***
Брандо смотрел бездумно в потолок, маясь от головной боли и тошноты. На их фоне даже под ключицей не так припекало. Он приподнялся, смял подушки и частично одеяло, делая себе опору для спины. Теперь, устроившись полулежа, он собирался рассмотреть полученное ранение в полной мере. Цепкие пальцы развязали узелки на грудной повязке, чувствуя, как больно отлипает бинт от запекшегося и ещё слегка кровоточащего заштопанного увечья. Искусно зашитый, позеленевший от дезинфектора глубокий порез, от которого неприятно пахло кровью и медикаментами. Оставалось надеяться, что он не загноится. Несколько синяков шли в дополнение безвкусной эстетике общего подавленного состояния. — Я не потревожу? — нежный голосочек тихо вошедшей Шерри нехило напугал его, заставляя резко прикрыть рану бинтами, опрометью перевязывая их заново. — Совсем нет, — блондин улыбнулся, вкрадчиво подстраивая голос на ласковый тон. Не похоже, чтобы визит был бесцельный. — Мне очень боязно думать, что вы теперь разочарованы поместьем из-за этого несчастного случая, — Шерри неуверенно переступала с ноги на ногу, между тем носочком туфель царапая поверхность пола. — Не наследник я, чтобы переживать вам об этом, — Дио удрученно выдохнул. И правда, кому какое дело, что думает именно он. Весь акцент, как ему казалось, шёл исключительно на ДжоДжо. Любому другому блондин бы позавидовал, попытался исправить положение, но он бы никогда не пошёл против лучшего друга. — Это так, но… — девушка собиралась с мыслями, подходя поближе и наматывая прядку чёрных волос вокруг указательного пальчика, при этом мило краснея и уводя взгляд в пол. — Вы мне нравитесь гораздо больше, — она присела непозволительно близко для прислуги, при этом кладя хрупкую ладошку поверх руки Брандо. Светловолосый не воспротивился, но ему стало некомфортно. Дело в том, что он был достаточно опытен, чтобы понять две простые истины. Первая — Шерри действительно падшая женщина. Вторая — он не мог предполагать даже примерное количество её половых партнеров, из чего вытекало малоприятное умозаключение: переспать с ней может быть не столько гнусно, сколько ещё и небезопасно. С хламидиями и прочей веселой коллекцией заболеваний он не сталкивался. И, что греха таить, предпочел бы просто общение с Шерри, чем возможность подцепить что-то. — Знаю, мистер Брандо, вы скоро уедете, и я с вами больше никогда увижусь, — девушка ещё раз подтвердила пагубность своих намерений открытым, томным взглядом. — И это дерзко просить о чем-то таком… — она пальчиками робко вычерчивала одной только ей ведомые узоры там, где у Брандо находился член. Который, кстати, несмотря на сильную боль во всём теле, инстинктивно затвердел. Дио рассматривал лицо и руки девушки, пытаясь найти доказательство распутной жизни. В какой-то степени всё это было смешным, ведь блондин и сам святым не являлся. Но он всегда предохранялся. А вот крестик на шее Шерри вряд ли защищал её хоть от чего-то. — У вас разве нет молодого человека? — он впервые в жизни искал ключ к спасению от практически принудительного секса. Его чуть не стошнило. Нет, не от потуг Шерри соблазнить его. Голова трещала нещадно, сотрясение мозга положило его на лопатки гораздо стремительнее, чем это сделала бы прачка. Она его раздражала. Несомненно и бесповоротно. — А у вас? — перевод стрелок ещё никогда не звучал так по-ангельски невинно. — В особняке всё чаще поднимается тема вашей глубокой дружбы с мистером Куджо, — девушка блудливо приспустила обляпанные грязью брюки блондина, облизываясь на эрогированную плоть. — Не мудрено, я бы тоже хотела поиметь такого друга, как вы, — Шерри проворно обхватила губами член, начиная своё нехитрое дело. Дио делал блаженствующий вид, по привычке рукой хватая за волосы дурную шлюшечью голову, направляя и задавая темп, чтобы Шерри не подумала, что у него какие-то с этим проблемы. В какой-то момент он отвернулся к полу, чувствуя, как образовался душащий ком в горле и как судорогами сводит желудок. Повезло, что он должным образом не позавтракал, потому что в луже блевоты в такой ситуации находиться не хотелось. А ещё он надеялся, что всё только минетом и закончится. Как, чёрт возьми, вообще так получилось? Ему повезло, если так вообще можно выразиться. Прачка, проглотив итог своих стараний, облизнулась