" ПРОПАЛ ПОДРОСТОК
Каширин Егор Владимирович, 16 лет
г. Тиховск.
Со второго ноября 2010 года его местонахождение неизвестно.
Приметы: рост 172 см, нормального телосложения, волосы тёмные, глаза карие. Одежда: предположительно, был одет в клетчатую красную рубашку, чёрные брюки, тёмно-синюю ветровку. С собой: неизвестно.Всех, кто владеет малейшей информацией о пропавшем, просим сообщить по предоставленным ниже номерам. "
Егор усмехнулся собственным мыслям. Зачастую людям безразличны многие вещи, если они напрямую не затрагивают их самих. Такие личности думают: "Ничего, найдётся", "Другие помогут", "Это не моё дело", а затем, когда проблема неожиданно накроет таких людей с головой, то те сразу возьмутся обеими руками беспомощно теребить волосы, начав паниковать и причитать, молить, прося о помощи. Есть и люди, которым правда небезразличны тяжести жизни других, которые готовы пойти на жертвы, дабы хоть как-то облегчить чужую судьбу. В них нет корысти, нет злобы. Такие люди редки, а потому и ценны. Каширин слегка опустил голову вниз, продолжая размышлять и механично перебирать ногами, руками и пальцами совершая украдкие обороты. Он любил людей, даже с их пороками и недостатками, но некоторые индивидуумы переходили все грани дозволенного, оскорбляя и принижая честь и достоинства отдельных личностей. Но мир продолжает существовать, альтруистически настроенных людей становится всё больше, иначе всё бы стало кануть в лету: в ненависти, отчаянии, недоверии. Егор и сам встречал столь прекрасных людей, отдающих себя делу, неоценимо помогающих и ничего не просящих взамен, за что был безмерно благодарен, и что особо ценил в людях. Появилось и возрастало желание стать таким же человеком, помочь всем нуждающимся, видеть только хорошее и положительное. Егор улыбнулся. Наверное, его ищут, его фотографию на каком-нибудь столбе или стенде заметили, поэтому сейчас приглядываются, вдруг найдут? Это не могло не греть сердце и душу, пусть возможно и было слишком наивно. — Хэй, — Каширин коснулся локтя идущего рядом скрипача, привлекая внимание, — а когда именно был пожар? Наверное, очень давно? — Ну вообще-то, — слепой остановился, повернув голову к собеседнику. Небольшая пауза повисла в воздухе, — это было совсем недавно. Думаю, лет шесть назад. Двадцатого числа, вечером. — Что? — ахнул Егор, тоже останавливаясь. — Так это не лес горел, а театр? — Почему ты думал, что лес? — усмехнулся Евгений. — Нам по новостям так сообщили, — неуверенно проговорил Каширин. — В газетах писали. Да и дыма было очень много. — Вас обманули, — насмешливо ответил скрипач, медленно пройдя к окнам, в которые слегка постукивали веточки расположенных совсем близко кустов. Через несколько минут в коридор вышел Юрий, стремительно подошедший к стоящим в раздумьях Егору и Евгению. Каширин, не сразу заметив приближение человека в маске, — отпрыгнул от неожиданности назад, с удивлением смотря на Юрия. — Егор Каширин, — негодующе, но не озлобленно, произнёс Огнев. — Я ожидал увидеть вашу работу как нового сотрудника нашего коллектива, — Юрий слегка повернул голову в сторону слепого, а затем вновь перевёл взгляд на Егора. — Какова причина вашего отсутствия на рабочем месте? — Ну, — протянул Каширин, с надеждой посмотрев на Евгения, который даже не пошевелился от прибывшего руководителя. Поняв, что скрипач не объяснит ситуацию, Егор опустил взгляд в пол, словно там было что-то интересное. — У меня начались сильные головокружения, поэтому мне нужно было пройтись, — соврал Каширин, не отрывая взгляд от пола. — Если плохое самочувствие — лучше не молчать, а говорить сразу, — спокойно предупредил