания на странные звуки сверху, думая, что это, должно быть, трещат колонны от старости, но предчувствие ей подсказывало, что это вовсе не колонны шепчут ей о предстоящем несчастье. Пройдя еще пару метров, она остановилась, разглядывая колонны в нескольких шагах от неё — они были чем-то оплетены, чем-то едва уловимым, тонким, почти прозрачным, но достаточно плотным. К ужасу автоматчицы, это слишком подозрительно смахивало на паутину — в центральной Версалии почти не обитают ядовитые и опасные для жизни пауки, да и на всяких птицеедов страна темных эльфов весьма бедна, но паутина была… громадных размеров. Один паук даже за сто лет не сможет такую сплести. Кавальхо, шокировано разглядывая это, хотела было повернуться обратно и жестами подозвать командира… но стоило ей повернуть голову налево, как её боковое зрение выцепило из темноты какой-то силуэт. Тьма смотрела на неё. Кавальхо замерла, увидев, как в её душу уставились внезапно раскрывшиеся два глаза… четыре, шесть, восемь… восемь глазков, в зеленом искаженном оттенке от ПНВ казавшиеся просто белыми, смотрели на неё, а владелец этих глаз, похоже, висел над полом. Это был не призрак — из темноты ПНВ выхватил какие-то отростки, исходящие от крупного, висевшего в воздухе тела, оканчивающегося яйцеобразным брюшком. То, что было там, во тьме… определенно напоминало гигантского паука, но… голова этого существа, которое висело вверх ногами, была небольшой, как у человека. Этого хватило эльфийке. Первый Лейтенант, тоже заметившая это существо, колебалась лишь пару секунд, прежде чем догадалась, что это ни что иное, как пришелец. Посреди тишины раздалось рявканье: — ОГОНЬ! — скомандовала командир, и несколько эльфиек, находившиеся близко, дали каждая по очереди в сторону существа. Раздалось какое-то шипение, и пришелец упала на землю, умерев по-паучьи: спиной на землю, сложив четыре пары лапок над брюхом. Но как же эльфы опознали в ней пришельца? Легко… У паучихи вместо жуткой паучьей морды из восьминогого тела росла вполне человеческая «половина», словно у обычной девушки отсекли ноги в районе бедер, и присобачили к паучиному телу, создав жуткую химеру. Сразу как стихли выстрелы, шебуршание сверху начало усиливаться, и скоро послышались новые звуки — цокот чего-то твердого по поверхности колонн… Диегос первой из всех догадалась включить фонарик, прикрепленный к стволу её пулемета, но стоило её это сделать… как она тут же пожалела об этом. Луч света моментально выхватил из темноты верхушку одной из колонн, откуда уже спускались несколько пауко-дев: где-то дюжина пришельцев спускалась по толстенной колонне вниз, издавая те самые щелкающие звуки, и еще шесть особей спускались с потолка, повиснув на паутине. Зажглись еще несколько фонарей, которые эльфийки не включали ранее, боясь преждевременного обнаружения, но теперь в этом не было нужды. Их окружали пещерные арахны. — Б… л-л-л-л-я-я-я-Я-Я-Я! — заорала Диегос, нервы которой уже немного подрасшатали походы в кромешной тьме, и она с силой надавила на спуск. Пулемет начал стрекотать длинной очередью, откалывая от колонны наверху небольшие камешки, и пара пуль все-таки убили одного пришельца: одной из арахн страшно не повезло, и та отхватила три пулеметных патрона прямо в грудь, повиснув замертво на паутине, и её спуск вниз стал неконтролируемым. С влажным чвяканьем её тело упало на землю, так и не отцепившись от потолка. Шквальный огонь раздался отовсюду. Эльфийки пытались выцепить огнем из темноты как можно больше этих особей, а те ловко прятались за колоннами, подбираясь все ближе и ближе. Из-за каменных колонн арахны, закрепившиеся на их поверхности, издав странные свистящие звуки, прыснули в сторону эльфов комки липкой паутины. Точность их метания поражала: не пользуясь никакими прицелами, да еще и в темноте, они с легкостью одним только подвижным брюшком выплевывали одну связку за другой. Одной из автоматчиц паутина прилепила руки со вскинутой винтовкой к телу, и та потеряла возможность вести огонь, и хотя она удержала равновесие, ей срочно требовалась помощь. Еще двух эльфиек слепило вместе ловкими выстрелами паутины, и они упали на