The Property Of The Demon

Когда Питеру было всего шестнадцать, он свято верил, что мир можно как-то изменить. Ему не хотелось впихивать себя в рамки так называемой «судьбы» и останавливаться на достигнутом просто потому, что надо довольствоваться тем, что у него и так есть. Нет, конечно, и это тоже, но с пометочкой «только вперёд!». Теперь же Питер смотрел на Нью-Йорк через тонированные окна автомобиля Тони, думал о всём произошедшем за последние пару дней и не понимал, каким образом к этому могло привести произошедшее четыре месяца назад. Устраиваясь на работу, Питер не надеялся на что-то глобальное помимо достаточного количества финансов, которые помогли бы ему поскорее уехать из города через некоторое количество недель. Если бы кто рассказал, он бы ни за что не поверил, чем же всё в итоге обернулось. Питер помнил Рождество, проведённое вместе с ЭмДжей и семьёй Шури, а потом плавно перетёкшее в гуляние с Недом, Скоттом и Квиллом. Пожалуй, им тогда стоило позвать остальной персонал, но они были слишком увлечены празднованием, чтобы зацикливаться на телефонных звонках. Тогда Питер думал, что в Рождество хотел бы пускай не встретиться или позвонить, а просто написать небольшое сообщение кому-то, для кого было бы особенно важно дождаться его домой. Старку, к примеру, если бы тот вернулся на Землю и дал чёткий, предельно ясный ответ на повисший между ними вопрос. Февральский город был по-прежнему украшен яркими огнями, так и напоминающими о прошедшем празднике, однако не менее атмосферным, особенно тогда, когда шёл снег. Тони не долго разменивался на расшаркивания между ними после разговора со Стивом. В то утро они всё-таки раздельно разъехались по домам, решив дать друг другу немного времени на окончательное осознание и принятие их связи. Хотя, как думал Питер, демону это как раз-таки было и не нужно, зато ему — да. В конце концов, такова человеческая природа — думать больше, чем действительно что-то делать. Это не он так думал, это Тони так сказал, когда мягко огладил по пояснице и многозначительно сверкнул голубыми искорками в глубине карих глаз. Питер всё понял, чтобы практически под руку с Недом поехать домой. Там он завалился на постель и где-то полтора часа не вставал с неё прямо в рабочей одежде, смотря в потолок, слушая редкую тишину в многоквартирном доме и не понимая, как ещё у Старка хватило выдержки отпустить его, хотя только вечером между ними вполне могло бы произойти нечто гораздо большее, если бы не пришёл ангел, причём, Питер уверен, их бы точно никто из персонала не остановил. Возможно, у демона правда осталась куча более важных дел, с которыми он должен был разобраться, поэтому оставил его в качестве ожидаемого десерта. В общем-то, Питер ни капельки не сопротивлялся — небольшие передышки перед огромными прыжками в нечто гораздо большее и значимое ещё никому не вредили. Зато теперь, сидя всего в нескольких метрах от Тони и будучи ко всему готовым абсолютно в любых смыслах, он нервно постукивал пальцами по коленке, смотрел в окно, пытался унять рвущийся наружу крик. Если бы всё его состояние можно было описать одним словом, Питер бы осмелился назвать себя уверенным, потому что ни черта не боялся, не думал отступить или попросить идти друг к другу медленными шагами. Нет-нет, будь ему семнадцать, возможно, намекнул бы на нормальные свидания, лёгкие прогулки по городу и прочие романтичные вещи, но… Почти в двадцать три Питер хотел совсем не этого. Точнее, разумеется, в некотором смысле и этого тоже, однако это было настолько глупо и вообще не важно по сравнению с тем, на что они одновременно подписались. Демон, повязанный со смертным. Человек, доверивший душу потустороннему существу. Две стороны одной медали, что резко посмотрели в одном направлении против всех правил. Питер буквально плыл, стоило эмоциям Старка достигнуть его сердца, потому что они были не такими же, как у него. Собственные чувства могли быть едва ощутимыми, будто прикосновение крыльев бабочки над цветком, или отчётливыми, неконтролируемыми абсолютно никакими уговорами здравого смысла. Чувства демона же всегда были острыми, яркими и резкими, как молния на пасмурном небе, они не перетекали подобно мёду на ложке, они сразу же окутывали собой нервные клетки, насильно заполняли лёгкие и ударяли вниз живота. Питер обожал те секунды, когда чужие эмоции накрывали его с головой, потому что возбуждали в два раза сильнее и усиливали собственные желание до нечеловеческих границ. В лифте он невольно засмотрелся на спину Старка, когда вспомнил, сколько раз поднимался на нужный этаж в одиночку и точно так же уходил. Каждый такой день остался в памяти подобно красным дням в календаре. Все те разы его встречала одинокая квартира, едва ли напоминающая о том, что в ней кто-то жил, и лишь предметы личного гардероба оставались напоминанием, ради кого Питер постоянно в неё приходил, о ком думал, поливая цветы, и чего хотел, опускаясь в кресло в той комнате и смотря в панорамное окно. А Тони будто почувствовал его немного тянущую ностальгию, потому вздохнул и молча сделал шаг назад, оказываясь с ним плечом к плечу, давая какой-то немой намёк. Питер не мог сказать со всей уверенностью, что конкретно он обозначал, и всё-таки было чуточку приятно. Не значило ли это, что Старк — высший демон, на секундочку — вдруг начал по-своему заботиться о нём? Едва сдержав расплывающиеся в улыбке губы, он подумал об отвлечённом и перевёл взгляд на открывающиеся двери. Квартира никак не отличалась от всех прошлых разов, которые Питер бывал в ней, кроме того, что переступать через порог вслед за её хозяином оказалось куда приятнее, чем одному. Он только успел захлопнуть за собой дверь, наизусть зная, в какую сторону повернуть внутренний замок, как внезапно оказался прижат к ней. Удивлённый выдох потонул в протолкнувшимся в его рот языке и широких ладонях, крепко обхвативших за бёдра. Тони не сдерживался, трогал уверенно, точно со знанием дела, вырывал тихое постанывание в поцелуй, довольно оглаживал поясницу и прикусывал губы, прижимая к себе, добираясь до главного и улавливая передающиеся ему понемногу разгорающиеся эмоции. Питер ухватился за его плечи, гонимый мыслью прочувствовать тепло прикосновений везде, где только можно, теряющийся в ощущениях и падающий в пропасть куда-то за пределы собственных границ. С каждым коротким вдохом всё переставало иметь хоть какое-либо значение, мир мог действительно идти