Юрий. — Надеюсь, в дальнейшем подобного недоразумения не повторится. — Конечно, — кивнул Егор. — Не повторится. — Вот и отлично, — сухо произнёс Огнев, проходя дальше по коридору, к своему кабинету. Как только дверь за спиной захлопнулась, Каширин шумно выдохнул и посмотрел на скрипача. — А если он узнает? — Узнает что? — Узнает, что мы там были, — Егор обернулся. — В кабинете. — Ну тогда узнаем, что будет, если он узнает, — хмыкнул Евгений. — Признаться, — слепой медленно пошёл вперёд, — я не знаю, на что он способен на данный момент. Наверное, он даже сейчас нас слышит. Он контролирует многое, может быть, даже всё. — То есть, — начал Каширин, двигаясь следом, — неизвестно, что от него можно ожидать? — Именно, — кивнул скрипач. — Он может сделать что угодно и когда угодно, даже сейчас. А ещё он явно что-то замышляет. — Почему ты так думаешь? — Я не думаю, я знаю это, — устало ответил слепой. — У меня плохое предчувствие, тревога. Пойду отдохну, заодно и подумаю о том, что можно сделать с нашей проблемой, — добавил Евгений, направляясь в сторону комнат, не попрощавшись и оставив Егора наедине со своими мыслями и догадками. Слишком многое произошло в стенах этого театра, слишком много странностей преследовали Каширина в последнее время. Это было не обычное место, не обычные люди обитали в нём. Загадки, тайны —непонятные вещи окружали Егора с недавних пор, но даже этого небольшого отрезка времени хватило для того, чтобы устать и захотеть отдохнуть, лишние пару часиков дремя в кровати. Каширин бесцельно бродил по театру, пытаясь придумать что-то, что помогло бы вытащить всех людей, подвешенных в подвале. Нити слишком прочные: такие очень сложно разрезать ножницами или ножом, но вполне возможно, если приложить определённые усилия для достижения поставленной цели. Люди же висят в бессознательном состоянии, поэтому не было никаких идей насчёт того, что можно было бы сделать для освобождения сразу нескольких сотен человек. С тяжёлыми мыслями Егор зашёл в закулисную комнату, где находились Мария и Дмитрий, играющие в шахматы, а так же Дарья, рисующая красными и жёлтыми красками огромного Феникса на картоне. — Фег'зь, — ставя свою белую пешку на противоположную сторону доски, сказал Хворов. Яшмова ничего не ответила, лишь кивнула, рассматривая оставшиеся фигуры. Чёрный и белый кони стояли возле своих королей, две чёрные пешки находились у левого края доски, а ладья, по не усмотрению Дмитрия, попадала под атаку слона Марии. Через мгновенье белая ладья заменилась чёрным слоном, тёмная пешка — конём, а недавно назначенный ферзь, сделав ход, заменился всё тем же слоном Яшмовой, который недавно забрал место у ладьи. Было интересно наблюдать за их на первый взгляд скучной игрой: лица состязающихся передавали самые разные эмоции, начиная от мерного спокойствия и пугающей решимости, заканчивая пылающим гневом в глазах и явным смятением на лице от потерянной фигуры. Оба, лишний раз теряя случайную пешку, испускали вздохи удивления, которые словно спрашивали: "Как же так получилось?", "Фигура была не замечена мной?". Нервничая, Дмитрий барабанил пальцами руки по столу, наигрывая славную мелодию, а Мария, недовольная исходом собственных ходов, забавно морщила нос и хмурила брови. Фигуры ещё несколько раз сменили друг друга, после чего пианист вскочил, и, поставив свою фигуру так, что король Яшмовой не смог куда-либо уйти от атаки противника, победоносно воскликнул: "Шах и мат!". Мария всплеснула руками и разочарованно, подперев ладонью подбородок, щелчком свободных пальцев опрокинула фигурку короля, не пережившего нападение, на шахматное поле. — Ну как же так? — ахнула