землю; одна из них неудачно приземлилась и разбила о каменный пол прибор ночного видения. — Черт! — крикнула она, связанная. — Они паутиной швыряются! Всем рассредоточиться! Шагов десять держите друг от друга! — пресекла командир потуги пришельцев иммобилизовать эльфийских солдат. Группа из двадцати версалийских бойцов разошлась, и теперь попадать по ним стало труднее — те уже не кучковались друг с другом, не давая слепить двух и трех бойцов паутиной. Кавальхо ушла в сторону перекатом, уворачиваясь от брошенной паутины, и тут же прилетела вторая, едва не слепившая ей руки вместе с оружием. К счастью, арахна метнулась неточно, и паутина попала в живот, опоясывая её тело, и мешая достать магазин из подсумка. По мере того, как арахны тоже расходились шире по местности, окружая эльфиек, их оппоненты прекратили шквальный огонь, переключившись на более точные и редкие выстрелы. В темноте арахн едва было видно, но это мешало далеко не всем: снайперша Монтес, стоявшая немного поодаль, высматривала свою цель — из темноты мелькнул комок паутины, и эльфийка пригнулась, уходя от попадания, одновременно заметив в темноте сверкнувшие красные глаза арахны. Вскинув пистолет-пулемет, она прицелилась в ту сторону, откуда прилетел комок этой мерзости, и увидела, как высокая монстродева попыталась скрыться во тьме на самой кромке видимости ПНВ. Глаза её скрылись, погаснув, словно автомобильные огоньки, но снайпера это не смутило — представив в уме траекторию её движения, Монтес увела прицел на пару градусов правее, выстрелив одним-единственным патроном. Пуля поразила монстродеву точно в сердце, оставив в её теле крохотную дырочку. Паучиные ноги пришельца подкосились, и тело обрушилось на пол, брызнув кровью из раны. Этот выстрел увидела Диегос, занятая стрельбой в том же направлении, и она подбодрила свою подругу: — Охуительный выстрел, Монтес! Так держать! Монтес ничего не ответила, продолжая высматривать в темноте очередную цель. С противоположной стороны построения Кавальхо едва не оказалась в плену: из-за колонны опасно быстро выскочила ловкая паучиха, которая, к тому же, была немного ниже и шустрее своих сородичей. Услышав цокот, автоматчица попыталась пристрелить её, но вместо этого пришлось уходить от острых когтей, которыми арахна намеревалась полоснуть эльфийку по ногам. Моментально последовала вторая атака — неудачная атака заставила арахну с раздраженным шипением швырнуться паутиной, и солдат не успела среагировать. Паутина мгновенно слепила две ноги эльфийки, и та по инерции упала назад, шлепнувшись на пол. От этой липкой ловушки к арахне шла ниточка, за которую монстр дернула, уводя тело за собой. Кавальхо вскрикнула, пытаясь нашарить руками выпавший из рук автомат, но так и не нашла его. — Э-э-й, кто-нибудь, помогите! — закричала она, лихорадочно думая, что предпринять. — Кавальхо утаскивают! — крикнула Моралес, пуская пару очередей в сторону тянувшейся паутинки, но пули прошли мимо, и вспышки от выстрелов даже не подсветили позицию арахны. — А-а-а-а-р-г-х! — рычала утаскиваемая эльфийка, хватаясь за штык-нож и пытаясь разрезать путы на ногах, но паутина начала затвердевать, и резать её было невероятно сложно, словно ноги были опутаны стальными кабелями. Моралес, быстро сообразив, просто прошлась длинной очередью из автомата пониже; одна из пуль все-таки попала в паучиху, и та, шикнув, отпустила нить. Кавальхо тут же почувствовала, как её перестали тащить, и попыталась разрезать паутину. — Прикройте меня! — крикнула она, не отвлекаясь от своего занятия. Рядом её соотрядница присела на одно колено, контролируя сектор перед иммобилизованной эльфийкой, не давая паукам подобраться ближе. Одна из арахн, маневрируя между колонн, пыталась прилепить паутиной Моралес к земле, но у неё не вышло — паутина прошла мимо, и эльф тут же ответила огнем. Крупное насекомое тело спряталось за колонной и тьма скрыла её. На секунду автоматчице показалось, что шипение арахн похоже на какой-то язык… во всяком случае, спасшаяся от смерти паукодева явно прошипела что-то недовольное. Наконец, автоматчица справилась с путами, разрезав их с большим трудом, и сразу нашла