Заблудший волк

Геральт восстанавливался уже неделю, когда в Харренхолл прибыли верховные лорды. Их встречали по всем правилам: у ворот замка выстроились пешие и конные солдаты, во дворе полукругом собрались слуги и вернувшиеся жители Харрентауна во главе с Уэнтами. Лорд Уолтер расположился во главе этой делегации, по правую руку от него расположились домочадцы, от леди Шейлы до младших детей, по левую – ганза, или Харренхоллская Пятерка, как многие стали их теперь называть. Исключениями были только Роланд и Хоуленд Рид, упорно трудившиеся над сложной и важной задачей в другом месте. Геральт наблюдал за потоком вооруженных всадников, вливающихся в замок через похожие на свод огромной пещеры врата Харренхолла. Навскидку, каждый из четырех лордов привел с собой около двух дюжин знаменосцев, рыцарей и прочих воинов. Их оружие и доспехи могли похвастаться превосходным качеством, полированная сталь ярко блестела под лучами полуденного Солнца. На развевающихся знаменах красовались форель Талли, волк Старков, сокол Арренов и олень Баратеонов. Эти четыре дома были сплочены старой дружбой, обменом воспитанниками и договорами о помолвках. Их представители собрались в Риверране и должны были отправиться на турнир, прежде чем Уолтер сообщил им о его переносе. Теперь же они приехали в Харренхолл по другой причине, куда более удивительной и страшной, чем могли себе представить. Среди множества людей, одетых в родовые цвета, один сразу привлек внимание ведьмака. Лишь на несколько лет старше Джейме, но ростом с Улыбчивого Рыцаря, а мускулистые руки толщиной напоминали стволы деревьев. К боку его вороного жеребца был приторочен абсурдных размеров боевой молот. О впечатляющих габаритах и силе Роберта Баратеона упоминал еще Барристан в Королевской Гавани – и даже без описания гвардейца, Геральт не сомневался в том ужасе, который лорд мог посеять в ближнем бою. Затем он заметил стаю Старков, возглавляемую мужчиной – ровесником лорда Уэнта. Его длинные, темные волосы ниспадали на плечи и были стянуты сзади лентой, похожей на ту, что раньше носил Геральт. Обильные морщины состарили Рикарда Старка не по годам, придав мрачную суровость его длинному, бородатому лицу. На плечах у него и его детей были толстые плащи из волчьего меха. Взгляд ведьмака привлек один конкретный предмет. Так же, как и в случае с Баратеоном, конь лорда Рикарда нес меч, размером превосходящий рост многих людей. Итак, вот он какой, валирийский клинок. При первой возможности стоило ознакомится с ним ближе. Затем он заметил Джона Аррена, которого нельзя было спутать ни с кем другим. Все еще высокий и осанистый мужчина, хотя он и был самым старшим в прибывшей процессии. Те немногие волосы, что сохранились над ушами и на затылке, были тонкими и белыми. В отличие от остальных лордов, включая юношу рядом – родственника, судя по тем же голубым глазам и орлиному носу, доспехи лорда Аррена были предельно простыми, хоть и отлично исполненными, на них не было ни украшений, ни гравировок, даже герба. Последним, на ком сосредоточился Геральт, и первым, кто спешился, был Хостер Талли. Его золотисто-каштановые, побитые сединой волосы были коротко подстрижены, подчеркивая строгие, светлые глаза. Сине-красный плащ, застегнутый фибулой в форме форели, укрывал широкие плечи и ниспадал на правую руку, закрыв большую часть его меча. За ним шел человек в черненной кольчуге и шлеме с черной рыбой, украшающей гребень и такая же рыба красовалась на его личном знамени. Бринден Талли сунул шлем под левую руку, открывая относительно молодое лицо, еще не отмеченное морщинами и сединой, как у его брата. На несколько мгновений во дворе воцарилась тишина. Большинство вновь прибывших оглядывались вокруг с явным удивлением. Они искали признаки разрушения и, казалось, были озадачены, обнаружив, что Харренхолл не просто выстоял, но и остался относительно цел. Джон