Пути предназначения

Возвращение домой из Каракоса уже давно казалось Паветте ужасно утомительным. Аланис не смогла составить ей компанию в поездке из-за того, что слегла больная после новости о своей свадьбе. Паветта от такого напоминания о том, что скоро предстоит и ей, упала в ещё более глубокую яму меланхолии, окончательно лишившись сна и аппетита. Матушка без обиняков объяснила ей, что выбора ей никто не предоставит, потому как от этого выбора зависит слишком уж многое, а посему ей оставалось лишь покорно ждать своей участи. Желание взбунтоваться было велико, но девушка была так парализована тревогой, что не находила в себе сил. - Ваше Высочество, позвольте я все же присоединюсь к вам? Вы неважно выглядите. - Со мной ничего не случится оттого, что я прокачусь в одиночестве. Вокруг меня полно стражи. - Но... - Оставьте меня одну, графиня. Графиня Миррет беспомощно открывала и закрывала рот, но власти противиться ей в отсутствии королевы у нее не было. - Как пожелаете, Ваше Высочество. - Женщина ещё раз опасливо оглянулась на нее, но наконец оставила ее в покое. Они снимались с привала неспешно, и Паветта, которой не приходилось самостоятельно заниматься сборами, теперь лишь тоскливо ждала, когда слуги погрузят ее вещи. Едва она заметила, что последние сундуки погрузили в багаж, как велела кучеру выдвигаться. Пожилой Олаф коротко поклонился ей, и фаэтон покатил по дороге в сопровождении двух десятков гвардейцев. Погода позволяла откинуть верх, и девушка пыталась наслаждаться первым весенним ветерком, ласково трепавшим ее волосы - но как-то не получалось. Размеренный ход рысаков убаюкивал, и вскоре она провалилась в один из своих странных одиноких снов. Когда она резко проснулась, заслышав пугающий шелест маховых перьев за спиной и попытавшись во сне оглянуться, они уже никуда не ехали. Они стояли среди леса, а начальник ее стражи ругался с каким-то мужиком, чья телега, покосившись, стояла на трех колесах. Вся ширина тракта была завалена бревнами, которые на ней везли. Паветта сонно выглянула из-за спины кучера. - Убирай своё добро и дай проехать. Ты хоть знаешь, чей это экипаж? - Да как же я уеду, милсдарь? Не утащит моя Каурка волоком такую кучу! Тут надобно или колесо, или тягловый мерин, а коли у вас ни того, ни другого нет, так я вам, господин хороший, ничем не помогу! - И что прикажешь мне делать, а, кметок? Колесо тебе искать? - Да что вы взъелись-то на меня? Вон позади вас перекресток - езжайте по другой дороге, небольшой крюк будет, да, но все быстрей, чем мы починимся, - беззубый мужлан беспомощно всплеснул руками. Рутно весь скривился, покрутился верхом туда-сюда, подумал. Через несколько минут они ехали по другой дороге. Паветта не думала ни о чем плохом, пока не заметила полные опаски взгляды своих провожатых, направленные в лес. Рутно велел ей вернуть на место откинутый верх. - Что происходит, Олаф? Старик поглядел на нее в пол-оборота, шлепнул пристяжку вожжой по крупу и ответил, тоже повертев головой. - Не к добру это, Ваше Высочество, когда такие вот неожиданности на пути попадаются. Может случайность просто, а может нас кто специально по нужной дороге направляет. Разбойники нынче совсем распоясались, ничего не боятся. Паветта гулко сглотнула. Жизнь заиграла совсем уж тусклыми красками. Когда впереди уже было замаячила развилка, ведущая обратно на тракт, экипаж встал, как вкопанный. На дороге показался неприятный тип при оружии; из леса тут же нацелились в их сторону десятки стрел. - Простите за прохладный прием, - вальяжно поприветствовал их мужчина в белом плаще, очевидно, призванном скрывать его в снежном лесу, но на фоне дорожной грязи сделавшем из него идеальную мишень. - Позвольте представиться, я - Гоб Удрин. Отнимаю деньги у богачей и раздаю их бедолагам, с которых вы дерете три шкуры налогов. Но если вы добровольно опустошите свои кошельки хотя бы наполовину, я, так уж и быть, отпущу вас на все четыре стороны. Паветта пыталась слиться с обшивкой фаэтона, но не смогла бы при всем желании, выделяясь серебристым пятном на красном бархате. Она неподвижно вжалась в сиденье, вцепившись в меховое покрывало на ногах, и не видела лица Удрина, но по его веселым интонациям было ясно, что он улыбается. - Я сейчас с тебя три шкуры сдеру, и вовсе не налогами! - рявкнул Рутно. - Ишь чего, пошлину он тут брать вздумал! И с кого! Забирай свою шпану, и возвращайся туда, откуда выполз, и молись, чтобы я тебя там не нашел! Паветта с надеждой смотрела в его напряженную широкую спину. Удрин добродушно рассмеялся. - Не думаю, сударь. Нас три десятка. И почти все при луках. Я бы сказал, расклад не в вашу пользу. "Пусть он согласится", - в панике думала девушка. - "Пусть забирают все, что хотят, только оставят всех в покое. Пусть сегодня никто не умрет." - Мы тут тоже не пальцем деланные. Ты хоть знаешь, чей мы эскорт? - шипел начальник стражи. - Знаешь, что с тобой сделают за такое? - Конечно, знаю, друг! Замахиваться на всякую мелочь мне гордость не позволяет! А вот ограбить экипаж Ее Высочества - это дорогого стоит, правда? Ну же, друг, соглашайся! Ты только подумай: что скажет твоя королева, если ее дочурка не вернется домой целой и невредимой? Даю тебе слово дворянина, что ни один серебряный волосок не упадет с ее милой головки, если все пройдет тихо-мирно. - Я с сукиными сынами сделок не заключаю! - Уймись уже, - лениво ответил раубриттер. Паветта слышала, как Удрин обходит ее авангард по кругу и приближается к ее карете. На тракте места было достаточно, чтобы окружить ее экипаж плотным кольцом, и закрыть от ее от стрел, но эта дорога была слишком узкой, чем, очевидно, разбойничий атаман и воспользовался. Он подошел к золоченому боку фаэтона, покрытого голубой краской, и уставился на нее неприятным изучающим взглядом. Напряжение в воздухе было почти физически ощутимым. Стоило ему коснуться рукой дверцы кареты, как все ее люди разом обнажили мечи. - Если ещё хоть один дернется, княжна умрет первой, - из его голоса мгновенно испарились ленивые нотки. Рутно весь скривился от напряжения и злобы, но глупостей делать не стал. Удрин откинул кожаный верх и снова уставился на нее, а потом вдруг протянул ей руку, словно ожидал, что она примет ее и выйдет из коляски. Увидев отвращение и страх в ее взгляде, он хохотнул. - Ишь, чего подумала, краля! Побрякушки свои давай сюда! В следующие секунды произошло сразу несколько вещей, которые даже по отдельности могли бы привести Паветту в ужас. Олаф то ли хотел попытаться увезти ее прочь, то ли замахнулся хлыстом на разбойника - Паветта услышала резкий свист плети, и другой - короткий и оканчивающийся