Between the hammer and the anvil

Больно. Как будто в бок воткнули тупой нож, и теперь старательно вкручивают лезвие внутрь, пытаясь проделать сквозное отверстие в теле. Боль растекалась по всем косточкам и тканям его организма — она чувствовалась даже в ногах и руках. Сириус не знал, почему он не потерял сознание. Перед глазами всё плыло, окружающий мир застилали цветные круги и красная пелена. Звуки словно кто-то приглушил, и голос Ремуса доносился до него сквозь слой ваты, так что нельзя было разобрать, что говорит Лунатик. Сириус прищурился, чтобы сосредоточить взгляд на лице Люпина, но тут вдруг с удивлением осознал, что в глазах стоят слёзы, которые он почему-то не может сморгнуть. Он закрыл глаза. Чертовски больно, и воздуха не хватает даже для того, чтобы закричать, чтобы отвлечься… Сириус вдруг подумал о том, что ещё пара секунд, и он не выдержит — провалится в темноту, не успев даже попрощаться с Лунатиком, который сейчас куда-то упорно его тащил. Смешно. Ремус иногда бывает нерешительным или застенчивым, кому-то он может показаться слабым, но на самом деле силы и храбрости ему не занимать. Сириус всегда поражался тому, что в этом человеке сосуществуют такие разные стороны. Люпин мог заткнуть кого угодно буквально парой метких слов, он знал кучу проклятий и отлично разбирался в тёмной магии, но чаще всего предпочитал отмалчиваться и оставаться в стороне. Удивительный человек. И сейчас он в разгар битвы, пока мимо проносятся лучи смертельных заклятий, тащил своего пострадавшего друга в укрытие, наплевав на собственную безопасность. Истинный гриффиндорец. Сириус хотел сказать Ремусу, чтобы он его бросил, чтобы защищался сам — ведь Бродяга пострадал за него не для того, чтобы в следующую секунду Люпина ранили или убили, но горло будто пережало, и он не мог ни вымолвить одно слово, ни издать хоть какой-нибудь звук. Вдруг Сириус почувствовал, что движение прекратилось, и сразу же рядом послышался звук падения. Падения тела. Сириус открыл глаза, не веря в происходящее, отказываясь верить. Но жажда знать правду победила, и он медленно перевёл взгляд в сторону. Рядом лежал Люпин с застывшим выражением упорства на лице. Нет. Бродяга смотрел в его глаза, пытаясь поймать расфокусировавшийся взгляд, но не мог. Все мысли сливались в одну, полную отрицания и агонии. Этого не может быть. В душе не было ярости, не было гнева или страха. Были только бесконечная тоска и опустошение. «Я должен был защитить его, » — пронеслось у Сириуса в голове. — «Я обещал Лили. Я обещал себе.» Затем он подумал, что они, по крайней мере, умрут вместе — и с этой мыслью прикрыл глаза, позволив липким лапам тьмы обнять его и прижать к себе. — Я не мог их предупредить, — мрачно сказал Снейп. — Я сам узнал о набеге только после того, как увидел их в Косом переулке. Надеялся только, что они не пошли в «Три метлы», а они именно туда и направились. — Пожиратели не захотели приглашать тебя, — заметил Люциус. Нарцисса молча намазывала его кровоточащее плечо каким-то кремом, её лицо выражало сильное недовольство, а движения были резкими. — Многие не доверяют тебе, Северус. Если бы я уговорил их… — Не стоило, — отрезал Снейп. — В этой ситуации было слишком много «если бы». И всё же произошло так, как произошло. Должен заметить, что ты очень рисковал, оглушая Люпина. — Да, я прекрасно понимал это, — сознался Малфой. — Но также я понимал, что Блэк узнал меня. Он попытался бы меня убить, как только с его драгоценным оборотнем что-то произошло бы. Ай. Нарцисса! — Что? — отозвалась Цисси, поднимая на мужа невинный взгляд. — Больно? А будет ещё больнее. — Это угроза? — прищурился Люциус. — Это факт, — ответила она. — Точно такой же, как то, что Блэк