Тихий зов тумана

Даже после того, как Егор закрыл дверь, через которую вышел в коридор, мелодия пианино продолжала звучать настолько громко, что казалось, будто ни стены, ни двери рядом не было - слышимость происходящего на сцене словно преследовала, пронзая объекты, мешающие звуку разрастаться. — Может, ты всё же скажешь, куда такая спешка? — негодующе спросил Каширин, подойдя к скрипачу, что стоял, прислонившись рукой к одной из стен. — Если ты не заметил, то я должен был помочь Дарье, так как началось выступление. — Егор обернулся назад и посмотрел на дверь, после чего вернул взгляд на Евгения. — Ничего ты никому не должен, ты здесь даже не работаешь. Здесь никто не работает, — отрезал слепой, убирая руку от стены и повернувшись к Каширину. — В твоих же интересах пойти сейчас со мной. — Да? Никто? А ты что тогда тут делаешь? А Дарья? Мария? Юрий? Остальные? — Егор неуверенно усмехнулся. — Пожалуйста, идём со мной, — тихо попросил Евгений, делая шаг вперёд. — Я тебе всё объясню на месте. Пожалуйста! — Ты странный в последнее время, — Каширин задумчиво осмотрел скрипача с ног до головы. — Переменчивый. — Пожалуйста, Егор, — слепой вдруг отвернулся. — Я отвечу на любые интересующие тебя вопросы, расскажу, куда и зачем мы идём, обещаю. Тут он услышит. — Кто услышит? — удивлённо вскинул брови Каширин, но скрипач ничего не ответил, лишь двинулся вперёд, устав ждать. Евгений молчал, а Егор не хотел разговаривать, ведь сейчас его волновало лишь неожиданное видение улыбки на маске Юрия. Всё, что происходит в этом месте, - происходит не просто так, осознание этого усиливало страх и панику, стремительно возрастающие где-то в глубине души, заставляя думать о неприятном и пугающем. Двое шли по пустому коридору до тех самых пор, пока скрипач не остановился перед уже знакомой Каширину дверью руководства, от которой словно веяло опасностью. — Зачем ты привёл меня сюда? — с подозрением спросил Егор, смотря на слепого, пока тот открывал замок серебряным ключиком. — Откуда у тебя ключ? — Мне пришлось его позаимствовать, как и твои ключи ранее, — пожал плечами Евгений, открывая дверь. — Проходи. — Ладно? — без особой уверенности протянул Каширин, заходя в пустующий без главы кабинет. Расположение вещей не изменилось, и теперь представилась возможность осмотреть комнату детальнее. — Итак, — закрывая дверь и тяжело вздыхая, произнёс скрипач, — он впервые за долгое время начал выступать, поэтому у нас мало времени для того, чтобы обыскать кабинет. — Зачем нам это делать? — Посмотри на стол, если я правильно помню, там есть чертёж здания, верно? — Евгений аккуратно прошёлся рукой по столу. — Если да, то погляди внимательнее и скажи: есть ли на чертеже лишняя комната или подвал? — Да, тут есть чертёж и подвал, который находится в кабинете номер тридцать девять, — Егор дотронулся указательным пальцем до квадрата, подписанного как "подвал". — Но зачем тебе это? — Нам нужно его найти. — Почему мы ищем его тут, а не в тридцать девятом кабинете? — Потому что его не существует, — пояснил скрипач устало. — В плане? Он же тут указан. — Значит, проход к нему не из коридора, а из этого помещения. Или это помещение и есть этот кабинет. Не знаю, всё может быть. — Я тебя не понимаю: зачем кому-то делать подобное? Это бессмысленно, — покачал головой Каширин, подходя к полочкам с различными блестящими вещицами, среди которых важным видом выделялись несколько медалей и золотой кубок. — Ты мне не веришь? — опечаленно спросил слепой, медленно повернув голову в сторону двери. — Нет, верю, просто всё это так странно... Ты знаешь Ритусспеса, знаешь, что на самом деле творится в этом месте. Знаешь истинного Юрия, и я теперь правда не понимаю, зачем ты хочешь найти подвал, — Егор медленно подошёл. — Я верю, просто всё слишком запутанно, слишком сложно. Я не понимаю многих вещей. — Спрашивай, я объясню, — Евгений