мягким звуком, с каким стрела вонзается в плоть. Одна из коренных, запряженных в фаэтон, с исполненным паники стоном поднялась на дыбы и рванула вперед, напоследок поддав задом и с оглушительным грохотом задев валёк. Пристяжные, до этого мешавшие ей понести, от этого звука снялись с места так резко, что труп Олафа упал к ногам Паветты, едва не вывалившейся из экипажа через спинку. Фаэтон мотнуло в сторону, пытаясь удержать равновесие, Удрин поскользнулся в грязи и улетел под колеса. Судя по ужасающему воплю, колесо и правда переехало его прямо посередине. Засвистели стрелы; Паветта видела, как по крайней мере одна из них, ударившись о фланшард пристяжки, отскочила в сторону. Рутно ринулся за каретой, велев остальным "бить сукиных сынов", но ему наперерез из лесу бросились люди. У девушки было мелькнула мысль подобрать вожжи и попытаться остановить коляску, но когда она, через застилающую глаза пелену слез попыталась оглядеться, то увидела как те волокутся по земле. От оглушительного рева ветра в ушах она не слышала, что творилось позади. Донесся звук рога откуда-то из леса. Деревья мелькали так быстро, что у нее кружилась голова, дробь лошадиных копыт вторила бешеному стуку ее сердца. Но вскоре к свисту ветра добавился едва слышимый за ним храп скачущей лошади. Паветта в ужасе оглянулась: далеко-далеко позади мчалось человек пять своих, но впереди, почти поравнявшись с грохочущей коляской летел незнакомый всадник. Он довольно скоро начал обгонять ее; она могла слышать гул, с которым легкие его коня выталкивают воздух из больших ноздрей, и громкое фырканье в такт движению. Всадник крикнул ей: - Держись крепко! Как будто Паветта до этого не вцепилась в козлы так, что пообломала все ногти. Всадник начал разматывать странный длинный шарф, которым была обмотана его голова, продолжая ускоряться - Паветта из-за слез в глазах никак не могла понять, что он там с ним возится. Вскоре показалась рыжая шевелюра, и за секунду до того, как девушка осознала, что сейчас произойдет, она все же успела присесть на дно фаэтона: всадник кинул перед мордами лошадей какую-то палку, привязанную к шарфу наподобие противовеса; ткань развернулась, словно парус, закрыв лошадям обзор, те резко осадили; коренные с размаху впечатались в пристяжных, лошади начали спотыкаться и падать, упряжь - рваться, а фаэтон, подпрыгнув на чьих-то некстати подвернувшихся ногах, наконец с грохотом остановился. Лошадь под ним начала биться, пытаясь подняться, и Паветта с несвойственной ей прытью выскочила прочь, не став ждать, пока он, чего доброго, перевернется. Глядя на барахтающееся в грязи животное, девушка не выдержала и расплакалась. Послышалось чавканье конских копыт в луже. Все ещё всхлипывая, девушка подняла глаза на своего спасителя, который объехал ее по кругу и встал напротив, не спешиваясь. На первый взгляд, он показался ей самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. На второй оказалось, что это женщина, и что она смотрит на нее из-под огненных ресниц с давящей неприязнью, так что Паветта решила, что она из людей Удрина. В полном замешательстве, княжна глупо уставилась в ответ. - Вы не ранены? - в удивительно приятном голосе незнакомки ей все же слышалась тревога. Гвардейцы, безуспешно пытавшиеся догнать мчащийся фаэтон, наконец-то доскакали до них. Паветта больно закусила губы, чтобы не выдать дрожь в них, и одним движением вытерла слезы. Когда Рутно подъехал к ней, она смотрела на всех невозмутимо. - Нет, благодарю, - насколько смогла спокойно ответила она, сдерживаясь, чтобы не потереть синяки на ногах и больно ушибленный подбородок. - Похоже, я обязана вам жизнью. - Ничуть, - немного лениво растянула женщина. - Я сделала, что должно. У Паветты было неприятное чувство, что ее изучают. Длинная челка падала женщине на глаза, скрывая половину ее лица. - Что здесь происходит? - Требовательно спросил начальник стражи, дождавшись, пока они обменяются любезностями. - Ты ещё кто такой... такая? - Меня зовут Атенаис, - представилась незнакомка. - Я сопровождала в Цинтру свою госпожу, но, узнав, что творится на этих дорогах, наняла ещё один отряд. И, как оказалось, не зря. Гвардейцы переглянулись между собой. - Сопровождаешь? Наняла? Женщина нехорошо сощурилась. - Я что, говорю с каким-то непонятным акцентом? "Ставлю на то, что с реданским," - вдруг подумала Паветта, уловив в ее речи характерную членораздельность, словно она смаковала каждое произнесенное слово. - Ты говоришь с Вильгельмом Рутно, сержантом гвардии Ее Величества, Калантэ из Цинтры. А это, - он повел в воздухе закованной в латы дланью, указав на принцессу, - Паветта, ее дочь. Я хочу слышать немного больше уважения в твоем голосе, не то мне придется вбить его в твою голову кулаками. И я спрашиваю тебя, как так получилось, что баба командует чьим-то эскортом? И кто твоя госпожа? Атенаис удивленно приподняла брови. - Что же, сударь, простите мне мои манеры, - она едко ему улыбнулась, слегка поклонившись. Затем повернулась к Паветте, и поклонилась ей уже гораздо ниже. - Надеюсь, Ваше Высочество, мои попытки вас спасти не нанесли вам непоправимого вреда. Мне искренне жаль, что вы так испугались, хотя, говоря по правде, если бы сержант королевской гвардии не был напыщенным индюком, брезгующим попросить о помощи или оказать ее другим, вы либо вообще не оказались бы на этой дороге, либо те разбойники не посмели бы к вам сунуться. - Рутно опасно багровел, а женщина иронией в голосе словно заколачивала гвозди в гроб его самоуважения - и прямо перед его людьми. Со стороны леса к ним ехали и другие всадники - гвардейцы и те, что пришли с Атенаис. - Что до моей госпожи, то она - Сильвия де Нэсс, баронесса из Туссента, и я сопровождаю ее по просьбе ее мужа, который пока не может заниматься этим сам. - Женщина снова улыбнулась своей злобной ухмылкой. - Я полностью удовлетворила ваше любопытство? "Она не похожа на уроженку Туссента," - с разочарованием подумала Паветта, никогда никого оттуда вживую не видевшая, но по книгам представлявшая себе нечто совершенно иное. Нечто возвышенное, прекрасное и вежливое. У женщины же с этим представлением не было ничего общего, кроме вычурной дорогой бригантины и исключительно холёной лошади. - Ах, ты... - сержант явно собирался обьяснить ей, что он имел в виду под уважением, но у Паветты не было ни малейшего желания выслушивать очередную перепалку. Тяжелый характер мужчины был всем в ее окружении известен, и порой ей хотелось, чтобы к ней приставили кого-нибудь... потише. Но зато на него можно было положиться. - Прекратите, сержант. Если эти люди помогли нам спастись - они наши друзья. - Она