сейчас на грани жизни и смерти из-за того, что кое-кто совершил что-то очень глупое. — Что будем делать с оборотнем? — сменил тему Северус, не желая наблюдать очередную ссору. — Вынужден признать, что крайне сложно будет и дальше скрываться — лично мне кажется, что он уже что-то подозревает. К тому же, Блэку придётся некоторое время провести в Малфой-мэноре. — Люпин проснётся примерно через полчаса, — ответила Нарцисса, переводя взгляд на часы. — Я считаю, что нужно рассказать ему всё, посмотреть на реакцию и решить. Если откажется или будет сомневаться, сотрём ему память, если согласится — заставим принести Обет. — Согласен, — Люциус зашипел от боли. — Цисси, смотри, куда ты наносишь мазь! — Куда надо, туда и наношу, — парировала она. — Если не нравится, делай сам. Люциус обиженно замолчал. — Где он? — из камина вышла бледная, как смерть, Вальбурга. — Где мой сын? — В комнате Лили, — ответил Северус, окидывая её внимательным взглядом. — Вас провести? Вальбурга кивнула. Она чуть ли не бежала вперёд Снейпа, и тот думал про себя, что всё-таки мать Блэка любит сына, хотя никогда и не показывает этого. А может, Сириус прав, и она просто не хочет потерять хоть какого-то наследника, хотя Северус и сомневался в этом. Из-за «хоть каких-то наследников» так не бледнеют. Из-за них почтенные леди не позволяют себе такой слабости, как бегать перед незнакомцами. Не теряют лицо. Не пускают в выражение глаз страх и боль. Перед дверью Снейп остановился, кивком указав на неё, и Вальбурга вихрем ворвалась в комнату и бросилась к кровати. Рядом с Сириусом сидела такая же бледная Лили, промакивая горячий лоб друга холодным платком. — Что с ним? — одними губами проговорила Вальбурга, с ужасом разглядывая сына, лежащего в лихорадке. — Какое-то тёмное проклятие, мы точно не знаем, — тихо ответила ей Лили. — Посмотрите. Она откинула одеяло, подняла наверх мокрую футболку Сириуса и указала на его бок. На коже красовалась черная точка размером с галлеон, а от неё расходились щупальца, охватывая тело за пояс и грудь, уходя на плечо и бедро. — Оно распространяется, — ужаснулась Лили. — Когда его принесли, эти линии были только на боку и на животе. — Manus mortem, — прошептала Вальбурга. — Я знаю, что это. — Это возможно вылечить? — с надеждой в голосе спросила Лили. — Очень сложно. Сиди с ним, давай ему воду и не отходи ни в коем случае. Если заметишь что-то странное, сразу свяжись со мной. — А вы… — Ухожу искать компетентного человека, способного вылечить моего сына, — спокойно произнесла Вальбурга уже в дверях. — Сириус будет жить, хочет он того или нет. У Лили отлегло от сердца. Потерять Сириуса после Джеймса было бы слишком тяжело. Она бы этого не перенесла. Когда некоторое время назад из камина вышел Люциус, левитируя тела Бродяги и Лунатика, она чуть не потеряла сознание, но Малфой поспешно сообщил, что Люпин просто оглушен, а Блэк попал под какое-то заклятие. Как она боялась, что Сириус не выживет! Никто не знал, что означают чёрные линии под кожей, и даже Снейп только развёл руками и сказал, что может предложить лишь обезболивающие зелья. Сейчас Лили была благодарна Вальбурге, как никогда. На её слово можно было положиться — Лили видела твёрдое намерение спасти жизнь сыну, чего бы это ни стоило. — Можно? — дверь открылась, и в комнату вошёл Снейп. — Ты уже зашёл, — улыбнулась Лили. — Но да, можно. — Что сказала Вальбурга? — поинтересовался он, мельком глянув на Блэка. — Не помню точно название проклятия, но она его узнала, — сообщила Лили. — Сказала, что знает, что это такое, и ушла искать колдомедика. Это можно вылечить. — Она любит его, — заметил Северус, присаживаясь рядом. — А Блэк этого не видит. Зациклен только на