Brother of my sister’s husband

Почему время нельзя остановить? Черт, если б вы только знали, сколько раз я задавался этим вопросом. Ну почему я не мог остаться в том мгновении, когда мне хорошо? Например, когда я спал и мне снилась моя покойная мать. Снились ее улыбка, смех. Те немногие счастливые мгновения, что мы провели вместе. Или когда тупо лежал в своей кровати и рассматривал длинноногую, расписанную татуировками блондинку. Девчонку, которая резко переворачивала мою жизнь с ног на голову, с головы на пятки, а с пяток на уши. Мне доставляло огромное удовольствие быть с ней рядом — знать, что она рядом. Ощущать. Я смотрел на ее милое личико, скрытое ширмой из волос. Уже даже не было необходимости разглядывать ее тело, ведь я знал на нем каждый сантиметр. Каждую татуировку, которую незаметно так сразу. Для начала их нужно было найти. К примеру, лепесток между пальцами на правой ноге или звездочку на лобке. Я знал о ее теле все. Каждую точку, что заставляла ее трястись от возбуждения. Но ни черта не знал о ней. О Чарли. Нет, конечно кое-какая информация была мне доступна. Но со временем этого стало мало. Я хотел знать о ней больше. После той ночи в студии я проспал чуть ли не до обеда. Кажется, меня разбудил громкий стук около одиннадцати утра. Я вытянулся и планировал спать дальше, однако, откинув руку в правую сторону, вместо худого тельца под пальцами ощутил лишь холод шелковых простыней. Осознав, что Чарли нет рядом, я подскочил, а после улегся обратно от резкой боли в затылке. Последствия бессонных ночей. Вестман действительно не было. Это настораживало. Не понимая, в чем дело, я встал с постели, натянул свои верные спортивки и отправился в сторону гостиной. Выйдя туда, я ощутил чертовски приятный аромат чего-то вкусного. И тут же понесся на кухню, где велась довольно громкая перепалка между братом и моей девочкой. Картина, увиденная там, поразила. Чарли стояла у плиты, что-то помешивая в сковороде пластмассовой лопаткой. Рядом с ней стоял Джош, оперевшись о шкафчик, и что-то втирал девчонке. Она же делала вид, что не замечает его. Я прочистил горло, обращая на себя внимание. — Что здесь происходит? Стивс повернул голову в мою сторону. А вот Чарли не отреагировала. Я лишь заметил, как ее губки растянулись в улыбке. — Черта с два, это мое, — серьезно заявил брат, подаваясь вперед и закрывая что-то от меня. — Джош, свали, — огрызнулась на него Чарли, выкладывая блинчик на тарелку, увеличивая высоту стопки. Братец отошел в сторону, открывая мне вид на что-то определенно содержащее шоколад. А к шоколаду я был весьма неравнодушен. Разочарованный Стивс поплелся в сторону гостиной и там рухнул на диван. Я же приблизился к малышке, делающей вид, что не видит меня. На Чарли снова была моя футболка, скрывающая почти целиком ее темно-синие шортики. Кажется, она успела схватить их, когда мы катались за Томом. Пойдя к ней и пристроившись вплотную сзади, сцепил руки в замок на ее талии и чмокнул в шею. — Что это с тобой? Говорила, что готовить не умеешь, а тут такое… — Мне не спалось, — тихо отозвалась Чарли, не поворачивая головы. Девушка делала вид, словно вообще не замечает меня. Как будто она целиком и полностью вовлечена в процесс приготовления блинчиков. Шелковистые светлые волосы моей девочки были завязаны в пучок где-то на макушке, полностью открывая ее шею. И уже оттуда начиналась длинная полоса татуировки, по которой журналюги ее и вычислили. В одном ухе блондинки торчал наушник, второй же свисал вниз, что позволяло ей слышать меня. Телефон девушки был вставлен в задний карман шорт, что, в