***
Селестия шагала по галерее навстречу весеннему ветру и думала, что все сложилось не так уж и плохо. Отороченная лисицей накидка приятно согревала плечи, но лишний раз напоминала о том, что оказаться так далеко от дома в этой холодной и неприветливой стране оказалось для нее тяжким испытанием. Амбруа огорошил ее накануне отъезда, заявив, мол, подобный шаг - наилучшее решение проблемы до тех пор, пока он не найдет, чем заплатить метиннцу. Расстояние немного успокаивало ее тревогу относительно того, что отец может объявиться в любую минуту и заявить свои права на ее будущее. Она до сих пор прибывала в ужасе от собственного поступка, и порой спрашивала себя, какой бес в нее вселился, что она так запросто согласилась выйти за Амбруа. То есть, конечно, их давняя дружба лишь укрепляла ее в минуты сомнений, но все же... В конце концов, что ещё ей оставалось? Выбор между незнакомцем и другом казался очевидным, но что если можно было не выбирать вовсе? "Отец не дал бы мне такой возможности. Я думала, он провыбирается до того, что я умру старой девой, но фортуна вдруг повернулась к нему лицом, и он все-таки остановил свой выбор на Боджидаре из Метинны. И коль уж он решил, мне было позволено только повиноваться." Некоторые из проходящих мимо нее цинтрийцев ей приветственно улыбались. Относительная строгость и монотонность местной моды казалась ей освежающей после пестроты Туссента; девушка усмехнулась про себя, подумав, что Атенаис ее тоже оценила, вот только гардероб у нее, как на смех, исключительно туссентский, "с финтифлюшками", как она говорила. Впрочем, будучи оптимисткой, Селестия старалась во всем искать свои плюсы. Например, она, наконец, познакомилась с господином своего супруга - и все же, не смогла понять, из-за чего весь сыр-бор. Дани был обходителен и образован, но ни откуда он, ни из какой семьи, ни почему он не показывается людям на глаза - ничего этого ей прояснить не удалось. Внешне он был, пожалуй, весьма приятен - с губами, созданными для гнева, насмешек и поцелуев. Хоть и слишком худ и сутуловат, на ее вкус. Но ничего, решительно ничего особенного в нем не было. И как бы Селестия не пыталась разговорить мужа, тот был нем, как могила. Кряжистый тополь в центре сада склонил свои ветви почти до земли к стайке девушек, расположившихся за столиком подле него. Они переговаривались и смеялись, потягивая горячий травяной отвар и закусывая его сладостями. На качелях, привязанных к ветвям, в задумчивости сидела Паветта. - А мне не нравятся эти ткани, - поморщилась пухленькая Лотиэлла, осторожно отпивая горячий напиток. - Хлопок быстро начинает пахнуть, да и вечно не угадаешь, какого размера он окажется после стирки. Да и зачем покупать его у нильфгаардцев, когда у нас есть свой лён. - Вот и я ему тоже самое говорю, а он только и знает, что твердить, что я ничего не понимаю, и вообще, мое дело лежать да помалкивать, - согласилась Теодин. - Судя по тому, что я о нем знаю, в его постели только молчать и остается, - ухмыльнулась Эсфирь. - Доброе утро, дамы! - поприветствовала Селестия, не уверенная, подходить ли ей в первую очередь к Паветте, явно далекой от этой компании, или все же к ним. - Сильвия! - радостно улыбнулась Лотиэлла, вставая и предлагая ей свое место за столом. - Надеюсь, твоя лодыжка уже в порядке? - Почти совсем, - успокоила ее девушка, благодарно принимая сидячее положение. Подвернутая во время танца нога все ещё беспокоила ее. - Граф Бирстан любезно вызвался проводить меня в мои покои, - Селестия с затаенным удовольствием наблюдала, как вытягиваются лица ее собеседниц, - но к счастью, Атенаис вовремя перехватила у него инициативу. Девушки злорадно захихикали. - Ублюдку не помешает немного разочарований, - отсмеявшись, ответила