Хроноклазм

— Тебя совсем не волнует, куда делся Рик и когда он вернется? Морти не любил посещать комнату сестры. Его до нервного тика напрягали висящие на спинке стула бюстгальтеры и пачка тампонов на полке. — Это ты его любимчик, а для меня что есть дед, что его нет – одна фигня. — Он любит тебя не меньше меня, Саммер. — О, нет, меня он не любит, и слава Богу. Потому что Рик умеет только причинять окружающим боль, а тем, кого он любит, он причиняет ещё больше боли. Но тебе именно это нравится, не так ли? — Что? Саммер дернулась к брату и схватила его за тонкое запястье. Морти попытался освободиться, но тщетно – Саммер уже задрала рукав толстовки, которую с недавних пор носил Морти, обнажая череду ровных тонких шрамов, совсем свежих, еще припухших и красных. — Это тупо, Морти. Сдохнуть из-за придурка-деда – тупо. — Если бы я хотел сдохнуть, я бы резал вдоль, а не поперёк, и с другой стороны, там, где вены! — Морти выдрал свою руку из хватки сестры и спешно поправил рукав. Когда его сучка-сестра заметила? Как поняла? Саммер была умна, Саммер была хитра. Саммер была стервой, и от неё несло Санчезовской породой гораздо больше, чем от Морти. Но почему-то сейчас Саммер смотрела на младшего брата будто бы с пониманием. И жалостью. — Я и говорю, Морт, ты псих. Не получится физической болью заглушить боль душевную, уж поверь мне. Морти не смог бы объяснить, зачем делает это. Зачем режет себя тонким лезвием, купленным в ближайшей аптеке. Зачем смотрит, как сначала вроде бы на коже ничего не остаётся, а потом капли крови собираются на поверхности и скатываются вниз. Это даже не больно, почти, так, лёгкий дискомфорт. И лишнее напоминание о том, какой Морти жалкий. — У тебя с Риком совершенно токсичные отношения, Морт, — спокойно подытоживает Саммер. — Зависимые. Ты от него зависишь. А ему поебать.

***

— Откуда шрамы? Морти опускает взгляд и смотрит на белёсые полосы, едва заметные. Рик его рассматривал, получается, иначе эти тонкие линии не заметить. — Да так, херня. — У пиздюков типа тебя тысяча и одна херовая причина резать себя. Какую выбрал ты? Морти поджимает губы и отворачивается к окну, смотря бесконечную черноту космоса. И что, сказать деду, что причина шрамов – он? Напороться на смешок и на “ебать, ты идиот, Морти”. — Хотел отвлечься от дурных мыслей. Рик смотрел на внука через зеркало заднего вида. Несмотря на всю бестактность Санчеза, учёный почему-то не мог заставить себя докопаться до истины. — И как, помогло? — Не очень, — Морти пожал плечами. — Сначала работало, но очень быстро перестало. — Алкоголь в качестве способа отвлечься действует гораздо лучше. Парень повернулся к деду и как-то невесело улыбнулся: — Я знаю, Рик. Я знаю. Когда тарелка вошла в атмосферу нужной планеты, сенсоры плаксиво запищали, уведомляя об обнаружении подозрительной активности. Рик всмотрелся в показания датчиков и нахмурился. Морти никогда не нравилось такое выражение лица деда, оно не сулило ничего хорошего. — Стрелять умеешь? — в конце концов спросил Санчез, перегнувшись через своё кресло и рыская в сумке. Морти закатил глаза и обреченно вдохнул, что не ускользнуло от внимания безумного учёного: — Что? Ты сам канючил: «возьми меня с собой». — Я-я думал, что Птичьей Личности нужна другого рода помощь! Шкаф там в спальню занести, или машину починить, а не кого-то убить! Рик всучил внуку какой-то бластер, прервав его тираду: — Ну, сучара, друзей кидать нельзя, когда уже вышел на орбиту! Тарелка спустилась ниже, и стало ясно, что прямо на улице ведётся перестрелка. Причём перевес силы явно не на стороне Птичьей Личности. Рик сходу определил нападавших и, пролетев над головами