Аррен был первым, кто оглядел ганзу. Их было сложно не заметить, спасибо белым с золотом латам гвардейцев. Геральт, как и следовало ожидать, заслужил самые пристальные взгляды тех, кто сосредоточился на их команде. Не в последнюю очередь за то, что он стоял непосредственно слева от Уолтера, даже перед Освелом и Эртуром. Младшие Старки, казалось, больше всего интересовались именно им. — Милорды, — молвил Уолтер. Он шагнул вперед, чтобы поприветствовать Талли. — Мои друзья и родные, а также гостеприимство Харренхолла к вашим услугам. Собравшаяся группа рыцарей, стражников, слуг и простолюдинов преклонила колени перед великими лордами. Вновь прибывшие дворяне, казалось, только пришли в себя. — Уолтер, рад встрече... — челюсть лорда Хостера отвисла, когда он всмотрелся в лицо друга. Вслед за ним, Бринден Талли, Джон Аррен и Рикард Старк выпучили глаза. Геральт подавил собственную улыбку, услышав приглушенные смешки Шейлы, Освелла и Джейме. — Да, на меня снова приятно смотреть, — Уолтер провел рукой по своим оздоровленным волосам. — Возможно, именно меня стоит назначить королевой любви и красоты на предстоящем турнире? Шутка, казалось, едва ли развеяла оцепенение его гостей. Уолтер продолжил свои любезности, направляя их к своей семье, как ни в чем не бывало. Удивление старшего Талли при виде Шейлы стало еще более очевидным. Он резко вдохнул, как от удара ножом, а глаза заблестели. Шлем Бриндена Талли со звоном выпал из-под подмышки. — Хостер, Бринден, — сказала леди с теплой улыбкой. — Как я рада видеть вас снова. Двое Талли продолжали изумленно смотреть на нее. Хотя их разделяло три года, Шейла и Миниса Уэнт были так похожи друг на друга, чтобы их можно было принять за близнецов. Леди Талли скончалась несколько лет назад в результате долгих и болезненных родов и оставила тень на сердце Хостера, по словам Уолтера. — Должно быть, это все равно, что снова увидеть ее, — подумал Геральт. Что-что, а тоску по любимой он хорошо знал. — Как это возможно? — спросил лорд Талли, задыхаясь. — Вы с Уолтером, вы постарели... и теперь же время будто пошло вспять... — Все откроется в свое время, — похлопал его по плечу Уолтер. — Пойдем, дети очень хотят вас видеть. Дети улыбнулись при виде своих дядей и бросились к ним, чтобы быть сдавленными в радостных объятиях. — Где Роланд? — спросил Бринден. — Он ведь не пострадал в огне? — Ничего подобного, — ответил Уолтер. — Он выполняет для меня важную задачу, и я вам все объясню в свое время. Как только воссоединение семьи и официальное знакомство с другими дворянами завершились, внимание снова переключилось на Ганзу. Уолтер подошел к Геральту и положил руку ему на плечо. Великие лорды и их свита наблюдали за происходящим, на их лицах боролись восхищение и страх, каждый раз когда их глаза встречались с его. — Это Геральт из Ривии, — звучно представил лорд Уэнт. — Ведьмак, или убийца монстров из очень далеких земель, а также вечный друг моего дома. Некоторые из вас, возможно, уже слышали о нем. Он спаситель принцессы Элии и победитель Братства Королевского Леса. — Я так и знала! — громко прошептала девушка из Старков, обращаясь к братьям. — Два меча, кошачьи глаза – все, как в песнях бардов в Риверране! — Говорят, он перебил все братство в одиночку, — сказал юноша, похожий на Джона Аррена. — И что он разрезал Улыбающегося Рыцаря на дюжину кусочков. По мере того, как росло их изумление, по толпе пробегало все больше ропота и слухов. Младшие Старки начали спорить, кошачьи у него глаза, или змеиные. Другие, такие как Роберт Баратеон, Брандон Старк и Бринден Талли, смотрели на это с одобрением и намеком на вызов в глазах. — Я знаю, с кем мне завтра предстоит спарринг. — Геральт слабо улыбнулся мысли и низко склонил голову перед дворянами. — Можете звать меня просто Геральт. Большая честь познакомиться с вами, милорды и миледи. Вскоре после того, как все формальности и представления были завершены, великих лордов с их свитой развели в приготовленные для них гостевые покои. Пока готовился обед, им предлагались ванны, бритье, вино и все прочие услуги. Все они должны были собраться в большом зале у основания башни Королевского Костра. И этот обед все присутствовавшие запомнили надолго.

