Одна на двоих

Волк Стены прыгнули и всосали в коридорную кишку так, что закружилась голова. Отвык. Месяц на могильной койке, манной каше на воде и кофе без кофеина — это вам не шутки, выживет сильнейший. Естественный отбор, мать его за ногу. Только мои прогнозы «неутешительные», но это моё дело. Моё и, может быть, старины Януса. Народа нет, все по классам и можно почитать новости, не отвечая на шквал приветствий. У Псов новый вожак, Гибрид ушёл из Шестой к Крысам, Фонтан отъехал в мир иной в прошлый четверг, Стервятник опять открыл карточный клуб впервые после смерти Тени. Я всё это уже знаю, Сфинкс навещал и Табаки, Рыжий заскакивал, а как-то ночью ребята приволоклись всем старым составом, не забыли и Валета с Красавицей. Но когда видишь сообщение, впечатанное в стену, оно становится реальностью, а не просто очередной сплетней. Родная спальня встретила привычной меловой четвёркой, горой обуви в углу под кособокой вешалкой и запахом. Грязные носки, потные футболки Чёрного, лосьон Лэри от прыщей, масло для Мустанга, кофе от Мака и чуть слышный душок влажного мха. Но есть и ещё кое-что, запах отчаяния пополам со слезами и ненавистью — это наш новичок. Лорд, крестник Слепого. Слепой не ошибся — парень красавчик, просто конфетка, если бы не затравленный взгляд и сальные волосы. — Здорово, — киваю красавчику и падаю на общую кровать. — Ты Лорд, я знаю. Волк. Тот пялит на меня сумрачные зенки и кривит рот, пытаясь улыбнуться. Странный. — Как сам? Чего не на уроке? — надо познакомиться и немного раскачать парнишку. Понять: кто он. — А ты тоже из этих? — смотрит на меня так, будто я сейчас вскочу и начну метелить его руками и ногами, прихватив заодно швабру из угла. — Из кого? — шарашу улыбкой в 50 мГц. Даже слышу, как у Птиц завозился Дорогуша, почувствовав волну моего дружелюбия. Смотрю на новичка и понимаю, что он про меня ничего не знает. Никто не потрудился довести до его сведения, что их состайник временно отсутствует. Нехорошо. Наводит на размышления. Волк может сдохнуть, никто и не почешется, или у Сфинкса серьёзные тёрки с этим малым. — Ты отсюда? «Всё страньше и страньше», — сказала бы Алиса. Паренёк явно в каком-то стремалове. Не понимаю, но разберёмся. Прикидываю сколько времени. До обеда примерно полчаса и можно побеседовать с лапулей без свидетелей, Толстый не в счёт, он мирно гудит в манежике, обсасывая коробочку от диска. — А откуда ты такой шуганый? — переворачиваюсь на живот и выкапываю из-под подушки Табаки курево. Его потряхивает, и видно, что малец на грани, глаза полнятся слезами, и я даже теряюсь: заревёт, и что мне делать? Утешать или вломить добавки? Мои состайники не потрудились обозначить мне расклад по Лорду. Сказали просто, что в комнате новенький, нормальный парень, просто иногда на него находит. Но на нас всех находит время от времени, а этот что-то совсем плохой. От рёва меня спас Чёрный Ральф, вошедший после стука, который я проебал, так как запаниковал от возможной истерики новоиспечённого состайника. — С возвращением, — сказал Р Первый, оглядывая наши хоромы. — Волк, хвостов по учёбе у тебя тьма, не прогуливай. Киваю, делаю озабоченное лицо, умный лоб и сияю теоремой Ферма из глаз. Ральф аж довольно хмыкнул, оценив моё представление. Гад чернорукий, не проведёшь, всё видит. Ральф спрашивает новичка про самочувствие и обстановку. Как прижился, не обижают ли? Тот кивает с каменной мордой, не жалуется и не ноет, а ещё минуту назад я готов был зуб отдать, что этот красавчик заревёт белугой, глотая слёзы и сопли. Воспитатель уходит, а сразу после вваливаются все наши, и дальше всё идёт по накатанной. Вопли, объятия, поздравления — Чумной Рыцарь в очередной раз одолел Чуму и снова с нами в строю плечом к плечу. Даже моя персональная белоглазая чума улыбается и кивает. Сфинкс втыкает в меня свой лоб и долго смотрит, потроша невозможными глазами. Я строю в голове кирпичные стены, но они рушатся под натиском армады майских жуков с зелёными спинками. Я возвожу крепостные рвы, поднимаю мосты и опускаю решётки, но он что-то чует, хотя и рад видеть меня больше всех. — Что сказали врачи? — шепчет мне лысый, не отводя взгляда. — Я буду жить долго и счастливо, но часто болеть ангиной, — отшучиваюсь, воздвигая плотину. Сфинкс не верит, но молчит, а Слепой всё знает и молчит тоже. К ночи подтягиваются соседи, и начинается пьянка в честь моего воссоединения с семьёй. Табаки щедро наливает хвойного, Стервятник притараканил своих настоев, и вот мы уже горланим песни, Чёрный читает «Культуриста» и тихо бесится, но на самом деле он тоже рад, что все в сборе. Новичок сидит на койке Слепого, а рядом носатый хромоножка — Стервятник время от времени что-то говорит на ухо ему, и Лорд неуверенно улыбается.