врагов, выстрелил фотонной торпедой по скоплению каких-то гуманоидов. — Ха! — развеселился Санчез. Морти уловил задорный огонёк в глазах деда и поджал губы. Ему не впервой было вместе с Риком низводить до атомов кого-то. Федералы, жители других планет, какие-то мутанты – кого только не было. И Смит всегда наблюдал закономерность: после масштабных побоищ Рик долго сидел на корпусе летающей тарелки или у себя в мастерской, смотрел вдаль и напивался вдрызг, гораздо больше обычного. Что-то заставляло безумного учёного, всегда логичного и относительно хладнокровного, ужасно рефлексировать, когда на его руках оказывалась новая порция крови. Но, видимо, события, которое заставило Рика пересмотреть свои взгляды на убийства, ещё не произошло. Закономерно, тарелку подбили. Не то что бы фатально, но датчики заверещали о повреждении, Рик развернул корабль и приземлился (не особо мягко) позади Птичьей Личности. Так странно было видеть его живым и здоровым. Органиком, а не киборгом-убийцей, в которого его превратили после. Но времени предаваться ностальгии не было, Морти выскользнул из тарелки, активировав бластер. — Птич, сколько лет, сколько зим, спасибо за приглашение на вечеринку! — Я рад, что ты здесь, Ричард, — отозвался Птичья Личность, отстреливая кого-то из укрытия. Морти не любил убивать. Но приходилось часто, и он уже привык. Почти научился абстрагироваться от ужасов войны. После очередной перестрелки ему ещё несколько дней снятся кошмары, он обещает себе больше никогда-никогда не вестись на поводу у деда. И каждый раз снова летит за ним в любые клоаки Вселенной, и снова убивает, чтобы прикрыть спину Рику. Кое-что в этом мире – совершеннейшая константа. Выстрелы, взрывы, чьи-то крики – Морти это не волновало сейчас. Идеальная машина для убийств, которую вылепил Ричард Санчез своими руками, цинизмом и надменностью. Молодого Рика подобное зрелище даже слегка напрягло, но уже через минуту проснулся азарт, и на странное отношение внука к происходящему он будто бы забил. Пятнадцать минут пальбы – и дело сделано. Когда пыль осела, тридцать или сорок тел оказались лежащими на земле, и все эти тела были по ту сторону баррикад. — Прямо-таки война, Птич, — прокомментировал Рик, на что получил ответ: — Это и есть война, Ричард. — А какого хрена я узнаю об этом только сейчас, когда тебе крылья подрезали, а?! — взорвался Санчез. Адреналин в крови ещё не утих, видимо. — Потому что ты семейный человек. Я не хотел подвергать тебя и твою семью опасности. В общем-то, контраргументов у Рика не было, что весьма удивило Морти. Возможно, помощь Птичьей Личности и была причиной, по которой Санчез оставил семью?.. — Они забрали Сквончи, — тем временем сообщил Птичья Личность. — К их базе не подобраться на транспорте, очень хорошая оборона. — Значит, пойдём пешком, — заявил Санчез, потыкав в наручные часы, которые и часами-то не были. — Собирайся. Морти хотел домой. В своё время, где он не может нарушить временной континуум. Впрочем, Рик сказал, что даже если Смит очень захочет, то не сможет поломать естественный ход времени – это обнадёживало. Да и сколько бы Морти ни пробыл в прошлом, в итоге он вернётся в своё время. Может быть, даже ровно в ту минуту, из которой исчез, если не напортачить с вычислениями. А если напортачить, так как это перемещение не только во времени, но и в пространстве, то можно оказаться заточённым в стене, как Хан Соло… Жуть. И в конце концов, там, в настоящем, Рика нет. Он ведь исчез, никого не предупредив, и ведь не в первый раз. У него уже вошло в привычку бросать семью, оставив ту в смятении, раздражении, обиде. А в прошлом Рик рядом, вот он, идёт плечом к плечу, размахивая