***

В два часа пополудни лорд и леди Уэнт, три члена ганзы и великие лорды, а также их ближайшие домочадцы расположились в зале. Геральт и Эртур стояли у закрытого арочного входа и смотрели, как они собираются. Рыцарь отложил свои доспехи в сторону ради туники, сшитой в цветах его дома. По всей длине на нем были вышиты мечи и падающие звезды. Белоснежный плащ остался на его плечах, контрастируя с черными брюками и кожаными сапогами до колен, а Рассвет расположился под левой рукой. Геральт предпочел остаться в броне школы Мантикоры, вычищенной и залатанной на плече, где ее пронзил Харрен. Оба меча покоились у ведьмака за спиной. Двое мужчин молча ждали, пока большие, двухстворчатые двери со скрипом не открылись, и охранник жестом не пригласил их войти. — Ну что, еще один фокус? — усмехнулся Геральт и направился к дверям. Дорниец улыбнулся и последовал за ним. Этот зал не был столь же нелеп, как разрушенный главный чертог. Геральт насчитал всего двенадцать очагов, превосходящих по высоте брокилонские деревья, и кучку обычных (размером с небольшую спальню), разбросанные по всей комнате. Высокие окна, убранные шторами из Эссоса, исчислялись десятками, пропуская внутрь залы лучи послеполуденного Солнца. Высокий стол был установлен на возвышении в северном конце зала, под большим знаменем с гербом дома Уэнт. Уолтер расположился в центре. Шейла сидела справа от него, а Хостер и Бринден Талли - слева. Три других стола были расположены перпендикулярно к нему. Один для ганзы, другой для Старков и последний для Баратеона и Арренов. Столы были совершенно пустыми – ни тарелок, ни чашек, ни мисок, ни даже скатертей. Все взгляды устремились на Геральта и Эртура, когда те подошли к столам. Их товарищи и Уэнты просто ждали, когда начнется следующая часть их плана. Однако новые гости с каждым мгновением выглядели все более озадаченными. — Уолтер, — заметил лорд Талли, нахмурив брови. — Я надеюсь, что ответы, которые ты мне обещал, скоро проявятся. — Ты получишь их через мгновение, брат, — Уолтер указал на ведьмака и гвардейца с веселым блеском в глазах. — Друзья мои, делайте то, что у вас получается лучше всего. Так они и сделали. Ведьмак и рыцарь обнажили свои клинки и трижды ударили ими друг о друга. Фиолетовая и синяя рябь чистой силы вырвалась из скрестившихся клинков, по залу прокатился гром, и ветер ударил людей, как сотня хлыстов. Их друзья и союзники, которые знали, чем все это обернется, успели изготовиться. Все остальные были застигнуты врасплох разрядом. Младшие Старки испугались и спрятались под столом, в то время как длинные, каштановые волосы старших мужчин разметались во все стороны и остались торчать. Они выглядели как безумные призраки в человеческой плоти. Лорд Баратеон двинулся, чтобы заслонить старшего Джона своим телом, в то время как Элберт помешал ему и его креслу упасть. Хостер Талли отшатнулся и опустился на свое место. Его брат резко встал и напрягся, словно готовый к битве. Другие обитатели комнаты восприняли это зрелище спокойно. Некоторое время было тихо, не считая свиста ветра, что пронесся по залу и затих где-то в самых дальних уголках. — Что... Что это значит? — наконец выдавил лорд Талли. — Что они сделали?! — Явили нам силу колдовства, — сказал лорд Уолтер. — Поэтому я и запретил накрывать столы, пока они не закончат. Геральт слышал, как все его товарищи безуспешно пытались подавить смех. Если верить Освеллу, в прошлый раз Уолтер получил в глаз отброшенной магическим разрядом ложкой, и явно не хотел повторения такого опыта. Вскоре