автомат, вскакивая вместе с ним на ноги. Пауков осталось всего ничего: около дюжины пришельцев прятались за каменные колонны, уже и не надеясь задавить эльфов числом. Монтес подстрелила еще одну паучиху, и та, громко шипя от боли, свалилась с каменного столба, на который хотела взобраться. Сделав вперед еще два шага, эльф смогла полностью увидеть её. Та валялась на полу вверх брюхом, а её человеческая половина пыталась подняться, но восемь ног плохо её слушались. Казалось, что в её глазах, смотревших в безжизненные зеленые окуляры прибора ночного видения, промелькнул страх и отчаяние, а представшая перед паукодевой эльфийка представала механическим чудовищем, машиной для убийств без эмоций и переживаний. Эльф не стала засматриваться на пытавшуюся тщетно спасти свою жизнь арахну, и прикончила её точным выстрелом в шею. Монстродева захрипела в предсмертной агонии. Через пару секунд она окончательно перестала биться в судорогах, пропищав что-то жалобное, но Монтес уже не слышала этого, занятая отстрелом других отступавших пришельцев. Арахны отступили, спасаясь в составе всего пяти особей. Когда опасность перестала угрожать пехотному отряду, те осмотрелись: картина была весьма жуткая и неаппетитная. Всюду валялись как минимум два десятка мертвых тел, по-паучьи лежавших кто вверх брюшком, кто человеческой половиной шлепнулся на пол и уже не встал. Колонны наверху и у основания покрывала кровь непонятного цвета: в искаженном свете ПНВ было неясно что за цвет был у их крови, а без него все равно была тьма. Отдышавшись, отряд немного разошелся по местности, осматриваясь на предмет выживших. Послышались два мощных выстрела — Диегос палила в труп одной из паучих, заставив проходящую мимо Лейтенанта Скарию дернуться. Пулеметчица убедилась, что пришелец уже не встанет, и пошла дальше, выискивая более-менее целые трупы, чтобы только запустить в них еще пару грамм лишнего свинца. Остальные эльфийки делали то же самое, но с меньшим рвением. — Охренеть… вот нарвались. — сокрушалась Монтес, недовольная таким развитием событий. А что если эти пауки поднимут тревогу? В таком случае нельзя было и отпускать, но тут уже ничего не поделаешь. — Я доложу об этом в штаб. Если, конечно, тут будет связь. — решила Скария, и включила рацию, чтобы связаться с базой. — «Гнездо», это «Медоед-1», прием! Рация не отвечала; из неё доносилось лишь шипение. — «Гнездо», это «Медоед-1», вы нас слышите? — и опять тишина. Лейтенант нахмурилась. Видимо, разведчики облажались с оценкой доступа радиосвязи в этом месте. — Мы слишком глубоко. Может, место повыше нужно найти? — высказалась Моралес, больше обеспокоенная тем, что отряд спускается в катакомбы все дальше и дальше. — Черт… значит, найдем место повыше. — недовольно кряхтела Лейтенант, прикинув в уме, сколько им придется потратить лишнего времени. Идти назад — не вариант, да и по плану это не предусмотрено: после минирования последней цели они должны выйти в точке А8-Д4, которая находится во дворе жилого массива, где их может подобрать вертолет. Она находится на ничейной территории — там, где пришельцев минимальное количество, и они не могут удержать её, но и версалийских войск там нет, зато превосходство в воздухе дает возможность эвакуировать бойцов откуда угодно. Никто и не догадывался, что пропажа связи не связана с глубиной... Сверившись с картой, командир повела всех далее, поворачивая налево — туда, где начинался участок пути, проходящий, судя по карте, под городскими коммуникациями, откуда реально было отправить сообщение. Эльфы потопали вперед, осматриваясь по сторонам и вверх, чтобы на них снова не напали жуткие паучихи. Скрываясь в туннели, они совершенно не заметили, что за ними следили чьи-то хитрые красные глаза. Новоприбывшая колдунья уже отметила себе цель… напасть на них всех она не сможет, да и таскать отряды вооруженных рыцарей в эти катакомбы было сложно, но вот поиграться с ними… Лицо колдуньи расплылось в хитрой ухмылке, словно предвкушая то удовольствие, что она получит, немножко перехитрив эльфиек. Заклинание иллюзии уже было подготовлено, и оставалось только привести его в действие в подходящий