повернулась к женщине, и, хотя та ей не нравилась, Паветта все же сказала: - Проси меня, о чем хочешь. И если это в моей власти, я исполню все. Атенаис очень внимательно на нее посмотрела и соизволила, наконец, спешиться. "Неудивительно, что я приняла ее за пригожего молодого человека. С такой-то статью и разворотом плеч." Женщина подошла к ней и опустилась на одно колено. - Мне ничего не нужно, Ваше Высочество, - из ее голоса совершенно исчезли саркастические нотки. - Я делала, что должно, и платы за это не возьму. К тому же, - тут она недовольно скривилась, - ваш человек прав, я вас чуть своим спасательством не угробила. Паветта, никак не ожидавшая от нее признания... слабости своего плана действий, смущенно улыбнулась. - Ты сделала больше, чем смогли другие. Встань. Атенаис поднялась на ноги, выпрямившись совсем по-армейски. "Как-то ведь она стала... такой." Пока несколько гвардейцев пытались поднять на ноги перепуганных и покалеченных лошадей, вокруг становилось все более оживленно. От тракта к ним спешили люди - подтянулся экипаж графини, сопровождаемый ещё солдатами и остальной свитой. Летисия Миррет, обгоняя своих молоденьких фрейлин, бежала к ней со всех ног, с выражением непередаваемого облегчения на лице. - Паветта, душа моя! Я так за тебя перепугалась! - женщина осмотрела ее с головы до ног, а потом заключила в объятия. - Знала бы ты, как мы все за тебя молились! - Я в порядке, - тихо ответила девушка, думая, что когда вернется в Цинтру, первым делом запрется в своих покоях и как следует проревётся. Ей вдруг стало стыдно за свою холодность по отношению к гувернантке, которая, хоть и отвечала головой за свою воспитанницу, все же питала к ней искреннюю привязанность. - Простите меня за мою грубость. Я просто очень устала и была не в себе. - Не говори глупостей, девочка моя, - женщина заключила в свои мягкие пухлые пальцы ее холодные ладошки. - В твоем возрасте меня тоже ужасно утомляли все эти придворные премудрости. Ни на минуту нельзя остаться одной. - Тут ее взгляд упал на покореженные оглобли ее экипажа и лежащую в грязи лошадь, которая, видимо, подняться так и не смогла. - Святой Лебеда, что тут произошло?! - Лошади понесли, - как можно спокойнее ответила Паветта. - Это спасло меня от стрел и развязало руки Рутно. - Она не стала акцентировать внимание на том, что это чуть не покалечило ее саму. - Какой кошмар! Как их остановили? Паветта кивнула в сторону Атенаис, сосредоточенно оттирающую от грязи ножны - это их девушка приняла за палку, к которой был привязан шарф. Женщина извлекла из них жутковатого вида клинок с красивым эфесом и придирчиво осмотрела его. Со стороны дороги снова началось движение - из лесу высыпало много пеших и конных. - Любопытное оружие, - раздался знакомый голос, от которого княжна всегда вздрагивала. Альрик Бирстан был известным дамским угодником с довольно туманной репутацией, и от его жалящего взгляда и девицам, и матронам делалось двойственно не по себе. Паветта не была исключением. - В этих краях такое найти не просто. - Оно не из этих краев, - отрезала воительница, задвинув клинок в ножны. - Она смогла нас догнать и накинула ткань на морды лошадей. Так и остановила, - прошептала Паветта, наклонившись к Летисии поближе. - Кто это? - так же тихо полюбопытствовала графиня. - Я видел такие в Новиграде. Офирские купцы привозят свой товар даже туда, - продолжал Альрик, не стесняясь разглядывая свою собеседницу. Паветта не сомневалась, что ему просто нравится смущать людей, особенно женщин, особенно тех, что обделены мужским вниманием - и смотреть, как они краснеют и мямлят в ответ. - Наверняка, так и есть, - Атенаис пожала плечами и зашагала прочь, к карете, запряженной восьмериком, из которой ей навстречу тут же выскочила молодая девушка. - Атенаис! Куда ты пропала? И что за гора тел там, в лесу? - Простите, Ваша Светлость, нужно было уехать вперед и разведать обстановку. - Паветта заметила, что со своей госпожой женщина тоже говорит без особенного подобострастия, словно это именно она здесь главная, а вовсе не прекрасное создание напротив. - Надеюсь, карету не слишком трясло. Княжну передернуло от такого юмора. Атенаис наклонилась к девушке и что-то зашептала ей на ухо. Та взволнованно посмотрела на нее в ответ и тоже что-то ей сказала одними губами. Через мгновение женщины направились к ним. - Ваше Высочество, - обратилась к Паветте Атенаис, - моя госпожа желает засвидетельствовать вам свое почтение. Сильвия де Нэсс, баронесса. Ваша Светлость, - повернулась она к Сильвии, - Ее Высочество, Паветта из Цинтры. - Ваше Высочество,- девушка повернулась к ней, улыбнувшись радушно и ласково, и сделала книксен. - Познакомиться с вами - большая честь для меня! - Восторг на ее лице, кажется, делал светлее весь мир. У нее были прекрасные волосы, уложенные в сложную прическу вокруг головы, словно золотистое облако, и сияющая румяная кожа. В ушах у нее покачивался крупный жемчуг, а изумрудно-зеленое газовое платье подчеркивало цвет глаз. Паветта подумала, что никогда ещё не видела таких красивых и таких приятных молодых женщин. "Вот это - настоящая туссентская дама!" - Похоже, мне следует благодарить богов, что ваш кортеж оказался поблизости, - ответила Паветта, невольно чувствуя, насколько контрастно слышится ее робкий голосок. - Куда вы направляетесь? - Я путешествую, Ваше Высочество. Любовь к перемене мест не оставила меня после свадьбы, а мой муж был столь великодушен, что позволил мне не изменять своим привычкам. Сейчас у него дела дома, но он присоединится ко мне, когда там все наладится. - Ваш муж глупец, - хохотнул Бирстан, подходя к ним. - Неужто он думает, что никто не положит глаз на такое сокровище? Право, на его месте я бы не отходил от вас ни на шаг. - Он повернулся к Паветте и низко, хотя и без особенного энтузиазма, поклонился. - Ваше Высочество. Вместо Сильвии ответила Атенаис: - Тогда славно, что Ее Светлость умеет выбирать себе мужчин. И предпочла человека... занятого, у которого нет времени сутками торчать подле нее. - А может быть, - улыбнулся мужчина, - я и не прав. Приставил для охраны другую бабенку, от греха подальше. Мне любопытно, где он откопал... такое? Паветта нахмурилась. Ей почему-то стало обидно за свою спасительницу. Впрочем, женщина в ответ и бровью не повела. - Ну, барон не боится замарать ручки, немного покопавшись в сточных канавах. Как говорится, золото ищут в грязи. - Она улыбнулась одними губами. - Как самокритично и высокомерно одновременно. А имя у вас есть, о кладезь противоречий? - Атенаис Мекессер. - Мммм... Мекессер? Не слышал о вашей семье. - Ну ещё бы. - Откуда