Лотиэлла. - Если бы у Авиллы и Гизель была своя Атенаис, как знать, может, ничего этого не было бы. Все за столом вмиг посерьезнели. - Кто такие Гизель и Авилла? - спросила Селестия, переводя недоуменный взгляд с одного лица на другое. - Племянницы Виссегерда, - Эсфирь, нахмурившись, разламывала халву на мелкие кусочки, выпачкав в ней все пальцы. - Ходили упорные слухи, что он греет постель обеих. Здесь постоянно что-то такое о ком-то говорят, я обычно не обращаю внимания. Но потом Гизель нашли повешенной в собственной комнате, а Авилла разродилась бастардом и была удалена от двора. Тогда я и поняла, что, похоже, на этот раз вездесущие сплетники не ошибались. - Да, с тех пор маршал на графа волком смотрит, - согласилась Теодин. - А девушки сами, - недоуменно заморгала Селестия, - о чем думали? - О чем, о чем, - фыркнула Лотиэлла, - ясное дело, о чем! Глазёнки его видела? Вот о них и думали. Селестии ответ не показался исчерпывающим. Граф был хорош собой, но было в нем что-то неуловимо отталкивающее. К тому же, по его поведению были очевидны его намерения. Девушка с удовольствием флиртовала с ним во время танца, но ни по чем не рискнула бы остаться с ним наедине. - А её высочество, - Селестия понизила голос почти до шепота, - всегда держится в стороне? - Вроде как, она снова о чем-то спорила с матушкой, - в тон ей ответила Лотиэлла и как-то тоскливо вздохнула. - Такая красота пропадает. Наша принцесса - мечта любого юнца, да только живостью характера, к сожалению, не отличается. Да и Калантэ сделает все, чтобы она замуж не вышла. - Разве брак не в интересах королевства? - Селестия наблюдала, как Паветта задумчиво раскачивает ножкой, приводя качели в движение. - Главное, что брак не в интересах Калантэ, - поморщилась Эсфирь, говоря ещё тише. - Мы тут делали ставки, кого она выберет для дочери. И выберет ли вообще. Поучаствуешь? - Может позже, - улыбнулась девушка. - Когда лучше узнаю возможных кандидатов и невесту. Простите, я вас оставлю. Будет невежливо и дальше не здороваться с её высочеством. Селестия тихонько двинулась к девушке, которая не отрывала взгляда от земли перед собой. Одетая в телячью кожу, расшитую стеклянными бусинками, узкая ступня поводила по земле носком, щедро выпачканным в весенней грязи. - Ваше высочество, - как можно осторожнее обратилась Селестия. Паветта не сразу встрепенулась, ещё несколько мгновений не замечая ее. - Простите, баронесса, я задумалась, - слабо улыбнулась она. - Я слышала, вы подвернули ногу. Надеюсь, не очень больно. - Вот увидела вас, и сразу все прошло, - хихикнула Селестия. Паветта вызывала в ней непреодолимое желание как-нибудь ее защитить. - Вы очень добры. - Можно мне присесть рядом? Могу посплетничать и с вами, если хотите. Улыбка принцессы стала чуть смелее. - Скажите, баронесса, - Паветта вдруг снова нахмурилась, - вы хорошо ездите верхом? Селестия присела рядом и вздохнула. - Средне. Почему вы спрашиваете? - Я не умею. - Разве это важно? - Матушке почему-то важно. - Это не так уж сложно. Ну, ездить средне. Девушки посмотрели друг на друга и засмеялись. - Принцессе не полагается ездить средне, - снова опечалилась Паветта. - Но я видела, как Хошин учит своих школяров, и совсем не хочу остаться ему на растерзание. Да и вообще, - она затеребила изумрудную подвеску на груди, - после того, как я в том фаэтоне прокатилась, верховая езда мне в кошмарах снится. "Будь Атенаис неладна со своими способами решения проблем. Раз уж на то пошло... Пусть и отдувается." - Мой учитель был не слишком требовательным. Возможно, поэтому я посредственная наездница. К тому же, я езжу только в боковом седле. Попросите Атенаис - она отлично сидит на лошади. И я точно знаю, что ей доводилось учить других, - Селестия чувствовала