общем-то, и свидетельствовало об их наличии. Чуть отстранившись от нее, я вытащил устройство и включил его, чтобы понять, что она слушает. И, честно, был несколько шокирован, когда увидел в графе исполнителей свое имя. — Да ладно? Ты слушаешь мои песни? — Ну, это несколько странно — спать с певцом и не знать, что он исполняет, не находишь? — буднично спросила она, перекладывая блинчик на тарелку и выключая плиту, а после разворачиваясь ко мне. — И… как тебе? — Тебе действительно важно мое мнение? — Нет, — съязвил, прижимая ее бедрами к шкафчикам. — Вот сволочь ты все-таки, — ответила малышка. — Знаю. После этого я окончательно придавил ее, не давая отойти, и поцеловал, положив ладонь на щеку. От нее снова пахло мятой, шоколадом и мной. А во всем пространстве стоял запах блинчиков и той шоколадной штуки, что напоминала пирог. В то утро у Чарли было довольно игривое настроение. Она прикусывала мою губу, то отвечала на поцелуй, то вновь закрывалась. Вертела мною, как хотела. Но я и не был против. Мне нравилось, когда она такая. Открытая, веселая. Когда целует меня не потому что это нужно, а потому что хочет. Просто так. — Эй, — донесся со стороны голос брата. — Вестман, я все еще жду свою половину пирога и блинчики. Я закатил глаза на это. — Может, выгнать его? — шепотом спросил Чарли, нехотя оторвавшись, но не ее отпуская. — Вообще-то, — раздалось совсем близко, — я все слышу. Повернув голову, я увидел брата, который стоял в полуметре справа от меня. Я окинул его практически ненавидящим взглядом. Чарли же лишь посмеялась, ловко вывернувшись из моих объятий. Она миновала Джоша и скоренько слиняла, пока мы убивали друг друга взглядами. — Уймитесь, господа. А ни то сейчас весь ваш завтрак достанется Тому и Джеку, — томным голосом сообщила Чарли. — Нахрен. Этот пирог мой! — воинственно завопил Стивс, отрываясь от меня и, буквально, летя к барной стойке, где уже стояла тарелка с блинами и пирог, за который мой брат был готов сражаться. — Куда ты так несешься? — скривив брови, спросил брата, усаживаясь за барную стойку. — Катись к черту, нихрена ты не понимаешь. Я, в свое время, сражался на ножах с Кэм и какашкой-Энди за эту прелесть! — ответил брат, уже протягивая лапки к своему «сокровищу». — Стивс, прекрати. Еще раз назовешь моего брата какашкой и твоя порция будет урезана, — пригрозила ему Чарли, разрезающая пирог. Она отрезала половину Стивсу, вторая досталась мне. Когда я увидел, как мой брат просто проглатывает этот кусман, облизываясь, я решил, что он притворствует. Но, попробовав эту шоколадную штуковину, понял, что просто обязан вечно держать эту женщину при себе и заставлять готовить этот пирог ежедневно. — Блять, Чарли, за это, — брат ткнул на пирог, — я согласен жениться на тебе хоть сейчас. — Иди к черту, Стивс! — послала его малышка, пиная ногой. Она мирно потягивала свой кофе, с некоторой улыбкой наблюдая за нами. Думаю, в этот момент, она вспоминала что-то из юности. — О чем ты думаешь? — спросил ее, так же запивая пирог. — А… — Чар опомнилась. — Да так. Вспомнила, как Стивс дрался с моим братом карандашами за этот пирог, а Кэм, тихо, пока они не видели, стащила все и половину отдала Шейну, а половину оттяпала себе. Нам всем тогда было около шестнадцати, а Энди всего шесть, — улыбнувшись еще шире, поделилась Чарли. — Мне же мое творение никогда не доставалось. — Бля, Вестман. А ты не могла раньше сказать?! Я ведь тогда решил, что его пес соседский спер! — возмутился брат. — Сука, Маринерс. Убью ее! — Не выйдет. Она встречается с чемпионом Англии по кикбоксингу. Так что… тронешь