себе. — Она всегда плохо к нему относилась, — не согласилась Лили, поглаживая руку Бродяги, что не укрылось от Снейпа. — Ты просто не знаешь, каково ему жилось. К Сириусу всегда было много требований, из него пытались слепить человека, который нужен его родителям. Даже не человека, а Наследника Рода. — Какой ужас, — процедил Северус. — К золотому мальчику из богатой семьи предъявляют требования! — Сев, ты не поймёшь, — медленно ответила Лили. — Ты считаешь, что твоя ситуация куда хуже. Я не спорю с тем, что твои родители вели себя отвратительно по отношению к тебе, отец был алкоголиком, но богатая семья тоже не означает «хорошая». Сириусу нелегко. Прими это и хватит жалеть себя, ты взрослый человек. Повисло тяжёлое молчание. Северус был не согласен с Лили, но не мог с ней спорить. Видеть недовольство на её лице, слышать раздраженный голос — это было выше его сил. Но её отношение к Блэку он считал предвзятым. Пёс на то и пёс, чтобы строить жалобные глазки и вилять хвостиком с каждого похвального слова. Северус так не умел. — Не дуйся, — она первая начала говорить. — Я знаю, что ты считаешь иначе. — Да ну? — буркнул он. — Да, — кивнула Лили. — Кстати, ты сегодня купил всё, что нужно? — Купил, — ответил Снейп. — Поможешь разобраться и установить эти… механизмы? — Конечно, — Лили хотела было ещё что-то сказать, но тут Сириус слабо застонал, и она тут же развернулась, прикладывая к его лбу новый платок. Чёрные линии уже добрались до головы, и Северус подумал, что это, должно быть, очень больно. Наверное, похоже на жёсткий штурм легилеменцией — как будто кто-то ковыряется в твоих мозгах. А может, ещё больнее. — Сириус! — Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник Люпин. — Лили?! — О Мерлин, Ремус! — она неловко вскочила на ноги и кинулась к другу. — Я не… Я забыла, что ты тоже здесь. — Так значит, Малфой не соврал, — тихо сказал Лунатик, застывший на одном месте. — Ты жива. Ты жива, и ты не рассказала нам об этом. Надеюсь, у тебя были на то причины. Его взгляд подернулся дымкой боли, и Лили почувствовала вину. — Были, поверь мне, — прошептала она, крепко обнимая друга. — Я расскажу о них позже. Сириус… Она как раз говорила о том, как Вальбурга узнала проклятие, когда мать Сириуса вошла в комнату в сопровождении незнакомой молодой волшебницы со строгим лицом, обрамленным темными волосами. — Это Аманда Норберг, шведская целительница, — сухо представила свою спутницу Вальбурга. — Она согласилась осмотреть Сириуса при условии Обливиэйта по окончанию всего дела. Так что не переживайте, всё происходящее останется в тайне. — Det är bra att du hittade mig innan det är för sent, — нахмурилась Аманда, осматривая чёрные щупальца, пульсирующие под кожей Бродяги. — Han kommer att överleva, allt kommer att bli bra. Behandlingen tar ungefär en och en halv vecka. — Если говорить в общем, то всё будет хорошо, на лечение уйдёт полторы недели, — перевела Вальбурга, а потом улыбнулась целительнице. — Tack. — Что она ей сказала? — прошептала Лили на ухо Ремусу. — Просто «спасибо», — ответил Лунатик, который, будучи подростком, выучил по несколько слов из сотни разных языков, хотя сам не понимал, зачем. Теперь пригодилось. — Странно, что мама Сириуса знает шведский, да? — Ага, — кивнула Лили. — Наверное, родственники там есть. Аманда сосредоточенно поводила палочкой над телом Бродяги, а после написала на пергаменте несколько строчек и протянула его Вальбурге. — Detta är en lista över drycker du behöver, — пояснила она. — Du kan hitta en dryckstillverkare som brygger dem, eller så kan du beställa dem från mig. — Tack, — весело ответила Вальбурга, почему-то хитро посматривая в сторону Северуса. — Jag har rätt person i åtanke. — Låt