Тихий зов тумана

Ночью Егор проснулся от странного кошмара, в котором он бежал по пустынной и тёмной улице, а по пятам ступало нечто ужасное: что-то, что не поддавалось обработке сознания. Это было что-то длинношеее и зубастое, огромное и страшное. Окончательно отбросив сон в сторону, Каширин услышал отзвук скрипки. Егора часто по ночам будила мрачная и пугающая мелодия этого инструмента, сопровождающаяся неконтролируемым страхом. Егор глянул в окно и увидел туман. Непривычный туман, что каким-то образом поднялся аж до второго этажа. Каширин для такой ситуации купил себе в комнату тёмные занавески, что ночью не пропускали свет луны, погружая спальню в кромешный мрак, однако в квартире Андрея занавесок не было, поэтому отвыкший от вида тумана рассудок не хотел принимать ужасающее явление, думая, что это сон, который мгновенно затеряется в памяти после скорого пробуждения. На всякий случай ущипнув себя, Егор понял, что происходящее на данный момент не является сновидением. Окно наполовину открыто, пропуская сквозняк. Каширин быстро закрыл его, после чего, глянув на силуэты спящих друзей, сел между ними, приземлив голову где-то среди подушек, и снова погрузился в тяжёлую и тревожную дрёму. Утро наступило очень промозглым и зябким: на улице снова шёл дождь, который будто специально мочил чистые окна, оставляя разводы холодными каплями. Асфальт, что в некоторых местах ужасал своими дырами, сейчас донельзя залит лужами и грязью, в общем объёме которых могла утонуть нога любого прохожего, и тогда бы обувь сменила цвет на более неприятный, а также доставила массу неудобств в последующем ношении до ближайшей сушки: хлюпающие звуки при ходьбе, сложность передвижения, ведь ноги будто прилипают к земле, оставляя следы. Вечные следы от грязи, что зачастую преследовали до дома, а то и переступали порог чистой прихожей, при этом раздражая хозяина обуви, не радовали никого, а лишь огорчали своим существованием. Егор медленно открыл глаза и прищурился: даже учитывая то, что небо закрыто тучами, свет всё равно проникал в комнату, заставляя глаза очень больно щипать и оставляя за собой какие-то мутные очертания полос, проходящих спустя десяток морганий. Каширин не привык к утреннему свету из окна, ведь тёмные занавески в его квартире погружали комнату во тьму в течение нескольких лет, не давая солнечным лучам и шанса проникнуть хоть ненадолго, словно Егор не человек, а вампир, который должен скрываться во мраке, дабы сохранить свою жизнь. Частично это было правдой, ведь он до седых волос боялся, что туман проникнет к нему в комнату и унесёт куда-то, откуда уже никогда не вернуться. Блаженно потянувшись, а после зевнув, Каширин решил осмотреть окружающую его местность: пара картин на бледных, но при этом какого-то даже приятного оттенка стенах, необычайно элегантные и интересные; диван, подходящий под общий вид комнаты, сейчас располагал на своей тёмно-серой обивке спящую Алису и сонного Егора. Чуть правее от окна стоял Андрей, укутанный в длинный плед. Он без каких-либо эмоций смотрел на унылую улицу их скучного города, погружаясь в своё сознание с каждым мгновением всё больше. Каширин не стал отвлекать друга от мыслей, так как понимал, что лишь напугает его своим неожиданным появлением, поэтому лишь глянул на часы. Они довольно старенькие, отстающие на три минуты. Было ровно шесть-сорок, когда при этом учёба в их школе начиналась в восемь-тридцать. До начала уроков оставалось весьма много времени, однако спать не хотелось: холодный пот после ночного кошмара не хотел исчезать, а колотящееся сердце не желало успокаиваться, гулко отзываясь где-то внутри. Вдруг что-то неприятно заёрзало в ногах, что-то, что согревало всю ночь и будто защищало собой. Егор непроизвольно дёрнул ногой, из-за