она, всё ещё не веря своим глазам. — Я точно помню, что рядом не было никаких фигур! — Значит, память тебя обманула! Ты пг'оигг'ала! — ехидно оскалился Дмитрий, помахивая фигуркой ещё одного ферзя, данного в начале, который "умертвил" вражеского короля. — Пф-ф, — протянула Яшмова, закатив глаза и облокотившись о мягкую спинку стула, — загадывай. — Даже не знаю, что и пг'идумать. — Всё ты знаешь, просто время тянешь. — Нет. — Да. — Хог'ошо, пг'идумал! — вновь воскликнул Хворов, усмехаясь. — Моё желание, — выждал небольшую паузу, — чтобы ты наконец-то пг'изналась тому самому человеку в своих чувствах. — Что? — громко ахнула Мария, прикрыв рот руками и обеспокоенно глянув по сторонам. — Нет! Давай другое! — Почему нет? — вскинул брови пианист. — Ты очень давно ходишь вокг'уг да около, а тут хоть пг'ичина подойти есть. — Ну, не знаю, — жалобно прошептала Яшмова, наматывая прядочку волос на палец. — Я же знаю, что скорее всего это не взаимно, так зачем лишний раз трепать нервы? — Если что, скажешь, что это шутка, г'озыгг'ыш! — Чтобы он на меня рассердился? Да ты гений, Дима! — Мария закрыла лицо правой рукой, словно испытывая стыд. — Ладно, хорошо. Таков был уговор, ладно! — нервно пробурчала Яшмова, вставая из-за столика с шахматной доской. Бросив грозный взгляд на чёрные и белые фигурки, а затем на Дмитрия, Мария быстрым шагом вышла из закулисья, громко хлопнув дверью. — Ну и зачем ты это сделал? — сразу же вздыбилась Дарья, резко повернувшись к Дмитрию с кисточкой в руках, из-за чего несколько капелек жёлтой краски попали на сменную одежду, но эти капли, похоже, совершенно не волновали разозлившуюся Острову. — Я не сделал ничего плохого! — самым невинным для себя голосом, произнёс Хворов, удивлённо глядя на Дарью. — В моих мотивах не было ничего плохого, только хог'ошее! — Хорошее? — Острова закатила глаза, повернувшись обратно к рисунку. — Ты просто захотел посмеяться над ней, верно? — Нет! В пг'ошлый г'аз она загадала мне пег'еодеться в её платье и станцевать! Это было глупо и унизительно! Я в него еле влез! — Да вы себя как дети ведёте, так ещё и Юрия вплетаете, совсем голов на плечах нет? Зачем так делать? — взвилась Дарья, агрессивнее опуская кисточку в стакан с водой, чуть его не опрокинув. Поняв, что эмоции взяли вверх, девушка медленно вдохнула и выдохнула, потянувшись за очередным благовонием. — Почему бы вам не вести себя более... — Острова запнулась, подбирая слова. — Более... Ну, не знаю, рассудительно? Спокойно? — Даша, успокойся! — Дмитрий примирительно вытянул руки вперёд. — Если всё пойдёт очень плохо, то я собег'у для неё г'омашек, а если хог'ошо, то подаг'ю их тебе, договог'ились? — Зачем мне твои ромашки? — успокоившись, хмыкнула Дарья. — Хотя, из них можно было бы сделать небольшой букет, добавив немного листьев и полевых цветов... — Да вам нг'авятся цветы, я же знаю! — Ой, иди уже, — Острова замолчала, продолжив красить картон красками. Дмитрий же повернулся в сторону Егора. — Хей, Егог', не хочешь составить мне компанию? А то стоишь тут сг'еди всего этого в одиночестве, а тут хоть делом займёшься. — Да, я не против, это далеко? — ответил Каширин слегка устало: всё происходящее жутко утомляло и не давало отдохнуть. — Нет, близко, — пианист вышел из закулисий, поманив Егора за собой рукой. Оставив Дарью рисовать в одиночестве, Каширин последовал за Дмитрием на выход. — Кстати, — тут же опомнился Егор, подойдя чуть ближе. — А как вы... ты попал сюда? То есть, почему именно театр? — Если ты ожидаешь услышать что-то потустог'оннее, то ничего такого нет: я, как и остальные, пг'ишёл по объявлению. Этому месту нужен был пианист, да