отошёл от стола и коснулся одной из полок правой рукой. — Только помоги мне найти хоть что-то, что связано с той книгой или подвалом. — Книгой? А что с ней? — Это, на самом деле, не моя книга, а Юрия, — ответил скрипач. — Когда я видел её в последний раз, то некоторые страницы в конце были вырваны. Я предполагаю, что это сделал именно Юрий Огнев. Он создатель. И он пытался что-то скрыть от посторонних глаз, раз решился разорвать собственную рукопись - дневник. — Понятно, — произнёс Егор, хотя на самом деле ничего не понял. — Кстати, а как ты ослеп? Кажется, это был не несчастный случай. — Это сделал я, — Евгений сам того не осознавая коснулся своих шрамов. — Я ослепил себя, чтобы мной не смогли контролировать. — Кто не мог тобой контролировать? Как такое возможно? — Юрий, — процедил скрипач. — Его взгляд... Он такой ужасающий. Помню, как в один момент театр загорелся, а люди начали кричать и звать на помощь. Я вывел человек пятнадцать, может, двадцать, включая Арину с её братом, а потом начал задыхаться от дыма. Я надеялся, что Дарья, или кто-либо ещё, отвечающий за сцену, выведет собравшихся зрителей на улицу или хотя бы включит сирену, вызовет пожарных... Но этого просто не произошло. Наши работники, которых я вывел, убежали в город, а внутри здания всё бушевал пожар. Я слышал крики и голоса, молящие о помощи, но ничего не мог с этим поделать, хотя хотел. В один момент у меня в глазах начало темнеть, а ноги стали словно ватными. Я просто упал на землю, и, похоже, заснул. Когда очнулся, то увидел перед собой театр. Прежний театр, словно ничего не произошло. Я зашёл внутрь и решил, что случившееся - сон, что я случайно задремал недалеко от театра, и пожар - лишь плод моих фантазий. Я бы и сейчас так думал, если бы не заметил изменения в Юрие и пропажу тех самых людей, которых я вывел, тех, что ушли, ведь Арина и её брат играли в своей комнате и ничего такого не помнили! Когда я спросил про ушедших, то Юрий сказал, что они просто уволились. — Как он изменился? — спросил Каширин, пытаясь отодвинуть шкаф, стоящий возле одной из стен. — Он стал носить странный амулет чёрного цвета, которого до этого не имел. Когда я начал следить за ним, то заметил, что он каждую ночь уходил из театра и направлялся в сторону города, а рядом появлялся туман, — Евгений опустил голову, закрыв глаза. — Тогда, когда Юрия не было, я стащил из его комнаты ту самую книгу, где узнал о Ритусспесе и о том, что эта тварь может делать, если заключить контракт. Я был крайне удивлён тому, чем на самом деле занимался Юрий, правда. Я и предположить не мог, что этот человек будет каким-то сектантом. Серьёзно, ты хоть видел те записи? Это же просто невыносимо, на первый взгляд всё кажется глупостью или страшилкой для детей, но на самом деле многое из этого - чистая правда. Так или иначе, он знал о Ритусспесе и делал много записей с этим демоном, рассказывал о нём в своём дневнике и, думаю, не догадывался о том, что о его контракте с этим существом кто-то узнает. По правде говоря, я потом понял, зачем ему этот амулет: это - документ, подтверждающий соглашение обеих сторон на принятие контракта и его соблюдение, упоминание о том, что будет, если одна из сторон осмелится его нарушить. — Я не помню этого в книге. — Это последние страницы, которые он потом вырвал, когда понял, что кто-то открывал его "дневник". Естественно ты про них не знаешь, — усмехнулся слепой. — Он при мне их вырвал. — При тебе? — Да. Я был напуган "сном" и событиями, происходящими вокруг, переменами всего. То есть, это было странно, что он начал уходить в туман, а затем некоторые оставшиеся актёры начали пропадать. Буквально из десятка человек остались лишь сам Юрий, Арина, Дарья, я, Дмитрий и Мария. Клянусь тебе, нас было в разы больше! — Евгений вдруг поёжился, словно где-то рядом сочился сквозняк. — Однажды ночью я услышал плач, доносившийся