по залу забегали слуги, принося тарелки с черными колбасами, говядиной и жареными ребрышками. Впрочем, на еду внимания обращали куда меньше, чем на кувшины и кубки с красным вином. Пока Дейн расположился за столом ганзы, ведьмак взял предложенный бокал и отхлебнул вина. Затем он встал в нескольких шагах от столов, чтобы все могли его видеть. — То, что говорит лорд Уолтер, правда. Вопреки тому, во что вы, возможно, верите или знаете, магия далеко не мертва в ваших землях. Совсем наоборот. Наконец, Геральт подробно объяснил загадочные намеки Уэнта. Он прямо говорил о проклятии, его воздействии на тех, кто жил в Харренхолле на протяжении веков, и о том, что потребовалось, чтобы его снять. Взгляды большинства вновь прибывших, ожидаемо, выражали все большее недоверие, которое должно было так или иначе прорваться. — Проклятия и призраки? — Брандон Старк рассмеялся, и Баратеон присоединился к нему. — Милорды, неужели мы действительно должны слушать весь этот горячечный бред? Геральт ничего не сказал, а на его лице не было ни намёка на эмоцию. Они заранее предвидели такую реакцию. — Не спешите так быстро отмахиваться от бедствия, свидетелями которого мы были, и в котором даже приняли участие, лорд Старк, — сказал Эртур, вежливо прерывая молодых людей. Он и остальные члены ганзы по очереди изложили то, с чем столкнулись в Харренхолле. От самого Геральта еще можно было отмахнуться, как от чужеземного лжеца и шарлатана. Но от двух королевских гвардейцев, Великого Мейстера, наследника Тайвина Ланнистера и старших Уэнтов – уже нет. По ходу рассказа среди слушателей на глазах росло удивление и восхищение «героями Харренхолла», особенно Пицелем и Джейме, переломившими ситуацию. — Харрен убил и сожрал собственного сына?! — воскликнул лорд Рикард в ярости и отвращении, услышав рассказ Шейлы о видении в чардреве. — Эти призраки, как ты сказал, могут появляться и исчезать по желанию? — спросил сир Бринден у Джейме. — Он действительно ушел? — спросила Лианна Старк последней, неуверенно оглядывая комнату. — Хоар действительно побежден? — Навсегда, — уверил Геральт. — Раны, что он получил, в довесок к смертельному удару Джейме, разрушили его телесную форму, его якорь мире живых. Все, что осталось от его никчемной души, было развеяно по ветру. Никто и никогда больше не пострадает от проклятия Харренхолла. Геральт заметил, как девушка бросила на Джейме еще один незаметный взгляд через зал. Она лучше скрывала свои чувства, чем Марис и хорошо, что Джейме, покамест, ведет себя благоразумно с женским полом. — В мои годы человек уже забывает, что значит удивляться, — с улыбкой сказал Джон Аррен. — И все же, уверен, что могу говорить за всех, вы пятеро изрядно нас поразили. И заодно оказали немалую услугу Вестеросу, попутно совершив подвиг, достойный Эпохи Героев. Гости дружно закивали, бормоча что-то в знак согласия. Геральт склонил голову в знак благодарности... но ожидал он большего. Старый лорд провел последние два часа тихо, как на могиле, внешне равнодушный ко всем этим разговорам о многовековых мучениях и героизме, бросающем вызов смерти. Он не выказал никаких сомнений, когда к нему вернулось самообладание после демонстрации, и не задавал никаких вопросов. Ведьмак, однако, не преминул заметить шестеренки, словно бы вращавшиеся за этими проницательными, голубыми глазами. — И все же радость и гордость за вашу победу чем-то явно омрачены, — его улыбка исчезла. — Из всех присутствующих, именно вы остаетесь самыми сдержанными. Сдается мне, есть что-то, о чем ты еще не сказал, мастер ведьмак. Нечто куда менее приятное. Радостное настроение застопорилось и начало угасать всего за несколько ударов сердца. Ошеломленные этими словами, вновь прибывшие начали переводить взгляд с одного на другого, и в наступившей тишине многие из них поняли, что лорд Аррен был прав в своих подозрениях. Уолтер не ошибался