такой, котог'ый бы без пг'облем смог бы сыгг'ать какую-нибудь собственную мелодию, или соблюсти г'итм, или ещё что-нибудь пг'ямо такое, чтобы пг'ям публика упала бы! И я пг'ошёл, начал г'аботать... Мне очень нг'авится играть на пианино. Это место не только позволило мне получать деньги, но и стало для меня домом, хобби, тем местом, куда я могу пойти и меня не бг'осят. Многие пг'ишли сюда из-за этого, — быстро объяснил Хворов, улыбаясь. — "Не бросят"? — повторил Егор. — Интересно. Тебя разве бросали? — Мои навыки не были важны многим моим г'одственникам или знакомым. Я был для них ничем иным, как существом, котог'ое ничего не знает, ничего не умеет, но делает. Я не хотел так жить, поэтому начал скитаться по гог'одам, сёлам, было, даже в дг'угую стг'ану выехал! — Дмитрий закрыл на пару секунд глаза, предаваясь воспоминаниям. — Эх-х-х, хог'ошо было! Хотя и тут неплохо! Не зг'я же говог'ят: "На сцене тебя встг'ечает множество глаз и людей, но путь до сцены ты пг'оходишь в полном одиночестве". Меня не поддег'живали, но это не помешало мне заниматься любимым делом. — В чём же секрет? — Секг'ета здесь нет: пг'осто иди к цели и вег'ь в свой успех, — важно закончил пианист, хватая ручку двери, ведущей на выход, своей плотной рукой. Как только дверь отворилась, и Каширин уже было хотел выйти на улицу, как за спиной, со стороны коридора, послышался быстрый цокот каблуков. Это шла Мария, закрывшая своё лицо руками, слегка понурая и очень печальная. — Там Мария вернулась, — сообщил Егор, кивнув в сторону Яшмовой. — Не хочешь узнать, как всё прошло? — Хочу, — Дмитрий высунулся из-за двери, сразу поморщившись. — Кажется, всё пг'ошло не очень гладко... Что же, пойду-ка я за г'омашками, а ты можешь её как-то задег'жать у кулис? Её из комнаты не достать пг' осто, — попросил пианист, вновь исчезая за дверным проёмом. Каширин тяжело вздохнул. "Как я должен это сделать?" — подумал Егор, ускоряя шаг, дабы нагнать чуть ли не убегающую Марию. Как только расстояние значительно сократилось, Каширин, придерживаясь за стену, окрикнул убегающую: — Мария! Стой, Мария! — Что? — Яшмова остановилась, но не обернулась на зов. — Что тебе нужно, прямо сейчас, Егор? Это может подождать? — Эээ, нет, — быстро ответил Каширин, — что случилось? — Я н-не хочу об этом говорить, — запинаясь, прошептала Мария, слегка повернув голову. — Правда? — Егор подошёл чуть ближе. — Я не настаиваю, но если будет желание, ты можешь выговориться мне, — Каширин улыбнулся. — Не хочу напрягать тебя своими проблемами. Я и сама справлюсь. — Всем нам нужно выговориться, — тёмноволосый пожал плечами. — Мне не тяжело выслушать, а тебе станет легче. — Я... я ему сказала, — Мария вдруг нервно усмехнулась, схватившись руками за собственные плечи. — Призналась Юрию, что люблю его, но он... Он просто сказал, что это глупости, и что не стоит тратить время на это! — За что он тебе понравился? — искренне удивился Егор. — Он же... — Он не такой как все. Он добрый, отзывчивый, понимающий. Когда я впервые увидела его на плакате, то сразу поняла, что это за человек! Мне сразу захотелось увидеть его вживую... — Яшмова вновь усмехнулась. — Я ходила на некоторые выступления сразу после открытия театра восемь лет назад. Это был словно сон... Они все: актёры, музыканты, Юрий... Они все выступали так, словно это была их последняя игра, так ярко, так великолепно!... — Мария слегка осеклась. — Я сбежала от родителей, ведь они порочили мне карьеру великой танцовщицы, но... Я не хотела этого. Я хотела собирать цветы, играть на поляне, играть с другими детьми в конце-концов! Но когда я, сбежав, попала в это место, я стала им