момент… --- — Вот черт… ну и долго нам еще тут ползать? — выражала свое недовольство Диегос, вызывая тем самым недоумение у своих сослуживцев. — Сколько надо, столько и будем лазить. — сказала очевидное Моралес, серьезно не понимавшая, почему профессиональный солдат задает такие глупые вопросы. Одно дело, когда гражданские лица, не готовые к сложностям ведения войны, испытывают раздражение или шок от долгих и затяжных походов по подземельям, но солдаты — другое дело. От успеха этой операции зависит, будет ли город взят успешно, или его не менее успешно сравняют с землей. — Диегос, не нравится — жалуйся пришельцам, что заставили нас сюда залезть. Ты чего нам-то ноешься? — снайпер говорила откуда-то с правого плеча, и её голос казался слегка приглушенным, но все еще разборчивым. — Я не жалуюсь. Просто столько лазить — могли бы и побольше народу отправить. — Чтобы и они тут заплутали? — говорила Моралес, почесывая щеку, на которую налипло немного паутины. Загадочная субстанция мутного белого цвета была неприятной вдвойне — мало того, что в «свежем» состоянии она страшно липкая и мерзкая, так она потом еще и быстро затвердевает. Она, конечно, с кожи сходила, но далеко не самым приятным способом — затвердевшая паутина сыпалась как потрескавшаяся штукатурка, и приятного в этом было мало. А вот на одежде она оставалась почти навеки. Сама Моралес с трудом «разлепила» или точнее, разрезала подсумки, чтобы в них можно было залезть рукой. — Да нет же. Я имею в виду, что нам нужна группа поддержки. — упрямилась высокая мощная эльфийка, которая была большой даже по меркам и так массивных темных эльфов. — Диегос, больше — не значит лучше. Если мы все полезем сюда, то и пришельцы подумают так же. А здесь очень замкнутые пространства, у нас тут нет преимущества. — пояснила Лейтенант, и пулеметчица вняла её авторитету. По спинам солдат прошелся холодок. Ветра в этих катакомбах не было, и необычное чувство вызывало тревогу. С чего бы воздушным потокам взять и появиться в подземных туннелях? Конечно, это можно было свалить на магию пришельцев, но в таком случае, разве они не наслали бы сразу мощную стену ветра, чтобы сшибить эльфиек с ног? Отряд ненадолго замедлился. — Всем тихо! — шикнула Скария, подняв сжатый кулак левой руки. Солдаты замерли, вскинув оружие, и уставились в тьму туннеля перед ними, ожидая чего угодно. Опустилась тишина, и было прекрасно слышно, как эльфийки дышат, как тихонько скрипят их перчатки, как потрескивает металл их оружия, и посреди этой могильной тиши раздался громкий скрежет, исходя откуда-то слева. Эльфы мгновенно отпрянули от источника звука, чтобы с огромным удивлением узреть, что перед ними была… дверь. Небольшой и незаметный бетонный проем был успешно ими пропущен, и если бы Лейтенант не остановила отряд, то эту дверцу и не заметили бы. Она была металлической, с большим количеством ржавчины, разъевшей углы и крепление ручки, но в целом, она все еще была в рабочем состоянии. А скрипели её петли, которые от старости уже потихоньку начинали слабеть. Наверняка весящая килограмм сто дверь через лет так двадцать уже слетит с петель. Но почему-то именно она нарушала общую атмосферу тишины. От неё исходили какие-то непонятные, раздражающие звуки, явно враждебные подземным катакомбам. Тут надо было признать — Лейтенант, довольно долго командовавшая пехотой Версалии и прошедшая три года войны в Антегрии, только на стороне своей родины, поддалась соблазну, возможно, впервые в жизни. Что-то подсказывало ей, что открывать дверь не стоит — мало ли что там может быть, может, эльфам не стоит видеть то, что находится за дверью. Это был её здравый смысл. А вот другая часть говорила: раз там пришельцы, то они непременно ударят в спину, и логично будет ударить первыми, пока они не ждут. Скария медленно, осторожными шагами, не опуская оружие, начала подходить к двери. Она протянула руку — и до ручки оставались считанные сантиметры, но тут её правый сапог едва не соскользнул. Эльф лишь немного повела корпусом, удержав равновесие, но взгляд её все же упал вниз — посмотреть, какая гадость будет там на этот раз. Пол был заляпан какой-то