oss sedan gå till minnesraderingsproceduren, — вздохнула целительница. — Hejdå alla! — Adjö! — смущённо сказал Ремус, и Аманда заинтересованно посмотрела на него, улыбнувшись. После этого обе женщины покинули комнату, продолжая что-то обсуждать. — Я просто попрощался, когда услышал, что она говорит «пока» всем нам, — ответил Лунатик на немой вопрос. — Больше я ничего не понял. — Думаю, мы узнаем всё позже от Вальбурги, — пробормотал Северус. — Но, судя по тому, как она на меня поглядывала, потребуется моя помощь. Наверное, нужно сварить какие-то зелья. — Не исключено, — задумчиво согласилась Лили. — Ты ведь поможешь? — Будто бы у меня есть выбор, — закатил глаза Снейп. — Естественно, помогу. — Кто-нибудь объяснит мне, что здесь всё-таки происходит? — встрял Люпин. — Сначала меня оглушает Малфой в потасовке, потом я прихожу в сознание в его поместье, а он утверждает, что сделал это специально, чтобы я не привлекал внимание других Пожирателей. Затем мне намекают, что Лили жива, а Сириус лежит в её комнате, я бегу сюда… — Дальше мы знаем, спасибо, — протянул Снейп и устало потёр лоб. — Как я понимаю, наш Обет нарушается второй раз, и это меня настораживает. Что ж, я пойду искать Вальбургу, а вы тут разбирайтесь сами, раз уж так вышло. Лилс, мы решили, что посвятим Люпина, если он согласен. — Посвятим во что? — спросил Ремус, сталкиваясь с холодным взглядом черных глаз. — И что будет, если я откажусь? — Сотрём тебе память, — с наслаждением ответил Северус, наблюдая, как вытягивается лицо Лунатика. — Так что настоятельно рекомендую подумать, если есть, чем. Оставив их наедине (и, конечно, там ещё был бессознательный Сириус), Снейп спустился на первый этаж, где его уже ждала Вальбурга. — Можешь? — она протянула ему тот самый пергамент. — Деньги не проблема. Северус пробежался глазами по списку зелий. — Некоторые мне неизвестны, — признался он. — Но остальные вполне себе реально соорудить. Думаю, насчёт незнакомых всё тоже будет в порядке, нужно только найти списки ингредиентов. — Все расходы на мне, — медленно кивнула Вальбурга. — Приступай сегодня же. Сириус не протянет долго без должного лечения. — Разумеется, — ответил Северус. — Доброго дня. И он направился к камину, в мыслях уже пребывая дома. Зелья, которые нужно было сварить, представляли собой большой интерес, и Снейпу не терпелось приступить к делу. Руки чесались вновь прикоснуться к котлу, ощутить магию нарезания ингредиентов, переливания жидкостей и чёткую, размеренную работу. Наверное, его страсть к зельеварению появилась из-за того, что эта наука стабильна. Да, здесь тоже есть эксперименты, но сам процесс… Ты точно знаешь, сколько и чего тебе нужно, какое количество времени потребуется, здесь всё классифицировано и разложено по полочкам, но в то же время ты можешь творить, ошибаться и учиться. В его жизни слишком много нестабильного, и только зелья помогают ощутить твёрдую землю под ногами. С такими мыслями Северус вышел из камина в своей гостиной, но там все его мечты были мгновенно разрушены. «Какое кощунство!» — мысленно возмутился Снейп, рассматривая спокойно сидящего на диване Дамблдора. — «Как же он мне надоел!» — И тебе добрый вечер, мальчик мой, — нарушил Альбус повисшее в гостиной молчание. — Прости, что ворвался — я по делу. — Да, сэр, — бесцветным голосом отозвался Северус. — Чаю? — Гостеприимно! — восхитился старик. — Спасибо, не откажусь. Снейп ушёл на кухню, внутренне проклиная заявившегося так не вовремя Дамблдора. Очень хотелось подсыпать ему в чашку яд, но Северус сдержался, памятуя о том, что Альбус ещё пригодится. Снова дала о себе знать мигрень, вежливо постучавшись в правый висок. Мерлин, ну когда же его уже оставят в покое?