в Преисподнюю, и даже если бы сам Люцифер явился на Землю, он бы ни за что не отвлёкся на него и не позволил отвлечься Старку, сильнее надавившего на поясницу и заставившего чуть приподняться на носочки. Питер отчаянно хватал ртом воздух, на периферии сознания отмечая, что пальто куда-то делось с его плеч, оставив в тонкой светло-голубой рубашке. Тони ощутимо вжался в него грудью до полустона, провёл ладонями небольшую дорожку до ягодиц и сжал их, потянув вслед за собой. Идти наобум казалось чем-то донельзя странным, окружающая обстановка крутилась вокруг, превратившись в единый калейдоскоп из разных красок. Питеру хотелось никогда больше не открывать глаз, если перед ними не будет Старка — такого, за которого он не стеснялся ухватиться, лишь бы не упасть, такого, что успокаивал одним только взглядом светящихся в темноте голубых глаз, выдающих его сущность сильнее прочих черт. Он был бы не против раствориться в приятном жаре, что лился под кожей, позволить ему обхватить тело адским огнём и сокрыть от всего прочего мира. Наткнувшись копчиком на диван, Питер вымученно простонал в поцелуй и сдёрнул с Тони пиджак, не глядя отбрасывая тот в сторону, только бы скорее добраться до голой кожи, прикоснуться к ней ладошками и почувствовать за грудной клеткой бьющееся сердце, такое же, как у всех живых существ — настоящее, громкое, предательское. Пуговицы совсем не хотели поддаваться с первого раза, будто нарочно не вылезая из тонких отверстий и вызывая у него лёгкое раздражение. Тони чуть приподнял уголки губ, вздёрнул бровь на едва различимое забавное пыхтение и подхватил Питера под ягодицы, чтобы услышать удивлённый выдох в скулу, чтобы вдохнуть у шеи приятный запах лёгкого одеколона, одурманивающего мозг, чтобы оставить на бледной коже мокрый поцелуй и царапнуть зубами в опасной близости у заметно бьющейся жилки. Он поднимался по лестнице непозволительно медленно, давая человеку обхватить себя за затылок, вжаться в живот крепким стояком и нагло потереться, поддразнивая, распаляя, подзывая за рамки разумного. Впрочем, когда ему в последний раз приходилось действовать разумно? Тони стоически поборолся с желанием вжать Питера в стену, не доходя до спальни, впиться зубами туда, куда уже когда-то поставил демоническую метку, потому что это окончательно выносило весь здравый смысл — мысль, что этот смертный правда по всем демоническим и человеческим законам теперь его. Вот так, без долгих лет ненависти, злости или попыток сбежать. Этот человек… действительно не тот, кто должен находиться среди обычных смертных. Они просто его не поймут. Питер искренне надеялся, что его ноги достаточно крепкие, чтобы не съезжать с чужой поясницы. Полностью потеряв координацию в пространстве, он решил переключиться на крепкие ладони на ягодицах, впивающиеся пальцами до синяков даже сквозь ткань, горячие губы на открытой шее и собственное желание, болезненно зажимающееся между животами и вынуждающее хотеть скорее сделать что-нибудь с узлом внутри живота. Казалось, с каждым вдохом нечто инородное захватывало его человеческое тело, заполняло все клетки и отдавалось импульсом в висках. Питер запрокинул голову с тихим стоном и толкнулся бёдрами вперёд, чтобы стало ещё приятнее, чтобы узел туже завязался в паху. Оказавшись спиной на упругом матрасе, он наконец расправился с пуговицами на рубашке Старка и добрался ладонями до голой груди, пока его собственная обувь вместе с носками летела чёрт знает в каком направлении. Стоило взгляду опуститься ниже уровня ключиц, Питер не сдержался, сглотнул вязкую слюну и ненадолго завис на подтянутом животе с очерченными кубиками пресса. Подумать о том, что это одна из жарких мечт за последние пару месяцев, он банально не успел, когда Тони насильно потянул края его рубашки, так, что последние три пуговицы только чудом удержались на тонких нитках. Старк подался вперёд, опёрся руками о матрас, склоняясь над ним, вынудил посмотреть прямо в глаза и, не разрывая зрительного контакта, оставил поцелуй в районе солнечного сплетения. Затем, расслышав за грудной клеткой ускорившееся сердце, смазано прошёлся губами немного вбок и несильно прикусил топорщащийся сосок. Питер приоткрыл рот то ли в немом вскрике, то ли в застрявшем в горле стоне, он сам не понял. Но то, что его почти подкинуло на дорогом одеяле, это стало понятно сразу. Одобрительно промычав, когда Тони обхватил сосок губами, едва коснувшись его кончиком языка, Питер ощутил особое желание сделать то же самое в ответ. Старк потянулся одной рукой вниз и огладил кончиками пальцев голую талию — по коже сразу же пробежался табун мурашек, срывая у него довольный вздох. Питер нервно прикусил нижнюю губу, решаясь, и резко дёрнул Тони на себя, тем самым вынуждая впиться в его губы поцелуем. Затем он ловко повалил демона на спину и приземлился бёдрами прямо поверх натянутой ткани брюк. — Надо же, какие мы смелые, — прокомментировал Старк его действия, кажется, ничуть не удивившись, а потом разместил ладони на расставленных ногах. — Знал бы, забрал с собой ещё вчера. Приподняв уголки губ в улыбке, Питер мстительно подумал, что три месяца его личного воздержания должны были окупиться демоном сполна. В конце концов, ему почти двадцать три, какая дрочка в душе? Ему что, шестнадцать? Нет, тут всё должно было быть посерьёзнее. — Возможно, — нейтрально заметил он, медленно склонился и, задумчиво прикусил губу изнутри, изучающе оглядел голую грудь. — Знаешь, о чём я думаю? Каждый раз, когда ты теперь оказываешься в поле моего зрения, — наклонившись ещё сильнее, Питер невесомо коснулся губами плеча, чуть приподнявшись бёдрами наверх и снова надавив ими на чувствительный член под ягодицами. — Я думаю о том, что ты бросил меня, — вновь мазнув губами по плечу, он поднял взгляд, натыкаясь на чуть нахмурившееся лицо. — Я думаю, что ты заставил меня терпеть три чёртовых месяца, Старк. Питер ощутимо дёрнул тазом вперёд и назад, едва ли с мстительной улыбкой услышав вырвавшийся сиплый выдох прямо перед головой. Когда он повторил действие со взглядом, губы нашли такой же топорщащийся сосок, а зубы сразу сжали тот до повторного шумного выдоха. Проезжаясь ягодицами по твёрдой плоти сквозь ткань брюк, Питер резко съехал бёдрами. Он оставил несколько неспешных поцелуев на солнечном сплетении и животе, а когда подобрался к дорожке коротких волос, уходящих под одежду, то без капли сомнения потянулся расстегнуть пряжку ремня. — Которые