вы? - не унимался он. - Из Этолии. - Некоторые из тех, кто стоял достаточно близко, чтобы их слышать, резко обернулись, нахмурившись и начали перешептываться со своими собеседниками. Паветта забеспокоилась. - Следовало догадаться, - хмыкнул Бирстан, сложив пальцы в замок перед собой. - Наемница из Нильфгаарда. Где же ещё в этой части света женщины носят доспехи? - вокруг все больше народу начало заинтересованно за ними поглядывать. - Не трудно оказаться нильфгаардцем, будучи с юга, - пожала плечами женщина, - учитывая, что на юге Нильфгаард уже почти везде. Этолия была завоевана, как и все остальное, и не смотрите на меня так, словно я виновата во всех ваших бедах. - Она скрестила руки на груди. - Атенаис покинула родину много лет назад, господин... ммм, простите, я не знаю вашего имени, - вступилась баронесса. - Прошу прощения. - Бирстан с наигранной виноватостью покачал головой. - Граф Альрик Бирстан из Бунно, к вашим услугам, - он изящно поклонился, поцеловав протянутую для поцелуя кисть. Атенаис очень внимательно глядела на собеседника своей госпожи, и Паветте взгляд этот не нравился. - Она покинула Нильфгаард много лет назад, граф, и нашла пристанище в Туссенте, на службе у моего супруга. Будьте осторожны, - лукаво улыбнулась Сильвия, - мало кто выполняет свои обязанности столь рьяно, как она. В пути разве что Ансельм защитил бы меня лучше. Паветта заметила мимолетно мелькнувшее на лице Атенаис странное выражение. Скепсиса, быть может. - Довольно о вашей компаньонке, - обольстительно улыбнулся граф, продолжая пожирать девушку глазами, - Нам всем любопытно узнать, откуда в вас эта страсть к неизведанным землям? - О, это нач... - Вставай скотина, не хочу я тебя резать! - раздался за их спинами громогласный голос Рутно, на который они все разом недоуменно оглянулись. - Давай, хоть до дома дотяни! - Если позволите сказать, Ваше Высочество, - сказала Атенаис, - лучше вам сесть в экипаж к своим спутницам или баронессе. Рутно не посадит вас в потрепанный фаэтон, я думаю, а кобылу, как ни прискорбно, и впрямь придется прирезать. - Вы думаете? - грустно спросила девушка. - Посмотрите на ее запястье, - Атенаис подошла поближе и указала пальцем на опухшую переднюю ногу. Кобыла лежала, задрав голову и странно ей покачивая, а вокруг столпились солдаты, тычками и уговорами пытавшиеся ее поднять. - Скорее всего оно сломано. До цинтрийского дворца много миль, которые она сама не пройдет, а коли и пройдет, то больше ей уже не скакать. Ваш начальник стражи и сам это знает, просто, я думаю, рука у него не поднимается. Паветта немного подумала, с жалостью глядя на несчастное животное. - Я обязана жизнью вашим людям, и вы - желанная гостья в моем доме, - обратилась она к баронессе, которая тут же просияла. - Я приглашаю вас в наш дворец, и буду рада, если мы отправимся туда вместе. - Это великая честь, Ваше Высочество, - Сильвия снова улыбалась своей обезоруживающей улыбкой. - И я с удовольствием сделаю, как вы сказали.

***

- Как это вообще пришло тебе в голову?! Селестия рвала и метала. Они арендовали дом на Гончарной улице в самом центре столицы, и хотя через несколько часов им предстояло идти на званый ужин, устроенный в честь благополучного возвращения княжны домой, праздничного настроения у девушки не было от слова совсем. Очаг горел, подогретое вино на столе, привезенное из погребов де Нельгё, источало манящий запах, но стояло нетронутым. Еще немного, и ее бы вывернуло от страха на шерстяной ковер. - Натравить шайку отпетых негодяев на кортеж цинтрийской принцессы! Это ж надо додуматься! Атенаис раздражающе спокойно потягивала из своей фляги какое-то омерзительно крепкое пойло - Селестия как-то попросила попробовать ради интереса. Видимо, теперь, поскольку вина ей Селестия из принципа не предложила, женщина грелась у очага, как могла. - Неужто ты и впрямь хотела неделями ходить вокруг да около, чтобы попасть ко двору? И потом еще столько же увиваться за Калантэ, чтобы подобраться к принцессе поближе? Я тебя, можно сказать, запихнула в королевский будуар. Наслаждайся. - Ты хоть понимаешь, сколько всего могло пойти не так?! - Понимаю. И пошло. Чертовы трусливые клячи... Но все закончилось хорошо. А главное, быстро. - Молись, чтобы никого из оставшихся в живых не поймали. И не допросили. Иначе... Иначе мы с тобой обе отправимся на эшафот! - Об этом не волнуйся. Оставшихся в живых мы заставим замолчать на веки. Уж за этим я лично прослежу. Да впрочем, если и поймают... Никто меня не видел, никто не знает толком, с кем имеет дело. Мы всегда можем заявить, что нас кто-то предал - у нас три десятка своих людей, пусть ищут, сколько угодно. - Будь здесь твой господин, ты не повела бы себя так, - зашипела девушка. - Ты не посмела бы! - Но его, к счастью, здесь нет, - устало ответила Атенаис, тоскливо разглядывая гравировку на фляге. - Меньше знает - крепче спит. - Думаешь, я ничего ему не скажу?! Атенаис пожала плечами. - Или... Дело ведь не в том, что тебе нужно побыстрее. А в самой обыкновенной ревности. Что было между тобой и этим рыцарем? Он ни единой ночки не ночевал в своей спальне. - Ничего, что заслуживало бы упоминания, - Атенаис горько скривилась. - Мой мир не вертится вокруг мужчин и желания им нравиться. Ему цинтрийскую принцессу подавай, куда там мне. Ты же не думаешь, что если бы я ее ненароком угробила, то он бы вдруг позабыл обо всех своих притязаниях и решил бы, что наемница с юга - не такой уж плохой вариант? Ну так вот: я не идиотка, и тоже так не думаю. Селестия немного выдохнула. Всякий раз, как она заставала женщину одну, на ее лице было это напряженное и печальное выражение. На секунду ей почему-то стало ее жаль. - И что теперь? - Теперь сама думай, - пробормотала Атенаис. - Ты у нас главный по тарелочкам. По светским беседам, то есть. По мне так я там вообще без надобности. - Не начинай этот разговор. Ты знаешь, что Дани хотел, чтобы ты была во дворце его глазами и ушами. - А ты тогда на что? - устало вздохнула Атенаис. - На то, что тебе без меня к принцессе не подойти. - Мне и с тобой к ней не подойти. Я ей в матери гожусь. Сомневаюсь, что ей со мной будет интересно. - Вот и займи ее матушку. Если хоть половина того, что о Калантэ рассказывают, правда, ты с ней найдешь общий язык. - Я бы не была столь оптимистична. - Да что с тобой такое?! Куда подевалась та женщина, с которой я познакомилась? Атенаис вздохнула так тяжело, словно все горести мира навалились на нее разом. - Я устала, Ваша Светлость. Спокойной ночи. Селестия открыла было рот, чтобы остановить ее, но Атенаис так решительно направилась к выходу из комнаты, что она передумала.