***

Утром меня поднял с постели жуткий визг, просто девчачий надрыв, кладбищенский вой кликуш. — Хватит! Прекрати, сука! Больно, мне больно! Я открыл глаза, нос к носу со мной лежит Табаки и даже ухом не ведет, сладко посапывая, а там за спиной орут. — Харэ, кончай этот балаган! — пытаюсь заорать пересохшей глоткой. От вида извивающегося на полу новичка и Сфинкса с безумными глазами, наступающего на тонюсенькие ножки, мне нехорошо. И всем похер! Чёрный и Лэри зависли в мойке, Мак заваривает чай и не оборачивается на садизм на полу, остальные спят или делают вид. — Сфинкс, прекрати! Лорд рыдает, забившись головой под кровать Чёрного. Рыдает так, как будто сейчас выблюет все лёгкие вместе с сердцем и печенью. От этих воплей здесь уже должен торчать Чёрный Ральф с Акулой и бригадой Пауков, но всё тихо. Даже соседи не долбят в стенку, а у нас за стеной нервный Стервятник, который не любит, когда тревожат его редкий сон. Лысый тяжело дышит, стоя над изломанным телом Лорда, и я вскакиваю, начинаю орать подъёмную песню, потому что ни хрена не понимаю, что творится в моей стае. После завтрака хватаю Сфинкса за пустой рукав и волоку к пожарной лестнице на беседу. — Ты что творишь? Давно не видел, как вены вскрывают или в петлю лезут? — Я делаю из него человека, не мешай, Волк. Ну, бля, приехали! Смотрю на Сфинкса и пытаюсь понять, почувствовать. Новичок крепкий, но хрупкий. Мог пожаловаться Ральфу, и тот бы нас уже в тонкий блин раскатал с пометками в личных делах, но промолчал. Есть в парне стержень, есть, но тут главное не передавить — сломается. — Не нажимай, лысый, побереги мои нервы, — прикуриваю нам двоим. У меня не так хорошо выходит, как у Слепого, но я стараюсь. — Мне после Могильника ещё не отойти, а у вас тут опера и акробаты по утрам. Давай полегче. — Ещё немного, — усмехается друг, зажав сигарету зубами, — ещё чуть-чуть. — Ты садист? Не замечал. Хочешь, чтобы он тебя завалил в одну из ночей? — Именно, — улыбается одними глазами, и я думаю, что это может быть интересно. Возможно, Сфинкс растит мне воина, сам не подозревая об этом. Скалюсь в ответ. *** Домовские будни потихоньку лечат энергетические раны, пробитые Могильником. Завтрак, уроки, обед, занятия, полдник, время для тусни на первом и прогулок, если погода позволяет, ужин и вся ночь впереди. Ночь, чтобы провернуть свои дела, пообщаться с нужными мне людьми или просто посидеть со своей стаей в душевной атмосфере. Вернее, она могла бы быть душевной, если бы не дрессировочный план зеленоглазого чертяки Сфинкса. Я понял, к чему он ведёт, понаблюдав за Лордом. Лорд приехал сюда брюзгливым пацаном с огромным самомнением и обидой на жизнь. Он весь состоит из пренебрежения и спеси. Калека, презирающий таких же калек. Видел, как он выбил зуб одному Фазану, только за то, что тот вовремя не убрался с дороги нашего милорда. А мальчишка просто засмотрелся на красоту. Лорд и вправду красив, и не смазливой красотой, когда мордашка похожа на девчачью, а вполне себе такая мужская внешность. Только оценить это можно не часто, особенно в наших условиях. Он либо сидит, забившись в угол, и ненавидящим взором следит за каждым движением Сфинкса, мечтая кинуться и придушить его, либо ползает, сжав от боли и унижения зубы. И ползает он всё лучше и лучше, а на кровати висит с каждым разом всё дольше и даже подтягивается. Ещё немного и Сфинксу придётся нервничать за собственную безопасность. Но тут у Лорда нет шансов. Мы со Слепым всегда начеку, да и Македонский не дремлет. Этот парень, мне кажется, вообще никогда не спит, занятый уборкой, стиркой и заботой о Толстом. Сижу на скамейке, наблюдаю за ветвями дуба. Скоро последнее лето. Интересно, куда на этот раз: море или горы? Надеюсь, пауки выпустят меня на волю, даже ценой гипсовых доспехов. Скрип коляски Лорда я слышал ещё от крыльца, но оборачиваться не стал. — Привет, прогуливаешь? Очевидный вопрос и очевидный ответ, если у нас сейчас биология или физика — я не помню. Надо бы заняться уроками, конечно, пока Р Первый не стал водить меня за ручку на каждый предмет, но мне лень. Ложусь