явно пошли тебе на пользу, — с ухмылкой ответил Тони, не торопясь прерывать его действия и желая узнать границы допустимого этого смертного. — Дорвался-таки, м? Питер поднял на него отнюдь не смущённый взгляд карих глаз, облизывая нижнюю губу и добираясь до молнии под небольшой пуговицей. Если бы его душа могла говорить, она бы обязательно одобрительно покричала, что последние полтора месяца он готовился к этому моменту с особым желанием наконец перейти невидимую черту. Старк сделал для него то, чего мало бы дали другие. Каждый его жест, каждое слово и каждый взгляд, переполненный нечеловеческими понятиями о насущном, пробивались куда-то сквозь кожу и добирались до самых ощутимых мест. И Питеру бы очень хотелось, чтобы постепенно, клетка за клеткой, его кровоточащие шрамы заполнялись одурманивающим огнём, прижигаясь, зарастая, оставаясь под прочной коркой. А Тони определённо не мог не знать, как ему хотелось всего этого — нужного, оживляющего, настоящего. — Ты сам сказал, что у меня ещё будет время. И наконец приспустил нижнее бельё, добираясь до возбуждённого члена. Последний раз он делал это пару лет назад, решив самую чуточку разнообразить половую жизнь. Сейчас Питеру стало абсолютно плевать, что он не практиковался в минете с тех самых пор, как они расстались с Гарри, решив благополучно спустить всё на отключившийся здравый смысл. Тони смотрел на него с таким вожделением, что правда стало удивительно, каким образом его штаны ещё не были насквозь мокрыми. Голубые глаза подначивали, распаляли и разрешали делать всё, чего ему хочется. Так что, наклонившись и кинув вопрошающий взгляд на Старка, Питер уверенно вобрал ртом крупную головку. Пожалуй, это стоило того, потому что глядя на то, как тёмные брови чуть сдвинулись к переносице, он огладил ладонью низ его живота и прошёлся ей до груди. Питер нарочно задел подушечками пальцев соски, провёл языком по уретре, а затем выпустил головку изо рта, а потом несильно обхватил губами кончик. Тони едва сдержал желание подкинуть бёдра, чтобы внезапно ворваться в горячий рот, упереться в горло и толкнуться до тихого полустона. Когда Питер вновь вобрал член практически до половины, огладив вздымающуюся грудь, он запустил ладонь в уложенные волосы, надавил на затылок и безмолвно попросил взять глубже. Вместо этого мокрый язык прошёлся по всей длине, а взгляд карих глаз между его разведённых ног окончательно помутнел. Стараясь не акцентировать внимание на собственном стояке, больно упирающемся в ткань брюк, Питер чуть поднял голову и снова опустил, расслабляя горло и пропуская в него покрытую венками плоть. Стоять на четвереньках, наконец иметь доступ к голой коже демона, делать с ним то, что давно хотелось, оказалось чертовски приятно. Слушаясь руку на затылке, немного поглаживающую, придающую нужный темп, реагируя на сиплые вздохи сверху и уверенно пережимая член у основания, Питер завороженно наблюдал за тем, как хмурилось красивое лицо, как размыкались влажные губы, когда с них слетал несдержанный стон, и как Старк всячески пытался не двигаться навстречу. Болезненное натяжение внизу ударяло по вискам, хотелось лечь на живот и потереться об одеяло в попытке хотя бы немного сделать себе приятно в ноющем паху. Почувствовав огладившую щёку ладонь, Питер вопросительно вскинул голову на этот жест, а в следующую секунду уже лежал на Тони, столкнувшись выпирающей ширинкой с его зажавшимся между животами членом. Питер успел только промычать в поцелуй, когда Старк с выдохом завладел его ртом, сжал ладонями ягодицы и повалил на бок, вновь оказываясь сверху него. Впрочем, он не был против подобного раскалада, поэтому сразу же обхватил за шею и прижал как можно ближе к себе. Тони огладил разведённые бёдра, а затем добрался до пряжки ремня, пуговицы и молнии, резко потянул брюки вниз сразу вместе с бельём и отбросил те за пределы кровати. Питера безумно хотелось целовать, раскатывать по полости рта собственный вкус и прислушиваться к человеческому сердцу, колотящемуся в одном ритме с его. Тони оторвался всего на мгновение, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки. Питер проследил за этим действием косым взглядом, после чего потянулся к по-прежнему расстёгнутым на Старке мешающимся брюкам. Терпеть накатывающие волны не своего возбуждения становилось всё сложней, оно доводило до края, вырывалось изнутри, не желало удерживаться в смертном теле. А Тони будто нарочно не спешил, отбрасывая остатки одежды, открывая смазку, и медленно выдавил прозрачную субстанцию себе на пальцы. Его пронизывающий взгляд неторопливо прошёлся от немного заалевшего лица до расщелины между ягодиц, после чего он предвкушающе усмехнулся и легко протолкнул скользкий палец в сжатое колечко мышц. Питер одной рукой ухватился за одеяло, а второй сжал собственное бедро — это было настоящее издевательство. Со всем тем набором ощущений, скопившемся внизу, так медленно продвигаться к нужному было невыносимо. Ему требовалось всё и сразу, чтобы прямо сейчас почувствовать себя по-правильному заполненным, вжатым в матрас, что никакими словами не смог бы рассказать, как это приятно. Вскинув бровь, Старк одобрительно блеснул голубыми глазами в темноте, сразу же без промедления протолкнулся тремя фалангами. Питер не сдержал гортанного стона, запрокинул голову и подмахнул тазом навстречу правильно растягивающим пальцам. — В следующий раз не лишай меня веселья, — протянул Тони хриплым голосом, принявшись активно двигать ладонью внутрь жаркого прохода. — Нельзя оставлять всё сладкое себе. — Обязательно, — выдохнул Питер практически на грани всхлипа, проследив за тем, как Старк огладил большим пальцем головку его члена. — Ещё и на видео запишу. — Секс-переписки? Впечатляюще, — Тони всё так же хрипло хохотнул, вскидывая вторую бровь. — Попробуешь завтра? Хочу взглянуть на твоё лицо, когда ты будешь переписываться рядом с посторонними. Питер вымученно простонал, подумав, что пнуть высшего демона за излишнее издевательство будет не самым лучшим вариантом развития событий. Ему же не хочется ждать ещё целые сутки, чтобы сделать то, что они могли сделать давно, если бы не некоторые обстоятельства. Поэтому ухватив Старка за руку, когда тот уверенно добавил четвёртый палец внутрь и несколько раз глубоко толкнулся ими, Питер с затаённой просьбой во взгляде посмотрел в его сияющие нечеловеческим светом голубые глаза. — Не надо, я готов. Тони тут же вытащил