из этого кабинета, и несколько раз крики, а ещё зрители... они как роботы. — Ладно, допустим, — Егор отодвинул шкаф, но вскоре медленно задвинул его обратно, так как никакой потайной двери не нашлось. — Как это связано со слепотой? — Как я уже сказал ранее: у него ужасающий взгляд. Было время, когда я за ним следил постоянно, — скрипач подошёл к столу. — И я видел, как он сначала смотрел людям в глаза, а затем отдавал приказы. Люди сразу менялись, понимаешь? И вскоре моя теория подтвердилась, я заметил красные нити на одном из таких людей, правда вскоре и он пропал. — То есть, ты хочешь сказать, что он управляет людьми через... взгляд? — Каширин тоже подошёл к столу. — Почему именно так? — Глаза - зеркало души человека, через них можно увидеть самые сокровенные тайны и желания, прошлое и настоящее, переживания и страхи... Я не знаю, как он это делает, и почему не сделал подобное с тобой, но в один момент, когда мы с ним остались наедине, и он попытался заглянуть мне в глаза, я просто расцарапал их своими ногтями. — И что он сделал? — Ничего, — слепой вдруг рассмеялся. — Наверное, был в шоке от моей выходки. — Как ты решился на это? То есть, — Егор замялся, подбирая слова, — ты мог совершить ошибку в своих убеждениях. Я имею в виду, что тебе могло показаться. — Мне не показалось, — Евгений перестал смеяться. — Мне точно не показалось. Я потерял зрение, но не потерял свободу. Знаешь, лучше быть слепым музыкантом, но жить свободно, нежели видеть, но видеть лишь заточение. — Почему он тогда не тронул остальных? — Каширин присел на корточки, рассматривая пол. Одна дощечка выглядела иначе. — Он тронул, ещё как тронул. Он ими управляет, просто ты не видишь. Они исполняют все его приказы и верят ему, прислуживают, словно собаки, — презрительно сказал скрипач. — Это отвратительно. Те, кто ему не нравятся - исчезают. Так было с братом Арины. Если она неплохо выступала, то Сева, брат, постоянно оступался и нервничал, поэтому пропал. Только Арине не говори об этом, расстроится ещё. — Да, конечно, — Егор подцепил доску пальцем и легко достал её. Из-под доски выскочила коричнево-серая крыса, размером примерно с ладонь. Каширин испуганно отшатнулся и с удивлением посмотрел на убегающего зверька. Крыса, забившись в угол, со страхом таращилась на Егор, сидящего возле дощечки, некогда служившей отличным прикрытием от внешней опасности. — Что там? — спросил Евгений. — Крыса, — ответил Егор, заглядывая в образовавшуюся дыру в полу. Из неё выходил небольшой ветерок, поэтому, возможно, ещё глубже есть пространство. Посмотрев по сторонам, а затем уняв небольшую дрожь в руках, Каширин медленно опустил правую руку в дыру, пытаясь что-то нащупать. В момент пальцы нащупали что-то мягкое, и Егор, схватив это, потянул на себя, вытаскивая из дыры в полу. Находкой оказалась джутовая верёвка, которая отворила едва заметный среди пёстрых досок люк. Часть пола устелена небольшим ковриком, поэтому люк незаметен вовсе. — Нашёл, — ахнул Каширин, вскакивая и случайно выпустив верёвку из рук. — Нашёл! Ты был прав, тут, похоже, подвал! Скрытый подвал. — Я так и знал, что тут нечисто! — прошептал слепой, щурясь. — Идём, скоро выступление закончится, и он вернётся. — Да, — Каширин медленно спустился по каменной лестнице. Внизу отсутствовало освещение, поэтому пришлось шаркать рукой сначала по правой от спуска стене, а затем по левой в поисках выключателя света. Через минуты три страданий и хаотичных передвежений рук в абсолютной, кромешной тьме, свет всё же включился, и от увиденного дыхание Егора прервалось: вперёд шёл длинный коридор с мигающими лампами, каменный, серый и холодный, а по сторонам висели люди. Люди самых разных возрастов, телосложений и видов одежды бездыханно висели на красных нитях, таких, какие когда-то видел Каширин. Ноги безвольно попятились назад, и, оступившись, не удержали вес тела, опрокинув