чего это «нечто» подлетело почти на метр, после чего мягко приземлилось на все четыре лапы, испуганно превращаясь в чёрную, с белым пятном на груди, дугу. Зеленоглазый кот, хозяином которого являлся Андрей, получил имя «Блик» в результате необычайного везения: Ермаков, бродивший по закоулкам города, был случайно ослеплён бликом подвески, на которой лежал измождённый уличной жизнью чёрный и очень худой котёнок. Тускнеющая шерсть клочьями висела на умирающем теле, но при этом глаза маленького существа показывали, что жажда жить никуда не пропала: ярость на окружающие его объекты огнём полыхала в глазах, но ещё привлекало внимание смятение во взгляде котёнка, злость и страх. Даже имея аллергию на кошачью шерсть, Андрей всё же решился принести в дом малютку, которому вскоре сохранил жизнь. Сначала Блик, наполнившись сил, пытался сбежать в окно, царапая всё вокруг, потом с неприязнью и даже неприятным холодом относился ко всему, но растопить сердце животного всё-таки удалось: исцарапанные, а потому кровавые руки, насильные объятья, тщательный уход и просто любовь помогли найти доверие с таким самовольным существом, как дворовый кот. Сейчас этот зверь, отрастивший себе бока от ленивой жизни, стоял, с отвращением глядя на Егора. Похоже, ему не понравилось то, что после услуги «согревальщика» его подкинули в воздух и сейчас цеплялись за очертания тела со страхом во взгляде. Демонстративно вильнув чёрным хвостом, Блик удалился под диван. Каширин тоже не желал общаться с ним, поэтому встал с нагретого места и потянулся, отходя в сторону душевой комнаты. Душевая располагалась справа от комнаты, в которой спали ребята, поэтому идти было не так далеко. Она представляла из себя просторную комнату: кабинка для душа и рядом синий коврик, белоснежная раковина, небольшая тумбочка с множеством гигиенических приборов, а также стиральная машинка и кошачий лоток с наполнителем, тесной постановкой освобождавшие место для прохода. На тумбочке можно разглядеть несколько зубных щёток, ровно стоящих в стаканчике, что принесли Алиса и Егор, ментоловую пасту, несколько видов мыла с разными фруктовыми запахами, будто заготовлены на завтрак, а не для мытья рук, и несколько гелей и шампуней для душа. Егор подошёл к раковине, взял свою любимую зелёную щётку, предусмотрительно выдавив на неё пасту. Процесс чистки зубов вполне обыден, поэтому и пролетел незаметно. Всё это время Каширин смотрел на себя в зеркало, к счастью, не находя ничего нового во внешнем виде. Закончив с чисткой, Егор хотел уже было выйти в коридор, однако его словно заковало цепями ощущение остановившегося времени: прекратилось тиканье жутких старых часов, не слышно сопения дремлющей Алисы, мерцающий из-за поломки свет остановился на тусклом сиянии, не меняя яркости, поэтому отбрасываемые тени казались чем-то живым и очень странным. Вдруг со стороны коридора послышалось шарканье и тихий, но различимый гул. Голова Егора вдруг очень сильно закружилась, а трясущиеся от неожиданного страха, руки не давали схватиться за ручку двери; сердце будто желало выпрыгнуть из груди Каширина, в глазах темнело, каждый глоток воздуха становился тяжелее. Онемевшие пальцы рук переставали слушаться, поэтому Егор решил сесть, оперевшись спиной о стену и обняв колени. Каширин панически оглядывал окружающее его пространство, боясь пошевелиться, и лишь молвил о том, что это сон, что всё происходящее не является реальностью. Из оцепенения его вывел крик Алисы. Девушка в слезах и с нарастающим отчаянием в голосе звала Егора по имени, а затем совсем неожиданно странные чувства исчезли. Свет снова начал мерцать, страшные тени пропали. Вновь можно услышать тиканье часов и оглядеть комнату. Неизвестно как, но Егор увидел своих напуганных друзей, что, похоже, облили