пальцы и, потянувшись к смазке, удобнее расположился между разведённых ног. Питер со скопившейся во рту слюной пронаблюдал, как он выдавливает лубрикант на ладонь, проходится ей по всей длине члена и делает это, ни разу не отведя вожделённого взгляда от его лица. Было абсолютно плевать, падут границы здравого смысла или нет, посчитает Тони его нетерпеливым или нет, этим всем он займётся потом. А пока, поджав ноги в коленях, прижав их к груди и ощутив прошедшуюся между ягодиц влажную головку, Питер думал только о том, чтобы Старк как можно быстрее оказался глубоко в нём. Впрочем, не будь Тони демоном, может, не поддался бы бешеной пульсации собственного члена, но… он был демоном, совсем не привыкшим отказываться от любезно предложенного. Питер облегчённо простонал, стоило гладкой головке беспрепятственно войти в растянутое колечко мышц. Старк опёрся руками о матрас по бокам, почти навалился на него и с сиплым вдохом толкнулся на всю длину. От ощущения долгожданной заполненности Питер чуть не дёрнулся вверх — несмотря на заранее продуманную подготовку, стенки плотно сжались вокруг проехавшегося по чувствительному месту члена и немного замедлили свободный проход. Как только Тони толкнулся во второй раз, не тратя время на привыкание, он прикусил костяшку указательного пальца, зажмурился и против воли издал громкий вскрик. Старк как будто знал, что внизу его живота стало настолько больно, что, если бы понадобилось, Питер бы попросил взять себя без растяжки. Он не мог разобрать, где из эмоций были собственные, а где чужие, Питер просто разгорался до искр перед глазами и внутренне выл о том, как долго хотел этого, как нуждался в этой связи. Тони принялся сильнее толкаться во влажный анус, гонимый спектром разношёрстных эмоций где-то на уровне живота. Он двигал бёдрами до звонких шлепков в тишине комнаты, комкал ладонями одеяло под спиной Питера и безотрывно всматривался в его лицо — возбуждённое, с заалевшими скулами и малость припухшими губами. Такое, что до боли внизу. Такое, что не жаль подождать ещё пару тысячелетий в Аду, только бы снова и снова смотреть на него. Тони не сдержал гортанно стона, размашистыми движениями входя на всю длину и сразу же выходя, чтобы толкнуться ещё ощутимее, проехаться головкой по простате и увидеть, как вскидываются от наслаждения брови красивого лица. Он сложил Питера пополам, наваливаясь, перехватывая его губы, вторгаясь языком между них и перехватывая громкий протяжный стон. Это отключало мозги, едва ли не доводило до скорого оргазма — Тони даже начало казаться, что его эмоции просто ничто по сравнению с тем, сколько всего по связи передавал ему человек. Сколько в них было чувственности, жара и немой мольбы сделать с ним нечто большее, заполнить до минимальной пустоты, вторгнуться в вены, заменить собой кислород в лёгких и не отпускать. Ни на секунду. Ни в Ад, ни в Рай, ни в Междумирье. Навсегда привязать к себе и стать причиной для того, чтобы отныне ему хотелось дышать. Питер чувствовал себя на грани всего — эмоций, возможностей, способностей думать, стонать, говорить. Ухватившись за плечо Тони, он сильнее повалил его на себя, заставляя протолкнуться головкой члена особенно глубоко. Несмотря на вырывающийся откуда-то из горла всхлип, Питер промычал ему в губы, когда шлепки бёдер о ягодицы стали более частыми и резкими, а собственный оргазм принялся подступать к паху горячим размеренным потоком тягучих волн. Ступни чуть ли не сводило судорогой, под спиной было чертовски жарко, и Питер разрывался между человеческими и нечеловеческими ощущениями. Тони быстро двигался внутри него, чётко проходясь по всему тому, что заставляло тело периодически дёргаться под напором сильно толкающего в него члена. И когда он открыл глаза, переведя взгляд чуть ниже подбородка Старка, то с замиранием сердца отметил промелькнувшее под слоем кожи пламя, какое видел, если у того менялся человеческий облик. Питер проследил за дорожкой вен, пролегающих до лица, несдержанно вскрикнул, как только головка задела простату, и вообще на секунду задержал дыхание, увидев материализующиеся демонические рога в ярком адовом пламени на конце и огненные вены под кожей. Принявшись толкаться в хлюпающий от смазки вход одним слитым движением бёдер, практически не вытаскивая пульсирующий член, Тони утробно застонал, а затем чуть замедлился, вглядевшись в такие нужные ему глаза. Он сначала подумал, что ему померещилось, но по мере учащения толчков отчётливо осознал, что карий цвет полностью потонул в жарком янтаре. У него — демона — спёрло дыхание от одного только осознания произошедшего, которое было известно ещё наперёд, а всё равно оказалось приятной неожиданностью. Питер заметил перемену в его настроении, поэтому попытался сменить положение и полностью повалить Тони на себя, но тут вдруг протянул ладонь к его щеке, мягко огладил её подушечками пальцев, а потом впился в губы лёгким поцелуем. — Посмотри в зеркало, — вдруг хрипло попросил Старк, отрываясь от него и кивая куда-то в сторону. Питер заторможенно моргнул, не понимая, зачем это нужно, а когда всё же посмотрел, то подумал, что лучше бы не делал этого. Первым делом он обратил внимание на демонические черты Тони, особо выделяющиеся в темноте, но потом его взгляд переместился на самого себя и что-то внутри него перевернулось от неоднозначных эмоций: его собственные глаза светились ярким нечеловеческим янтарём. Подавив желание подскочить и поинтересоваться, что происходит, Питер позволил пальцам Тони повернуть лицо обратно и раствориться в неожиданно растёкшейся по венам уверенности, что всё хорошо. После прошлого раза чужое спокойствие заставило переживания раствориться куда быстрее под воздействием приятного зуда между ягодиц, жара внизу живота и таких близких, невероятно нужных ему голубых глаз. Тони потянул поджатые ноги на себя, чуть разводя их в стороны, а потом налёг на Питера, зажимая между животами его изнывающий от напряжения член. Он не дал ему долго раздумывать над увиденным, молча коснувшись губами виска и вдавливая размашистыми толчками в кровать. Питер приоткрыл рот в немом крике — от проезжающейся по чувствительной точке головки внутри, от трения своего члена о крепкий пресс и от вопроса, насколько же сильно за последние дни Старк наполнил его душу своей, он правда был бы не прочь несдержанно покричать. Этого оказалось много, настолько, что не получалось связать и двух слов. Тони крепко