***

Боклер, четыре недели назад.

В жизни Атенаис случалось немало праздников - в основном тех, что посвящались одержанным победам на поле боя. Бывали несколько раз и настоящие пиры - в замках или дворцах, устроенные нильфгаардской знатью в их честь, или капитулянтами, дабы продемонстрировать свое смирение и проявить почтение. Но такого размаха, с каким праздновали Имбаэлк в Туссенте, она ещё не видывала. Обилие вина и кушаний, мерцание драгоценных камней и тканей, смех, разговоры - много было всего; Боклерский дворец среди зимы словно превратился в островок тепла и изобилия. Акробаты танцевали с огнем, в воздух запускали фейерверки, придворный магик, Арториус Виго, создал изумительные иллюзии распустившихся повсюду цветов, сияющих всеми цветами радуги в сокрытых обычно тьмой уголках замка. Повсюду летали светящиеся в темноте разноцветные бабочки и стрекозы, а высокий потолок освещали мягким светом синие и зеленые кристаллы. Атенаис в одежде предпочитала сдержанный шик, но, хотя тот портной и так добавил слишком много от себя, сделав ее наряд все-таки слишком, на ее вкус, кричаще роскошным, здесь и сейчас она чувствовала себя зажато даже среди разряженных кавалеров, не то что среди одетых по последнему слову блистательной туссентской моды аристократок. Всюду слышалось шуршание разноцветных шелков, звон бокалов и веселые голоса, у Атенаис уже кружилась голова среди абсолютно незнакомых лиц, поэтому она выдохнула с некоторым облегчением, когда в просвете коридора появилась постная физиономия Амбруа - вид у него был такой, словно он пришел на похороны. Атенаис невольно расплылась в довольной ухмылке и направилась прямо к нему, ожидаемо встретив мученическую гримасу, как только к нему обратилась: - Ты чего такой смурной? Я думала, сливкам общества полагается быть вечно блаженными, как вон тому пожилому рыцарю, расточающему комплименты всем подряд. - Если и ты услышала парочку от него, то он точно блаженный. - Как грубо. Где Дани? - А ты не заметила, что полночь еще не пробила? - Заметила. Но где-то ведь он есть. - Есть, да не про твою честь. - Он посмотрел на что-то за ее спиной и, закатив глаза, пробормотал что-то вроде "боги, дайте мне терпения". Атенаис оглянулась и совершенно не соответствующе этикету приоткрыла рот от удивления. - Ну надо же, я уж думала, ты не появишься. Валентино здесь, и я надеюсь, вы не окажетесь случайно в одном помещении. Иначе дело закончится не шуточной дуэлью. К ним подошла красивая женщина с очень светлыми, почти льняными волосами, одетая в темно-синий бархат - немного слишком шикарно для столь юной особы. Ткань пестрила звездами, вышитыми серебряной нитью; рукава были украшены пышными разрезными буфами с серебристой парчой, но от локтя до запястья плотно облегали руку, застегиваясь на множество сверкающих пуговок. На тонких пальцах были кольца из белого золота, а на мраморно-белой груди покоилось колье из множества длинных нитей розового морского жемчуга. Но удивилась Атенаис вовсе не из-за того, сколь неприлично красива она была. - Позволь представить, - почти сквозь зубы цедил юноша, стараясь не смотреть ни на одну из них. - Моя сестра, Моргана, графиня Эланто и вдовствующая герцогиня Каркано. - Наслышана о вас, - только и смогла выдавить Атенаис. Язык чесался сказать что-то вроде "вы удивительно похожи", но, во-первых, это было слишком очевидно, а во-вторых, настоящий придворный этикет был очень сложной штукой, и Атенаис до сих пор не была абсолютно уверенной, о чем можно говорить, а о чем не стоит, поэтому решила для себя, что вообще лишний раз рот открывать не будет - сойдет за умную и загадочную. Моргана окинула ее прохладным взглядом, после чего с наигранной жалостью посмотрела на брата. - И это твоя спутница на сегодняшний вечер? Я конечно никогда не ожидала от тебя хорошего вкуса, но чтобы настолько... - женщина разочарованно скривилась и удалилась прочь, по дороге очаровательно улыбнувшись засмотревшемуся на нее немолодому рыцарю и приветственно махнув кому-то вдалеке. Атенаис расстроенно посмотрела ей вслед, чувствуя, как краснеет от обиды и бессилия. - И с чего Дани взял, что она мне понравится? - пробормотала она. - Видимо с того, что вы обе мертвого достанете, - Амбруа устало потер переносицу. - Я не веду себя с людьми вот так! - вскинулась Атенаис, впрочем, довольно вяло. - Да неужто? Атенаис фыркнула, не желая ввязываться в очередной бессмысленный спор. - Дани будет в полночь у ворот. Он сказал, чтобы ты не вздумала сбегать отсюда и ждать его там. - И что мне здесь делать? Я все равно никого не знаю. - Вот и узнавай. Приемы для того и нужны. - На кой черт? - разошлась Атенаис. Отсутствие необходимости держать лицо в его присутствии немного упрощало общение, которое и без того становилось все более сложным: после того, как ему стали известны некоторые неприглядные подробности ее жизни, он стал к ней ещё настороженней. - Мое поле деятельности - клятая Цинтра, а не этот райский уголок. - Тренируйся. Аристократы везде одинаково заносчивые, - Амбруа зло улыбнулся ей и, не успела она открыть рот, растворился в толпе. Атенаис вздохнула и поплелась к одному из углов залы, где пульсировали светом волшебные цветы. Она оглянулась, прежде чем опасливо прикоснуться к одному из них - не хотела, чтобы кто-то, наблюдая за ней, понял, что она в жизни ничего подобного не видела. Цветок в ответ на прикосновение развернул лепестки и засветился красным вместо синего. Атенаис опасливо отдернула руку, не сдержав улыбку затаенного восторга. - Вам нравится? Атенаис развернулась, чувствуя, как сердце ухает в тар-тарары. В трех шагах от нее стоял импозантный мужчина и с любопытством наблюдал за ней, улыбаясь. Женщина сглотнула, чувствуя себя так, словно ее поймали на месте преступления. - Да, я... - она пыталась родить что-то умное и не слишком глупо-восторженное, но не преуспела и честно призналась: - Конечно, нравится. Как может не нравиться? - О, поверьте. Некоторые из тех, кто видел иные мои творения, считают, что это - слишком наивное произведение магического искусства, - мужчина тоже потрогал один бутон, и тот распустился фиолетовым сиянием. Атенаис невольно вся