благодарна. Мои родители научили меня танцевать, поэтому сейчас я нахожусь в этом месте благодаря им. — Они нашли тебя? — Да, — быстро кивнула Яшмова. — Юрий был так добр, что взял меня почти сразу же выступать! Это было просто великолепно... А сейчас я всё испортила. Наверное, он ненавидит меня, наверное, я ему противна... — Не говори так! Ты прекрасна, и я уверен, он тоже так думает, просто, наверное, он был не в духе? Поговорите чуть позже на эту тему, я уверен, всё наладится! — Егор ободряюще вытянул руки и покачал ладонями из стороны в сторону. — Спасибо, — Мария посмотрела вперёд. — Мне правда стало лучше, только давай этот небольшой и не слишком приятный диалог останется между нами? — Конечно, без проблем, — ответил Каширин. — Я никому не расскажу. — Спасибо ещё раз, — прошептала Яшмова и двинулась вперёд, проходя мимо своего кабинета в сторону закулисья. Егор же, поняв, что миссия выполнена, и что "цель" не пропущена на защищаемую территорию, двинулся в сторону своей комнаты. Зайдя вовнутрь и заперев дверь на ключ, Каширин понял, как сильно вымотался за день, поэтому, подойдя к кровати и упав на неё, Егор мгновенно задремал. Каширину привиделось знакомое поле: обломанные золотистые колосья и чёрное небо навивали не самые приятные воспоминания. Сразу в мыслях всплывали разговоры с Ритусспесом, побеги от него и утренняя боль в ногах от неизвестно откуда появившихся ран. — Каш-ш-ш-ш-ирин, — прошипел чей-то змеиный голос, — ос-с-сколок, рас-с-спутай меня-я... — Кто здесь? — Егор сразу понял, что это был голос Ритусспеса — исполинского существа, вселяющего неподдельный страх одним лишь своим видом. Каширин обернулся несколько раз, посмотрел в небо и под ноги, но не видел ничего хотя бы отдалённо похожее на огромного демона. — Э-это я-я-я, — шипел голос уже где-то внутри головы, — Р-р-ритус-с-с-с-с-пес-с-с, возьми-и-и ос-с-сколок, рас-с-спутай меня-я, сдела-а-ай сво-ой выбо-ор, помо-о-оги контракт-ту разорва-атьс-с-с-с-с-с-я... — Я ничего не понимаю! Какой осколок, какой выбор, какой контракт? — пискнул Егор, держась за голову. — Тво-о-ой вы-ы-ыбор изме-е-ни-и-т всё-ё-ё, не-е-е ош-ш-ш-шибись... — Не понимаю! — Уз-з-знаеш-ш-шь, с-с-с-совсем с-с-с-скоро-о... — Хватит! — воскликнул Каширин, и в глазах потемнело, ноги подкосились, а земля оказалась совсем близко к лицу. Через секунду Егор вскочил. Вместо ожидаемого поля была постель, на которой он уснул, в окне — вечер. Голос в голове молчал. — Просто дурной сон? — пробубнил сам себе Каширин, дотрагиваясь до холодного от пота лба. Что-то было не так. — Это не мог быть просто сон, а скорее... Подсказка? — Егор осмотрелся, но в комнате ничего не изменилось. Тогда, медленно встав с кровати и придерживаясь за стоящие рядом объекты, Каширин, отворив дверь, вышел в коридор. В коридоре было пусто, а абсолютная, мёртвая тишина не давала успокоиться начавшему быстро биться от страха сердцу. Не бились ветки в окна, не шуршали крысиные лапки, не слышна музыка. Вдруг в закулисной зоне, в конце коридора, послышался голос Юрия. "Наверное, тишина мне просто показалась", — подумал Егор, направляясь прямо в сторону гримёрок и кладовой, которые окружали закулисья. Зайдя туда, Каширин увидел спину Огнева — человек стоял, держа в правой руке маску, которую до этого не снимал. Услышав приближающиеся шаги, Юрий обернулся, от увиденного у Егора перехватило дыхание, сердце ушло в пятки. Это был не Юрий. Андрей. Андрей стоял, покрашенный в другой цвет волос, надменно улыбаясь и смотря прямо в душу Каширину. — Выступление скоро начнётся, — прошептал он, а коварные огоньки блеснули на свету. — Пора бы раскрыть роли каждого актёра.