Исключительная живучесть

Джуффин медленно, внимательно оглядел подчинённых, подмечая признаки недавнего потрясения. Удивительно, но меньше всех нервничал не обычно невозмутимый Шурф, а темпераментный Мелифаро, на чьи вопросы кеттариец готовился отвечать в первую очередь. Впрочем, не зря готовился: Мелифаро явно решил, что его сегодняшний лимит спокойствия, молчания и терпения уже исчерпан, и тут же, испытующе глядя на Джуффина, негромко спросил: — Вы же знали, да? Но как тогда Макс согласился? Или… — Догадывался. Не совсем правильно, реальность оказалась неожиданной даже для меня. Как согласился? Хороший вопрос! Но гораздо лучше будет так: «Откуда взялся?» Я не знаю ответа. Лучше всего будет спросить самого Макса! И я спрошу. Только нам было бы неплохо для начала обсудить ситуацию. И заодно поделиться своими знаниями на эту тему. — Подозреваю, что больше всех нас осведомлены именно Вы, сэр. — О чём вообще речь? На что Макс согласился? Что с ним произошло? Я не понимаю вас! — И я тоже мало что понимаю. Что нам делать? Я уверен, что с Максом всё будет в порядке, но сейчас это будто не он. Как-будто с ним произошло что-то очень странное и тёмное… Что случилось?! Меламори и Нумминорих тоже включились в разговор, и сразу стало ясно, что на прояснение ситуации с их помощью можно не рассчитывать. — Неужели вы действительно думаете, будто всё так однозначно? Дескать, сейчас с ним что-то странное, но добрый волшебник Джуффин что-нибудь сделает, и всё будет в порядке? Вернее не в порядке, а «как прежде». Так вот, в таком случае вы так и не научились толком прислушиваться к окружающей вас реальности. То, что для вас порядок — для Макса какая-то нелепица. Он великолепно приспособился к нашему Миру, но теперь очевидно, что его настоящее место не здесь. Это — лишь одна из важных точек в его жизни и судьбе. Но вечно оставаться с нами ему всё равно станет в тягость. И вам придется это принять, — Джуффин жестко посмотрел на своих учеников, давая понять, что всё гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. — Так его никто и не удерживает, кажется? Мы примем, если это правда. Но где же его настоящее место? — кажется, это произнесли практически все разом. Подумали так точно. — А вы что, сами ничего не заметили? Вам ничего не показалось странным? Например то, что Макс без особых усилий, будучи практически в бессознательном состоянии, на диво своевременно прикончил этого проклятого Магистра метательным ножом. Или, говоря откровенно, некоторую… скажем так, странность в его облике? Вам это ничего не напомнило? В таком случае вы не читали сказок и мифов. Или читали не те сказки. Меламори задумчиво прищурилась, а потом недоверчиво покачала головой. Нумминорих очевидно тоже что-то вспомнил, потому что подскочил со своего кресла с воплем: — Не может быть! Я знаю, что порой оживают самые неправдоподобные мифы, но ведь сказания о Тёмном Дворе не миф, а очень далёкая страница истории! Тех рас давным-давно нет! О них никто не слышал десятки тысяч лет! Это явно ошибка! — и уже спокойнее добавил, — И Макс ни на кого из тех рас не похож. — Ты уверен? Напомни-ка всем, какие расы входили в Тёмный Двор. И их особенности, если знаешь. Тебе же эту историю мама рассказывала? Мама Нумминориха входила в ныне исчезнувший Орден Часов Попятного Времени, и была одной из лучших. Члены этого Ордена умели договариваться со временем. Можно было бы сказать, что они управляли временем, но это не совсем верно. Невозможно управлять непостижимым и вечным. Зато можно научиться взаимодействовать с ним более глубоко, нежели остальные люди. Даже путешествия во времени становятся реальны, если не воспринимать их как управление бесконечной рекой времени, а