на скамейку и вижу серое унылое небо в росчерках чёрных ветвей. — Скажи, Лорд, сколько ты ещё намерен терпеть? Мне даже не надо смотреть, я и так знаю, что он сейчас оттопырит нижнюю губу, насупится и будет зыркать из-под длинной чёлки, становясь похожим на обозленного пупса. — А ты знаешь, каково это, когда никто! Ни одна сволочь за тебя не вступится?! Знаешь?! — А ты знаешь, Лорд, каково это, когда тебя бьёт весь Дом? Не один сумасшедший псих заставляет тебя ползти быстрее и делает твои руки крепче, а тебя избивает человек десять. Регулярно. Каждый день. А у тебя нет рук и всего-навсего один-единственный защитник и тот слепой. Знаешь? — А при чём здесь я! Этого вопля я и ждал. Вот и ты попался, лапуля. Ты теперь мой с потрохами и яйцами. Слушай сказочку, дружок. Слушай, что тебе расскажет старый седой вампир. — Когда мы были мелкие, в Доме было две стаи и два Вожака. Череп и Мавр. Кошусь, слушает ли? Ну да сидит, выпятив губёшку, и крутит свой носовой платок с вышивкой по углам. Аристократия, чтоб я сдох! — Им не было до нас дела, а мы все с ума сходили от зависти, желая поскорее вырасти и стать такими же крутыми, как Череп, Гиббон или Хромой. Придурки. — Кто? — И мы, и они. Сфинкса со Слепым пиздили все кому не лень, а особенно дорогие одногруппники с Чёрным во главе. И никто не вступился, никто. Ни воспитатели, ни старшаки, ни директор. Хотя все знали, что их бьют. Ничего не напоминает, Лорд? Молчит, набычившись, но уезжать не спешит. Что ж, играем дальше. — Однажды они дрались в коридоре одни против восьмерых, а может и больше, пока их не разнял Череп, заявив, что Сфинкс дрался, как тигр. И это изменило его. То, что ты сейчас видишь, — это результат удачного слова и веры в себя, понимаешь? А он был вроде тебя: мямля, рохля и мамина детка, даже после полугода в Доме воняющий домашней едой и постелью. — Ты думаешь, что дело только в лысом? Типа доберусь до него, придушу гада, и прощайте мои мучения. Но дело не в нём, Лорд. Вернее, не только в нём, а ещё в том, кто стоит сзади и позволяет это всё делать с тобой. Теперь мне надо помолчать. Дать время юнцу осмыслить информацию и задать правильные вопросы. — О ком ты говоришь? Бинго! Я в тебе, Лорд, и не сомневался. — О Хозяине Дома. С позволения которого делается всё под этой крышей. Вернее, с его безразличия. Смотрю и вижу, что наивное дитя абсолютно не в курсе, о ком я говорю. Недоумение в глазах и скептическая гримаска с воздетыми бровями. — Я говорю о Слепом. Он - Вожак всего Дома, и мог бы прекратить твои тренировки одним словом, но ему посрать. Как было посрать Мавру и Черепу на то, что происходит за пределами их комнат. Знаешь, чем кончилось? Старшие тупо вырезали друг друга в одну ночь. — Зачем ты мне это рассказываешь? К знакомому брюзжанию примешивается недоверие и любопытство. Буквально капелька тщательно сдерживаемого интереса. — Затем, что ты сильный, Лорд. Ты не жалуешься, а терпишь, и с каждым днём становишься сильнее. Затем, что мне нужен такой парень, как ты. — Нужен зачем? Вот теперь главное не передавить. А то наш фон-барон сдриснет в родовое гнездо, подняв за собой мост через ров. — Дому не нужна ещё одна бойня, а если Вожаком будет Слепой, этого не избежать. — А как же Сфинкс? Он же твой друг? — А ты хочешь, чтобы и дальше в Доме новичков встречали так, как тебя? Чтобы такие, как Сфинкс, имели полное право вытирать тобой пол, только потому, что ты колясник или рожей не вышел? Сидит, шуршит шестерёночками у себя в мозгу. Вижу, что не дурак, понимаешь, что тобой манипулируют, но где именно и как, уловить не можешь. Слишком мало знаешь, Лорд. Пусть думает, принимает решение. Сам, как бы. — Послезавтра у нас сбор в бассейне после отбоя, приходи, если хочешь. Встаю. Надо хоть на литературе появиться, туда-то Р Первый точно явится, у него какая-то слабость к этому предмету. Спина отсырела от влажной скамейки, ну и пусть. К черту всё! У меня неутешительные прогнозы. — У кого у вас? — Лорд смотрит так, словно хочет поймать меня на лжи. Но я тебе не вру, красавчик, просто это моя история. — Кому не всё равно.