слизью, ничем не пахнувшей, прозрачной, и заметной только тактильно. Следы вели к двери, и пространство вокруг проема было заляпано этой слизью, как будто туда кого-то тащили. — Диегос, Кавальхо, сюда! — тихо шикнула Лейтенант, и эльфийки послушно подошли к двери, уперевшись спинами в стену. — Медленно… без команды огонь не открывать. Дверь жалобно заскрипела, ведомая рукой Скарии, и скоро этот кусок железа отодвинулся в сторону, открывая свои секреты. Эта комнатка сразу выделялась из общей массы подземных помещений: тут было ощутимо больше света. В дальней части обширной комнатушки была проделана прямо в породе дыра диаметром около четырех метров, откуда и шел слабый свет, но электронные приборы его прекрасно видели. Поэтому содержимое помещения просматривалось на много метров вперед. Эльфийкам в нос сразу ударил странный, резкий запах. Вонью это сложно назвать, запах не вызывал отторжения, скорее, в нем было что-то мускусное. Воздух тут был сухой и теплый, как будто в комнате стояла рабочая тепловая пушка, но ничего подобного тут не было. Зато по всему невысокому потолку были… коконы. Уши темных эльфов сейчас как раз уловили этот тихий, загадочный звук — звук чего-то склизкого, как будто что-то копошилось в слизи… Нетрудно было догадаться, что копошение слышалось из коконов, которые не подавали признаков жизни. Не шевелились, не качались, а просто… висели невысоко над землей. Слизи здесь было намного больше — все покрытие комнаты состояло в основном из неё. Скария, слегка напуганная этим видом, тем не менее, двинулась вперед медленными шагами, аккуратно ступая по полу, чтобы не подскользнуться, и чтобы не разбудить то, что спало в коконах. Конечно, солдаты Версалии, стоявшие сейчас в дверях, готовились к подобному: им рассказывали про предыдущие вторжения, и про то, что пришельцы в былые времена делали на родной земле эльфов. Но одно дело слышать все это из рассказов и книг, а совсем другое — увидеть вживую. Как будто это… ожившая легенда. Кошмар из сновидений, но обретший плоть, воплощенный в реальность. Внутрь гнезда пришельцев прошли еще трое — невысокая Ле Руж, высокая Диегос, и… Кавальхо. Некоторое время они завороженно смотрели на то, как перед ними растут будущие пришельцы. То, что это были они, не было сомнений — такой запах исходит только от них, да и магический фон тут совсем другой. Находится тут было весьма страшно — а что если они вылупятся буквально… сейчас? Вылезет сотня чертей, и порвет отряд эльфиек на куски! Но коконы лишь тихонько шебуршали, испуская как раз тот мускусный запах. Диегос приблизилась к одному из сероватых коконов и включила фонарик, движимая любопытством. С такого расстояния конус луча был небольшим, и освещал небольшой участок посреди инопланетной «куколки». Несколько секунд пулеметчица всматривалась в плоть этой биологической оболочки, настороженно держа пулемет перед собой; мощный подствольный фонарик «пробивал» шелковую поверхность лишь незначительно, но внутри можно было рассмотреть чей-то мутный силуэт: тут определенно спят некие гуманоиды… и у них две пары рук, а еще — странные наросты на спине. И еще — они спят вверх ногами, свернувшись в комочек. — Что нам с ними делать, Лейтенант? — шепотом спросила Кавальхо, явно напуганная видом. Лейтенант же, впрочем, и сама едва верила своим глазам — в жизни на эти штуки размером с небольшой автомобиль казались страшнее, чем во всяких фильмах и комиксах. К тому же, она просто чувствовала… её магическое чутье явно говорило ей, что нечто внутри коконов живое. Эльфийки стояли тут, напряженные до предела, не понимающие, что им делать — бежать или расстрелять тут все нахрен, а в оболочках… что-то безмятежно спало, ожидая своего часа пробуждения. — Нужно… — колебалась командир отряда. Она не знала точно, но визуально в комнате, по её оценке, было не менее пятидесяти коконов, в которых находилась живая плоть. И они могут вылупиться в любую секунду… Что-то вдруг хрустнуло. Стоявшая ближе всех к источнику звука Кавальхо немедленно встрепенулась, выискивая цель, однако звук был одиночный и непродолжительный. Но на грани видимости прибора НВ она заметила на одном