себя ребенком, которому пришла на ум очередная шалость. - Атенаис... - Паветта закусила губу. - Может быть... Хотя... Она меня тоже немного пугает. Кажется, я ей не нравлюсь. - Глупости, ваше высочество! У нее просто лицо такое, поверьте мне. Они немного помолчали. - А вы с ней ладите? - спросила княжна. - Отчего мне с ней не ладить? - Ну... У меня такое чувство, что ей никто не указ. Или в Туссенте так принято? Селестия ухмыльнулась. - Нет, думаю, эту болезнь она дома подцепила. И все никак не излечится. У мужа рука не поднимается ее проучить - такое у него воспитание. Но думаю, однажды она кого-то доведет до греха. А я... как-то привыкла к ней. Сердце у нее доброе, и она меня в обиду не дает. - Может быть. Где она сейчас? - Киснет на конюшне, собственно, - Селестия оглянулась в ту сторону, где вдалеке виднелись стройные ряды тополей, растущих вдоль ипподрома. - Я сказала ей, что сегодня хочу побыть одна. - Вы составите мне компанию? - Как вы пожелаете, ваше высочество.***
Голые тополя вдоль дорожки ипподрома тянулись к пасмурному небу, словно гигантские свечи, и Паветта так засмотрелась, что неловко споткнулась на брусчатке. Сильвия поддержала ее под локоть и пошутила, что еще немного, и они обе синхронно ковыляли бы до самых ворот. Кованная решетка, украшенная изображением поднявшихся на задние ноги лошадей, была открыта настежь, и им навстречу осторожно проехало несколько всадников, почтительно кивая своей принцессе. Девушка жалась от них как можно дальше, но,по возможности, тактично. Сильвия продолжала что-то щебетать, пока Паветта рассеянно вцепилась в ее плечо, стараясь не воображать себе сцены несчастий, могущих произойти со всеми этими беззаботными людьми, едущими верхом и в колясках куда-то. Атенаис они нашли во внутреннем дворике, с длинным хлыстом в руках неспешно тренирующую свою красивую лошадку. Та пружинисто бежала вокруг нее, по-лебединому изогнув сильную шею. Завидев их, Атенаис что-то скомандовала животному, и кобыла подбежала к ней. - Ваше высочество, - женщина склонилась на южный манер, приложив правую руку к сердцу, а левую изящно отведя в сторону. Паветта отметила, что, несмотря на кажущееся отсутствие женственности, в движениях Атенаис была грация хищника, недоступная многим знакомым ей дамам. Лицо ее можно было бы назвать приятным, если бы не запечатленное на нем едкое выражение. Даже мелкие оспины, покрывавшие всю открытую кожу, не смущали Паветту так сильно, как оно. - Доброе утро, мазель Мекессер. - Паветта скромно кивнула ей. - Что это за порода? Атенаис перевела взгляд на кобылу, жующую удила у ее плеча, и тепло улыбнулась, погладив длинную морду. Её лицо настолько преобразилось, что Паветта сразу поняла, что начала светскую беседу с правильного вопроса. - Гемеррийская. Желаете прокатиться? - Нет, - чересчур быстро ответила Паветта. - То есть, - девушка перевела взгляд на свою спутницу в поисках поддержки. - вообще-то я об этом и хотела поговорить. - Её высочество хотели попросить тебя об услуге, - вклинилась, к ее облегчению, баронесса. А потом вдруг посмотрела на что-то за спиной Атенаис. Паветта заметила там графа, который не спускал с Сильвии глаз. - Ты ведь можешь научить её ездить верхом? Женщина нахмурилась и открыла рот, что бы что-то ответить, но баронесса вдруг прервала ее: - Мазель Мекессер, конечно, будет рада сделать все, о чем вы попросите, ваше высочество, - с нажимом произнесла она, обращаясь, кажется, к своей компаньонке, хоть и смотрела при этом Паветте в глаза. - С вашего позволения, я ненадолго вас оставлю. Я буду неподалеку. Атенаис и Паветта проводили баронессу удивленным взглядом, когда та направилась к Бирстану, и неловко замолчали, глядя друг на друга. - Так... что там с вашей просьбой? - поинтересовалась