Законы поместья Джостар

      Шаг ускорился, теперь это больше напоминало бег. Дио Брандо, гонимый непонятным и странным чувством, огибал высокие деревья, прорываясь сквозь выступающие ветки и широкую листву.       Каким должен быть их последний разговор со священником? Ему следует вести себя также вызывающе и обескураживающе, как и обычно? Или с опаской поинтересоваться о планах Энрико? Убийце бедного ребёнка. «Ребёнка, что меня чуть не скормил крысам!» — пронеслось в воспаленном мозгу. Дио сплюнул себе под ноги, вспоминая мёртвого и разлагающегося Киру. Зрелище не из приятных, но зато такое невозможно забыть. К тому же он слышал совсем недавно перешептывания прислуги. К ним должен кто-то прибыть, чтобы разобраться в исчезновении Йошикаге. Черти бы побрали этого поросёнка! Брандо поймал себя на несвойственной ему мысли: кажется, его правда не радует, что падре могут поймать и посадить за решётку.       Церковь величественно возвышалась на холме, привлекая взгляд. Какая хорошенькая клетка для убийцы, почти тюрьма! И надо кому-то вызволять из такого места Энрико? Почему-то Дио не сомневался, что следствие выйдет на него. Падре плохо лгал другим, но зато достаточно хорошо овладел мастерством лжи для себя.       — Не меня ищете? — спокойный голос священника вырвал его из мыслей.       Кровь застыла в жилах. Брандо медленно повернул голову в сторону, сразу встречаясь своими испуганными глазами с бесстыжими карими. Почему именно такими? А какими ещё, если этот чёрт позволяет себе делать такое? Пугать так открыто, а про убийство Брандо предпочитал вообще молчать.       Их разделяло, может, метров десять, не больше, но Дио ощущал потребность увеличить это расстояние. Он не был готов пересечься так сразу, в его голове не существовало ещё нужных и заготовленных красноречивых слов, перетекающих в язвительные фразы.       — Я зашёл попрощаться. — уже не таким уверенным голосом произнёс блондин, оставаясь на месте.       Падре тоже не спешил сокращать дистанцию, как и отходить дальше.       — Вы куда-то собираетесь? — Пуччи не смог скрыть нотки удивления в голосе. К тому же некоторое волнение четко отобразилось на его бронзовом лице. Вряд ли его можно было назвать симпатичным, но Брандо находил очаровательным другие качества этого человека. Священнику действительно удалось впечатлить его своей скользкой и тёмной душонкой, наверное, он испытывал в какой-то мере уважение.       — Мы с Джотаро покидаем поместье, — праздно поделился новостью Дио, оценивая внешний вид падре. Тот выглядел очень просто и неопрятно, а на его шее больше не висел крестик. Да, точно. Брандо ухмыльнулся. Он же украл его.       — Вы верите в судьбу, мистер Брандо? — Энрико вернул себе на лицо маску невозмутимости.       Где-то вдалеке послышались тревожные крики птиц, но никто из них не обратил на это никакого внимания.       — Смотря о какой судьбе Вы говорите, падре, — мягко передразнил Дио, потихоньку возвращая себе образ властного обольстителя. Всё-таки он Бог импровизации, а Пуччи, кажется, как раз набожен. — если судьба благоволит мне, то почему бы в неё и не поверить. — дерзкая улыбка легла на его губы, оголяя ряд белых зубов.       — Дио Брандо, — устало выдохнул священнослужитель, собираясь произнести следом что-то нравоучительное, но так и завис с открым ртом, лишившись дара речи.       — В чём дело? Вы сломались? — усмехнулся блондин, а потом, изучив за пару секунд пораженный до глубины души взгляд Энрико, понял, что тот смотрит ему за спину.       Он повернулся всем корпусом туда, куда был устремлен взор священника. Брандо ожидал чего угодно, но не этого. На выступе, где стояла церковь, можно было отлично рассмотреть, как вдалеке что-то горит, причём огонь стремительно разносился по местности, снося в труху все, что стояло на пути.       Парящие в воздухе птицы и донесшийся запах гари были вполне сопоставимы с увиденным. Поместье. Горит. «ДжоДжо!» — воскликнул мысленно Дио, охваченный паникой.       — Свершается, — восхищенно прошептал Пуччи, ослепленный почти детским восторгом. Он вглядывался в пылающее вдалеке здание, а его карие глаза наполнились слезами от какого-то странного облегчения. — Господи!       — Господи… — Брандо прирос к земле, в ужасе осознавая неизбежность. Особняк сгорит дотла. Масштаб пожара был немыслим.       Блондин судорожно сглотнул ком в горле, но не успел сделать и пары шагов, как ощутил сильную боль. Пуччи цепко схватил его под локоть, не отпуская от себя. Какая сила двигала им? Откуда в этих хилых на вид ручонках столько нечеловеческой мощи? Может, под личиной священника скрывается самый настоящий Дьявол?       — Там царствует сейчас только смерть, куда Вы? — служитель обезумевшими глазами искал что-то на лице парня, возможно, понимание. Понимание чего?       — Там мой друг. — почти жалобно поделился Дио, растерявшись. Он всё никак не мог взять себя в руки. Ему было страшно, по-настоящему страшно. Это поместье снова его растерзало.       — Значит, у Вас больше нет друга. — леденяще спокойно констатировал факт священник, сжав пальцы вокруг руки Брандо стальной хваткой. Непременно останутся синяки.       — Это Вы как-то подстроили? — промелькнувшая мысль сама вырвалась изо рта. — Как и с мальчишкой тогда, да? Это же всё Вы! — Дио буквально прорычал, путаясь в собственных мыслях. Ему нужно бежать, может, ещё можно как-то помочь, как-то спасти Джотаро. Но что делать, если перед тобой виновник трагедии?       — Я?! — неверящая улыбка быстро сползла с лица Пуччи. — Думаете, это я убил Киру?       — Какая проницательность и невероятная догадливость для того, кто должен быть не в курсе! — взревел Брандо, убеждаясь снова в своей правоте. Ему нужно убираться отсюда. Бежать, бежать, бежать. Или прикончить убийцу самому, прямо сейчас. Тревога душила его изнутри.       — Если заподозрили меня тогда, то почему молчали? — темнокожий мужчина расплылся в усмешке. — Не потому ли, что результат Вас обрадовал? Кажется, мне даже жаль, что этот подарок для Вас сделал не я. Вот, что Вы со мной делаете! — обвинительно высказал Энрико, тоже борясь со своими мыслями. Перед ним точно демон.       — Мне пора, — Дио с силой вырвал свою руку, всё-таки не решаясь идти в открытый физический конфликт. Он должен спасти Джотаро, а не терять время здесь. К тому же служитель Господа начинал его пугать. Или же не переставал.       — Эти нелюди должны сгореть, если Ваш друг плохой человек, то он должен гореть с ними! Это решать не Вам. — возмутился падре и перегородил ему путь, мешая пройти. В его глазах тоже полыхал огонь, причём такой яркий, что смотреть в эти взбешенные глаза становилось неприятно.       — Я плохой человек, падре, как и Вы, — сказал честно Дио, сильно оттолкнув мужчину. Тот, не удержав равновесия, упал наземь, наверняка сильно ударившись. — Уж кому гореть нужно, так это нам.       Послышался взрыв. Где-то что-то взорвалось, Брандо испуганно вскрикнул, а падре совсем не было до этого дела. Ему даже слегка не было страшно.       — Но Вы здесь, со мной, — Энрико как-то зловеще хрипнул от боли, — судьба распорядилась иначе.       Дио, не слушая, сорвался с места, больше не теряя и секунды. Резкая боль в районе лопаток вдруг поразила его, заставив вскрикнуть и согнуться пополам. Брандо знал, что именно туда попал запущенный падре камень. Что ещё это могло быть? Он не ожидал этого, как и того, что священник повалит его следом в мокрую траву.       Завязалась драка.       Дио отпихивал от себя священника, проклиная и замахиваясь на него снова и снова. Багровая жидкость щедро капала из носа Пуччи прямо ему на лицо. Внезапно острая боль пронзила голову блондина, а сам он, напоследок сматерившись, провалился в темноту. Это снова с ним произошло. И снова он этого не ожидал.       Кровь, стекающая по виску мистера Брандо, отрезвила Энрико. Падре пришёл в себя и выбросил подобранный им же в схватке камень. Он мутным взглядом посмотрел на бывшего любовника, проверяя. Похоже, что всё в порядке, но Пуччи всё равно волновался, поскольку ему не приходилось ещё вырубать человека собственноручно.       Его беспокойный взгляд привлёк крестик, покоящийся сейчас на груди распятого на траве Дио. Священник зажал его в своих дрожащих окровавленных пальцах, тихо посмеиваясь.