понять, что чтобы переместиться во времени, нужно отменить своё существование в своём мире, и вновь осуществиться в необходимой тебе точке прошлого, или в вероятности будущего, в которой кто-то тебя ждёт, а значит она имеет шансы осуществиться. Осуществлённых вероятностей может быть много, этаких параллельных коридоров времени. Ну и потом вернуться тем же путём, только в твоей вероятности тебя тоже должны ждать. Правда, охотников рисковать раствориться в небытии немного. Оно и к лучшему, не стоит всем подряд тревожить ход времени. Но магов Ордена Время явно любило, насколько может любить бесконечность. И знали они немало. Эпоха правления Тёмного Двора, правда, была недосягаема для этих магов, ради их же безопасности. Не стоит соваться туда, где реальность ещё не помнит сами Мосты Времени. Но есть же и другие источники информации, кроме непосредственного участия в событиях. А Нумминориха мама научила многому, прежде чем отправилась заново испытывать юность, повернув своё личное Колесо Времени. Нумминорих был очень рад за маму, и благодарен ей за науку и счастливое детство. А наука была велика… — Да, мама рассказывала. Ну, в Тёмный Двор входили многие расы. Строго говоря, в подчинении у него были почти все Миры, но наиболее выделялось пять рас. Навы, основатели Империи, захватившие Землю у светлой расы, асуров. Представляют собой высокоорганизованное общество с жёсткой вертикалью власти, великолепные маги и воины, естественный срок жизни неизвестен, но не менее нескольких тысяч лет. Крайне сильная и скрытная раса, в колдовстве пользуются тёмной энергией. Шасы, прирождённые торговцы. Крайне невоинственны, если только речь не идёт о продаже оружия и защите своих «ущемлённых» прав. Одни из первых вассалов навов. Способны к магии, также используют тёмную энергию. Хорошие артефакторы. Эрлийцы, прирождённые целители. Способны вылечить практически что угодно, но за огромную плату. Склонны к научному словоблудию и чревоугодию. В магии также используют тёмную энергию. Осы, подземные жители. С ними была какая-то мутная история, вроде как масштабная война, едва не скинувшая в трона навов. Но в итоге навы сотворили нечто ужасное, и в тот раз устояли. А осы оказались немного странными, как будто у всей расы что-то немного не так с умственным развитием. Как они, даже под предводительством более продвинутых сородичей, вполне эффективно сражались с навами, остаётся лично для меня тайной за семью печатями. В общем, в итоге они тоже стали вассалами. С магией у них тоже не очень понятно, но они вроде как дети земли. Масаны, ночные охотники, питающиеся кровью. Кажется, они тоже были вассалами Тёмного Двора, во всяком случае какие-то дела с навами у них были, и масаны навов очень боялись. Немудрено, если учесть, что навская кровь для них была ядом. Также в то время выделялась раса людов. Они брали энергию от сил природы. В конце концов люды навов и победили, и основали уже свою Империю. Так что назвать их частью Тёмного Двора было бы не вполне точно. Вроде бы всё… — И? Если рассуждать чисто теоретически, на представителя какой расы Макс похож больше всего? Просто подумай. — Точно не на масана, или, Магистры упаси, оса. На эрлийца тоже не очень. На шаса тем более. На люда немного… Ой, совсем забыл, у людов же мужчины не способны к магии! Значит тоже нет. Ну… Чисто теоретически, больше всего на нава. Но этого же не может быть! Он же практикует Истинную магию, и… Ну… — тут Нумминорих вспомнил свои же слова о «чём-то тёмном» и запнулся, но всё же упрямо продолжил, — И той расы уже давно нет! — Ты так в этом уверен? О них просто никто не слышал, люды утверждали, что перебили всех, а потом чуды точно так же «перебили» людов. Но, сколь жестоки