Атенаис. Паветта помялась ещё немного. "В конце концов, кто из нас принцесса, я или она?" - разозлилась на себя княжна. - Её светлость сказали вам, чего мне бы хотелось. - А что не так с Хошином? Я видела его в деле. Он хорош. Паветта засомневалась. "Если она одобряет его, так ли уж ее методы отличаются от его собственных?" - Мальчик, - Атенаис, не дождавшись от нее ответа, позвала конюха, жевавшего травинку на пороге конюшни. - Пошагай с ней, а потом поставь обратно в стойло, - она вручила ему поводья и хлыст. - И напои теплой водой. Тёплой! - Подчеркнула наёмница, выставив перед собой указательный палец. Мальчик бегло поклонился им обеим, и монетка из пальцев Атенаис тут же исчезла в его поясном кармашке. - Прогуляемся, ваше высочество? - Атенаис приглашающим жестом уступила ей дорожку возле плаца, оглянувшись напоследок на свою госпожу. Та, отчаянно краснея, говорила о чем-то с графом у фонтанчика неподалеку. - Я не очень-то способная ученица, - начала, наконец, Паветта, после очередной неловкой паузы. - Да и ездить боюсь. Особенно... после того случая. Но матушка говорит, что принцессе не положено киснуть за вышиванием, и я с ней согласна. Атенаис вдохнула теплеющий весенний воздух полной грудью и зажмурилась. - Согласны? - Да. - Хмм. Можно научить человека ездить верхом. Можно научить его быть храбрым... - Быть храбрым? - перебила Паветта. - Я думала, этому нельзя научиться. - Можно, конечно, - хмыкнула женщина. - В армии только этим и занимаются... Можно. Но нельзя научить человека тому, чему он учиться не хочет. Паветта резко остановилась, нахмурившись, и осмелилась посмотреть женщине в лицо. Насмешливый взгляд обжигал, но своего Паветта не отвела. - В этом нет ничего зазорного, ваше высочество. Я помню ваш взгляд после того, как фаэтон остановился. И видела, как вы стараетесь держаться от лошадей подальше. Вы ведь боитесь до чертиков, правда? Паветта вздохнула и совсем сникла. Она-то надеялась. - Думаете, толку от меня не будет? Я говорила матушке, я не создана для этого. - Дело вовсе не в способностях, - улыбнулась женщина, и улыбка ее была не такой, как раньше. - И не в физической силе. Я как-то знала женщину, - Атенаис ногой выбила мелкий камушек из-под ног и отправила его в кусты, - у нее не было ног от колена. Потеряла из-за гангрены. Но все-равно ездила верхом. Нужно хорошо держать равновесие, а для этого сила не нужна. Они помолчали немного. - Ваш страх, на самом деле, абсолютно обоснован, - серьезно сказала Атенаис. - Лошадь - большое непредсказуемое животное, вполне способное убить человека. Если, подходя к ней, вы ни в чем не уверенны - она, к тому же, это чувствует, и начинает нервничать. Это замкнутый круг. Зачем вам это? - Матушка мне покоя не дает, - неохотно призналась девушка после долгой паузы. - Хотела бы я быть такой, как она. Атенаис ласково ей улыбнулась. - Мир хорош своим разнообразием, ваше высочество. С вашего позволения, мне бы не хотелось оставлять баронессу наедине с этим типом, - она поклонилась и оставила ее. "Ей легко говорить." - думала княжна, глядя, как граф спешно оставляет свою собеседницу.***
Амбруа ехал по тихому лесу, изредка пришпоривая сонную лошадь. Предстоящая встреча нагоняла на него тоску, но время шло, и искать решения было нужно сейчас. Иначе Кароберта сдаст его тестю с потрохами, и тогда плакало его семейное счастье. С женой ему приходилось общаться, в основном, с помощью писем, хотя иногда они все же встречались в нескольких милях от замка. Это было бы жутко романтично, если бы не понимающие взгляды Атенаис, которая исправно сопровождала ее на эти встречи, с кривой ухмылкой пожимала плечами и говорила, что такую ответственную миссию не может поручить никому другому. Когда он спустился