подобралась. - Так вы - Арториус Виго, придворный чародей, - заключила она. - И мастер иллюзий, - с очередной улыбкой поклонился он. - А вы, должно быть, Атенаис? Женщина чувствовала себя все менее и менее уверенно в обществе магика. - Откуда вы знаете? - она с подозрением сощурилась. - Ну-у-у, - запас его улыбок был, кажется, неиссякаем. - В толпе вы как эти цветы в темноте - вас трудно не заметить. - Скорее уж как полено среди золотых слитков, - Атенаис скептически приподняла одну бровь. - И вы не ответили на мой вопрос. Мужчина засмеялся и подставил ей локоть. - Вы к себе несправедливы, - морщинки в уголках его темных глаз почему-то внушали доверие, и, хотя у Атенаис было чувство, что тут что-то не чисто, она все же приняла его руку. Он неспешно повел ее сквозь толпу. - Видите ли, это я выступил, так сказать, связным между Ее Милостью и господином де Ридо. Очень уж досточтимой княгине хотелось узнать, что у вас на уме. Атенаис почувствовала, как сердце ускорилось; кончики пальцев занемели и пересохло в горле. - Что вы хотите? - прямо спросила она, резко останавливаясь. Арториус был немного ниже ее, и снизу вверх заглядывал ей прямо в душу своими проницательными глазами. В толпе она вдруг почувствовала себя жутко уязвимой - в другой обстановке она бы не церемонилась с ним, но тут... Дани убьет ее, если она наделает глупостей. - Удовлетворить свое любопытство, конечно же! Что в вас такого особенного, что Кароберте понадобилось отправить меня в такую даль? Атенаис снова слегка сощурилась, а потом медленно отпустила его руку. - Вы ничего не знаете, да? - улыбнулась она, понемногу расслабляясь. - Кароберта ничего вам не сказала? Ни кто я, ни ради чего все это, ни что накопал господин де Ридо? - Улыбка ее становилась все шире и шире. - Но, позвольте, - тут она изобразила на лице задумчивое выражение, - если уж Ее Милость, зная вас многие годы, ничего вам не сказала, разве стоит мне это делать? - Ну уж, - якобы смущенно улыбнулся магик, беря ее руку в свои и снова заглядывая ей в глаза. - Ее Милость - женщина занятая, не могу же я досаждать ей глупыми вопросами! Я лишь скромный слуга, безропотно выполняющий сказанное. - Ну конечно, - согласилась Атенаис. - И все же я не смог сдержать удивления, когда Кароберте понадобилось связаться с нильфгаардской разведкой. Какое этой самой разведке дело до какой-то там наемницы? Да и какие у нас могут быть с этой самой разведкой дела? - Арториус картинно изумился. - Ну что же, давайте рассуждать логически. Видите этот прекрасный образец портняжного искусства, пошитый на мужской манер? - Атенаис жестом окинула свой внешний вид. Кафтан из серебристого жаккарда имел строгие прямые линии, подчеркивал фигуру и оканчивался чуть выше колен. Но портной не был бы туссентцем, если бы не добавил чего-нибудь эдакого, и поэтому по лифу и плечам плотно вилась сутажная вышивка с полудрагоценными лунными камнями. - Это мехтская мода. Стало быть, я, наверное, южанка. Вот вам и ответ на вопрос, почему нильфгаардская разведка может что-то обо мне знать. - Нет-нет, сударыня, - Арториус отпустил ее руку, хитро улыбнувшись, и помахал пальцем у себя перед лицом. - Это только половина ответа на вопрос. Ведь разведка, как известно, просто так людьми не интересуется. - Ну, судя по украшению этой залы, - Атенаис обвела взглядом цветы и порхающих всюду стрекоз, - недостатка в фантазии у вас нет. Остальное и сами можете додумать, - она вернула ему улыбку. - Ну, а для чего же Кароберте это нужно? Атенаис пожала плечами. - Вам определенно стоит задавать эти вопросы Ее Милости. К тому же, я и сама толком ничего не знаю. Я даже не в курсе, для чего меня пригласили. - Даже так? - Угу. - А молодчик де Нельгё - его вы откуда знаете? - Туссент - маленькое княжество, господин Виго. Кого только не встретишь на тракте. - И однако же, как я понял, здесь вы никого не знаете. Что, на тракте кроме него никого не было? Атенаис заливисто рассмеялась. Вечер начинал ей нравиться. - Я человек необщительный, - подытожила она, чувствуя, как губы дрожат от едва сдерживаемого смеха. - Плохо завожу новые знакомства. - Вот значит как. А это, должно быть, герб вашего дома? Атенаис удивленно посмотрела на вышитого у нее над сердцем дрозда в красном поле. - Угу. Отец и братья любили стрелять по дроздам из рогатины. - Теплые воспоминания? - О, да. - Такая маленькая птичка. Женщине столь незаурядной внешности больше подойдет коршун или орел. - Из-за формы носа? Арториус усмехнулся в ухоженные усы. - Из-за гордой осанки. - Мне нравится эта птичка. Так сказать, за сладкое пение и черное оперение. Мне подходит, - она коварно улыбнулась мужчине. - Атенаис. Они с магиком вместе обернулись на голос. Улыбка тут же сползла с ее лица. - Простите, я украду вашу собеседницу, - Дани сдержанно обратился к чародею и тут же перевел на нее напряженный взгляд. - Ее Милость ждет. Атенаис обернулась к Арториусу со смесью досады и облегчения. - Приятно было познакомиться с мастером иллюзий, - она слегка поклонилась собеседнику и, следуя жесту Дани, указавшему ладонью на лестницу перед ним, пошла наверх.

***

- Наша новая знакомая тоже, в некотором роде, мастер иллюзий, - задумчиво пробормотал чародей, когда Идгит подошла к нему. - Столько лжи... - Вы ведь читали ее, я видела. - Я иллюзионист, а не телепат, - немного раздраженно ответил магик. - Чтение мыслей - не мой конек. А пытаться что-то учуять в такой толчее - все равно что подслушивать шепот в бальной зале - чем я, фактически, и занимаюсь. К тому же, у нее в голове такая мешанина из мест и имен... Непонятно, как она сама в ней разбирается. - Узнать о ней побольше? - Все, что сможешь. И будь осторожна - мужское платье на ней не для эпатажу. - Учту. Что-то ещё? - Узнай, кто такой Дани - она постоянно о нем вспоминает. В весьма нелестных выражениях, но почему-то его слушается. И этот желторотый юнец, сын де Нельгё - он тоже со всем этим как-то связан. - Как скажете, - Идгит сдержанно кивнула и собралась уже было уходить. - Да, кстати. Я облегчу тебе задачу. Выясни, где в Нильфгаарде за последние сорок лет была эпидемия оспы и в какие приюты Храма Великого Солнца после нее попадали дети.