переплёл с ним пальцы рук, одним взглядом призывая просто отдаться ощущениям и ни о чём не думать, а Питер согласился с этим на сто процентов, потому потянулся, сам нашёл губами чужие губы и почувствовал, как с каждым толчком в нём начинала разливаться сладкая нега. Проходясь пальцами по широким плечам и затылку, он невольно отметил, как горела в этих участках чужая кожа. Питер обхватил демона ногами, скрестил лодыжки на его пояснице и надавил, не давая больше ни на сантиметр выйти из себя. Тони с усмешкой задвигал тазом, не отрывая паха от ягодиц, сильнее переплетаясь с ним пальцами и позволяя пламени в венах пронестись по всему телу. Питер закричал в преддверии оргазма, призывая Старка двигаться в том же темпе и усиленнее тереться животом о дёргающийся член, а затем невольно отметил, как пламя на кончике рогов практически полностью охватило их, едва ли не опаляя его волосы, как огонь под кожей Тони засветился ещё ярче подобно лаве в извергающемся вулкане и как на одеяло между ягодиц начала стекать липкая смазка. Они оба застонали в поцелуй, распалённые эмоциями через духовной канал, желаниями и теснотой столь жаркого контакта. Питеру казалось, что он одновременно и жил, и умирал, метаясь по дорогому одеялу и не находя места рукам. Старка хотелось трогать везде, куда только можно добраться, ухватываться за каждый участок и знать, что он никуда не денется. Тони дотягивался губами до шеи, целовал место метки и изо всех сил сдерживал порыв вновь прокусить тонкую кожу, вновь оставить на нём собственный след и красноречиво показать всем и каждому, чей он. Они потерялись на грани ощущений, не разбирая ни собственных, ни чужих, только чувствовали и шли на поводу связывающих их сетей. Питер кончил первым, испачкав густой спермой их животы, а Тони продолжил давить головкой на простату, с гортанным стоном излившись внутрь, когда гладкие стенки начали учащённо сжиматься вокруг члена. Он придавил его к кровати своим весом, мазнув губами по виску и лениво избавляясь от демонических черт. Между животами было липко, под спиной и в заду — по-прежнему жарко, но Питер всё равно нашёл в этом свежий глоток воздуха. Обняв демона поперёк груди, когда тот вышел из него и повалился рядом, будучи совершенно вымотанным после рабочих суток, он незамедлительно заснул на крепком плече. Возможно, стоило бы сказать что-то важное, но Питер слишком устал, чтобы задумываться о словах. Этой ночью ему вновь снился странный сон, прямо как тогда, после больницы с ЭмДжей. В нём Старк придерживал его за плечо, идя по какому-то холлу, а позади них неспешно ступал Хеппи. Питер понятия не имел, о чём между ними шла долгая речь, но… В принципе, сны на то и были снами, чтобы оставаться неизведанными тайнами в голове. Ближе к обеду его разбудил солнечный свет сквозь прозрачную тюль. Питер повозился, сонно потёр глаза и осмотрелся, пытаясь выудить из памяти причину его нахождения в чужом доме. Вторая половина кровати была пуста, так что, поозиравшись в поисках своих вещей, он решил как минимум спуститься на первый этаж и найти Старка. Ну, а вдобавок было бы замечательно выпить кофе и чем-нибудь перекусить. Натянув брюки без нижнего белья, Питер кисло подумал, что надо протереть живот водой, так неприятно тянула кожу засохшая сперма. Остановившись у зеркала, Питер невольно зацепился взглядом за багровые отметины на шее, после чего заторможенно провёл по ним кончиками пальцев. Не верилось — вот, пожалуй, то выражение, которое могло бы описать его душевное состояние. Вообще не верилось, что это произошло. Питер до последнего не мог поверить, что проснулся в кровати Старка, что квартира не была пустой и что, спустившись, он найдёт его либо на кухне, либо где-нибудь ещё, а не окажется совершенно один. Ступая босыми ступнями по холодному полу, ему пришла в голову мысль, что надо бы проверить сотовый — мало ли, кто мог позвонить. Спускаясь по лестнице, Питер зевнул в кулак и почти навернулся с последней ступени, заприметив тех, кого совсем не ожидал увидеть. Казалось, те двое демонов даже не заметили его появления, зато по его лицу вполне ясно читалось, как он был рад увидеть их спины прямо с утра. Возможно, Тони сразу же почувствовал прилив очевидных эмоций в груди, поэтому тут же повернулся к нему, окинув быстрым изучающим взглядом. Когда и те двое демонов обратили на него внимание, Питер судорожно сглотнул, борясь с желанием вернуться обратно. Чёрт возьми, эти… существа почти лишили его жизни, а сейчас так спокойненько сидели рядом со Старком и вели какой-то разговор. — О, — воскликнул один из демонов, посмотрев на него заинтересованными зелёными глазами. — Смертный, так ты всё же выжил? Питера перекосило от одного только вопроса. Вопрос-то был задан из любопытства, но прозвучал так, будто «так ты не сдох…». — Не раздражай меня, — как-то устало пригрозил Тони, отмахнувшись от только желающего задать вопрос второго демона. — Если вернётесь в Ад, передайте Роуди, что я жду его в ближайшие пару дней. — Как скажешь, — первый весело подмигнул Питеру и потащил разглядывающего его второго вслед за собой. — Эй, человек, ты не обижайся, мы тогда не нарочно. Сам понимаешь, случайности — они такие. — Ага… — выдавил Питер, пронаблюдав, как они скрываются где-то в прихожей, и задаваясь вопросом, почему демоны не пользовались перемещениями в человеческом мире. Ещё один запрет? Или боялись, что люди бы просто не поняли, если бы увидели, как они материализуются посреди улицы? — Ты голоден, — вдруг раздалось с дивана, после чего Старк поднялся и неспешно направился к нему. Питер удивлённо вскинул брови, не успев ничего спросить, когда горячие губы оставили на его губах ленивый утренний поцелуй, а ладонь огладила голую спину. Он в ответ уместил руки на талии Тони, приподнялся на носочки и так же лениво переплёлся с ним языком. — На столе завтрак из какого-то ресторана. Иди поешь, — сказал Старк, оторвавшись от него и мягко огладив по подбородку. Питер наигранно серьёзно посмотрел в карие глаза. — Вы чертовски предусмотрительны, мистер Старк. Тони усмехнулся и с задумчивым взглядом провёл большим пальцем по его губам. — Кто-то же должен следить за вашей жизнедеятельностью, мистер Паркер. Питер чуть сощурился и улыбнулся, указывая глазами в сторону прихожей. — В Аду снова проблемы? — Ничего такого, о чём тебе следовало бы думать, — Тони меланхолично закатил глаза, а потом подтолкнул в сторону кухни. — Сначала поешь, всё