с заросшего пригорка, изрядно натягивая поводья на себя, чтобы не дать лошади ухнуть мордой вниз, и пересек юркий ручей, Селестия уже ждала его там. Он отметил, что она переняла простоту цинтрийского гардероба, что только пошло ей на пользу - Селестия была из тех женщин, которым не нужна ни одежда, ни украшения, чтобы подчеркнуть красоту, и теперь пышные наряды не отвлекали на себя внимания. Он недоуменно оглянулся. - Где Атенаис? Селестия тоже обернулась и заморгала. - Вот так ты меня приветствуешь? На поляне, с твоими людьми. Сказала, что не хочет нам мешать. Амбруа фыркнул. - Когда надо, ее нет. - Он снял с пояса рог и протрубил в него. После долгого печального звука тишина в лесу словно зазвенела. Вид у Селестии был обиженный. - Ну, и как это понимать? - Нужно поговорить. С вами обеими. - Я думала, мы прогуляемся. Вдвоем. - Обязательно. Судя по топоту лошадей, Атенаис решила, что им грозит опасность. - Ты что вытворяешь? - спросила она отдышавшись, когда въехала на поляну и поняла, что все в порядке. - Я думала, проворонила кого-то рядом! - Успокойтесь, господа, - ответил Амбруа хмурым лицам за ней. - Мне нужна госпожа Мекессер. Оставьте нас. Те не спеша повиновались. - Я уезжаю. - Как это? - Хором спросили женщины. - А что вас удивляет? Ты, - он кивнул на Атенаис, - слышала, что ее милость сказали. У меня времени до лета, сколько ещё тянуть? - И как Дани будет без тебя? - Я тут одна не останусь! - в голосе Селестии слышалась плохо скрываемая паника. - Ты не одна! - Амбруа хотел утешить ее перед отъездом, но вместо этого почему-то вдруг почувствовал поднимающееся в груди раздражение. - С тобой Атенаис. Она меня, конечно, бесит, - он скосил на наемницу недовольный взгляд. Та смотрела на него не лучше. - Но с ней ты в безопасности. - Да, но она не мой муж! Ты снова оставляешь меня! - Ты не можешь поехать со мной, ты нужна Дани здесь. - Да кто он, черт подери, вообще такой? Чтобы меня волновало, для чего я ему здесь нужна? Ммм? Ещё и цинтрийскую княжну ему в жены, хах! Амбруа и Атенаис переглянулись. - Рёгнар сам обещал её ему, я тебе говорил. - А мой отец обещал меня метиннскому принцу. Но оглянись вокруг и спроси себя, все ли получается так, как обещано. Тем более, он обычный рыцарь. Почему ты слушаешься его? Ладно она, - Селестия махнула рукой в сторону Атенаис. - Но ты? - Я служу его оруженосцем, помнишь? - Да, но это не дает ему власти надо мной! А ты пользуешься своей властью надо мной, чтобы заставить поступать так, как ему вздумается! Поэтому я спрашиваю ещё раз: почему ты его слушаешься? Амбруа упрямо смотрел в ответ. Атенаис сощурилась и слегка втянула голову в плечи, словно вдруг оказалась под камнепадом. - Я не могу сказать. Селестия фыркнула с болезненной улыбкой на лице. - Я возвращаюсь в замок. Амбруа почувствовал, как в легких закончился воздух. - Прости, но я не могу по-другому, - взмолился он. - Скоро это закончится, и мы сможем вернуться домой. - Эти тайны, - Селестия подняла перед собой указательный палец, - мне не нравятся. И по-моему, ничего не изменится. Амбруа сделал такое движение, словно хотел удержать ее, но она развернула коня и направилась в сторону Цинтры. Он смотрел ещё какое-то время ей вслед, отмечая мелькавшие между деревьями золотистые локоны. Атенаис поежилась, вздохнув. - Я попробую ее образумить, - вдруг сказала она. Амбруа посмотрел в ответ недоверчиво - он ожидал, что она ему ещё и добавит каких-нибудь гадостей. - Но мне эти тайны тоже не нравятся. - Я не без причины ей не говорю, - огрызнулся юноша. - Знание поставит ее в опасное положение. - Но незнание тоже ставит ее в опасное положение, - ответила Атенаис с серьезным лицом. - Она уже взрослая девочка, и может сама решать то, что ты пытаешься решить за