и встала на пол, поправляя воротничок и заправляя обратно под платьице выпавший крестик. — У каждого второго имеется эта бижутерия? — поинтересовался севшим голосом Дио, замечая, как стало темно в комнате и заодно в глазах. Судя по всему, надвигалась гроза. — А… Ну… — щеки девушки пуще прежнего заалели, она нервно закусила нижнюю губу, неловко поправляя волосы. — Вас это смущает? — Меня смутить невозможно, милая, — Брандо, собравшись с силами, натянул брюки обратно на бедра, превозмогая неподдельное желание попросить горничную подать ему ещё обезболивающего. Насчет крестика Шерри так и не ответила, скромно прощаясь и уходя. Оно и понятно: мышь достигла сыра, минуя механизм мышеловки, и юркнула обратно в щель. Его натура всегда волновала шлюх, как и несчастных девственниц, но самому ему никогда не нравились ни те, ни другие. Нравился секс, а в какую дырку долбиться — без разницы, если с собой имелись средства контрацепции. Дио минут десять полежал, всё это время ощущая себя не в своей тарелке. Натворил же он дел за один день, и теперь непонятно, как это всё повлияет в будущем на него или Куджо. Скажет ли кому-нибудь прачка о рандеву между ними? Если скажет, то кому? Блондин питал надежды, что не Жан-Пьеру и не своему любовничку Хорсу. Интриг он не боялся, как и расплаты, ведь что ему могут сделать эти люди? Но он переживал, что это всё может сказаться на и без того нелестной репутации Джотаро. А ведь тот просил не создавать проблем. Со второй попытки он встал с кровати и взял в руки мокрое полотенце на тумбочке около тазика с водой. Принесённое для лица, сейчас оно нужнее в другом месте. Блондин брезгливо оттирал своё достоинство от засохших слюней, он не переставал их чувствовать, эти мерзкие, порочные губешки, сноровисто обхватывающие, ему оставалось надеяться, первый за сегодня половой орган. Отвратительно. Стук в дверь прервал его деятельность. Впрочем, он уже закончил. Светловолосый отошёл к окну, дав разрешение войти в комнату. К нему зашёл дворецкий, вылизанный до ниточки и одетый, как на похороны. К чему бы это?.. Дио не мог не провести параллель, мрачно усмехаясь. — Вы так и не поели, — бесцветный голос Жан-Пьера не выражал тоски от озвученного им факта, а сам он просто забрал поднос, собираясь удалиться. — Джотаро уже вернулся? — всматриваясь в непогоду за окном, Дио не мог не поинтересоваться. День с самого начала хмурый, неприветливый, а к вечеру стал и вовсе опасным по всем фронтам, вплоть до какого-то ненормально-плохого предчувствия, не покидавшего его. — Нет, — спокойно и сухо констатировал пепельноволосый. — Наверное, ливень застал их на пути к дому, но повода для беспокойства нет. — Вы так уверены в этом? — блондин нервно смотрел, как клонятся к траве худенькие деревья. Ветер так и норовил вырвать некоторые с корнями. — На улице совсем небезопасно, — и он бы добавил, что вдвойне, потому что друг находится под прицелом малознакомого человека, более того, подозрительного донельзя псевдосоветника. Да, он много накручивал себя, но всё чаще напоминал, что доверие — штука, измеримая временем. Его прошло мало, а значит, он имел право на сомнения. — Скорее всего, они нашли, где укрыться, — продолжил невозмутимо Польнарефф, терпеливо ожидая конца диалога. — Такие дожди случаются нередко, несчастных случаев — минимальное количество. — И все же это количество есть, — Дио вырвал истину из слов, ещё больше тревожась, отчего в голове загудело сильнее. — Отправьте кого-нибудь на поиски, если вы не правы и с ним что-то произойдёт… — зазвучало, как плохо скрываемая угроза, хоть на деле блондин всего-навсего размышлял, правда, не в слух. Если что-то произойдет ещё и с Куджо, то он убедит друга уехать отсюда, не скорбя по упущенным возможностям, которые могут стоит жизни. ДжоДжо бы на такие помыслы сейчас усмехнулся, складывая руки на груди, и убедил бы друга, что все его доводы мелочны и параноидальны. — Вы действуете как опекун, это похвально, — с легкой ноткой осуждения добавил Жан-Пьер, не собираясь уступать. — Но это излишне. Какёин знает, как поступать в таких ситуациях. Как раз ему-то Дио доверял меньше всего. — И вы совсем ничего не можете сделать? — Брандо настойчиво спросил, переводя тяжелый взгляд янтарного пламени на безэмоциональные светло-голубые. — Джордж