ее, закопают тебя. — Ничего. С Шейном я договорюсь. Уверен, они с Джо только этого и жаждут. — Какой ж ты говнюк, все-таки, — снова пихнув его ногой, возмутилась малышка. — Сама такая. Я наблюдал за ними и, отчего-то, видел перед собой восьмилеток, вместо двадцатипятилетних взрослых людей. Один — бизнесмен, вторая — Чарли Вестман (как отдельный тип людей). И, почему-то именно это доставляло мне удовольствие. Было довольно смешно смотреть на них и видеть пример нормальной дружбы двух «подростков». — Ешь давай, — послала его малышка, снова прижимаясь губами к чашке. Я отломил кусочек от своего пирога ложкой и протянул ей, предлагая. — Ешь, я не хочу, — отмахнулась она. — Я тебя не спрашивал, — ответил ей. — Просто открой рот. — Насильно кормить будешь? — Да, если потребуется, — заявил ей в лицо. — Открой рот, Чарли. — Сочувствую твоей будущей жене, — съязвила Вестман, наклоняясь вперед и захватывая ртом кусочек. Видимо, Чарли действительно даже и не догадывалась, как это вкусно, и не осознавала в полной мере, за что сражались ее друзья, брат и теперь буду драться я. Потому что я услышал этот тихий-тихий стон, который издала девушка, стоило вкусности попасть ей в рот. — Послушная девочка. Даже заставлять не пришлось, — ухмыльнулся я, отправляя один кусочек себе в рот. Чарли пихнула меня своей тонкой расписанной ножкой, снова делая глоток кофе. Приблизительно так мы и завтракали. Я кормил девчонку с ложки, как маленькую, не давая ей есть пирог самостоятельно, несмотря на все возмущения. Мой брат же, время от времени, вставлял едкие комментарии, а Чар била его ногой. *** — Так, все. Я убираюсь, а потом мне надо будет кое-куда съездить, — объявила Вестман, слезая со стула. — Не понял. Это куда это ты собралась? — По работе. Вчера у меня должна была быть встреча с одним чуваком, но она отменилась. Его секретарша назначила мне через месяц, а сегодня около семи он позвонил, попросил встретиться в три. — Но сейчас еще только половина двенадцатого, — вставил брат, так же пораженный этой новостью. — Да, но мне надо заехать домой и собраться, потом в офис и уже потом к нему, — объясняла девчонка, составляя тарелки в посудомойку. — Ладно. Джек тебя отвезет, — несколько скептически оповестил ее, недовольный этой новостью. Есть брат, нет брата, но выходные все равно были моим временем. И не важно — трахались мы или на диване валялись. Она моя в это время. И новость о том, что она едет к нему домой — тоже выводила из себя. В их офисе хоть был гей-Дарен, который мог приглядеть за моей девочкой. А там… я даже понятия не имел, к кому она намылилась! Видимо, поняв мое настроение, Чарли не стала спорить. В конце-концов, ей полезно быть иногда с охранником. Хоть присмотрел бы за ней. Да и в ту толкучку попасть снова ей вряд ли хотелось. Собрав посуду и допив свой кофе, Вестман побежала в спальню переодеваться. Я же оповестил Джека о том, что пришел его коронный час выполнять свои прямые обязанности. Когда мы с братом переместились на диван, Чарли уже убегала. На ней все еще были те шортики и одна из моих рубашек. Она была застегнута на три или четыре пуговицы в области груди, а дальше была полностью распахнута, открывая сережку в пупке, шортики и длинные ножки. Блять, я бы убил эту женщину. Ей богу, убил. Но она среагировала быстрее. Прижалась своими пухлыми губами к моим, пуская в ход язычок. Маленькая змея возбуждала меня, игралась, постепенно унимая гнев, зарождавшийся внутри. Купол из ее волос скрывал нас от брата, однако я отлично ощущал его взгляд на себе. Малышка, подлетевшая к спинке дивана, заставила