из старых по виду коконов разрез. Шелковая камера хранения потихоньку саморазрушалась от старости, и начала расходиться в одном месте с влажным, едва слышимым звуком, словно рвалась мокрая бумага. Стенки неспешно расходились, выпуская наружу своих узников. Отряд сразу отпрянул назад, ближе к двери, заготовив оружие. К их счастью, пока что-то двигалось лишь в одном коконе. Стоя в странном смраде, будто завороженная, Кавальхо смотрела на то, как некая форма жизни покидает свою оболочку, в которой находилась в анабиозе. С влажным шлепаньем на пол опустилась… гуманоид, но не обычный. У этого нечто было четыре пары рук, тонких и похожих на насекомые, но с пятью пальцами на каждой, а наросты, что были на спине, оказались заляпанными слизью крыльями с красивым узором, весьма хорошо различимым даже в ПНВ. Существо лежало несколько секунд без движения, буквально Её Величеством Физикой выталкиваемое прочь из кокона под собственным весом. Палец на курке автоматчицы задрожал. Её разум не знал, что ему испытывать: страх или любопытство. Но то, что она увидела далее, полностью склонило чашу весов в пользу страха… Присмотревшись, Кавальхо и подошедшая Лейтенант осознали, на что смотрят: они бы приняли эту штуку за гигантского мотылька, судя по крыльям и усикам, исходившим из головы, но… голова была похожей на человеческую. Почти. И скоро эльфы поняли, что не могут нормально рассмотреть её тело: во тьме оно размывалось, сливалось с окружением, и луч фонаря дал понять почему. Диегос, снявшая прибор НВ, увидела, что у существа была темная кожа… почти такая же, как и у неё самой. А из головы девушки-мотылька торчали измененные насекомым пухом, но все еще узнаваемые длинные эльфийские уши. — О, четверо… — шокировано выдала Скария, понимая, что в эту комнату, судя по всему, носили похищенных граждан Версалии и обращали их в… куколок. Её сердце объял страх впервые в жизни, а ведь она на многое насмотрелась за время пребывания в Мёнгоку*, и потом в Антегрии, но это не шло не в какое сравнение с ужасами, творимыми террористами и религиозными фанатиками в своих застенках. Здесь темных эльфов буквально превращали в другой вид! Существо зашевелилось уже само, и предприняло попытку встать, подняв свой корпус дрожащими и слабыми от долгого сна руками. Оно точно когда-то было темной эльфийкой: узкие, с прищуром глазницы, но вместо человеческих у неё были темные фасеточные глаза, грудь была покрыта насекомым мехом, прямо как у мотыльков, а антенны на её голове начали живенько шевелиться, словно пробуя воздух на вкус. Девушка-мотылек проснулась окончательно: почувствовав, что тело лежит на холодном полу, а не нежится больше в своем уютном коконе, она подняла голову и медленно осмотрелась, часто промаргиваясь из-за слизи, залепившей ей глаза. Солдаты так бы и стояли замороженные, как ледяные глыбы, но тут сразу из нескольких мест послышались похожие звуки рвавшегося шелка. Это стало последней каплей, и эльфийки, дернув ушами, бросились назад к двери, объятые паникой, которая не должна тронуть солдата… но все же тронула. Ибо то, что происходило с темными эльфами тут, в этой комнате, куда их явно, исходя из следов слизи на полу у входа, приносили сюда насильно, было за гранью. Влажные звуки раздавались отовсюду — стая просыпалась, начиная новую жизнь в новых телах… И Лейтенант Скария приняла единственно верное, как ей казалось, в сложившейся ситуации решение… — Ле Руж! — звала она главу инженерного отряда. — Позови Бенней сюда! Нам нужен огонь! Пока девушка-мотылек поднималась на ноги, её во всех подробностях успели рассмотреть солдаты: нагое тело было точно-точно эльфийским, с темной кожей, но измененное насекомыми частями тела, а волосы были типичного черного цвета. И тут она посмотрела на них… на отряд, и в её глазах, казавшихся слишком большими из-за отсутствия привычных зрачков, не было агрессии… только любопытство, подобное тому, с которым ребенок знакомится с окружающим миром. А пехотинцы тем временем уже спрятались за дверной проем, ощетинившись стволами автоматов, и ждали, пока в дверь протиснется огнеметчица. Светловолосая эльф в брутальном асбестовом тренче