***

      — Тебе не кажется, что что-то пошло не так? — спросил Хол Хорс, замедляя шаг.       Мэрайя покосилась на него, как на недалекого. Медленно продвигаясь по лесу, она прислушивалась, пытаясь понять есть ли за ними погоня. Кажется, оторвались.       Пару часов назад на неё напали, но она, обладая чуткостью и ловкостью, сумела сбежать. Петляя по коридорам пылающего особняка, она наткнулась на конюха, жизнь которого могла прерваться, если бы не её незамедлительное решение помочь. Она не то чтобы по призванию убийца, точно нет, но когда собственной жизни угрожала опасность, то Мэрайя могла спокойно взять в руки оружие. Так произошло и в этот раз. Тогда женщина посчитала, что шансы на выживание повысятся, если она будет не одна. Но сейчас она уже сомневалась.       — Как ты? — спросила женщина, но не из дружеского сочувствия. Ей нужно было знать сколько ещё протянет коллега без помощи, если совсем всё плохо, то она его без зазрения совести оставит при первом удобном случае. Или прирежет горло, если тот будет слишком шуметь. Закон гласил, что своих трогать нельзя, но Мэрайя поймала себя на мысли, что никто в таких условиях ничего доказать не сможет.       — Я не боец, ты знаешь, — оправдался мужчина, прикрывая окровавленный бок ладонью. Его пырнули именно туда перед тем, как почти лишить жизни. Хол Хорс боялся боли и всегда старался её избегать, как и любой другой нормальный человек. Что не скажешь про Польнареффа.       — Шерри, она… — запнулся мужчина, скалясь от боли. Он не знал, в курсе ли ещё кто-то о её предательстве.       — Мертва? Я видела. Девка сама виновата. — отрезала женщина, пристально всматриваясь в заросли. Вроде бы никого.       Хорс на мгновение замялся, ведь про её смерть он ничего не знал. Получается, кара настигла прачку раньше, чем остальных. Что ж, этого стоило ожидать.       — Ох, ну и влипли же все мы. — Хол отдышался, прежде чем продолжить, — Жан-Пьер сойдёт с ума.       Они с дворецким разделились почти сразу, как только тот очнулся. Польнарефф, зажав свою шею рукой, незамедлительно отправился на поиски сестры, не сказав Хорсу и слова. Похоже, он сам хотел прибить Шерри, но вряд ли ему пришлась бы по вкусу новость о её скоропостижной кончине. Нашёл ли её Жан-Пьер? Что, если да?       — Не больше, чем обычно. Думаю, он найдет в её смерти долгожданное облегчение. Сам удивится, как свободно стало дышать, не думая об этой дурочке. — Мэрайя присела на корточки, решив немного передохнуть. Они держали путь к тайному местечку Польнареффа, в хижину, где он обычно мог спокойно напиться, думая, что никто об этом не знает. М-да.       — Интересно, где сейчас Какёин, — тихо простонал Хол, упав в траву рядом с женщиной. Ноги от усталости подкашивались сами.

***

      Джозеф Джостар сегодня был, скажем так, в непривычно подавленном состоянии. Он бы описал его, как переход от жизни к смерти.       — Цеппели, ты уверен в его словах? Это же какая-то чушь. — всё ещё не веря, пробормотал он. Кажется, всё-таки старость настигла его, потому что сердце обливалось горячей кровью настолько, что рисковало в ней же и захлебнуться или свариться.       Инспектор нанёс им визит пару часов назад, потому что такое, как он предположил, нужно сообщать лично. И правда. Личность Какёина Нориаки установить получилось гораздо проще и быстрее, чем они думали. Причина была достаточно проста и в то же время по-настоящему кошмарна.       Джозеф стеклянными глазами покосился на фотографию некогда задержанного преступника, всё ещё валяющейся на журнальном столике. Цезарь, увидев её впервые, сразу сказал, что это именно тот человек, которого он видел в поместье. Какёин не скрывался под каким-то нелепым псевдонимом, никто из них. Они не боялись, потому что их просто не могли найти, причем несколько лет поиски велись достаточно активно, но безрезультатно. В полиции ссылались на то, что этим ворам и убийцам кто-то прилично помог замести следы, скорее всего, крысы были и в управлении. Слишком безупречно, слишком чисто. Но стоило поймать хотя бы одного, и цепочка начнёт сама разматываться петлей у кого-то на шее. Вот только ловить пока, похоже, было некого. В это всё и упиралось.       