насчет лорда Джона – это был очень проницательный человек. Геральт ничего не сказал, просто сделал еще один глоток вина, чтобы промочить горло, пересохшее от того, что за неделю он произнес слов больше, чем обычно за месяц. — Ваша репутация вдумчивого и внимательного лидера вполне заслужена, лорд Аррен. Вы правы, есть еще один вопрос, который мы должны обсудить, и здесь пока что хороших новостей нет. Иные вернулись. Вот от этой новости самообладание старого сокола не выдержало, и не только его. Собравшиеся лорды дружно вылупились на ведьмака, и последовавшая за этим тишина была абсолютной и мертвой. Геральт решил не снижать давления. Он рассказал им о Сопряжении и том, как оно вернуло магию и белых ходоков в Вестерос. — Те сказки, что вы рассказывали детям по ночам... это правда. Уже несколько месяцев Иные охотятся в Землях за Стеной. Каждый человек, которого они убивают, восстает как один из их солдат-нежити, и очень скоро, у них будет достаточно упырей, чтобы пойти на Стену и взять ее. Одичалых вытесняют все дальше на юг, и скоро прижмут к землям Дозора. — Отец, — прошептал Брандон так, что услышать его могли только лорд Старк и Геральт. — То, что он говорит... Это то же самое, что мы слышали от послов Черного замка. Рикард прикрыл глаза. Морщины на его лице стали резче, и без того мрачное лицо постарело. Хранитель Севера поднялся со своего места и посмотрел по сторонам на остальных. — То, о чем говорит ведьмак – правда, — сказал Старк после долгого вздоха. — Одна из причин, по которой я приехал на этот турнир, заключалась в том, чтобы привлечь внимание моих собратьев-лордов и, возможно, короля к страшной опасности. За последние месяцы в Винтерфелл пришло несколько тревожных писем от лорда-командующего Ночного Дозора Коргайла. В них говорится о странных случаях: пропавшие разведчики, разорённые селения одичалых, брошенные вещи, оружие и снаряжение, пятна крови на снегу. И ни одного трупа. Он сделал паузу и покачал головой. — Если честно, мы начали опасаться нового Короля-за-Стеной. — Если бы только все было так просто, — сказал Хостер Талли с явным отвращением, положив кулаки на стол. — До сегодняшнего дня мы могли отвергать любые заявления о возвращении Белых ходоков с насмешками и презрением. Я не дурак, чтобы делать это сейчас: они идут, а впереди пойдут многие тысячи одичалых, им уже деваться некуда. — Пусть идут, — последовал громоподобный ответ Роберта Баратеона. Удар его кулака сотряс стол настолько, что подпрыгнули кубки и тарелки. — Как только дикари и ходоки попробуют взять стену, силы Семи Королевств загонят их задницы обратно в сугробы! — Меня всегда поражала твоя способность думать ровно на длину рукояти молота, Роберт, — упрекнул его лорд Аррен, отчего воспитанник тут же притих. — Ты слышал мастера Геральта? Каждый погибший человек - это еще один солдат, которого Иные смогут бросить на нас. Вступление в долгую, кровопролитную битву с одичалыми может обречь всех нас в долгосрочной перспективе. Ты говорил о Короле-за-Стеной, Рикард? Осмелюсь предположить, что такой человек был бы нам очень полезен. Это было действительно смелое заявление. Удивления и желчи, последовавших за этими словами, было достаточно, чтобы вывести всех из мрачного затишья. У Старков была самая инстинктивная реакция. Эддард посмотрел на своего приемного отца как на незнакомца. Лицо Брандона покраснело и Геральт услышал, как он скрипит зубами. — Ты не серьезно сейчас, Джон, ведь так? — недоверчиво переспросил Эддард. — Я тоже на это надеюсь, — процедил его старший брат сквозь зубы. — Они - дикари, лорд Аррен. Налетчики, убийцы и насильники. В тот же момент, когда ты повернешься к ним спиной, они зарежут тебя и сожрут твое сердце сырым, смеясь над твоей дуростью. — Не смею спорить, — ответил лорд Аррен, не тронутый гневом юноши. — Но ты забываешь, что они, все еще, люди. А людям нужны