Джостар спокойно отнёсся… — начал было тот, но его грубо и категорично перебил блондин. — Потому что Джотаро для него чужой человек, — с дикой злобой процедил Брандо. Он заставит плясать тут всех и каждого, если того потребуют обстоятельства. А они требовали. — Если бы ваша сестра пропала в такую погоду, вы бы не переживали? — он решил действовать, давя на самое больное — родственников. — Вы бы завыли похлеще умирающей псины, чью тушу забрасывают камнями живодеры. Возможно, ему только показалось, но вместо страха или гнева в глазах дворецкого появилась толика уважения. Прозорливые глазки заблестели, Жан-Пьер мирно улыбнулся. — Я вас понял. Подниму вопрос с поисками, обсудим его с прислугой, — Польнарефф прикрыл за собой дверь, скрываясь из виду. Брандо имел своё мнение на этот счет. Он подошёл к тумбочке, на которой стояли пузырьки с антибиотикам и обезболивающим, взял пару таблеток и заглотил их без воды. Он собирался проследить, насколько ясно понял его дворецкий, и будет ли он также исполнителен, как разговорчив. Начать поиски — не просьба, не мольба — приказ. Директива, на которую, возможно, прав у него не было. Он шёл на низкий голос Польнареффа, который не переставал звучать по коридору. Дворецкий пересекся по пути с Эньей, отдав ей распоряжение по поводу ужина и передав поднос. Жан-Пьер дошёл до, судя по всему, обеденного зала для прислуги на первом этаже. Дио прислонился к стене, вслушиваясь и слегка выглядывая. Прислуга собралась вокруг небольшого стола, выжидательно глядя на француза. — Он хочет начать поиски, — дворецкий, видимо, хвост за собой не заметил. Тон его голоса сменился с официального на более грубый. — Это безрассудно, — Мэрайя недовольно сложила руки на груди. — Стоит их дождаться. В такой ливень — понятное дело, что Какёин устроил где-то привал. — Мог ли он… — Шерри присела на стульчик, взволнованно переводя взгляд с одного лица на другое, словно выискивая что-то. — Ах, нет, нельзя думать ничего дурного! — девушка сжимала и комкала в вспотевших ладонях фартучек, бурча себе под нос. — Господи, да, нужно надеяться и ждать. — Простофиля, — щелбан в лоб Шерри прилетел от Мэрайи. — Конечно он вернется! Что ему ещё остается? — седовласка положила руку ей на плечо, приободряя. — Что будем делать? — подал голос Хол Хорс, до этого стоявший поодаль ото всех. — Если мы окажем протест, он может пойти сам, а отпустить его одного равно убийству, — его рассуждения подслушивающему пришлись не по вкусу. — Тогда иди с ним сам, — с раздражением откликнулся Польнарефф, взяв в руки нож со стола и мастерки вертя его пальцами. — Может, поместье наконец-то вздохнет с облегчением, когда ты не вернешься. Мэрайя сощурилась. — Мы не можем рисковать кем-то из наших людей, тем более в такой ситуации, — она решительно смотрела в глаза дворецкому. — Им ничего угрожать не может, Какёин неглуп. — Народ, так что же мы будем делать? — Хол сильно ударил кулаком по столу. — Жан, ты же за главного! Давай, блесни умом и поделись идеями, — блондин подначивал, подходя ближе к Польнареффу. Выражение на лице Хорса Дио не видел. — Если он выйдет один, то жди беды, — дворецкий вальяжно облокотился о стол, — если он выйдет с кем-то из нас, то тоже риск, — пепельноволосый резко вдавил острие ножа в поверхность стола, проходясь шершавым пальцем по лезвию. До крови. — Значит, мы просто не должны его выпускать. Не так ли? Прислуга молчала, по большей части, одобрительно смотря на француза. — Резонно, но что ты ему скажешь? — Хол Хорс вынул нож из стола, вытирая лезвие о фрак Польнареффа. Дворецкий угрожающе на него смотрел, перехватывая руку и сжимая явно с целью причинить боль. — Скажу?.. — саркастически изогнул белую бровь Жан-Пьер, при этом улыбаясь. Дио почувствовал на себе взгляд, с опаской оборачиваясь. — Подслушивать плохо, — перед ним стоял тот самый мальчик, что вчера помогал Жан-Пьеру занести в их с ДжоДжо комнату вторую кровать. Светлые волосы были гладко уложены, а сам он одет в шорты и льняную рубашку. Белые носки торчали поверх обшарпанных ботинок, а на открытых коленях Брандо заметил синяки. — Пф, — он мотнул головой, отбрасывая мысль, что примерно так выглядел и сам в возрасте лет десяти. — Как звать? — требовалось войти в расположение, чтобы мальчишка не наябедничал на его