нее. Однако, не зная, с чем имеет дело, она не осознает всей серьезности происходящего. И может невольно выдать детали, которые наведут на правильные мысли неправильных людей. - Например? - Не знаю, - она задумчиво повела плечами. - Но если в порыве гнева она решит поделиться с кем-то своими проблемами, этот кто-то может начать задавать себе те же вопросы о Дани, что и она. Амбруа нахмурился и поджал губы. - И что ты предлагаешь? Это не моя тайна, чтобы делиться ей с женой вот так запросто. - Знаю, - вздохнула она. - Я попробую поговорить с Дани об этом. - Не вздумайте ничего решать без меня! - Как я уже сказала, - с нажимом произнесла женщина, упрямо глядя ему в глаза, - она уже взрослая девочка. И коль уж это не наша тайна, пусть Дани и решает. А с последствиями, если они будут, - Атенаис вдруг потянулась с седла и дружески потрепала его по плечу, - я помогу справиться. Я присмотрю за ней, пока тебя не будет. Амбруа нервно сглотнул и почувствовал тугой ком в груди. Атенаис сложила руки на луку седла и спросила: - Где ты возьмешь деньги? Он оглядел темнеющий лес и вздохнул. - Поеду к сестре. У нее золота - куры не клюют. Атенаис ухмыльнулась. - До меня доходили эти слухи. Как думаешь, правда это? Ну, что она первого мужа своего... укокошила? - Он был на сорок лет старше неё. Сам помер. - Ну, да, - Атенаис загадочно улыбнулась. - Так как Дани будет в твое отсутствие? - Собственно, я затем тебя и позвал. Найди ему оруженосца. - Найти? - На ее лице отразилось недоумение. - Где? Это у Кароберты верные люди на каждом шагу, чтобы попросить об этом какого-нибудь мальчишку! А у меня в распоряжении только твои люди. И слушают они меня ох как неохотно! За то время, что мы здесь, мне пришлось побить троих, чтобы вправить мозги остальным! - Что? - Амбруа был в ужасе. - А ты что думал? Они у тебя слишком гордые, чтобы ими командовала баба! - Я поговорю с ними, - голос его звучал не слишком уверенно. Его люди у него сомнений не вызывали, да и нрав у нее крутой, но беспричинной жестокости он в ней не замечал, и теперь пытался понять, где в его картину мира закралась ошибка. - Только попробуй. Они только начали проникаться идеей моего превосходства, а ты хочешь все испортить? Не дай им повода думать, что я тебе пожаловалась. Амбруа промолчал. "Точно поговорю." - Это не всё, - он решил перевести тему. - Дани хочет взглянуть на свою невесту. - Пфф, - лицо Атенаис болезненно исказилось, и она посмотрела на зажигающиеся на небе звезды. - Он точно спятил. Как он себе это представляет? - Он сказал, что это уж твоя забота. - Как удобно для него. Он молчал, пока Атенаис водила взглядом туда-сюда, обдумывая услышанное. - Не знаю... - Она почесала кончик носа. - Она все время в обществе своих фрейлин. Утром она гуляет в саду, но там полно охраны, чью бдительность я не рискну усыплять золотом, едва появившись при дворе. Потом у нее танцы, потом она занимается. Вечером я учу ее ездить верхом... - Ты? В Цинтре что, нет приличного конюшего? Атенаис окорбленно повела плечами. - А что тебя, собственно, так удивляет? Я многих научила прилично сидеть в седле. - Я думал, ты не умеешь ездить боком. - Я и не умею. В Цинтре женщины тоже сидят по-мужски. - Варварство. Атенаис вдруг приоткрыла рот, словно вспомнила о чем-то. - Между прочим... Скоро ведь весеннее равноденствие? Праздновать будут не меньше недели, и наверняка будут турниры... - Она закусила губу. - В общем, скажи Дани, чтобы не убирал доспех в самый дальний чулан. И не слишком расслаблялся, если не хочет перед невестой ударить лицом в грязь. В буквальном смысле, - она развернула лошадь и взмахнула рукой, показывая, что разговор окончен. - Как скажешь, - ответил Амбруа в пустоту вечернего леса, когда Атенаис скрылась из виду.