пища, укрытие, одежда, инструменты и... что там они используют для обмена вместо золота? Я не сомневаюсь, что многие из одичалых слишком злобны и недальновидны, чтобы вести с нами переговоры. Зато сомневаюсь, что ВСЕ они настолько безумны, чтобы не признать общую опасность. Уж лучше они послужат нам, чем целям наших врагов. — А чего вообще хотят Иные? — спросил Бенджен, самый молодой из Старков. Двенадцатилетний мальчик отвернулся от лорда Аррена и посмотрел на Геральта, ожидая ответа. В его широко раскрытых серых глазах ясно читался страх. Не каждый день выясняется, что страшный монстр под твоей кроватью существует. Ведьмак с жалостью посмотрел на парня, и тут же понял, что оказался в центре внимания. — Они ведь хотят чего-то? — не унимался Старк. — Люди просто так не дерутся. — Не дерутся, — согласился ведьмак. — И не заблуждайтесь, Иные – тоже, в каком-то смысле, люди. Они - первый разумный вид, живущий в этом мире. Задолго до того, как появились мы, дети леса или даже Зима и Лето, это был край вечной зимы... И вот, в течение следующих нескольких часов он вкратце пересказал все то, что Хоуленд поведал ему за последние несколько вечеров. Он рассказал лордам про миры, усыпанные снегом, про ледяные шторма, про замерзшие моря, по которым можно было обойти мир из конца в конец. Веками Иные правили этим местом, лишь они могли выживать и процветать в таких условиях. Однажды все изменилось. Мир начал меняться. Становилось теплее, и Солнце, в конце концов, пробилось сквозь облака. Зима начала отступать. За это время Иные вступили в контакт с другой разумной расой. — Я упомянул дверь, которая привела меня в этот мир? Что ж, когда-то она была частью сети подобных порталов, соединявших десятки измерений. Целая система, разработанная особым видом, известным как эльфы. Точнее, их ветвь, известная как Aen Elle, народ Ольх. Они - древняя, гордая и воинственная раса, и претендовали на каждый мир, до которого могли дотянуться. Иные не сдавались, и два вида неизбежно вступили в войну. Подробности этого времени скудны, но белые ходоки, должно быть, вышли победителями и разрушили большую часть того, что эльфы построили здесь. — А потом пришли Дети Леса? — спросила Лианна. — В конечном счете, да. Дети были второй разумной расой, появившейся в вашем мире. С Иными они спустя какое-то время заключили договор, и могли жить в мире какое-то время, даже тогда, когда зимняя территория сократилась. Возможно, мир заключили навечно, но вечно не длится ни один мир. А затем появились люди. — Дети Леса и люди смогли, спустя тысячелетия войн, найти пути к сосуществованию. Большинство Иных сочли это невозможным. Вы стали следующим шагом в потере их мира. Ведь самый благоприятный для вас сезон, то самое, ужасное и огненное Лето, что должно иссушить и выжечь остатки их народа. Ваши виды совершенно несовместимы в их глазах, и поэтому кто-то должен уйти. Как только все остальное умрет, их Долгая Ночь поглотит мир и вернет его в первоначальную форму. — Н-но, — голос Эддарда Старка прервал Геральта. Юноше потребовалось время, чтобы подобрать слова. — Но это безумие! Неужели они думают, что могут вернуть весь мир в прежнее состояние?! — Именно так они и думают, — ответил Геральт с мрачной суровостью. — И подозреваю, не без оснований. Другое дело, что самим Иным от этого будет не лучше. Мне кажется, что Долгая Ночь - это особое заклинание огромной силы и охвата. Без сомнения, самое могучее волшебство, с каким я когда-либо сталкивался. Но у магии есть своя цена. Черпать столько энергии из самого мира, значит навлекать на него смерть и катастрофу. Посмотрите на свои времена года такими, какие они прямо сейчас. Вы думаете, такой цикл – это нормально? Уверяю, нет. Там откуда я родом, зима, весна, лето и осень длятся всего по три месяца. За окном начало садиться солнце. Те лучи его света, которые все еще проникали в