***

- Чего он хотел? - Того же, что и все чародеи: засунуть свой длинный нос в чужую замочную скважину, - Атенаис нервно обернулась на идущего ей вслед Дани. От того, как хорошо на нем смотрелся оранжевый дублет с златотканой вышивкой одновременно захватывало дух и тянуло его придушить - правильно Амбруа сказал: есть, да не про ее честь. - Надеюсь, мне не нужно учить тебя, что чародеям доверять нельзя? - Не вчера родилась, знаю. - И что ты говорила ему? - Ложь, полуправду и недоговорки - тебе бы понравилось. - Мехтская мода, - хмыкнул Дани. - Да любого уроженца этой богом забытой страны удар бы хватил при виде твоего одеяния. От зависти, конечно. - Фасон-то тамошний. - Ну да. Кстати, твой портной просил передать тебе, что оценил его изысканную простоту и, что он, пожалуй, предложит ее... местным кавалерам. Атенаис только фыркнула. - Ну ещё бы. Учитывая, сколько ты ему заплатил, он бы мог и самой княгине предложить эту "простоту". - А про отца и братьев? Это что... правда? - Я знать не знаю, кто мой отец. - Ясно. Я было подумал, что что-то упустил. - Атенаис сжала челюсти. "Как будто тебе и впрямь есть дело до этого дело." - Познакомилась с кем-нибудь? - Только с очаровательной сестрицей Амбруа. Чего это он, кстати, такой несчастный опять ходит? - Сейчас все узнаешь. Наверху они оказались перед окованной дубовой дверью. Дани толкнул ее, пропуская Атенаис вперед. В небольшой комнате наверху было жарко натоплено. В кресле у камина расположилась пожилая женщина, чей возраст, однако, не мог сгладить ни благородства осанки, ни уверенного ясного взгляда. Атенаис прикинула, что за колье с рубинами на груди незнакомки можно было бы выручить достаточно, чтобы до самой ее, Атенаис, короткой старости ни в чем себе не отказывать. У окна, задумчиво глядя на белые шпили боклерского замка на фоне ночного неба, стоял Амбруа. - Ваша Милость, - Дани низко поклонился сидящей и поцеловал ее руку, и Атенаис, начавшая понимать, что происходит, невольно вытянулась по стойке "смирно". - Вы желали познакомиться с госпожой Мекессер. - Он жестом велел ей подойти ближе, и она не придумала ничего лучше, как опуститься на одно колено и поцеловать перстень княгини. Та выглядела немного удивленной, но руки не отняла. - Достаточно было книксена, дорогая, - ее голос звучал приветливо, но была в нем некая... осторожность. - У меня нет проблем с коленями, - ответила Атенаис и тут же прикусила язык, краем глаза видя, как Дани еле заметно вздохнул и прикрыл глаза. Впрочем, книксенов она принципиально не делала, и даже ради нильфгаардского принца не собиралась изменять своим привычкам. - Ты дерзкая, - хмыкнула Кароберта, кивая, видимо, каким-то своим мыслям. - Калантэ такие не нравятся, - она покачала головой, глядя на Дани. - Вы правы, Ваша Милость. Так что нравиться ей будет кое-кто другой. - И кто-же? Атенаис тоже было чертовски интересно. - Селестия Карнас, конечно же. Кароберта быстро заморгала. - Я что-то не понимаю, - нахмурилась женщина, - Селестия пропала две недели назад. Ты что... похитил ее, чтобы увезти в Цинтру? И все лишь бы расстроить ее брак с метиннским господарем? - Все не так, Ваша Милость, - встрепенулся Амбруа. - Это... все я. Я увез ее. - Ты?! - изумленно переспросила Кароберта? - Ты похитил... дочь нашего союзника? Да как... как... как тебе такое в голову пришло? Видимо, она и впрямь любила Амбруа, потому что в ее голосе почти не было слышно гневных нот. Почти совсем. - Я не похищал. Я увез ее, с ее согласия. И женился на ней в тот же день. - Святой Лебеда, что вы наделали? - Кароберта переводила взгляд с одного мужчина на другого. - Валентино требовал от меня справедливого суда для тебя, хотел наказать за такое самоуправство, но заявлять ему, что это его проблемы, ничего не зная - это одно, а лгать в глаза - совершенно другое! И это сейчас, когда с юга надвигается гроза и его сталь нужна нам, как никогда! - Я знаю, знаю! - Амбруа поднял руки в примирительном жесте. - Я не собираюсь вечно хранить это в тайне, просто... Просто сейчас не время разбираться с этим. Я нужен Его Высочеству в Цинтре, но я не могу оставить Селестию здесь, если Валентино найдет ее... Он запросто может попытаться аннулировать брак, обвинить меня в похищении и... да вы и сами все знаете. Поэтому она поедет вместе с нами, отправится ко двору. - И станет там для вас шпионить? Амбруа, назови мне хоть одну причину, почему я не должна выдать тебя Валентино? Юноша сделал беспомощный судорожный вздох и опустил глаза, но через несколько мгновений вдруг поднял стальной взгляд и, вмиг успокоившись, ответил: - Я не отдам жену ни ее отцу, ни тому, кого он для нее выбрал. Она моя по закону, и тому есть свидетели. Я готов ответить за это, когда придет время. Я заплачу отступные, как полагается. Все, о чем я прошу - это время. Потом делайте, что сочтете нужным, если это даст вам столь необходимый союз с Ароне. Атенаис завороженно смотрела на отблески огня в его прозрачных глазах. - Отступные? Мальчик мой, речь идет не о каком-то там графе или даже герцоге, речь о метиннском господаре, и поверь мне, сумма, о которой ты говоришь, будет заоблачной. Можешь помножить на два, учитывая, что враг уже у него на пороге. Всем известно положение дел твоей семьи, где ты собираешься брать такие деньги? - Ну... До этого момента ведь еще надо дожить, так? А враг, как вы говорите, уже на пороге... - Амбруа! Ты что, собираешься уповать на то, что Метинна окажется во власти Нильфгаарда? Атенаис закусила губу, сдерживая одобрительную ухмылку. - Я ни на что не уповаю! - вскинулся оруженосец. - Но мы ведь и правда не знаем... что будет завтра. - Так, - вздохнула княгиня, пытаясь унять дрожь в морщинистых пальцах. - С ним все понятно. Скажи мне Дани, как ты это допустил? Дани был совершенно невозмутим. - Я думаю, эта свадьба в наших интересах. То есть, ваших тоже. Амбруа - куда более надежный союзник для нас с вами, чем капризный герцог, охраняющий свое имущество, как дракон - злато. И принцессу в придачу. - Звучит заманчиво, - едко ответила княгиня, - да только для начала нужно этот брак сделать явным и без согласия на то герцога это будет сложновато! - Чем больше времени пройдет и чем щедрее будут отступные, тем меньше будет толку в его возражениях. Кароберта открывала и закрывала рот, но не могла найти нужных слов. Дани продолжал, не мигая, глядеть в ответ. - Ладно. Я потяну время для вас. До начала лета. Потом я открою герцогу правду, и если вам нечего будет ответить ему в суде... Я вас предупредила. - Благодарю, милостивая княгиня, - тут настала очередь Амбруа преклонять колени. - Вы сделали меня сегодня счастливым человеком. - Он поцеловал подол ее платья. - Ну, хватит, - она явно не была настроена долго на него злиться, но выражение тревоги не покидало ее лица. - Ну, а она? - княгиня кивнула в сторону Атенаис. "Ну вот, и обо мне, наконец-то, вспомнили." - Она представится ее компаньонкой и будет охранять девушку и... делать прочую... работу. - Угу, глянь-ка, сколько энтузиазма на этом прекрасном личике. Атенаис удивленно приподняла брови. - При всем уважении, Ваша Милость, шпионаж и диверсии - не мой профиль. Так что вы правы - приятного в этом мало. - Не твой профиль? Хмм. И то верно. Ты предпочитаешь бунтовать и подстрекать, так? Атенаис сжала челюсти и неохотно перевела взгляд на Дани. Очень долгий красноречивый взгляд. - Нам ведь нужно убедить цинтрийскую принцессу отвергнуть ухаживания принцев и королей и волю августейшей матери ради неизвестного рыцаря, так? Подстрекательство к бунту - то, что нужно, вроде бы. Кароберта долго оценивающе на нее смотрела, и потом вдруг приподняла уголок губ в подобии улыбки. - Хорошо, когда человек словом владеет не хуже, чем мечом. Надеюсь, Дани, ты знаешь, что делаешь. Благословляю вас всех и желаю вам удачи.