подслушивания. Судя по всему, прислуга на поиски идти не хотела. Быть может, собиралась насильно остановить и его, поэтому Дио осторожно пошёл от зала к главной двери особняка. Нужно поторопиться. В глубине души рождалась тревога, страх. Стыдно! Стыдно признавать, что уже не за друга — за себя. — Йошикаге Кира, — мальчик смотрел на него отстраненным взглядом, не выражая никакой эмпатии и идя следом. — На вашем месте я бы не выходил. — Я должен, — он стоял перед дверьми, положив на них руку и чувствуя, как течёт пот по виску. Внутренний голос прорывался, шептал, что Куджо самостоятелен, голос требовал доверять — друг в состоянии помочь себе сам. А если нет?.. Брандо зажмурился, снимая крючок с двери, и приоткрыл её. Уха достиг вой ветра, а лица — косые нити ливня. Он подумал, что совсем не знает местности, не знает, куда нужно идти. «Нужно ли?..» — шепот отступал, уступая место решительности. — Я должен, — он повторил для себя, не позволив потерять самоконтроль. Джотаро не раз шёл ради него на разного рода авантюры, прикрывал его зад, к тому же не прося ничего взамен. По-свински не отплатить ему той же монетой. — Мне пойти с вами? — Йошикаге дотронулся до его напряженной спины, обращая внимание на себя. — Я знаю, где они могут быть, — настаивал мальчишка, глядя блеклыми, безжизненными глазами вперед, туда, где природа вымещала сполна свою досаду. Брандо замер, словно думая. Он уже знал, какой даст ответ. Имел ли он право брать с собой ещё совсем юного, безмозглого школьника, рискуя не только своей жизнью, но и его? Срать он хотел на чьи-то права, кроме собственных. Цель требует средств. Любых. — Да, — Дио шире открыл дверь, пропуская мальчика вперед, и после вышел сам. Некогда накидывать что-то поверх — прислуга, увидев их сейчас, сможет загнать обратно. Он сполна ещё отыграется на неподчинившихся… Но это будет потом. Дио шёл за Кирой, взгляд замылено пытался зацепить хоть что-то, хоть какое-то движение, помимо дождевых линий и молний, освещавших разом всю местность, но также резко исчезавших, оставляющих взамен кромешный мрак. Непроглядная местность выводила из строя, но блондин продолжал идти, не чувствуя моментами под ногами земли. Всё плыло, его мутило. — Сможете спуститься отсюда? — мальчик показывал рукой на еле проглядываемый крутой спуск, вынуждая блондина подойти поближе рассмотреть, что внизу. — Не уверен, — честно признался Дио. Не видно ни зги, а молнии, как назло, не показывались уже несколько минут. Он колебался. — Я помогу. — Кира дотронулся до него своей небольшой ладонью, неожиданно продолжив, — помогу Императору закончить начатое, — он с силой вытолкнул опешившего Брандо с обрыва. Дио не успел ничего ещё осознать, как уже падал куда-то, перекатываясь, пальцами стараясь ухватиться за что-нибудь. Достигнув самого низа, он согнулся пополам, чувствуя, что рассек голову о камень, задев сосуды, так как ощущал пульсацию утекающей крови, как и жизни. Мог ли он вообще ожидать такой жестокости от ребенка? Даже Император не был таким подлым уродцем. Нет, в какой раз человеческая сущность доказывает, что она — кровожаднее любого зверя, неистовее взбунтовавшейся стихии. — Сученыш! — ядовито прокричал Дио, умываясь собственной кровью. Детское бессердечие он понимал, как никто другой. Но мотивы по-прежнему неявны. — Вам мама не говорила, что нельзя идти за незнакомыми людьми? — поучительно сказал мальчишка, взяв в руку булыжник. — И не говорила, что если подслушиваете вы, то могут подслушать и вас? — он бросил его вниз, без озорства наблюдая, как камень врезается в лодыжку раненого. — Живодеру наскучило мучать животных, — он взял камень побольше, прицелился, — поэтому я вас добью. — Он метко попал по ране под ключицей, швы на которой уже начали расходиться. — Отродье, думаешь, никто не поймет, что это был ты? — Дио дрожал от переполняющей ненависти, он силился подняться, прокусывая внутреннюю сторону щеки. Сложно, больно, невозможно. — Поймут, но что это для вас изменит, мистер Брандо? — молнии осветили отрешенное выражение на лице Йошикаге. Мальчик что-то вытряхнул из кармана вниз. — Зачем я это делаю? — спросил будто сам у себя Кира, и сам же с горячностью ответил. — В возрасте пяти лет меня выкинули сюда в ходе реабилитационной программы. Глушь мне нравилась, я люблю