на пол. Руки дрожали и не слушались, во рту пересохло, тело дрожало, ногам стало холодно, а сердце колотилось с такой силой, что казалось, словно оно вырвется через грудную клетку или уйдёт в пятки. Дыхание перехватило, в глазах потемнело. Паника и страх окутали Егора, сковав движения, но при этом взывали к отчаянному желанию убежать как можно дальше от этого места, забыть о его существовании и увиденном, и больше никогда не возвращаться. — Что случилось? Егор? — позвал спустившейся вниз по лестнице Евгений. — Т-там, — Каширин задрожал ещё сильнее, а на глазах появились слёзы. — Там... Там... Люди!.. — Что с ними? Ты нашёл друзей? — скрипач присел рядом, слегка приобняв Егора за плечи, чтобы успокоить и привести в прежнее состояние. — Тише, спокойнее, всё будет хорошо. — Нет! Всё очень плохо! Не может быть никакого спокойствия, когда под нашими ногами находилась целая сотня человек! Их тут очень, очень много! — воскликнул Каширин, поёжившись. — Я даже не знаю, живы ли эти люди! Ты и представить не можешь, сколько тут их! — Тогда предлагаю успокоиться и посмотреть, узнать, что с ними, — серьёзно прошептал скрипач, помогая Егору подняться на ноги и устоять. — А вдруг они все мертвы? — Каширин слегка покачивался на ещё неустойчивых от страха ногах. — А если нет? Если они живы? — парировал слепой. — Ты же сам понимаешь, что это не нормально, что такое не должно происходить в обществе? Даже если они живы это не отменяет тот факт, что эти люди находились в заточении и были похищены! Это просто ужасно, отвратительно! — взвился Егор дрожащим голосом. — Такого просто не должно быть! А если они мертвы? Что, если этот монстр убил их всех? Сначала похитил, а потом убил? И сейчас перед нами висят трупы? Какого их родственникам, которые ждут своих членов семьи? — Если ты продолжишь чесать языком, то у нас не будет времени, чтобы проверить, живые они или нет, — резко ответил Евгений, отворачиваясь. — Просто так это оставить нельзя, нужно осмотреть тела и уходить, думать план в конце-то концов. — Да, — неуверенно кивнул Каширин. — Прости. — Не извиняйся, — буркнул слепой, подталкивая Егора вперёд. Каширин медленно двинулся к людям, что висели ближе всего. Первой на глаза попалась женщина лет двадцати семи, худая и длинноволосая. На ней аккуратно надето белое лёгкое платье с узорами цветов, а серые босоножки с бусинами показывали, что женщина, перед тем, как появиться в этом месте, - готовилась прогуляться тёплым вечерком. Егор медленно прошёлся пальцами по её тощей бледной руке, которая на запястьях до посинения обмотана толстыми красными нитями. Эти же нити обвивали и ноги, возле босоножек, и шею с талией, будто женщина не просто человек, а марионетка в кукольном театре, которой кто-то собирался управлять. Каширин прислонил руку ко рту и носу "куклы", но ничего не почувствовал. — У тебя есть зеркальце? — спросил Егор у Евгения. — Зачем мне зеркальце? Красоваться? — фыркнул скрипач. — Нет, у меня его нет. Зачем оно тебе? — Дыхание проверить. — Не легче ли пульс посмотреть? — И правда, — Каширин медленно прислонил два пальца к сонной артерии женщины. Пульс был, но насчитывал порядка пятидесяти ударов в минуту, что достаточно мало, но определяло то, что человек перед Егором - живой, просто пребывает в бессознательном состоянии. — Фух, — облегчённо выдохнул Каширин, придерживаясь за голову из-за наступившего головокружения. — Она живая, — Егор медленно поплёлся мимо двух рядов дальше, чтобы узнать, сколько людей находится в подвале и есть ли среди них знакомые или друзья. Шаги отдавались громким эхом, обходя людей своим звучанием. Каширина пугало, что такое большое количество людей в таком не особо просторном месте молчало, не шевелилось и даже практически не дышало. Гробовая тишина напрягала, поэтому начинало казаться, что всё происходящее - розыгрыш, что сейчас все люди распутаются