остальное — потом. И Питер, в общем-то, не имел ничего против подобного расклада. Отыскав на полках бумажные полотенца, он намочил их под краном, вытер живот, выбросил в мусорку и с видом донельзя довольного жизнью человека аккуратно заглянул под запотевшую пластмассовую крышечку. Тони поставил перед ним крепкий кофе, не имея ни малейшего понятия, что он обычно пьёт только с молоком или с тремя кубиками сахара. Впрочем, Питер уверен, в этом доме никогда не водилось молочных продуктов, но да ничего, ему просто нужно будет заняться этим после… некоторых перестановок в личной жизни. Пока Тони говорил о том, что благодаря запретам Люцифера на Земле стало гораздо меньше демонических проблем, Питер смотрел на него и думал, что, по сути, если бы не тот ангел, по ошибке впихнувший его в Рай, они могли бы никогда не перейти черту отношений на одну ночь. О, пожалуй, это был самый очевидный вариант из всех очевидных вариантов: Тони бы не хотел раскрывать свою сущность, памятуя о пугливости человеческой природы, а Питер бы пытался добраться до истины и довёл самого себя до глубокой депрессии сжирающими самокопаниями. То, что у него есть эта зрячесть, и то, что Старк оказался терпимым по отношению к людям… Всё это было случайностью. Одной большой внезапной случайностью. Когда голодный желудок перестал неприятно тянуть, он принялся задумчиво ковыряться в порции пластмассовой вилкой, глядя куда-то в стол. А как же произошедшее ночью? Что это значило? Что его душа теперь полностью пропиталась демонической, или ему, смертному, такое просто банально не понять? Подумать только… Связал свою жизнь с демоном во всех возможных и невозможных смыслах. Сказал бы кто раньше — расхохотался бы. А теперь не представлял, как бы вообще выбрался из скорлупы после произошедшего с ЭмДжей, как бы остановил себя от попыток сбежать в другой штат и отправиться искать «своё» в чём-то другом. Сейчас Питер много чего хотел, на самом деле, просто что-то пока не формулировалось цельной мыслью. Но одно он знал точно — ему очень хотелось попасть в Лос-Анджелес, вновь слетать в Европу и, вероятно, наконец перестать приходить на кладбище с такой периодичностью, с какой приходил последний год. Хотелось всего, только теперь — со Старком. Чисто попробовать. Посмотреть, как получится. В этом же и суть отношений, так? — Не знаю, о чём ты сейчас думаешь, но это чувство вгоняет меня в тоску, — поделился Старк внезапной мыслью, отпивая свой кофе и многозначительно вскидывая бровь. — Оу, — вздрогнул Питер, вылетая из целого вороха мыслей. — Извини, забываю, что ты всё чувствуешь, — он виновато приподнял уголки губ, удивляясь, как всё ещё не мог свыкнуться с этим фактом. После трёх месяцев-то. — Не всё, — заметил Тони, сделав небольшую паузу перед ответом. — Только особо яркие эмоции. — Кстати, всегда хотел спросить, — отодвинув еду в сторону, Питер пододвинул поближе к краю стола кружку и откинулся на спинку стула, зная, что настало время узнать ответы на интересующие его вопросы. — А что значит «особо яркие»? Ну, в смысле, — он неопределённо пожал плечами. — Я постоянно что-то испытываю, потому что мозг постоянно о чём-то думает. Так какие эмоции можно считать «яркими», а какие — нет? — Те, которые действительно важны для тебя, — Тони скрестил руки на груди и тоже откинулся на спинку стула, смотря на него полным безграничного спокойствия взглядом перескакивающих с голубого на карий глаз. — К примеру, ты сейчас поел. Ты же доволен, так? Тебе приятно. Это эмоция, — он едва заметно дёрнул уголком рта в усмешке. — Но она не имеет никакого значения с точки зрения душевного восприятия мира. Это мелочь. Или если Нед снова расскажет тебе, что потратил деньги на обновления в играх, — по мере услышанного глаза Питера невольно округлялись, а бровь Старка иронично приподнималась всё выше, чем он ожидал. — Что это ещё за взгляд, юнец? Думал, я не в курсе, чем вы все занимаетесь, когда отлыниваете от работы? — Мы не отлыниваем, — посмотрел Питер на него самым честным взглядом. — Мы отдыхаем. — Играть и заниматься переписками на рабочем месте называется именно отлыниваем. Просто навскидку, — губы Тони расплылись в привычной усмешке, немного издевательской, донельзя насмешливой, но такой, что Питер бы вечность любовался, только бы демон оставался на Земле. — Так вот, об играх. Ты можешь удивиться, зачем он занимается бесполезной тратой финансов, но это снова не будет важно, потому что не задевает тебя. А в случаях как, например, с подружкой или мыслями о чём-то, беспокоящем твою душу, вот это уже будет иметь значение, — демон красноречиво указал на него пальцем. — Потому что это важно для тебя. — Хорошо, я понял, — задумчиво покивал Питер, отводя взгляд в сторону. — А что насчёт вчерашнего? — казалось, ещё немного и всё его лицо как минимум приобретёт нездоровый оттенок. Тони медленно лизнул нижнюю губу, наблюдая за вылезающим на скулах румянцем — это чертовски заводило. Если бы можно было, он бы старался вызывать эту эмоцию на человеческом лице гораздо чаще. — Я про глаза, если что, — поспешно добавил Питер, очень отчётливо разглядев издевательский демонический блеск в карей радужке. — Ясно, о чём ты думал, — Тони поморщился при осознании, как много ему предстоит объяснять Питеру, чтобы тот не загонял себя в странные рамки и не волновался по пустякам. Не потому что он тоже чувствует каждую подобную эмоцию, а потому что в принципе не хочет, чтобы смертный когда-либо волновался по пустякам. — Как я и говорил, — начал он неспешным тоном, растягивая слова, перекатывая их по языку и смотря, как Питер подавался вперёд в настоящем желании узнать, услышать, понять. — Я забираю тебя целиком и полностью, юнец. Без остатков, без «но», — Тони чётко проговорил каждое слово ровным голосом, взирая на Питера донельзя серьёзным взглядом. — Ты — полноценно мой и душой, и телом, и разумом. Скажем так, этой ночью ты дал окончательное согласие на этот факт. А то, что было с твоими глазами, — Старк тоже подался вперёд, мигнув голубыми искрами и заставив Питера невольно задержать дыхание. — Это прямое доказательство того, что твоя сущность слилась с моей. — Ого, — выдохнул Питер, ощутив странное чувство. С одной стороны, приблизительно о чём-то таком он и думал, но с другой… Слилась? Насовсем? — Получается, — протянул он, неуверенно глядя насторожившемуся Старку в глаза. — У меня они тоже будут постоянно перескакивать с одного цвета на