тишину, — он повернулся спиной к обрыву, собираясь уходить, никоим образом не обращая внимание на суровую стихию, хоть та и стопорила его движения порывами ветра. — Я просто хочу, чтобы стало тихо, как прежде. Психически больных детей только не хватало! Дио не мог самостоятельно подняться, он чувствовал, как текут по щекам горячие слёзы отчаяния. Как глупо! Глупо, глупо, глупо. Не сиделось ему в особняке, захотелось проявить человечность. Грош цена ей, жалкий грош! И так всегда, бесконечное количество жалких попыток стать человеком. Не хорошим, не плохим, а просто человеком. Но не прыгнуть выше собственной головы — почему-то он понял это только сейчас. Опрометчиво и поздно. — Я выпотрошу тебя и скормлю останки диким зверям! Надейся, чтобы я сдох! — это всё ничто, последние истошные крики погибающего. — Я приду в забегаловку, где беспрерывно имеют твою мамашу, и засажу ей так глубоко в глотку, что она не сможет позвать на помощь! — он безумно рассмеялся. Внезапно Дио ощутил движение по своему телу. Обессилившей рукой он водил, пытаясь понять, что это. Короткая жесткая шерстка, писк, хвосты. Крысы! — Я отправлю твоё тело гнить в помойной яме, я буду приходить наблюдать, как могильные черви проедают твои глаза! — Брандо резко затих, бормоча уже себе под нос. — Я бы убил тебя, если бы сам уже не был мёртв… — он с безумной эмоцией в глазах разлегся над бушующим небом, чувствуя онемевшей кожей лица движение грязных когтистых лап. Он зашевелил беспомощно ногами, заизвивался в грязевой жиже, сгоняя проворных грызунов. Кира явно высыпал что-то приманивающее их, сами по себе зверьки не стали бы выходить из своих убежищ в грозу. Дио чувствовал укусы, много вонючих гадин будто собирались сожрать его заживо. Блондин закричал, как загнанный в угол зверь, которому терять абсолютно нечего. Беспамятство пришло не сразу, а на минуте пятой жестокой пытки. Спустя какое-то время он очнулся. Кто-то волок его за шиворот по скользкой от ливня землистой дороге. Он снова попытался сопротивляться, хватаясь за траву, за низенькие хилые веточки кустарников, до крови раздирая пальцы. В какой-то момент он различил перед собой небольшое строение. Острая крыша здания. Крест наверху. Судьба?.. Дио закрыл глаза, переставая сопротивляться и вспоминая свою жизнь. Все его успехи казались такими мелочными, призрачными, а моменты грехопадения — весомыми. Дороги в рай закрыты, сколько не ломись по священным вратам окровавленными руками. Остается только… — Ад, — Брандо сипло прохрипел, обращаясь в никуда. Канули в небытие горестные и радостные дни. Блондин сжал из последних сил скулы, глубоко и встревоженно вдыхая воздух. Смириться невозможно, злость из глубин души прорывалась за несправедливость. — Нет… Мне нужен шанс, ещё один шанс. Раздался голос над ухом, незнакомый, до мурашек пугающий. — Хорошо.Глава 4
2 декабря 2020 г. в 23:46
По застланному тучами небу всё чаще разлетались молнии, освещая нарастающую тьму. Но парни не обращали на угрожающую природу внимания.
Куджо не учился всерьез боевым искусствам, потому что считал, что сам может хоть преподавать. Закаленное в уличных перепалках тело приготовилось к возможным уловкам со стороны советника, заметно напряглось. Пёстрая фраза «Можешь не сдерживаться» осела в смертельных дозах недовольства. Пара секунд — и он уже находился в метре от Какёина, занося кулак для первого удара.
Нориаки гибко увернулся, выходя в контратаку, и резко ударил правой, без замаха и точно по цели. Зубы Куджо громко лязгнули от столкновения кулака с подбородком. Превозмогая черные, слепые пятна перед глазами, он подался вбок, избегая следующего удара, но зато делая бросок сам, разбивая в ответ советнику губу.
— Знаешь, в чем разница между нами? — советник сплюнул, не поморщившись. — Ты дерешься, как спущенный с цепи пёс, — он с хладнокровной жестокостью врезал с ноги по открытым ребрам, ловкой подсечкой отправляя Куджо в грязную лужу лицом. — Крупный, сильный, выдрессированный, но всё-таки пёс.
Привкус солоноватой крови во рту и мокрого песка на зубах разогнал по телу брюнета страсть к драке. Джотаро не попытался встать сразу: он развернулся и схватил под колено подходящего противника, сильно потянув на себя, неумолимо подкашивая. До этого он всё-таки сдерживался, всерьез не атакуя.