и выберутся наружу, что это просто шутка, зашедшая немного дальше предполагаемого. Но это было не так. Люди, бледные и израненные от нитей не шевелились, а лишь безвольно висели и не подавали никаких признаков жизни. Иногда Каширин подходил к случайным людям из всей этой "толпы", дотрагивался до горла и боялся не почувствовать пульс - доказательство того, что человек жив, просто пребывает в бессознательном состоянии и скоро пробудиться, словно от страшного сна. Случайно Егор нашёл среди всех незнакомых людей своего старого учителя по истории. Директор не стал сообщать о пропаже этого человека, лишь уведомил о том, что историк лишь уволился и переехал в другой город, чтобы не нагнать панику на расстроившихся детей. Этот учитель был прекрасным человеком, который не просто хорошо рассказывал материал, но и всегда мог выслушать и поддержать в любой ситуации. По пути встретились и продавец мороженого, который всегда сам готовил мороженое и продавал его за низкие цены, и старая библиотекарь, рассказывавшая страшилки о лупоглазом монстре, который забирался в дома людей и крал их, если они не возвращали книги вовремя, чтобы маленькие дети всегда помнили, что если они не вернут книгу вовремя - будет очень и очень плохо. Каширин и сам стал свидетелем такой страшилки, поэтому перестал ходить в библиотеку и вовсе смотреть в её сторону. Вдруг Егор остановился, глядя на человека, висевшего перед ним. Алиса. Два тёмных длинных хвоста, помятая рубашка, чёрная юбка, туфли. Именно в этой одежде в тот день убежала девушка, и именно в этом наряде Каширин видел свою подругу в последний раз. — Алиса, — хрипло выдавил Егор, крепко обняв подругу, несколько дорожек от слёз пустилось по щеке. — Прости меня, Алиса, прости... Это я виноват, я! — потяжелевшая голова опустилась на плечо подруги, Каширин стоял, извиняясь и не желая отходить. — Я так виноват, я не смог тебя остановить... Если бы не я, ты бы... — Егор не закончил, так как накатывала новая волна слёз и рыданий. Очень хотелось перерезать все эти нитки, вернуть Алису в сознание и вывести из этого гиблого, гадкого места на манящую свободу, уйти как можно дальше, спрятаться в доме и никогда больше не видеть туман. — Если бы я раньше, — пересилил себя Каширин, стараясь выдавить хоть что-то. — Если бы я сразу заметил твоё состояние, твою опустошённость и одиночество, если бы я был внимательнее к тебе, Алиса, этого бы не случилось, — Егор медленно отстранился. — Если бы не я, ты бы сейчас сидела дома или гуляла на улице, жила бы полной жизнью и не была бы одна в густом и страшном лесу во время дождя. Если бы не я, ты бы была свободной, — Каширин коснулся красных нитей. — Я обязательно помогу тебе, достану тебя из этого заточения и помогу спастись. Я обязательно, слышишь? Обязательно спасу тебя, тебя и Андрея, и своего отца... Я вытащу вас на свободу и всё будет как раньше, помнишь? Клянусь! Всё наладится, — уже увереннее пообещал Егор, возвращаясь обратно к лестнице. Люди, висящие вокруг, не пугали, а лишь наполняли решимостью к совершению спасательной операции. Все они нуждались в помощи, которую мог дать Егор. — Уже скоро закончится выступление, ну, как я могу предположить, — неуверенно сказал Евгений, стоявший всё время у лестницы, дабы в случае приближения неприятеля предупредить Каширина о надвигающейся опасности. — Ты нашёл кого-нибудь? — Да. Много кого, — Егор выключил свет и начал подниматься по лестнице. — И нам нужно их всех спасти. — Этот настрой мне нравится, продолжай в том же духе, — с улыбкой на лице произнёс скрипач, следовавший за Кашириным наверх. Вернув всё в прежнее состояние, а именно закрыв люк и убрав верёвку с доской, так же поправив ковёр, Егор с Евгением вышли из кабинета, закрыв дверь на ключ. Вскоре послышался звоночек, оповещающий о том, что выступление закончилось. Двое молча шли по коридору, стараясь придумать план.