его холодной водой и сильно трясли за плечи. Сглотнув ком, что словно застрял в горле, Каширин поднял взгляд на ребят. — Что случилось? — с прерывистым дыханием спросил Егор, опираясь ещё не отошедшими от онемения руками о пол. — Что случилось?! Ты ещё спрашиваешь, что случилось?! Егор! Андрей заметил, что тебя долгое время не было слышно и видно, поэтому он пошёл тебя искать. Дверь словно заклинило, но когда он зашёл, то увидел, что ты сидишь и бормочешь что-то, смотря в пустоту! — нервно, на одном дыхании провопила Алиса, что было ей совсем несвойственно. — Он тряс тебя за плечи, но ты не мог прийти в себя, из-за чего Андрюша разбудил меня и привёл сюда, — уже более мягко, но всё ещё напугано объяснила девушка. — «Андрюша»? Не называй меня так, — сморщился Ермаков, разворачиваясь в сторону Егора. — Она не нашла ничего лучше, чем облить тебя холодной водой. Правда, это не совсем помогло, ведь ты всё так же сидел и смотрел вперёд. Мы испугались за тебя, даже уже хотели врача вызвать, — Андрей осмотрел место происшествия, после чего перевёл вопросительный взгляд на Каширина. — Так что произошло? — Я... я не знаю! Время будто остановилось! Мои руки тряслись, поэтому я не мог выйти. Я слышал какой-то гул и шарканье со стороны коридора! А затем я не смог пошевелиться. Мне кажется, что тут что-то есть. Я это чувствовал, понимаете? — прошептал Егор, потирая глаза, и прерывисто забарабанил пальцами по коленям. — Так, хорошо. То есть, ты утверждаешь, что в квартире Андрея есть ещё кто-то? Лично я ничего не слышала и никого не видела. Может, тебе почудилось? — Алиса с сомнением осмотрела своего друга. В глазах Эховой читалось смятение и непонимание. Отчасти, Егор понимал это, однако, это не могло не злить. — Да, я тоже ничего подобного у себя в квартире не наблюдаю. Тебе и впрямь, скорее всего, показалось, — Андрей предложил свою руку помощи Каширину, дабы помочь ему встать, однако Егор лишь отмахнулся, закипая всё сильнее. — Вы что, мне не верите?! — он вскочил на ноги, из-за чего в глазах наступила темень, отходящая лишь спустя несколько секунд. Немного шатаясь из стороны в сторону, Егор недовольно осмотрел друзей. — Я вам не вру! Я что-то слышал и чувствовал, правда, — Каширин с досадой взмахнул руками и потёр виски. — Ну что ты так завёлся, Егор? Мы тебе верим, конечно, — Алиса незаметно для Егора толкнула боком заспанного Андрея. — Просто не пойми нас неправильно, ибо... ну... это довольно тяжело как-то принять или понять. Это как если ты бы сказал, что видел летающий арбуз в кабинете истории. Нет, я не отрицаю, что ты прав, но и поверить тяжеловато, — Эхова хотела ещё что-то сказать, но тут встрял Андрей. — Егор, давай я тебе дам валерьянку или успокоительное? Похоже, у тебя была паническая атака. Я могу достать что-то перекусить, а потом провожу тебя до дома. Я переживаю за твоё состояние, как бы ты снова не начал паниковать. А если начнёшь, то не дойдёшь никуда, а если что в школе? Я думаю, что тебя можно отпросить на денёк, — предложил Ермаков, на что получил покачивание головой. — Нет, со мной всё нормально! Я не болею и ничего со мной не случится! Почему вы мне не верите? Почему?! — Каширин тяжело выдохнул, почесав опущенный затылок. — Ладно. Скоро выходить уже, — Егор не хотел язвить или грубить друзьям, а тем более —начинать ссориться, поэтому решил закрыть тему. Тем не менее обида камнем тяжелела на душе, словно высасывая всё хорошее. — Да, нам и правда скоро выходить. Однако... есть небольшая проблемка, Егор, — немного смущённо проворчала Алиса, вытесняя парней из душевой. — Даже две. — Разве? Какие? — удивился Каширин, на что получил указание пальцем на мокрую одежду. — А, а я понял. Ты весь до нитки промок, а лично у меня фен сломался, — пожал плечами