комнату, окрашивали ее оранжевыми и красными оттенками. Тени вокруг них росли, почти такие же черные, как мысли о роке, проносящиеся в головах каждого. — Их нужно остановить, — произнес сир Бринден стальным голосом. — Чего бы это ни стоило, мы должны покончить с ними и убедиться, что у них не будет дыры, в которую они могли бы заползти после этого поражения. — Я все еще не понимаю, — прошептал Бенджен, опустив глаза. — Они делают все это, чтобы вернуть свой дом, но они все равно его потеряют? Они будут сражаться и умирать ни за что? Почему бы им тогда просто не остановиться и не оставить нас в покое? — Они очень долгоживущий вид, лорд Старк, — сказал Геральт, слишком хорошо понимая чувства мальчика. — И они горды до заносчивости. Когда ты живешь так долго, то становишься уверен в своем собственном превосходстве. Весь здравый смысл в мире не может остановить вас от погони за невозможным. Даже если это означает гибель вашего народа. — Ты говоришь так, как будто жалеешь их, мастер ведьмак, — заметил Элберт Аррен. — Прости, если это звучит оскорбительно, но такое странно слышать от истребителя чудовищ. — Как бы странно это ни звучало, ты со временем начинаешь жалеть даже тех, кого должен убить, — вздохнул Геральт и почувствовал, как его охватывает сильная усталость, в основе которой лежит старое, ужасное чувство, знакомое многим ведьмакам. — Быть свидетелем гибели целого вида никогда не бывает легко. Участвовать в этом еще хуже. — Я полагаю, мы сделали достаточно для одного дня, — раздался усталый голос лорда Уолтера. — Всем есть над чем подумать, а мы только начали скользить по поверхности наших проблем. Это предложение вызвало одобрительный ропот многих присутствующих. Геральт обрадовался возможности лечь в свою постель и заснуть, как убитый. День оставил его измотанным, будто он провел еще несколько раундов с Харреном Черным. Однако еще до того, как он вышел из большого зала, Роберт Баратеон подстерег его, чтобы перекинуться парой слов. — Я не задержу тебя надолго, мастер ведьмак, — сказал молодой человек. — Я просто хотел спросить, как ты смотришь на утренний спарринг? В такие времена, как сейчас, мужчинам полезно оторвать задницы от стульев и поразмяться на ринге, а? — Не буду отрицать, — усмехнулся Геральт. Пока они разговаривали, кто-то у входа в зал приказал часовым уйти. Баратеон, уходя, этого вроде бы не заметил, а Геральт притворился, что не слышал, как голос лорда Талли отдавал команды. Когда ведьмак вышел из комнаты, он обнаружил великого лорда, стоящего в нескольких шагах в стороне. Двое мужчин были одни. — Мастер ведьмак, — сказал Хостер Талли. — Я прошу прощения за то, что задержал вас здесь, когда необходим отдых и восстановление. Но есть некоторые жизненно важные вопросы, которые стоило бы обсудить Геральт тихо проворчал в знак согласия. — Честно? Я удивлен, что здесь не выстроилась очередь. — Чему мы оба можем только порадоваться, — суровые, голубые глаза мужчины пристально посмотрели на него. — Для начала я хочу поблагодарить вас за услуги, оказанные моим знаменосцам. Ты помог Семи Королевствам, моим землям и моему роду тоже. Я этого не забуду. Геральт склонил голову, но ничего не сказал. — Теперь вы готовитесь оказать нам всем еще большую услугу: победить Иных, — продолжил он, заложив руки за спину. — За выполнение такой задачи человек мог бы попросить очень много в качестве награды. Земли, титулы или достаточно золота, чтобы вызвать зависть Ланнистеров. Вы наемник, Геральт, вы признали это несколько часов назад, когда начали разговор. Так скажите, какова ваша цена? Ведьмак заметил присутствие еще одного человека. Его острый слух уловил пару почти незаметных шагов в одном из коридоров, пересекающихся у входа в большой зал. — Еще одно задание, наверное, — подумал Геральт, тихим выдохом подавив вспышку раздражения. — Чего я хочу, лорд Талли, так это вернуться домой. В