рыжими локонами от большой амплитуды движения. — Кстати, кто это? — опомнился Птичья Личность после двадцати минут путешествия по каким-то полям. Морти выплыл из своих мыслей и чуть не сказал всё как есть, однако, Рик опередил его: — Соседский пиздюк. Помогаю ему со школьным проектом. Ну и ладно. Сосед так сосед. Птичьей Личности ведь всё равно сейчас явно не до проблем с путешествиями во времени. Дорога до вражеской базы занимала много времени, и, когда начало темнеть, Рик и Птичья Личность решили сделать привал. Учитывая всё пережитое сегодня Морти, он был только "за" немного вздремнуть. Разведя огонь с помощью хвороста и внезапной зажигалки из кармана Санчеза, троица уселась вокруг костра. Вот ведь незадача – это был другой Рик. Ещё не такой социопат, с какими-то идеалами, близкими к правильным. Разыскивающийся только в половине Вселенной, а не во всей. Но вместе с тем это был всё тот же Санчез – циничный моральный урод. Дедушка Морти, которому внук отсосал. Парень вздрогнул, но это удачно совпало со звонком мобильного Рика, так что осталось без внимания. — Да, Диана. Да. Мы тут… задерживаемся. Морти вообще не был удивлён, что у деда есть телефон, который может связаться с Землёй с другой планеты. — Очень интересные аномалии, ага. Временные коллапсы – прикольная тема. Наверное, вернёмся завтра. Ага. Ага. Поцелуй от меня Бэт. Давай, пока. Рик сбросил вызов и вздохнул. — Такому молодому юноше, как ты, наверное, тяжело участвовать в кровавых битвах, — предположил Птичья Личность. Морти улыбнулся: — Да нет, мы с д… с Риком… Не в первый раз в кого-то стреляем. Рик тихо цокнул языком. Морти абсолютно не умеет следить за своей речью. — Значит, вы давно знакомы? — С Риком не нужно быть знакомым долго, чтобы хвататься за пушку. Птичья Личность весело хмыкнул, соглашаясь. Четыре года. Четыре года бесконечных приключений, погонь, перестрелок, нарушений закона, провоза контрабанды, заказных убийств, опасности. И когда Рик исчез, Морти не смог больше себе врать о том, что ему всё это надоело. Нет, он жил этим. Он жил безумными идеями дедушки. Шрамами на предплечье и дикой тоской по звёздам. Морти клонило в сон. Из еды в его желудке сегодня побывали только апельсиновый сок и мороженое; его чуть не изнасиловали, а потом он играл в стрелялки с неизвестными ему инопланетянами. Усталость давала о себе знать – парень потихоньку, сам того не осознавая, клевал носом до тех пор, пока в полудрёме не опустился головой на колено деда и не уснул окончательно. Рик сначала опешил. Хотел было возмутиться в свойственной себе манере – с матом и прочими грубостями, но потом плюнул на это и оставил внука спать. Даже руку ему на плечо положил. Птичья Личность заинтересованно склонил голову набок: — Он тебе не сосед. Кто он? Санчез мог бы отбрехаться. Что угодно мог бы сказать – ему не привыкать лгать, и никаких неудобств он в связи с этим не испытывает. Но почему-то врать он не стал: — Мой внук-пиздюк, случайно попавший в прошлое за хрен знает сколько лет до своего рождения. По крайней мере, он так утверждает, а на деле – какой-то хрен с горы. Птичья Личность понимающе кивнул: — Я чувствую между вами сильную связь. Думаю, он и правда твой близкий родственник. — Хуёвый я дед, получается, раз у него все руки исполосованные бритвой из-за меня. Рик понял это сразу, когда заметил потупившийся взгляд Морти при вопросе о шрамах. Просто не стал уточнять – и так ясно было. Но Мортимер мирно дремал на колене у деда, а ещё Рик помнил этот преданный взгляд внука, который беспрекословно подчинялся самым ебанутым решениям Санчеза. — У него со мной совершенно токсичные отношения, Птич, а он только рад.