Андрей, выходя из душевой, так как Алиса чуть ли не пинками выгоняла парней оттуда. — Да каким таким образом? Ты недавно новый покупал. При мне, — удивился Егор, почёсывая затылок и слегка подрагивая от наступившего холода. Хотя отопление и было включено, старые стены всё же пропускали прохладу, а холодная вода поспособствовала более быстрому охлаждению тела. — Он у меня на тумбе лежал, а один очень смышлёный чёрный кот решил, что подобным вещам лучше лежать на полу. Неприятно, конечно, ведь снова нужно покупать фен, — совсем грустно ответил на вопрос Ермаков, отводя глаза в сторону комнаты. Вылезший из-под дивана кот медленно подходил к своему хозяину, громко мурча и ластясь к его ногам, словно извиняясь. — Кхм... ясно, я понял тебя. Однако отсюда до школы дойти будет быстрее, нежели я сначала схожу к себе, а затем выйду на улицу и пойду на уроки. Да и рюкзак я сразу с собой взял, дабы не плутать по улице, — пожал плечами Егор, но тут к нему пришла гениальная мысль. — А давай я просто возьму какую-нибудь твою кофту. В школе у нас всё равно нет формы, а сам ты меня не намного выше, так что никаких проблем быть не должно, — обрадовался своей гениальности Каширин, но увидел в глазах Андрея неуверенность. — Я не думаю, что это хорошая идея. И я всё ещё настаиваю на том, чтобы ты пошёл домой, а не в наше «прекрасное» учебное заведение, — настаивал на обратном Ермаков, намекая на то, что он вообще не согласен с политикой выбора Егора. — Да не пойду я домой, угомонись. А ещё, — Егор хитро ухмыльнулся, — давай тогда я оболью тебя, дабы я не один ходил мокрый? Ну, а что, вместе — веселее, можем даже Алисе предложить, а там ещё кого-то обольём. — Ну нет, это уже даже как-то глупо, по-ребячески, — сложил руки на груди Андрей, потихоньку переходя на кухню. — Мы же уже не дети, чтобы водой поливать друг друга. Да и вообще, знаешь ли ты, — Ермаков обернулся, но друга и след простыл. В это время Егор, вспоминая болезненность Андрея, не стал поливать того водой, а лишь под шумок пошёл в его комнату, где достал случайную чёрную рубашку. Егор любил ходить в рубашках: карманы позволяли носить мелочь, пуговицы давали свободу, а сам материал приятен коже и очень удобен для ношения. Сняв свою, красную в клеточку, мокрую и холодную, Каширин надел чёрную. Выйдя из комнаты, Егор скомкал свою рубашку и закинул в рюкзак. Решение не самое умное, но куда деваться? Зайдя на кухню, Каширин увидел сидящую за столом Алису, что яростно мотала ногами и жевала приготовленный Андреем блин. Егор не понимал, как такое быстрое приготовление блинов вообще возможно, но и удивляться уже не имело смысла: что Андрей, что Алиса умели очень быстро и хорошо готовить, вкладывая всю душу ради достижения нужного результата, однако, как бы они хорошо ни готовили, все совершали ошибки. Так, например, Андрей совсем не умеет владеть ножом: овощи под острым лезвием превращаются то в небольшие крупинки и кашу, то нарезаются какими-то странными кусками. Один раз Егор заметил, как его друг чистил картошку и ужаснулся: половина картошки была безжалостно срезана, превращаясь в подобие куба. Алиса же совершенно не умеет подбирать нужное количество ингредиентов: может насыпать больше муки или сахара, налить неверное количество молока или воды, что, несомненно, меняло вкус изделия. Но, даже при ощутимых трудностях с чем-то в готовке, объединяясь, ребята могли создать нечто великолепное и до невозможности вкусное, помогая друг другу. Егор не раз в этом убеждался и радовался за друзей и их успехи. Ребята испекли ещё блинов десять и, достав сгущёнку, сметану и варенье, перекусили да решили потихоньку собираться в школу. Погода на улице не изменилась, поэтому весьма сильно подпортила настроение всем, а Егору — особенно. Утреннее