влетела в дверной проем… и застыла. Сначала она думала, что ей показалось, и что прибор НВ глючит, показывая стоявшую посреди комнаты мотылька-гуманоида, но скоро поняла, что ей не привиделось. Мотылек же, забавно повернув голову вбок, с интересом рассматривала забежавшую в комнату эльфийку, приоткрыв ротик. Такое странное, инфантильное поведение сбило с толку инженера, и та совершенно не слышала громких криков своих сослуживцев. — СПАЛИ ТУТ ВСЕ НАХРЕН! — кричала Лейтенант, но девушка-мотылек даже не шелохнулась, как и эльф. — В УГОЛЬКИ ЕЁ! — орала запаниковавшая Диегос, которую схватил приступ страха, хотя причин тому не было. Это была иррациональная, непредсказуемая фобия, возникшая на пустом месте — никто из эльфиек не мог знать, насколько эти пришельцы опасны. Может, они накинутся толпой и разорвут их в клочья, выдавят глаза и сожрут плоть, а может, они безобиднее бабочки. Но никто не хотел это проверять. Мотылек лишь смотрела на огнеметчицу невинными, спокойными глазами, стоя робко и смущенно, боясь ненароком спугнуть странное и незнакомое, с её точки зрения существо. А Бенней просто не могла себя заставить нажать на спуск: то, что стояло перед ней пусть и было весьма высоким гуманоидом с насекомыми лапами и крыльями как у мотылька, но оно по сути… только что родилось, и её интерес к незнакомке был таким же, как и у всех наивных любопытных детей… — ДА ЧЕГО ТЫ ЗАСТЫЛА! ЖГИ ЕЁ! — сильно толкнула эльфийку в плечо Диегос, вырывая ту из оцепенения, сковывающего по рукам и ногам. Тряхнув головой, эльфийка рефлекторно зажгла магией газ, и у сопла огнемета заиграл синий огонек. Увидев его, мотылек изменилась в лице: её брови, да и вообще вся мимика почти не подвергшегося метаморфозам лица изобразила простую, можно сказать, первобытную радость. Все внимание пришельца сконцентрировалось на этом огоньке, который манил её и притягивал. Она широко раскинула руки в стороны, и потянулась ими в сторону маленького, но такого желанного, теплого огонька… словно пытаясь поймать его. Её ноги сами понесли тело мотылька к эльфийке… Не выдержав, огнеметчица надавила на спуск. Тьму комнаты развеяло синее пламя, тугой струей окатившее несколько коконов. Огнеметчица поводила соплом влево и вправо, охватывая большую площадь, помогая распространить огонь по всей комнате. Несмотря на большие размеры помещения, огонь распространился почти мгновенно — шелковые коконы воспламенялись от малейшей искры, попавшей на их поверхность, и скоро весь выводок мотыльков оказался объят напалмом. Это заставило почти всех особей насильно выйти из анабиоза и начать сопротивляться… но тщетно: огонь безжалостно жарил всех пришельцев, убивая их задолго до того, как те смогут выбраться из ловушки. Особи мотыльков дергались и бились, раскачивая коконы в стороны, но те, кому удалось выбраться, лишь продлили свои мучения — даже во влажном смраде гнезда напалм горел превосходно. Огнеметчица отпустила ручку спуска, закрывая тем самым клапан, и отступила за дверь, и ту сразу же захлопнули три бойца, прислонившись к ней, чтобы мотыльки не выбили её. Из-за закрытой двери раздавался жуткий и громкий визг сразу нескольких десятков инопланетян, метавшихся на полу из стороны в сторону, но те продлились недолго — крик лишь отнимал у мотыльков драгоценный кислород, которого в полузамкнутом помещении оставалось все меньше и меньше. Горючая смесь безжалостно высасывала кислород из воздуха, продолжая свою жизнь, и оканчивая её инопланетянам. Когда звуки за дверь затихли, эльфы смогли, наконец, расслабиться. Огнеметчик прижалась к стене, и баллоны гулко звякнули о каменную поверхность. Впрочем, не она одна была глубоко поражена увиденным — Лейтенант Скария, прошедшая Антегрианскую военную кампанию, и видевшая довольно жестокие вещи, творимые тамошними радикалами, едва могла понять, как пришельцы могут творить такое с обычными эльфами. Сомнений не было — они превращали темных эльфов в себе подобных, и, говоря по-честному, для граждан Федерации очевидно было, что таким образом темных эльфов просто… истребят. А это только укрепляло веру в то, что победа над пришельцами нужна была любой ценой. Однако