меня выгнуть шею назад, что позволило ей впускать язычок в мой рот куда глубже, чем обычно. Она хитрила, а мне не хотелось ее отпускать. Если бы не Стивс, я бы скоренько перекинул ее через спинку дивана и оттрахал по первое число, чтоб больше не смела выходить в таком виде на улицу. Но она снова слиняла. Схватила сумку, эскизы, за которыми и приезжала в момент нашей драки с братом, и ускакала. Я же остался в компании Джоша, не зная, чем нам заняться. — И давно вы с ней? — разрезал его голос тишину, воцарившуюся в квартире после ухода моей девочки. — Что? — Встречаетесь. — О, нет. Мы не встречаемся. Мы трахаемся, это разные вещи, мелкий, — объяснил ему. — Да. Хм? А так на вас взглянешь — никакой разницы, — язвил он. — Да? Брат кивнул. Удивительно. Неужели из простых партнеров по постели мы превратились в миловидную парочку? Настолько миловидную, что наши отношения больше не являлись лишь трахом. — Ты что… не знаешь, чем одно отличается от другого? — несколько недоверчиво уточнил брат. Я помотал головой. Нет, не знал. Потому что ничего серьезнее того, что мы планировали с Чарли, у меня никогда не было. Я ни единого разочка не встречался с девушкой, не собирался ни на ком жениться, не привязывался. — О, тогда вы однозначно нашли друг друга, — снова давил на больное Джош. — Она же вроде встречалась с этим придурком из Лондона. Как его? Арчи? — Да, Арчи. А кроме него еще раза два, не более. За двадцать шесть лет. Все остальное, что было — секс. — Ну хоть у кого-то жизнь интереснее, чем у тебя, — съязвил я, за что в меня пустили подушкой. — И все же. Сколько вы уже трахаетесь-встречаетесь? — Ну, около месяца, я думаю. Может меньше, — я пожал плечами. — Ясно, — он откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. — Что тебе ясно? — Что меньше, чем за месяц, засранец, вроде тебя, заставил ее глаза светиться. Вот, что мне ясно, — с некоторым раздражением ответил брат, а потом, чуть помолчав, добавил. — Кстати, не знаю, в курсе ты или нет, но пятнадцатое августа — день ее рождения. Чарли ненавидит его праздновать лет с пятнадцати. — Почему? — А хрен его знает. Спроси. Вы, кажется, стали достаточно близки, чтобы она поделилась с тобой тем, чего не говорит всем своим друзьям. С этими словами он встал, сделал шаг ко мне и замер. — Я только прошу тебя. Считай, что это будет компенсация за ущерб с Эммой, — начал он шутливо, но потом посерьезнел. — Когда девчонка поймет, что между вами все не просто так — не разбей ей сердце. Его и так уже изрядно поколотили. Брат ушел наверх, вздремнуть, а я остался внизу, обдумывая его слова. *** Чарли После того поцелуя с Крисом, я выбежала из дома и отправилась вниз. Джек уже ждал меня на парковке около большой Ауди, на которой разъезжал по городу Фальверт. — Он велел беречь тебя ценой собственной жизни, так что прошу, — Джек открыл мне заднюю дверь и запустил внутрь. Я поблагодарила его и залезла. — Ну что, мадмуазель, куда сначала? — Сначала ко мне домой, — тихо сообщила ему. Водитель вбил в навигаторе адрес моего дома, и мы отправились. У самого выезда из гаража уже дежурили журналюги. Они увидели знакомую машину — и тут началось. Папарацци окружили машину со всех сторон, щелкая камерами у самых окон. Я прикрывалась сумкой, как могла, нагибалась вперед, лишь бы меня не увидели. Джек же старался как можно быстрее проехать через эту толпу. Наконец вырвавшись из толкучки, он дал по газам и машина направилась в противоположную сторону от моего дома. — Блять, что так, все время будет? — Да, пока где в Лос-Анджелесе не найдется другая молодая парочка. Ну, или пока