происшествие не выходило из головы, снова начиная вселять страх, а обида на недоверие друзей лишь усугубляла ситуацию, омрачая всё вокруг, делая неприятным и даже в какой-то степени грустным. Дружная троица преодолела школьный порог. Алиса и Андрей сразу отправились в раздевалку их класса, а Егор в это время задержался недалеко от поста охранника, так как снова поплохело: голова кружилась, в глазах темнело. Заметившая отсутствие Егора, Алиса обернулась и решила вернуться, дабы помочь. Каширин дошёл до раздевалки, придерживаясь плеча Эховой, уселся на небольшую лавочку и задумался. — Может, всё же домой? — умоляюще спросил Андрей, но лишь получил отрицательный моток головой. — Я согласна с Андреем. Так пытать себя нельзя, Егор. Ты весь побледнел, а сейчас что? Дойти самостоятельно не можешь никуда. Если так продолжится, я готова понести тебя на себе в медицинский кабинет! — разозлилась Алиса, топая ногой и скрещивая руки на груди. Эту злость можно было понять по её надувшимся щекам и по покрасневшему лицу. Со стороны она похожа на хомяка, но на самом деле это был уж точно не хомяк: разозлённая Эхова представляла собой настоящую машину для убийств, что порой не уступала своей разрушительной силой бойцу на ринге. Оставаться в зоне досягаемости злой Алисы приравнивалось к тому, что случайный предмет (или даже её рука) мог прилететь в голову, грудь, лицо. Алиса, хоть особо большим ростом не отличалась и не славилась крупным телосложением, всё равно очень опасна во время штурма агрессии. Так, например, разозлившись на неудачную шутку одноклассника, Алиса сломала ему руку о стул, который тоже вскоре был сломан её ногой. Пенал и всё лежащее в нём было запущено в воздух, подобно салюту, а затем удачно улетело в окно, разбивая на мелкие и крупные осколки. Сейчас Егор боялся даже пошевелиться: ему не хотелось, чтобы его щёки горели алыми следами от рук девушки, а личные вещи в порыве гнева демонстративно выброшены в окно, или, ещё хуже — в мусор, поэтому лишь медленно встал и вытянул перед собой руки. — Хорошо, я понял тебя: в случае чего я обязательно обращусь к медсестре и пойду домой. Сейчас же мне стало намного легче и я не испытываю особого недомогания, поэтому, пожалуйста, не стоит волноваться. Я обещаю, что всё будет хорошо. О-бе-ща-ю, — протянул последнее слово Каширин, дабы точно убедить Алису в том, что всё и правда будет в порядке и что он не обманывает. Эхова, похоже, снова не поверила, так как её лицо стало ещё более красным, однако сама девушка лишь демонстративно пожала плечами и выскочила из раздевалки, громко хлопнув дверью напоследок. Тяжело вздохнув, Егор понурил плечи, а стоящий рядом Андрей тяжело вздохнул. — Обиделась, сто процентов, — заключил Ермаков и медленно повернул голову в сторону Каширина. — Но ты не переживай особо, ты же её знаешь: нос поворотит-поворотит, да успокоится. Серьёзно, не волнуйся. А сейчас главной задачей является успешный приход в класс. Я имею в виду, тебе бы дойти до него. Ты очень сильно шатаешься, и я боюсь, что не удержу тебя в случае чего. Но я готов упасть с тобой вместе, если тебе хоть как-то от этого станет легче, — усмехнулся Андрей, слегка придерживая Егора за локоть. — Ох, merci, только этого мне и не хватало, чтобы ты расшиб свою голову, нос или другую конечность из-за меня. Но в целом... правда, спасибо. Спасибо за поддержку, это приятно. Я бы даже сказал, немного вдохновляет, — поощрительно кивнул Каширин. Обида хоть и лежала камнем до сих пор где-то в глубине души, но всё равно постепенно исчезала. — Вдохновляет на что? На падение? — засмеялся Ермаков, из-за чего Егор поддержал его тем же. В коридоре подозрительно тихо, хотя время стремительно подходило к уроку. Их класс не славился особой тишиной и дисциплинированностью: обычно гремел так, что с других этажей можно было услышать балаган. Тишина. Смех друзей мгновенно угас, как только они зашли в кабинет. Там их поджидала одна из самых неприятных новостей: пропала одноклассница. Сев за свои парты и дождавшись звонка с опаздывающими учениками, весь класс устремил свой взгляд на мрачного вида учителя. Он — мужчина среднего возраста, с седыми волосками по всей голове и мятом костюме, — сейчас стоял перед ожидающими учениками: не говорил никто. — Насколько уже многим из вас известно, этой ночью пропала ваша одноклассница, покинувшая дом без разрешения, когда шла к кому-то из вас. Я настоятельно рекомендую: не выходите вы ночью после игры скрипки, не заходите в тёмные переулки и опасные места, не залезайте вы на заброшенные строения. Не надо. Думайте о родителях, что беспокоятся за вас. Сейчас я хочу попросить вас, чтобы вы сообщили нам любую информацию о её примерном местонахождении. Её родители, друзья, близкие люди и некоторые из вас надеются на её скорейшее возвращение и на то, что она лишь заблудилась в лабиринтах из строений нашего небольшого, но тёмного городка. Я призываю вас, дорогие мои, разыскать всю возможную информацию и приложить все усилия ради её возвращения. Прошу вас, — стараясь не выдавать свой страх, проговорил учитель, заглядывая в глаза каждому из своих учеников. В его словах была не просто просьба — мольба. Мольба о том, чтобы никто не совершал похожих ошибок и помог. — А сейчас... сейчас мы приступим к нашему уроку, как бы кому-либо не было тяжело. Уверяю вас, сегодняшняя тема по химии будет не сложной, — почесав свой затылок, Захар Иванович начал выводить ровными буквами ряд углеродов, добавляя водород. Закончился урок тем, что одна из девочек класса, разревевшись от страха за подругу, вышла из кабинета, а класс решил пару заданий и держал напряжённое молчание. Это был не первый раз, когда кто-то из школы пропадал: уже как несколько месяцев и даже лет висели листы с портретами учеников, дабы учащиеся видели лица пропавших и, в случае чего, могли помочь с поисками. Часто возле школы проходили поисковые собаки с кинологами, ищущие новые улики и зацепки, но, не находя ничего, разочарованно разворачивались и уходили в другие места. И так день за днём. Пропавших становилось больше, страх между жителями повышался, а улик с каждым разом оставалось меньше: рваные куски одежды, капли крови на асфальте, потерянные вещи — всё это сокращалось в своём количестве, не давая никакой информации о произошедшем. Однако их класс пережил потерю впервые. Никто не знал, как реагировать: кто-то рыдал, кто-то утешал. Кто-то пытался рассказать шутку и хоть как-то разрядить обстановку, но сказать, что это выходило не очень хорошо, — ничего не сказать. Многие просто сидели, потупив глаза на парту, практически ни на что не реагируя. Как всем давно известно: «Ты не замечаешь беды, пока она не настигнет тебя самого». Так шли урок за уроком, звонок за звонком, перемена за переменой. К Алисе за это время подошла девушка из параллельного класса с просьбой поболтать о мелочах, дабы отвлечься, на что Эхова с радостью согласилась: являясь экстравертом с полным багажом энергии, Алиса была рада пообщаться со знакомой, поэтому предложила Ольге (так звали её подругу) прогуляться вечером следующего дня вместе с Андреем и Егором. Ещё обиженная на Каширина, Алиса будто не слышала возражений по поводу прогулки, а Ермаков просто согласился. Учебный день закончился как обычно. Лишь то, что произошло в течение дня, пугало Егора, заставляя сердце пускаться в пляс или стремительно уходить в пятки. Зайдя домой, Каширин закинул влажную от утреннего «душа» рубашку в стиральную машинку, а сам улёгся на кровати и практически мгновенно погрузился в беспокойный сон.