эмоции, испытанные от убийства своих же, пусть и бывших граждан, останутся еще надолго — по глазам эльфиек было видно, что у них в голове творилась каша. — Пиздец… — тяжело дышала Диегос, уставившись в одну точку сужеными глазами, скрытыми за линзами прибора. — Успокойся, Диегос. И ты, Бенней, тоже. Вы все правильно сделали… — и хотя командир была не очень уверена в своих словах, ей надо было убедить солдат в том, что то, что они делают — необходимо. Об увиденном необходимо было сообщить в штаб — пусть они выносят решение о том, что про это думать. Просто другого решения не было видно. — Так, не киснем! У нас осталась еще одна постройка, и потом мы уходим. Соберитесь! — Да, мэм! — вразнобой ответили эльфийки, и огнеметчица тоже. Она поднялась с пола, могучей спиной увлекая за собой баллоны с напалмом. — За мной, не отставайте! Диегос, смотри за шестью часами*! Монтес! Монтес..? Тут у эльфиек прошелся холодок по спине. Снайпер не отвечала, и её нигде не было видно. — Монтес! Монтес! — звала её Лейтенант, но никто не отзывался. — Проклятье… — Когда мы её потерять-то успели? Она же только недавно говорила с нами! Ле Руж, помнишь? Она же была с нами, когда мы к этой двери подошли! — напрягала мозги Моралес. — Было такое. — подтвердила Ле Руж, но как она не пыталась, а вспомнить куда делась снайпер она не могла. — Может она вперед потопала? Ну, запаниковала и… — предположила Кавальхо, отошедшая от шока, и теперь сама озадаченная пропажей сослуживца. Чертовы туннели… тут и пришельцы, небось, сами теряются! — Монтес не склонна к панике, так что вряд ли. — возразила Скария, прекрасно разбирающаяся в характерах своих подчиненных. — Идем вперед, она могла пройти только туда. Сзади — куча трупов и крови, и в одиночку там можно не просто заблудиться… так что Монтес не могла уйти туда. Уверенная в своих прогнозах Лейтенант уверенно потопала вперед, куда и полагалось, просчитав, что даже в паническом бегстве снайперша не могла уйти дальше ста метров. Эльфы вертели головами, но так и не нашли следов пребывания здесь снайперши Монтес, даже следов, но сапоги, которые шли в комплекте с формой, вообще-то не оставляли заметных следов на камне, так что играть в следопытов бесполезно. Отряд двинулся вперед, ведомый своим командир, а сзади словно из ниоткуда раздался игривый смешок. Лишь Бенней, шедшая в самом конце, на секунду обернулась, но, видимо, решив, что ей показалось, махнула рукой и продолжила идти по направлению вперед. В темноте туннеля зажглись два тусклых огонька — это глаза волшебницы, шедшей за ними по пятам, и уже подготовившей впереди небольшой… сюрприз. Конечно, она могла немного поспешить, и получить удовольствие сразу, наслав на эльфиек кое-какие иллюзии посильнее, но так ведь будет неинтересно… поэтому Хибики хотела поиграть с сестрёнками подольше. Вот они удивятся, когда увидят её подарочек! И теперь оставалось самое сладкое — наблюдать, как они медленно, но верно идут в заготовленную ловушку… --- *Вельткриг — произошедшая около шестидесяти пяти лет назад в мире Геостранда Война между Антегрией и её союзниками и Антиантегрианской коалицией. По мере развития конфликта все больше стран присоединялись к войне, и скоро на планете почти не осталось государств, которые НЕ были в состоянии войны. Фактически, это была мировая война. Победила Коалиция, и после войны она преобразовалась в Гуманитарный Альянс. Федерация Версалия, к слову, была на стороне Коалиции. *Святой Престол — теократическое государство номер один в ордене после падения Лескатии. Его немногочисленное войско состояло из ангелов, валькирий и высокоранговых героев, и когда мамоно на поздних этапах «триумфа» попали туда, им устроили ад на земле. Впрочем, и оно не устояло перед напором Повелительницы демонов, поскольку мамоно просто взяли Престол количеством (а другого варианта и не было). *Королевство Мёнгоку — одно из последних представителей абсолютной монархии в Геостранде, если не единственное. Расположено на континенте Карфагия, к востоку от Маате. Ничем, кроме жестокого режима, не примечательное государство. *6 часов — зад. Направление, прямо противоположное переду.