***

Амбруа расстался с ними в столь же скверном настроении, что было у него до встречи с княгиней, хоть и получил небольшую отсрочку. Заявив, что случайная встреча с герцогом действительно ничем хорошим не кончится, он покинул замок через потайной ход, который Дани ему показал. Атенаис он велел ждать его в зале, к ее негодованию: такое недоверие задело ее за живое, а поскольку знакомых среди пьянствующих и обжирающихся гостей у нее не особенно прибавилось, ей оставалось только с тоской наблюдать за всеми - она не имела привычки напиваться до зеленых соплей, ни на праздниках, ни на поминках, хотя вот сейчас очень хотелось. Первый восторг прошел, оставив горькое послевкусие недоумения и зависти. - Гляди, это родители Амбруа, - раздался над ухом снова знакомый голос. Атенаис раздраженно поджала губы. - Где? - хмуро спросила она, пытаясь разглядеть хоть кого-то в мешанине лиц. - Вон тот недовольный мужчина в летах и молодая женщина рядом с ним. И правда, шагах в двадцати от них внизу стояла пара, которую Атенаис приняла сперва за отца и дочь - женщина была разве что не на много старше ее самой, а рядом с ней не переставал о чем-то брюзжать пожилой кавалер. Вид у дамы был весьма утомленный. - И как у этого медведя получились такие симпатичные детки? - пробормотала Атенаис. - Мне казалось, тебе не нужно объяснять, как это делается. Атенаис недовольно засопела. - Зачем я здесь? Княгине меня показал, благословение получил. Можно я уже пойду отсюда? - Ты удостоилась чести, которая выпадает немногим, - Дани смотрел на нее с осуждением и даже какой-то обидой. - Могла бы быть чуть благодарнее. - Ну, простите, Ваша Светлость, - процедила она. - Что взять с меня, безродной наемницы? Я так умоляла вас привести меня в приличное общество! Что на меня нашло? Почему я не чувствую переполняющего меня восторга? Думаю, стоит найти сестрицу Амбруа и выслушать от нее еще пару лестных эпитетов. Чтобы подстегнуть, так сказать, свои лучшие чувства! - Иди-ка сюда, - он грубо схватил ее повыше локтя и поволок куда-то прочь. "Ну, все не без пользы." - Что, оставишь меня без десерта в наказание? - Если бы не люди вокруг, она уже прописала бы ему пару хуков справа за синяки, которые точно останутся от его стальных пальцев. И корона, маячащая над его кудрявой головой, ни капли бы ее не смутила! Он втолкнул ее в какое-то подсобное помещение и захлопнул дверь. От ударившего ей в нос запаха сушеных трав и пыли она громогласно чихнула. - Мы не в лесу, ясно? Веди себя по-человечески, иначе можно не только без десерта остаться. Думаешь, мне все это нравится? Испрашивать позволения княгини на каждый свой шаг? Готовиться втираться в доверие к малолетке, от которой зависит моя судьба? К ее матери, для которой я - какой-то приблуда с юга? Думаешь, только ты у нас слишком гордая для такого? Атенаис, готовившаяся было парировать всё, что он скажет, почему-то передумала, и вместо этого просто встала, скрестив руки на груди. - Что, молчишь? Славно. Потому что я уже устал от переполняющей тебя желчи и твоей гордыни. - Моей гордыни?! - Атенаис почувствовала, как от возмущения закончился воздух в легких. - Прошу прощения, не ты ли заявил, что наши отношения конечно были по-своему приятными, но пора и честь знать, ведь цинтрийская принцесса тебе подходит куда лучше? Лицо принца вытянулось. - Все было не так! Ты это... ты сейчас серьезно? Ты из-за этого так бесишься? - Он потер пальцами переносицу, и Атенаис почувствовала прилив злости, увидев в темноте его улыбку. - О-хо-хо... Великое Солнце... Никогда бы не подумал, что тебя можно задеть таким. - Он встал, подбоченившись, и хотя свет масляных фонарей с улицы мало что прояснял, она прекрасно себе представляла снисходительное выражение на его лице. - Мне тебе что, очевидные вещи обьяснять? Этот брак - политический, и таки да, означенная особа мне в этом смысле, уж прости, подходит куда лучше. И я не говорил, что пора и честь знать, с чего ты вообще это взяла? - О, а ты думал, мы продолжим, как ни в чем не бывало? Думаешь, ты один у нас гордый? Сколь бы низки ни были изначально ее ожидания от этих отношений, получить от ворот поворот все равно оказалось чрезвычайно болезненно для ее самолюбия. Атенаис до сих пор помнила, как жарко было в груди от стыда: она по собственному опыту знала, что иногда, если настойчивый партнер не слишком неприятен, проще сказать да, чем объяснить, почему нет. Но почему-то не ожидала, что однажды сама окажется в этой роли. И уж тем более, что будет грустить из-за предстоящего расставания - как бы то ни было, он был с ней ласков и любезен, и, в отличие от других представителей своего племени, не путал заботу и контроль и не пытался намеренно выдать одно за другое. - Но это же глупо! - голос Дани звучал неожиданно мягко, заставив ее губы задрожать. - До тех пор ещё много недель, а то и месяцев, и вообще... Как сказал Амбруа, до завтра ещё дожить надо. - Он подошел ближе и взял ее за плечи. Потерся кончиком носа о ее нос. - Не гони меня. Атенаис не расцепила скрещенных на груди рук, и все же отталкивать его не стала. Дани никогда не смог бы дать ей того, что было между ней и, скажем, Зендайей - Атенаис была убеждена, что партнера себе нужно выбирать равного. И пару раз убедилась в этом на практике. Но... Но. Так она и стояла, прислонившись бедром к дубовому столу и грустно потупив взгляд. Он взял ее запястья и положил себе на плечи, а сам обнял ее за талию и сердечно поцеловал в щеку. - Пойдем. В моих покоях такая кровать, мммм! - Он чмокнул ее чуть повыше воротника, вызвав этим волну мурашек и рваный вздох. - Вряд ли нам скоро предстоит выспаться на чем-то подобном. Он потянул ее за руку, и она вяло поплелась следом, думая, что оно, конечно, никуда не ведет, но кровать-то и правда, наверное, огромная.