— А вот волкам — что пёс, что овца — всё еда, — Нориаки, падая, ухватился за плечи Куджо, локтем другой руки несильно ударяя по затылку. Этого хватило, чтобы ДжоДжо ощутил, как загудело в голове, словно от удара током. Боль отвлекала, но недостаточно, чтобы он упустил открывшийся живот Какёина.
— Что скажешь на это, падальщик? — удар был несильным, но болезненным. При необходимости он не покичился бы и кишечник порвать сопернику, но сейчас таких целей не было. Джотаро резко отбросил Нориаки от себя, а затем умышленно упал вперед на поднимающегося советника, подмяв гибкое, изворотливое тело под себя, оказываясь снова в лежачем положении. Приземление для рыжеволосого обещало выйти мучительным.
Какёин ударился головой и спиной о голую землю, разжимая от этого руки и проезжая с метр по скользкой поверхности, придавленный тяжестью чужого тела. Куджо занес кулак для удара, с раскатом грома глядя сверху вниз на перепачканные в грязи багровые волосы, прилипающие к раскрасневшемуся от драки лицу. Он перевел взгляд на змеиные, ореховые омуты. По-прежнему в радужке струилась раскаленная сталь. Обладателю хватило быстроты реакции, чтобы уклониться от удара, а после прижаться всем телом к Куджо, применяя захват и зажимая его голову руками. Брюнет вцепился в рубашку на спине Нориаки, рьяно разрывая ткань в лоскуты.
— Ты бессилен против меня, — Какёин вдовесок крепко обхватил ногами его поясницу, обездвиживая, — прими своё положение.
— Никогда, — ДжоДжо нанёс бы болезненный для советника удар по почкам, если бы рыжеволосый не расцепил резко руки, откидываясь обратно наземь, меланхолично всматриваясь ему в лицо.
— Продолжать бессмысленно, — советник скинул с себя несопротивляющегося наследника, сгибая колени и поднимаясь. Нещадный холодный дождь хлестал по веснушчатым щекам, омывал заляпанные волосы. — Будь это не понарошку, то я бы уже свернул тебе шею.
— Кто знает, — Джотаро чувствовал, что эта битва забрала у него порядком сил, он почти выдохся, тяжело дыша и ощущая, как по нему вместе с дождевой водой струится пот. Обычно к этому времени его соперники либо валялись в луже собственных слюней и экскрементов, либо молили о пощаде, которой не последует, что возвращало к первому варианту. Исключением был разве что Дио, дружеские поединки с которым заканчивались обычно без конкретного победителя или проигравшего. Они одинаково выдыхались, попросту теряя интерес от боя. А вот Какёин, похоже, ещё был в зените.
Молнии всё чаще пересекали небесный свод. Куджо только сейчас обратил внимание на пригнувшиеся в редких, но сильных порывах ветра кустарники и тощенькие деревья.
— Тут недалеко пастушья будка, — Нориаки снял остатки вымокшей рубашки, сурово оглядываясь на Куджо, — но сам пастух, думаю, сейчас сидит дома, — советник отвернулся и задал направление к цели. — Если повезет, то к утру вернемся в особняк.
— Нас не пойдут искать, когда обнаружат отсутствие? — Джотаро ничего не оставалось, как последовать за ним. Отдышавшись и приходя в полную норму, он понимал, как скоро мокрая одежда и холодный воздух сыграют против них.
— Не представляю, кому в такую погоду взбредет в голову искать нас, — советник шёл быстро, его шаг не замедляла скользкая земная твердь. — Прислуга знает, что ты со мной, а значит, всё в порядке.
Джотаро в который раз смахнул дождевые осадки с лица, отряхивая после ладонь. Ну и встряпался же он, когда согласился помахаться кулаками. Если бы не его тяга к рукопашке, то он мог уже сидеть в особняке, отогреваясь и беседуя с Дио.
Дио… Брюнет грустно вздохнул, надеясь, что друг ничего не учудит в его отсутствие. Тем более в таком незавидном состоянии. Зная частоту появляющихся параноидальных мыслей в светловолосой голове, становилось тоскливо и тревожно на душе. Брандо не сентиментален и отнюдь не заботлив, но, вероятно, чувствуя долг перед ним за некоторые прошлые фрагменты из жизни, пытается этот должок вернуть. Случая пока не представилось. И всё-таки ДжоДжо не покидало ощущение, что оставлять друга с наверняка возникшими смутными подозрениями не стоило.
Высоковатый голос прервал его мысли, возвращая к проблемам насущным.
— Пришли, — Какёин распахнул деревянную дверцу убогого, ветхого и полугнилого домика, больше напоминающего хижину. Действительно, будка. Для пса и волка?.. Куджо ухмыльнулся. Аналогии смехотворны.