не бросишь его плюс еще недельки две. — А с чего ты взял, что я собираюсь его бросать? — Потому что женщины народ влюбчивый. А когда поймешь, что с ним ничего не выйдет — уйдешь, — так томно сообщил Джек, что мне аж тошно стало. Отвечать ему я ничего не стала. Сидела на задних сидениях, пытаясь осмыслить и переварить то, что мне сказали. Женщины — народ влюбчивый? Да почему же все меня в это тыкали? Влюбилась, народ влюбчивый, ничего не выйдет… Блять, да почему они все обо мне знают, о моих чувствах, а вот я о себе нихуя не знаю?! Это как в детстве: Люция лучше знала, что мне надо есть, а что нет; отец лучше знал, что мне нужно читать, а что нет. Все обо мне все знали. А я — нет. А может они были не правы. Может я не влюбилась-то и вовсе. Мне просто было очень хорошо с этим человеком. Комфортно, так как не было ни с кем. И я даже чувствовала себя… счастливой? Но не от большой любви, а потому что… «Блять, что ж так запутано-то все!» Когда машина остановилась, я пулей вылетела из нее и рванула к своему дому, не дожидаясь Джека, который, кстати-ка, шел за мной. Он нагнал меня у подъезда, когда я переворачивала сумку в поисках ключа. — Блять, — почти взвыла я, осознав одну важную вещь. — Ключи остались в кармане у Криса. Конечно, это ведь я сама дала ему их, что бы он закрыл мою квартиру. А отдать забыл. И я, идиотка, забыла их забрать. — На, — охранник протянул мне свою ладонь, на которой лежала связка ключей. — А… сколько дубликатов он сделал?! — с возмущением спросила я, открывая дверь в подъезд. — Три. Джек пустил меня вперед, придерживая массивную дверь. Мы вместе вошли, поднялись на лифте и наконец попали в мою квартиру, которая уже казалась совсем пустой и темной, хотя солнечный свет бил во все окна. Мне вдруг стало так… некомфортно там. Не знаю, чем это объяснялось. Может отсутствием в ней Тома, может уже непривычностью обстановки или же… нет, Крис там был не причем. Скинув сумку на диван, я обернулась к Джеку. — Так, мне нужно около часа, чтобы собраться, так что…. — Я найду чем заняться, уймись и иди. В конце концов, не в первой, — отправил меня Джек. Я сделала вид, что пропустила эту фразу мимо ушей и поскакала в спальню, а после — в душ. Быстро вымыла голову, посушила ее и побежала дальше. В гардеробную. В тот день на улице было довольно жарко. Куда жарче, чем обычно. И мне не хотелось одевать джинсы. Однако на встречу с клиентом с голыми ногами я тоже пойти не могла. Так что выбор у меня был маленький. К сожалению, ничего кроме джинс у меня на такой случай не нашлось. Поэтому пришлось взять тонкие темно-синие джинсы в обтяжку и к ним тоненький топик морковного цвета, немного открывающий живот снизу. Чуть подкрасив ресницы и пройдясь блеском по губам, я схватила босоножки и полетела к Джеку. Он сидел на диване и читал какую-то книжку, видимо взятую со стеллажа. Я читала все книги, что стояли у меня на полках и лишь взглянув на обложку, поняла что он читал что-то из произведений Эрнеста Хемингуэя. — Интересно? — спросила его, встав позади. Охранник не отреагировал даже. Он спокойно сидел и читал книгу, не обращая на меня внимания. — Нет, — отозвался Джек, закрыв ее и встав. Обернувшись ко мне, он присвистнул. — Ты же понимаешь, что он убьет тебя, если узнает об этом, верно? Я кивнула. Конечно понимала, я ведь не идиотка. Но выбора у меня не было уже. Я и Джек направились к выходу. После этого заехали в офис, я захватила все, что мне нужно было, а потом охранник Фальверта отвез меня к какому-то необычайно высокому зданию, сделанному из стекла и стали, где жили все величайшие мира сего…