ни были бы новые правители, ускользнуть от очистительных отрядов, я думаю, было вполне реально. Особенно если скрывались представители господствующей ранее расы, которых прикрывали лучшие маги. Во время войны, да ещё обладая технологией перемещений между Мирами, можно было рассеять по отдалённым Мирам население нескольких десятков городов как минимум! А хвастовство новых правителей было только на руку беженцам. В их спасение же просто никто не посмеет поверить! Да даже на Земле наверняка можно было скрыться нескольким десяткам тысяч проигравших. Если, к примеру, было невозможно ускользнуть за пределы Мира. — А Истинная магия? — А что есть Истинная магия? Она соединяет все Миры, и в некоторой мере включает в себя все стихии. Тьму в том числе. И переходы между Мирами — именно Истинная магия, а эти расы между Мирами прекрасно ходили. Нумминорих вздохнул и кивнул, соглашаясь с Джуффином. Зато Меламори не смогла сразу поверить в услышанное, хотя в глубине души понимала, что это правда. — Но это же просто нелогично! Если это так, то как мы ничего не поняли раньше? Мало ли, кто на какую древнюю расу похож?! И даже если и так, то что нав мог забыть среди людей, почему до сих пор оставался здесь, а не вернулся к своим? — Это отдельный вопрос. Почему не поняли, я уже догадываюсь. И, видимо, изначально «что-то забыл среди людей» Макс из-за меня. Но то уже дело прошлое, и, по-моему, за то он меня уже простил, да и вообще не слишком был в обиде. Я не знаю, откуда я его забрал, но, кажется, это пришлось очень кстати, в тот миг он и сам стремился куда подальше, вот и нашли друг друга, видимо… А вот с чего он, вернувшись в Ехо, сидел тут как приклеенный, а после каждой вылазки в Хумгат возвращался сюда, я не знаю. Но насчёт расы я уверен, увы. Давайте подумаем, почему же он оставался в Мире Стержня? Джуффин и в самом деле этого не знал, а догадки были одна другой фантастичнее. Что ж, подумаем вместе… Но это-то ладно, об этом можно будет и самого виновника совещания спросить, а вот поведение обычно надёжного Шурфа начинало вызывать серьёзные опасения. Сэр Халли всегда отличался хорошей проницательностью, а уж своих учеников видел как на ладони. Ну, почти. Шурф был похож на штормовое море в миг соприкосновения с кипящей лавой внезапно пробудившегося вулкана. Вроде уже и есть небольшой островок застывшей магмы, но до непоколебимого спокойствия на этом островке очень далеко, и оставаться на нём уж невозможно… Метафора, разумеется, но порой такие вот внезапные ассоциации отражают суть вернее, нежели любая стройная картина логического размышления. А ситуацию пора изменять. — Шурф! Быстро опиши мне, что ты сейчас чувствуешь и что в связи с этим хочешь сделать. Говори, и постарайся держать себя в руках! Ты же понимаешь, что это не нормально! Как в случае с Гугимагоном, ну же! Джуффин напряжённо смотрел, как Шурф титаническим усилием заставляет себя думать только о вопросе. Обычно невозмутимое лицо уже практически пылало гневом и ненавистью, в глазах же отражалась борьба разума с чем-то изначальным и практически инстинктивным, с чем-то, что требовало исполнить то, что предначертано самим фактом рождения. Разума, опирающегося на старую личность порой самовлюблённого, но упорного, сопереживающего и просто по-человечески живого Шурфа-мальчишки. На его способность помнить друзей. А что же ещё делать, если даже маска обычного каменного спокойствия обернулась против? Если она тоже за эту программу, если она — часть того Шурфа, что внезапно решил выйти на тропу ненависти и войны? И ведь тут даже вроде как успокаивать нечего, ведь то, что происходит — естественно. А с другой стороны расколотой души беснуется безумие Рыбника, на сей раз