— Тут давно никто не был, — брюнет щелкнул зажигалкой. Обреченно цокая, понял, что она после ливня в непригодном состоянии. Даже не покурить! Более того, их с Нориаки обоих пробирала дрожь. Холодно. Как с этим бороться, чтобы к утру совсем не окоченеть?
— Не совсем так. Здесь был тот, кто хотел оставить после себя ложное ощущение, — рыжеголовый поправил его, проходя в скромное убежище. На полу в углу было сложено сухое сено, а на них простынь, которую советник убрал, кладя на одинокую полку.
— Ты и есть этот человек? — ДжоДжо сделал предположение, отчего-то думая, что попал в цель. Он наблюдал за ним: Какёин зажег небольшой фонарик в полутьме и положил его в сено, слабо освещая крайне неуютное пространство. Одно-единственное крохотное окно пропускало хладный воздух, он царапал оголенные спины и доводил до крупных мурашек.
— Нет, — советник вновь взял простыню, бегло вытерся и протянул её Куджо. — Но одну занятную нычку я знаю, — рыжеволосый присел на корточки, откидывая в одном месте сено и плутовато ощупывая скрипучие половицы.
— Она нам как-то поможет не сдохнуть от дубака? — процедил сквозь зубы наследник, с неприязнью сминая белую ткань в руках. В приоритете не промерзнуть до костей, поэтому, опять-таки, выбора не было. Что-то в последнее время это повторялось в его голове всё чаще. Раздражает.
— Думаю, да, — с надрывом произнес Какёин, приподнимая половицу, теперь вслепую стараясь найти что-то под ней. — Где-то здесь, — на бледном лице отразилось облегчение, он достал из недр пола потёртую бутыль с чем-то мутно-красным, хвастливо показывая её Куджо. Алкоголь?.. — В общем-то, в поместье действует сухой закон, но в критических ситуациях дозволительно, я считаю.
— Яре Яре, сколько этому дерьму лет? — ДжоДжо не разделял эмоций рыжеволосого от слова совсем, вытираясь и отбрасывая простынь на сухую траву.
— Бутылке — много, содержимому — от силы пару месяцев, — Нориаки пожал плечами, открывая без особых усилий бутылку и делая сразу пару больших глотков. Несколько капель стекли с уголка рта, бесстыже падая с подбородка на грудь советника.
— А тебе сколько? — Куджо вырвал бутылку у него из рук, вытирая горловину и следуя примеру, обдав горло обжигающей жидкостью. Спирт ощущался более, чем явно. Джотаро поморщился, возвращая алкоголь советнику. Ну, такое.
— Двадцать три, — Какёин улыбнулся, поставив стеклянную тару с сомнительным содержимым на пол.
Повисло молчание. Молодой Джостар обдумывал сразу несколько неприятных моментов. Во-первых, он почти проиграл в бою сопернику, который физически его слабее, как ни крути. Конечно, дело далеко не всегда в силе. Умения, отработанность техники и многолетний опыт играют порой большую роль. Обидно признавать, но этого всего у него, похоже, оказалось поменьше. Незначительно. Возможно, борись он сразу на полную катушку, то вышел бы однозначно победителем. Или неоспоримо проигравшим. ДжоДжо осознал, что подрался бы ещё раз с советником, но уже серьёзнее.
Во-вторых, Нориаки не выглядел дебоширом или каким-то мастером боевых искусств. И где он мог научиться так драться, не являясь ни тем, ни другим? Впрочем, он совсем мало что знал о парне перед собой, который сейчас потянул руки к ремню на брюках, а потом к ширинке, расстегивая.
В-третьих, Джотаро сейчас округлившимися глазами смотрел, как Какёин с трудом стаскивает с себя брюки: мокрая ткань липла к стройным ногам.
— Что ты делаешь?! — всполошился ДжоДжо, но взгляд не отвел. Хотя почему-то захотелось, будто он смотрел на что-то постыдное. Ан нет, обычное мужское тело. Неплохо весьма сложенное.
— А на что похоже? — советник выгнул тонкую бровь, вставая спиной к брюнету и развешивая свою вещь на импровизированной сушилке, состоящей из одиноко стоящей пыльной доски. — Мне холодно, находясь в мокром я никак не согреюсь.
— Яре Яре Дазе, — Куджо по привычке дотронулся до воздуха над лбом, где, предположительно, должна находиться фуражка. Хотел поправить, фантомно ощущая её присутствие. Стоп. Вообще-то он вполне себе реально чувствовал присутствие чего-то инородного на голове. Он дотронулся до влажных смоляных волос, подушечками пальцев чувствуя какие-то нитки.
— Чего? — советник обернулся через плечо, в который раз слыша непонятную фразу на японском.