другой, поэтому мне придётся закупиться ежедневными линзами? Я-то не против, конечно, но их нельзя носить дольше определённого времени, а с учётом, что в клубе у меня и так постоянно устают глаза от всех этих неоновых штук, боюсь представить, какие потом будут головные боли. С каждой новой мыслью брови Старка медленно ползли вверх, он несколько мгновений молча смотрел на Питера удивлённым непонимающим взглядом, а затем неожиданно расхохотался. Это было так забавно, почти абсурдно — он сказал, что они теперь по всем конечностям связаны, но вместо волнения или недоумения смертного интересовал только этот вопрос? Питер терпеливо переждал волну смеха, вновь почувствовав себя школьником, который млел о том, чтобы оказаться знакомым со своим кумиром. — Ты — нечто, юнец, — Тони расплылся в широкой демонической усмешке. — Нет, они не будут меняться просто так. Но, сказать по правде, я не ожидал, что демоническое проснётся в тебе настолько рано. Питер ощутил, что у него немного дёрнулся глаз. — То есть ты знал, что так будет, но опять мне ничего не сказал. — Проще показать, чем рассказать, — Тони невозмутимо пожал плечами, с любопытством проследив за сменой эмоций на лице Питера. — Изначально у каждого демона и даже у падшего ангела цвет глаз, который был у тебя. Начальная стадия, когда демон либо ещё не успел ничего сделать, либо его поступки не настолько значительны для перехода в новый ранг. Демоны с красным цветом глаз уничтожают себе подобных, а зачастую не брезгуют убить ангела или человека. Про мой ранг ты знаешь. Есть ещё несколько цветов, но у них слишком размытые границы, чтобы сказать, у кого и почему они становятся именно такими. — Значит, — Питер задумчиво сощурился, — в твоём присутствии мне нельзя ни о чём таком думать, чтобы они резко не стали… такими? — Нет, юнец, это не так работает, — возразил Тони, качнув головой в отрицательном знаке. — Скорее, лучше не возбуждай меня в одном помещении с другими людьми, потому что, будь уверен, — Старк вновь подался вперёд, хищно блеснул голубыми омутами и не дал Питеру мгновения сглотнуть скопившуюся во рту слюну. — Я точно доведу тебя до состояния, когда они изменятся. Если не хочешь потом проблем, — Тони расплылся в той самой дьявольской улыбкой, с которой когда-то сообщил, что душа Питера теперь официально его. — То лучше не испытывай моё терпение. — Кстати, об этом, — Питер негромко кашлянул, решив перевести тему, пока они оба снова не ушли не в ту степь. После бурной ночи ему бы не помешал контрастный душ. — После разговора со Стивом я долго думал об одной вещи, — он невольно отметил, как недоверчиво Старк сощурил демонические глаза и вскинул подбородок. — Мне стоило бы сказать это гораздо раньше, однако тогда я не до конца всё понимал. В общем, — осмелившись смотреть в этот момент глаза в глаза и не отводить взгляда, Питер нашёл в себе силы произнести честное: — Спасибо, что спас меня. Для тебя это было рискованно, но ты всё равно привязал меня к себя и позволил остаться в живых. Поэтому, — Питер глубоко вздохнул, растянув уголки губ в мягкой улыбке. — Спасибо, Тони. Я рад, что так получилось. Не в смысле, что я рад был узнать, куда попаду после смерти. Я рад, что из-за этого мы сейчас сидим здесь. — Надо же, какие речи, — наигранно нейтрально протянул Тони, а Питер всё же заметил, как довольно мигнули его глаза. — Надеюсь, больше не услышу от тебя про самоповреждение. — Тебя это раздражает? — склонил он голову набок, подумывая, что у некоторых демонов могли быть такие же взгляды на жизнь, как и у ангелов. — В отношении других смертных — нет, меня они не касаются, — хмыкнув, Тони окинул Питера многозначительным взглядом. — В отношении тебя — да. — Ну, тогда не услышишь, — согласился тот без задней мысли, поднимаясь с места вместе с кружкой кофе, чтобы немного вылить в раковину и добавить обычный кипяток. — И, надеюсь, не увижу, — перехватив Питера за запястье, Тони указал взглядом на его ладони. — Я не только почувствую, что тебе плохо, но и буду знать, где именно ты делаешь себе больно. Поэтому, если не хочешь оказаться связанным и временно безработным, даже думать об этом не смей, — произнёс он ровным тоном, за которым отчётливо читались стальные нотки. Питер смотрел в бездонную холодную глубину и понимал, что — нет, Боже, он не сможет покинуть его. — Я понятно объяснил? Поставив кружку на стол, Питер не стал вытаскивать ладонь из крепкой хватки, вместо этого скептически вскинув бровь. — Я что, похож на сумасшедшего? Ты же меня потом по всем кругам Ада затаскаешь, заново оживишь, сам убьёшь, а затем снова в Ад затащишь, и так до скончания времён. Спасибо, но к такому захватывающему аттракциону я не готов. — Вот и хорошо, — отпустил Тони его запястье, когда понял, что реакция была явно не поддельной. — Вообще-то, — задумчиво заметил Питер, без разрешения усаживаясь на стол рядом с ним и скрещивая руки на груди. — Тебе бы тоже стоило побеспокоиться. Я же теперь не отлипну, так и знай. Даже в Аду достану, — он красноречиво опустил взгляд вниз, — если вдруг передумаешь и я внезапно умру. Тони расплылся в ехидной усмешке, поднимаясь со стула и оказываясь между разведённых ног, чтобы огладить ладонями бёдра и добраться ими до голой поясницы. Он склонился, касаясь губами места с ранее поставленной меткой, прошёлся дорожкой поцелуев до шеи и сильнее дёрнул Питера на себя, вынуждая прогнуться в спине и шумно выдохнуть рядом с ухом. — Люцифер бы оценил твою прыть, — шепнул Тони в скулу, припечатал губами один из засосов на плече и сжал упругие ягодицы. — Даже не сомневаюсь, — шепнул в ответ Питер, прижимая ладони к выступающим лопаткам демона на спине. — А ты любишь путешествия? Тони несильно прикусил его кожу поверх места метки, втянул особо дурманящий запах человека на этом участке и услышал одобрительный тихий стон вместе с толчком бёдер в живот. Желание завладеть Питером прямо на столе резко возросло вслед за призывно дёрнувшимся членом в штанах. — Я был во многих странах задолго до того, как появилась современная Америка. Ты хочешь что-то конкретное? — Тони чуть отодвинулся и вопросительно вскинул бровь. Кажется, Питер говорил о том, ради чего устроился администратором в «Айрон Мэн». — Почти, — Питер приподнял уголки губ, на секунду отведя взгляд в сторону. — Раньше мне хотелось просто уехать, лишь бы это был не Нью-Йорк. Ещё пообещал ЭмДжей, что мы обязательно снова слетаем в Венецию как в школе. Потом