противном случае, мой дом придет ко мне. — И тогда вы сможете бросить нас на произвол судьбы? — Поверьте, в этом случае у всех нас будет куда больше шансов пережить Долгую Ночь, — Геральт посмотрел ему в глаза и не моргнул. — Кроме того, здесь есть люди, о которых я очень забочусь. Я не бросаю своих друзей ради собственной шкуры. Он сделал паузу на три удара сердца. — Итак, вы хотите вознаградить меня? Дайте мне хорошую еду, вкусную выпивку и удобное убежище. Предоставьте мне людей и снаряжение, когда я попрошу. И прислушайтесь к моим советам, потому что в ближайшее время мир сильно изменится. Лорд Талли уставился на него в ответ. Его лицо было бесстрастным, хотя глаза искали любой признак обмана. Об этом Уолтер тоже предупреждал, дом Талли всегда был в опасности из-за своего расположения в центре Семи Королевств. Сделки и переговоры часто были мечом и щитом, поддерживавшими их жизнь в последние столетия. — Очень хорошо, — сказал великий лорд, и его взгляд стал менее подозрительным. — Простите меня, я... не привык, чтобы люди были так откровенны со мной. Не принимайте мои сомнения за признак лжи в моих предыдущих словах. Моя благодарность была искренней. Геральт в этом нисколько не сомневался. Он ясно понял это несколько часов назад, когда увидел, как Хостер смотрел на Уэнтов. — Вы великий лорд, — сказал Геральт с глубоким уважением. — Осторожность оправдана, а прямота среди вассалов редка. Я бы засомневался в вашей проницательности, если бы вы не спросили меня, чего я хочу. Но в глубине души, уверяю вас, я простой человек. — Все самые сложные проблемы, по моим наблюдениям, исходят от простых людей, — сказал лорд Хостер с веселым ворчанием. — Доброго вечера, мастер. — Вам того же, — сказал Геральт, наклонив голову. С этими словами великий лорд прошагал мимо Геральта и исчез в коридоре. — Можешь выходить, — сказал ведьмак их скрытому слушателю. Хоуленд бесшумно вышел из тени. — Приношу свои извинения за то, что случайно подслушал, — сказал парень своим обычным, мягким голосом. — Лорд Хостер, казалось, был настроен на приватный разговор, и я не хотел его прерывать. — И правильно. Теперь я развеял его сомнения, и мне не нужно будет беспокоиться о них позже. Итак, зачем вы хотели меня видеть? Роланд наконец добрался до Девичьего Пруда? — Да. Ворон прилетел всего полчаса назад. Стоило благодарить Рида за то, что вороны вообще летали. День и ночь он проводил в их лежбище, бормоча что-то на древнем языке первых людей, исцеляя их семенами и водой с Острова Ликов. Многие уже были способны к полету, и еще больше будут способны. Благодаря его постоянным усилиям Харренхолл мог отправлять и доставлять сообщения по большей части Вестероса. Им понадобятся эти линии связи в ближайшие месяцы. — Они не встретили никаких проблем в дороге, и корабль уже согласился доставить их и чардрево в Королевскую Гавань. Они отплывут утром. Геральт почувствовал, как его губы скривились при упоминании чардрева. Зеленые люди предоставили несколько тяжелых вязанок из этого материала после того, как Хоуленд вступил в контакт. Уолтер послал своего старшего сына, свиту охранников и повозку, чтобы перевезти материал раньше всех остальных. — Они очень щедры, — напомнил ему Хоуленд. — Я знаю, и я благодарен за это. Никто не знает, сколько жизней спасет это дерево, — Дрожь пробежала по его спине. — Меня беспокоит путешествие, для которого оно нам понадобится. По правде говоря, это пугало его. Им предстояло отправиться в опасное место. Настолько, что уничтожение Харрена по сравнению с этим было сродни охоте на покалеченного наккера. — Ты не знаешь, может быть, твои дамы прибудут раньше, чем ты отправишься туда? — спросил Рид, стараясь казаться более уверенным, чем они оба были. — Я надеюсь, что они это сделают, Хоуленд, — ответил ведьмак с усталостью истощенного старика. Иначе выжить в этом аду нам будет непросто.