И то поместье, в котором Цеппели был ещё несколько недель назад, испарилось, словно привидение. Цезарь, пряча виноватый и опечаленный взгляд от давнего друга, сознался, что дорогу почти не запомнил. В какой-то момент он заснул, а потом его терзали сильные головные боли. Предположительно, его намеренно усыпили, а он, старый дурак, ничего даже не заподозрил.       Странности здесь не заканчивались. Покопавшись в архивах, инспектор с командой заключили следующее: во всех бумагах было одно, а на деле — совсем другое. То поместье, что сейчас числилось в документах не иначе, как фальшивое. Кто-то всё тщательно спланировал, причём начал это делать задолго до произошедшего. Инспектор сказал прямо: кто-то пытается свести с Джостарами счеты, причем довольно своеобразно. Скорее всего, потребуют выкуп. Но если выкуп, то зачем привлекать к делу столько преступных лиц? Инспектор тогда промолчал, не находя, что ответить.       — Они обязательно найдут что-то ещё, зацепки, не знаю. — Цезарь мерил шагами зал, не находя себе места. Инспектор уже ушёл, оставив после себя хаос. — Если бы я только мог догадаться раньше. — мужчина вздохнул и потупил взор. Морщин на его лбу стало в два раза больше.       — Цезарь Антонио Цеппели, — произнёс его полное имя Джозеф, привлекая внимание, — если кого и винить, то только меня. Что я скажу своей дочери? А ДжоДжо? Я подниму все свои связи и задействую всех своих людей. Если надо, то весь земной шаг обползаю, но найду его. — грозно пообещал Джостар, но сам сильно сомневался в своих словах. Нужно было думать, причём много и коллективно.       — Ползать придётся долго, — цокнул языком Цезарь, а затем присел рядом с Джостаром. — просто нужно понять причину. Кто на тебя может точить таких размеров зуб?       — Да много кто! — всполошился ДжоДжо, горестно хмыкнув, — Та же Сьюзи мне смерти желала буквально на днях, говоря, что моё пристрастие к выпивке сведёт меня в могилу! — пробурчал недовольно старик.       — Это не одно и то же, по-моему, тебя одолел маразм, — Цезарь закатил картинно глаза, понимая, что друг всегда шутит, когда ему тяжело. Но если врагов у Джостара настолько много, то круг поисков ещё нескоро начнёт сужаться. Было ли у Джотаро столько времени?

***

      Джотаро старался не заснуть, хотя глаза беспощадно так и норовили слипнуться. Какёин больше не шептал ничего даже в бреду, его умиротворенное и сильно бледное веснушчатое лицо напоминало лик трупа. Стараясь не думать об этом, брюнет отвернулся. Он ничем не может сейчас помочь и эта беспомощность убивала его самого.       — Ах, вот вы где, — мерзкий и хлюпающий визг какого-то бродяги неподалеку, всё-таки настигшего их, окончательно разбудил ДжоДжо, заставив сразу взять в руки нож и нахмуриться.       Не успел Куджо встать и попытаться замахнуться, как из кустов на мужика кинулся грязный и окровавленный пёс, некогда бывший абсолютно белым. Зловонная пасть, снабженная рядом острых режущих зубов, вцепилась «охотнику» в руку, заставив того громко и истошно взреветь. На его крик прибежали ещё псы, заканчивая начатое дело. Собаки не были голодны, но рвали человеческую плоть с небывалой яростью, агрессией, удовольствием. Для них это было что-то обыденное. Откуда в обычных пастушьих псах столько ненависти к людям?       Джотаро оставался завороженно стоять, снедаемый мучительными мыслями от картины. Лучше бы их вообще не было. Внутри что-то продолжало ломаться, биться, изворачиваться. Убегать от осознания совершенного и увиденного.       Знакомый голос, как шелест опавшей листвы, вывел брюнета из шокированного состояния.       — И правда забавно: у кого-то они вызывают ужас, а у кого-то облегчение. — спускаясь с небольшого обрыва, сказал Н’Доул, тростью указав на собак.       Куджо молчал.       — Ещё жив? — участливо, но без волнения, задал вопрос мужчина, почти подойдя к нему вплотную. Собаки, оторвавшись от дела, подбежали к хозяину, ожидая награждения. И оно последовало: Н’Доул, чуть нагнувшись, поочередно погладил их по вымазанным в крови мордам без всякой брезгливости.       — Да, — хрипло ответил ДжоДжо, понимая, что удача кроется в слепости пастуха. Иначе тот бы заметил нескрываемое омерзение в его взгляде. Стало дурно, тошно.       — А я не про Вас. — улыбнулся пастух.       — Ему досталось, — резковато вырвалось у ДжоДжо. — Куда и на чём можно его доставить? Нужна медицинская помощь.       — А не поздновато ли? Ему она точно поможет? — с сомнением поинтересовался Н’Доул и нагнулся к советнику, грязными пальцами прощупывая пульс на его шее. Слабый, но был. — Не приходило ли Вам в голову облегчить его явные мучения?       — Поможет, — уверенно заявил брюнет и дернул пастуха на себя здоровой рукой. — не нужно его трогать.       — Как скажете, господин, — легко согласился собачник, а затем, вытерев наспех пальцы, прислонил их к своему рту и громко свистнул.       — Что ты творишь, вонючий говнюк? — Джотаро сжал воротник его балахона, чуть ли не задушив им же.       Псы мгновенно предупреждающе и злобно зарычали, а Н’Доул закашлялся. Куджо ослабил хватку, понимая, что силы не на его стороне, как и удача. Все это покинуло их с Нориаки ещё несколько часов назад.       — Н’Доул? О, вот и нашлась наша пропажа. Вы мистер Джостар? — послышалось откуда-то сзади, а потом ДжоДжо увидел коротко стриженного светловолосого мужчину в костюме. Кажется, то был костюм полицейского в этих краях. Но Куджо не торопился теперь доверять тому, что видит.       — Я тебе не мистер и тем более не Джостар, — процедил раздраженно наследник, а затем гневно сузил лазурные глаза: — кем бы ты ни был, хватит трепаться. Лучше помоги.       — Можно сказать, я здесь как раз для этого. Меня зовут Штрохайм, я инспектор, прибыл разобраться тут во всем. Но вижу, что это может подождать, — мужчина, оценив незавидную ситуацию, двинулся к лежащему советнику. Он, чуть хмурясь, поднял его несопротивляющееся и обмякшее тело на руки, видимо, собираясь дальше нести.       — Эй, осторожней с ним, — взволнованно рыкнул ДжоДжо, но позволил забрать Какёина с земли. Сам он при всем желании не смог бы сделать того же.

***

      Внезапная боль сдавила грудь, спазм перехватил на секунду горло. Закашлявшись, Джотаро присел на край кровати. Его бил озноб даже днём. Он бросил взгляд на соседнюю кровать, где мирно спал Нориаки. Или только делал вид.       Выжившие остановились в соседнем поселении, но оно выглядело, честно говоря, давно заброшенным. Куджо делил небольшой ветхий дом с Какёином, практически никого к нему не подпуская. Он даже не дал нормально осмотреть тогда советника, чем вызвал огромное недовольство прибывшего врача. Но Джотаро знал, что лучше бы никому не знать о всем, что происходило в лачуге Д’Арби. Он хотел бы оставить это в тайне. Даже от самого себя.       Самое скверное, что ему так и не дали ни с кем связаться, объяснив тем, что сейчас идёт разбирательство, а с мистером Джостаром, его дедушкой, они свяжутся сами. Якобы это может на что-то повлиять. Конечно, Джотаро им не верил.       Какёин медленно восстанавливался, но в рамках недели о каком-то волшебном выздоровлении не могло быть и речи. Куджо довольствовался тем, что тот вообще выжил после всего, что с ними произошло. Но некоторые мысли так одолевали молодого наследника, что тот подолгу мог бродить ночью по поселению, прислушиваясь к любому шороху. Он и хотел быть рядом с Нориаки, и не хотел совсем. Близость этого человека давила на него. Существовал неразрешенный момент.       Ближе к ночи к ним зашёл пастух. Точнее, к Нориаки, вот только на этот раз ДжоДжо не собирался оставлять рыжеволосого наедине с ним. В прошлый раз Какёин выглядел ещё более измученным, когда к нему наведалась прислуга. К тому же у Джотаро имелся один серьезный вопрос к собачнику.       Нориаки лежал и молчал, уставшими глазами смирив прибывшего гостя.       — Н’Доул, что ты сказал инспектору о Дио? — упоминая друга, Куджо нахмурился. Блондин вёл себя очень странно после пожара, наотрез отказываясь что-либо объяснять ему. Его нашли в церкви тогда, когда уже снова все были уверены, что мистера Брандо в живых нет. Сам Дио ничего не комментировал и только неустанно расспрашивал. Джотаро почти ничего не сказал ему, не находя в себе силы на нормальный разговор. Пока что.       Собачник пожал плечами на вопрос Джотаро. Похоже, он уже понял, что сегодня с глазу на глаз с Нориаки не поговорить, но не особо расстроился.       — Только держите кулаки при себе. — шутливо произнёс Н’Доул, не понаслышке зная о нраве молодого наследника. — Вряд ли вам известно, но мисс Шерри перед своей трагичной кончиной совершила одно необдуманное действие. — пастух снисходительно улыбнулся, — Побег. Мисс Шерри подверглась жуткому изнасилованию со стороны нашего гостя, Вашего друга, мистера Брандо. Не вытерпев позора и обиды, девушка совсем сошла с ума.       — Что за бред ты несешь? — потушив сигарету и выкинув её в пепельницу, ДжоДжо скривился. По правде говоря, у него не было сил на какой-то другой ответ. Да и Дио вполне бы мог… совершить такое. Но делать преждевременные выводы об участии друга Джотаро не торопился.       — Ну само собой, — согласился пастух и развёл руками, — думаю, так считает и сам мистер Брандо. Жаль, что пострадавшую мы спросить уже не сможем.       — Даже если так, если ты обо всем знал, почему не остановил? — выгнул бровь наследник.       — Кого? Вашего почтенного друга? Я пришел, когда было уже слишком поздно. — вздохнул Н’Доул, будто и правда сожалел.       — Я про прачку, — небрежно поправил Куджо, презрительно окидывая взглядом неряшливого мужчину.       — У меня не нашлось слов, чтобы утешить оскверненную женщину. Но вслед я пустил за ней собак, намереваясь отыскать бедняжку. Каково же было мое удивление, когда один пес не вернулся, а остальные прибежали взбудораженные. — опечаленно поведал Н’Доул, вновь вздохнув.       — Наткнулись на Теленса, — со знанием дела процедил Куджо. Он уже не вздрагивал позорно от одного упоминания этого имени.       Нориаки же вообще никак не реагировал на имена, события, на всё. Джотаро хотел бы иметь такие стальные нервы, но в глубине души он уже знал, что стоит за этим всем.       — Я сразу заподозрил самое худшее. — сказал Н’Доул и облизнул сухие губы.       — Ты не предупредил меня. — тихим, но вкрадчивым и ледяным тоном произнёс Какёин. Джотаро мельком посмотрел на него. Нориаки почти ничего не говорил всю эту неделю, наследник предполагал, что дело в травмах и мужчине, быть может, просто тяжело. Однако советник был куда болтливее, если к нему кто-то приходил. Как и сейчас. — Мы могли подохнуть намного раньше, если бы ему не приспичило поиграть.       — Как славно, что мы оба его так хорошо знаем. — хлопнул в ладоши слепой пастух, сохранив на губах улыбку. — Не было и минуты, когда бы я не думал о твоем благополучии.       Нориаки хмыкнул, но ничего не сказал. На самом же деле, от него никто и не требовал сейчас чего-то. Находясь почти все время на сильнодействующих препаратах и обезболивающих, советник был тенью себя прежнего. Джотаро сильно сомневался, что авторитет Какёина остался таким же, каким и был. И его бросало в дрожь при мысли, что Нориаки непременно захочет упущенное наверстать. Вряд ли его способы можно было бы назвать безобидными.       — И куда ты направился, когда запахло жареным? — взыскательно спросил советник, чуть приподнимаясь на локтях.       — Не куда, а к кому, — Н’Доул не ожидал, что Нориаки ещё что-то скажет, поэтому не скрыл удивления, промелькнувшего на его лице буквально на пару секунд, — Штрохайм не случайно оказался рядом с вами, понимаете же.       Когда пастух ушёл, то Джотаро удалился почистить зубы и умыться перед сном. Вернувшись, он собирался ещё выкурить сигарету и лечь спать.       — У Брандо проблемы? — негромко спросил Нориаки, словно его и правда могло это волновать.       — А у кого их сейчас нет? — грубо бросил Куджо, пристально наблюдая за бывшим любовником. Переосмыслив произошедшее, ДжоДжо теперь смотрел на него… иначе.       — Обвинения довольно серьёзные, — проигнорировал иронию советник, продолжив.       — Не их стоит бояться, — Джотаро посмотрел прямо ему в глаза, но открыто не смог бы высказаться. Не сейчас, когда Какёин ещё настолько слаб.       — Это потому, что ещё ничего не предъявили тебе? — рассуждал вслух рыжеволосый, не отводя взгляда. Будто ему нечего было скрывать и нечего стыдиться. В глубине ореховых глаз была решительность и жестокость. Но Джотаро всегда знал о бессердечии человека перед собой. Но смел ли догадываться? О том, что теперь занимало все его мысли.       Конечно, речь у Нориаки сейчас была про убийство Теленса. Что-что, а там улик зверской расправы было предостаточно и Какёин намекал, что скоро доберутся и до Куджо.       — Это была самозащита. — сухо сказал Джотаро, не собираясь обсуждать сейчас свой поступок в деталях. — Если нужно судить меня, то пусть, я ничего не отрицаю. Во мне нет сожаления.       — Наверное, именно это и определяет настоящего убийцу. Отсутствие сожаления. — Нориаки никогда не щадил его. Даже сейчас. Особенно сейчас, прекрасно зная о тех кошмарах, которые ночи напролёт мучали наследника. В них всегда был Теленс. Кошмар мог быть общим, но если таковым и являлся, то Какёин это тщательно и успешно скрывал.       — И всё же я не такой, как ты. — бесстрастно отметил Куджо, отворачиваясь. — Я ничего о тебе не знаю. Это то единственное, что ты неустанно повторял мне всё время. И, пожалуй, это единственное, во что я могу теперь поверить.       — Всё это неважно перед лицом закона. — приглушенно напомнил Нориаки, ничего не отрицая и не оправдываясь.       — Думаю, законы, по которым мы живем — разные, — ДжоДжо подошёл к кровати. — И у этого мента точно нет ничего общего с тем законом, про который говорю я. — наследник снова посмотрел на Нориаки, теперь невольно нахмурившись.       Какёин промолчал. Джотаро присел рядом с кроватью.       — Никакой он не инспектор, я прав? — на самое ухо выдохнул он, не спуская сосредоточенного взгляда с лица советника.       — Он инспектор, — улыбнулся по-лисьи Нориаки, ничуть не испугавшись такой близости. И о каком смущении шла речь, когда Джотаро буквально в няньки ему записался? Какёин неохотно, но принимал эту помощь, понимая, что только Куджо к нему настолько внимателен. Лучше сиделки и не сыскать.       — Хорошо, я спрошу по-другому, — ДжоДжо впился глазами в безмятежные и совершенно бессовестные ореховые омуты напротив. — он с вами заодно?       Нориаки отвёл взгляд, косо ухмыляясь.       — Значит, да. — едва слышно цокнул языком Куджо. Он не особо нуждался в подтверждении, но надеялся на честный ответ от Нориаки. — Славно поговорили.       — Давно ты берешь с собой нож, чтобы просто со мной поговорить? — Какёин, так и не посмотрев на него снова, дотронулся до его руки, сжимающей холодную сталь лезвия. В словах Нориаки была насмешка.       Джотаро не ожидал, что советник заметит. Теперь, когда тот постепенно креп и набирался сил, у наследника были все причины опасаться за своё здоровье. Нориаки абсолютно точно нельзя было доверять.       — Кто-то знает, что я начинаю о чём-то догадываться? Уж это ты можешь мне сказать, — прямо обвиняя в скрытности и лжи, спросил Куджо, не выдержав. Он тоже уже не смотрел на советника, чувствуя неловкость и раздражение.       — Если ты даже о чём-то догадываешься, то это ни на что не повлияет, ДжоДжо, — почти ласково пробормотал Нориаки и устало вздохнул. Он, напротив, совсем не боялся своего соседа по дому и по совместительству бывшего любовника. Даже, если у того в руках припрятан нож. Что угодно.       — Я другого мнения. — Джотаро лёг в свою кровать не раздевшись, совсем забыв о своём желании закурить. Просто хотелось провалиться в сон. Чтобы и там его настигли мучения.       — Иметь своё мнение — это хорошо, — высокий голос Какёина звучал уверенно, хоть и сонно. — плохо, когда с ним не считаются.       Куджо стиснул зубы и зажмурился от переполняющих его чувств. Сегодня в них преобладали бессилие и гнев.