требующего не чужой крови, нет… Наоборот, Шурфа гложет яростное пламя саморазрушения, ведь оно пытается противостоять тому, что тоже часть самого Шурфа… А чужды оба!!! Безумие, как же тяжело это безумие… «Говори!» — издалека доносится спасительным приказом. «Говори!» И Шурф понимает, что пытаться самостоятельно удержать внезапно взбесившиеся мысли, чувства и инстинкты — невозможно. Слова — спасительное занятие для мозга, важно лишь говорить, полностью отключаясь от всего остального. Да описать дело поточнее… Джуффин — мастер приводить в чувство, что ни говори! — Я думаю, что в сложившейся ситуации наилучшим решением будет для начала запереть меня в Холоми. Или в вашу камеру предварительного заключения. Я не могу позволить себе подвергать вас опасности. Я думаю, что я сошел с ума. Или на меня воздействуют. Поэтому… — Хорошая идея, так и сделаем, хотя бы для твоего спокойствия. Только это не выход. И — нет, не похоже, чтобы на тебя кто-то воздействовал извне. Поверь как специалисту. А теперь быстро и чётко скажи, что конкретно тебе хочется сделать? — Сложно сказать точно, но наиболее доминирует необоснованное желание… — Что. Ты. Хочешь. Просто скажи. — Убить. — Кого? — Макса. — Рыбник? — Н-нет. И не я. — А кто? — Сэр Шурф Лонли-Локли. — М-да… — В смысле тот, который Истина по службе. — Дыхательная гимнастика хоть немного помогает? — Нет. Только хуже. Концентрируюсь ещё сильнее. К тому же дыхательная гимнастика — неотъемлемое условие нормального функционирования именно той моей личности, которая сейчас жаждет крови сэра Макса. — Погоди… Только его? — Не знаю точно… По-моему да. — Хорошо… Тогда за мной. В камеру. Будем разбираться. — Как скажете. Шурф воспринял приказ Джуффина с облегчением. Хоть какая-то гарантия безопасности! Довольно жутко осознавать своё, по сути, раздвоение личности. А теперь ещё и растроение. Безумие для него довольно привычно, но такое… И осознание опасности, которую он сейчас представляет для окружающих… Прямо скажем, не добавляет душевного равновесия. Никому. Нечего и говорить, что после такого диалога дотошное обсуждение древних рас прервалось. И, разумеется, Тайные сыщики были готовы действовать и против друг друга, если в этом была крайняя необходимость. В магическом мире просто не могли не появиться различные возможности подчинения чужой воли. Другое дело, что такого развития событий никто не хотел. Тем не менее, готовиться защищаться от своих коллег в третий раз за неполные сутки было уже как-то слишком. Поганое это дело, если нельзя доверять тем, с кем готов хоть на край Вселенной отправиться… Хорошо, что Джуффин вовремя взял ситуацию под контроль. Открыл неприметную дверь в небольшую камеру, в которой совершенно невозможно ни колдовать, ни подвергаться каким-либо магическим воздействиям. Пропустил Шурфа. На мгновение замер на пороге, взглянул на своих учеников. Усмехнулся, сказал: «Не переживайте, сами ведь знаете, на какую службу попали. И да, смотрите, не упустите сэра Макса, пока я буду занят. Разберёмся мы со всем, сами знаете. А пока присмотрите, чтобы всё было как надо. И не лезьте к раненому с расспросами! Дождитесь меня. Удачи!» Убедившись, что его услышали и поняли, зашёл в камеру и закрыл дверь, отрезая себя и Шурфа от остального мира. Но каждый член Малого Тайного Сыскного войска города Ехо ясно… нет, не осознал, а скорее почувствовал, что их затронула тайна, влияющая, как минимум, на саму Вселенную… Правда, если бы они даже знали, что из-за последствий тех событий, причину которых окутывала эта тайна, практически погибло три великих расы, они бы всё равно довели это дело до конца. Просто потому, что им самой судьбой предначертано быть идеальным инструментом в руках Вселенной.