как-нибудь расскажу. А теперь не знаю даже, — он просто пожал плечами. — Хотелось бы хоть куда-нибудь съездить летом, может, поколесить по штатам и объехать западное побережье. — Неплохая цель на лето, — Тони вновь огладил его бёдра, несколько настороженно уточняя: — Только не понимаю, зачем ради этого столько ждать. Почему бы не поехать куда-нибудь в более тёплое место? И не летом, а хотя бы весной. Питер глубоко вздохнул — всё-то это демону объяснять надо. Он подался вперёд, потёрся носом о горячую щёку и ощутил, как бородка колет кожу его гладкого подбородка. — Ты наверняка занят до марта, плюс летом будет самый пик гостей, — тихо ответил он куда-то в подбородок, пробираясь ладонями под ткань футболки с принтом милого котёнка. Кажется, он видел её у него в гардеробе, когда тогда нашёл демонический нож. — А мне бы хотелось поехать с тобой. — Уверен? — Тони расстегнул пуговицу на его брюках, забрался ладонями внутрь, обхватывая голые половинки ягодиц, и с удивлением отметил, что на нём действительно нет нижнего белья. — Не будешь ныть, что я и без того нарушил твои личные границы? Питер прошёлся ладонями от груди до низа живота Старка, потом пробрался за штаны и обхватил натягивающий ткань возбуждённый член у основания. — Ух ты, у собственности демона есть личные границы? — он шумно выдохнул ему в ухо, проведя по всей длине твёрдой плоти и простонав, когда горячие пальцы прошлись по расщелине между его ягодиц. Питер коснулся губами мягкой мочки. — Собственности демона, говоришь? — Массируя пальцем одной руки сжатое колечко мышц, а второй добираясь до идеально толкнувшего в кулак члена, Тони так же качнул тазом в направлении горячей ладони в паху. — Не боишься, что я действительно начну так думать? — По-моему, ты уже так думаешь, — хмыкнул Питер, почти навалившись на его плечо подбородком. — Сам же говоришь, что наши души на сто процентов слились. — Именно, — по слогам протянул Тони, надавив пальцем на гладкую головку. — И лучше бы тебе это запомнить. — Обязательно, мистер Демон, — лукаво улыбнувшись, Питер едва сдержал смех при виде на секунду впавшего в ступор Старка. Притянув его лицо к себе, он запечатлел на его губах лёгкий поцелуй. — И вы тоже не забывайте, что и душой, и телом — я весь ваш. И едва не вскрикнул, когда большой палец сильно надавил на уретру. Этим вечером в «Айрон Мэн» Питер будет всячески избегать многозначительного взгляда Неда, будто без лишних слов понявшего, откуда у него на шее виднелся заметный синяк. Впрочем, он не сдержит улыбки в машине Старка, когда ЭмДжей в сообщении выскажет всё, что думает по поводу их отношений. На смене Питер несколько раз передёрнется, ошибочно принимая каких-то парней за Флеша Томпсона, а потом успокоится, как только его взгляд пересечётся со взглядом Тони на втором этаже. А с утра, вернувшись к себе домой, не успеет даже поставить чайник, как у него уже спросят, собирается он паковать вещи или нет. Питер не знал, чем обернутся эти отношения, ибо они были такими же неоднозначными, как точка зрения ЭмДжей на демонический мир. Не знал, что где-то через две недели соберёт самое необходимое и переедет к Старку, пообещав Веному, что не бросит его, и если тому захочется увидеться, будет достаточно только привязаться к нему в клубе. Не знал, что через три месяца Нед нечаянно узнает про зрячесть и почти грохнется в обморок, узнав, кто их босс. Конечно же, не знал, что Тони будет ворчать из-за «расслабившихся» цветов, а он будет пытаться вразумить его, что орать не лучшая затея, всё равно быстрее не зацветут. Не знал, что начнёт ходить к дяде с тётей только по выходным, обещая, что будет стараться и дальше двигаться только вперёд. Не знал, что Тони в этот момент будет стоять неподалёку и молча позволять ему делиться подобными вещами с надгробными плитами, чтобы потом надеть на него собственный шарф и заметить, что Питер совсем не заботится о своём здоровье, как должны заботиться хорошие смертные. Не знал, что пошутит про хорошего демона, а Тони искренне оскорбится вплоть до начала смены в клубе, так что потом придётся со смехом выпрашивать прощения, утягивая демона на кожаный диван. Не знал, что через три года действительно попадёт в Венецию с ЭмДжей, где они снова пройдутся по улочкам, окунутся в ностальгию по школьным временам, засядут в небольшом кафе и выпьют вкусного вина за благополучное будущее. Не знал, что в это время Тони будет ждать его в номере гостиницы, полностью доверяя их взаимоотношениям с подругой. Не знал, что через четыре года вновь полноценно вернётся к разработкам под крылом знаменитых «Озкорп», а Тони прижмёт его к себе у панорамного окна и многозначительно закатит глаза, бросив, что мог бы такими успехами подумать о собственной компании. Не знал, что именно так и поступит ещё через два года, открыв «Паркер Индастриз» и сразу же забрав туда Неда. Не знал, что внезапно найдёт общий язык с Роуди и Клинтом, которые будут всячески пытаться добиться через него разрешения на что-либо от высшего демона. Не знал, что Тони действительно больше не отпустит его, не давая ни единой сомнительной мысли взгрызться в сознание, всегда оказываясь рядом, когда это действительно нужно. Не знал, что однажды будет просыпаться рядом с ним, готовить обычный домашний завтрак и ходить с ним в кино по выходным, приобщая к современной человеческой культуре. Не знал, что Тони будут нравиться его панкейки по утрам, его тёплые свитера, запах его шампуня и каждая забавная мысль о демоническом мире, о которой он, конечно же, ничего не скажет. Не знал, что через десять лет они будут лежать на диване, смотреть рождественские фильмы и спорить, почему «мокрые бандиты» оказались тупее восьмилетнего человеческого мальчишки. Питер ничего об этом не знал в тот момент на кухне, обхватывая Тони ногами, распаляясь от горячих ладоней на чувствительных местах и от поцелуев в припухшие губы. Всё, чего он тогда хотел, это просто оставаться в этом моменте, никуда не торопиться и постепенно раскрывать то, что было надёжно спрятано в нём последние годы. То, о чём могла не знать даже ЭмДжей. Хотелось иметь причину возвращаться домой, нормально питаться и не думать о других демонах вокруг, зная, что они точно никого не тронут. Отвечая на поцелуи Тони, зарываясь пальцами в его волосы на затылке и утопая в накатывающем жаре внизу живота, Питер думал только о том, что просто хочет стать счастливым, а большего ему было и не нужно…