— Ничего, — Куджо пропустил волосы сквозь пальцы, затем взглянул на ладонь. Паутина, чтоб ей пусто было! Ё-мае, необходима горячая ванна со всеми снастями, чтобы вытравить этот сущий грязево-пыльно-мокрый кошмар. Требовалось переключить своё внимание, поэтому он задал вопрос, над которым задумывался уже неоднократно. — А Какёин Нориаки — имя разве английское?
— Нет, — рыжеволосый был занят тем, что подминал сено, образуя место для сидения. — Назвали в честь дальнего родственника, по-моему, он был из Японии.
— Так я и думал, — Джотаро хотел было помочь, но решил, что Какёин и так неплохо справляется, поэтому снова взял с пола спиртное. Ужасно холодно, зубы стучали друг о дружку, а пальцы ног брюнет перестал чувствовать ещё по пути сюда. Он задержал дыхание, зажмурился и сделал с десяток небольших глотков, оставляя после себя чуть меньше половины.
Нориаки, приняв решение, что достаточно поработал над лежанкой, сел на сено, поджав колени к груди, и растирал плечи руками, стараясь согреться.
— Мы вернемся в странном виде обратно, — поделился мыслями Куджо, садясь рядом и соприкасаясь плечами с советником. Вдвоем тесновато, а сено оказалось намного твёрже, чем он представлял. — Чумазые, полуголые и с похмельем.
— Волнуешься, что пойдут слухи? — в поисках тепла Какёин нарочно прижался к нему плотнее, якобы случайно ткнув локтем по рёбрам, краем глаза следя за изменениями на лице Куджо.
— Раньше они касались только меня и Дио, — усмехнулся наследник, в принципе, на действия советника не особо реагируя. Вероятно, у него не осталось на это сил. — Но тебе-то жить ещё здесь, — не то чтобы он беспокоился за отношение поместья к этому парню, но ему хотелось бы обратить внимание рыжеволосого на возможный исход этой вылазки.
Вместо чуткой задумчивости на веснушчатом лице отразилась искренняя улыбка, раздался немного нервный смех.
— Я и ты?! — Нориаки повернулся к нему, открыто рассматривая хмурое лицо Куджо. — Да кому же такое в голову взбредет? — не скрывая насмешки в голосе, он беззаботно растормошил багряные волосы на голове, чтобы те не слипались.
— А я и Дио? По-твоему, это выглядит более правдоподобно? — встал в оборонительную позицию Джотаро, начиная гневаться. Ну серьезно, этой деревенщине хлеба не давай, только зрелищ. А покуда нет зрелищ, то они придумают их сами. Никакой уверенности в этих людях.
— Это не лишено оснований, — развел руками Нориаки, случайно задевая ладонью кончик носа брюнета, но при этом не извиняясь, а принимая исходное положение.
Джотаро потер нос, косо посматривая на советника. Тот в ответ снова выгнул бровь, криво улыбаясь. Румянец от алкоголя играл по щекам, а непослушные, вьющиеся от влаги волосы спадали на нагловатое в своём выражении лицо. В принципе, в таком свете советник вполне мог сойти за бандита-дебошира, охранявшего какой-нибудь бордель и устраивая при этом подпольные мордобои.
Какёин повел плечами, скидывая с них липнущие багровые прядки. Вереница веснушек, располагающаяся на сильных плечах, была как ромашки в поле — уместна. И, наверное, по-своему красива. Молодой Джостар никогда не задавался вопросом о пигментации, но сейчас ему стал смертельно интересен один момент.
Алкоголь заговорил губами Куджо. Тот и сам находился в легком бешенстве, браня себя за несвойственный грубой натуре интерес.
— А ты и там тоже рыжий? — он демонстративно посмотрел вниз, имея ввиду блядскую дорожку.
— Ну… — советник совсем не растерялся и взял фонарик в руки, оттягивая немного ткань нижнего белья и направляя свет прямо в то самое место, которое Джотаро рассматривать бы не хотел. — Как видишь.
— Блять! Я бы поверил на слово, — возмутился брюнет, глядя на рыже-красную дорожку из волос, ведущую от пупка до… Неважно. Куджо фыркнул, отвернувшись.
— Я не заставлял тебя смотреть, — Нориаки потянулся за бутылкой, отхлебывая. Оставалось меньше половины гадкой жидкости, на что темноволосый покачал головой.
Удивительно термоядерное пойло. Да, Джотаро становилось теплее. Сердце билось всё чаще, он даже чувствовал, как горят адским пламенем щеки. Он зарекся больше не пить, хоть до конца так и не согрелся. Непонятный страх из глубин подсознания за свой не в меру болтливый язык порождал вопросы, но Куджо отмахнулся от них, как от назойливой навозной мухи.