a blessing in disguise

— Нам и правда надо? — жалобно переспрашивает Комаэда, дрожащими пальцами поправляя бабочку. Он то и дело бросает короткие взгляды на своё отражение и каждый раз недовольно цокает языком, продолжая возиться с ней дальше. Нервничает. Хината только качает головой и, рывком поднявшись на ноги с дивана, подходит к нему сзади, обнимая за талию и прижимая ближе к себе. — Это всего лишь на один вечер, — шепчет он, целуя Нагито в висок и кладя подбородок ему на плечо. Их взгляды встречаются в отражении, и Хаджимэ широко улыбается. — Тем более, ты выглядишь восхитительно. На щеках Комаэды тут же вспыхивает бледный румянец, и он осторожно поворачивается к Хинате лицом, заглядывая ему в глаза. — А если я всё испорчу? — еле слышно шепчет он. — Я ведь впервые увижу твою семью. К тому же на свадьбе твоего дяди. Может, тебе будет лучше без… — Комаэда. — Хаджимэ нежно касается его щеки, поглаживая её большим пальцем. — Всё будет в порядке. Нагито ластится к его руке, довольно жмурясь, и тихонько выдыхает, когда Хаджимэ накрывает его губы своими. Этот вечер пройдёт отлично. Дядя и правда не врал, когда говорил, что не поскупился на деньги. Хаджимэ, конечно, ожидал увидеть и большой банкетный зал, и толпы людей, но реальность превзошла все его ожидания. — Всё хорошо? — встревоженно спрашивает Хината, когда пальцы Комаэды сжимают его ладонь. Нагито сглатывает, обводя глазами толпу, и коротко кивает. — Не забывай, я буду рядом. И он действительно держит своё обещание. Комаэда не отходит от него буквально ни на шаг, то и дело нервно поглядывая на обступающих их людей, и Хината каждый раз отвлекает его внимание на себя, стараясь подобрать нужные слова. Не сказать, что получается у него хорошо, но Нагито жадно их слушает и медленно кивает сам себе. По крайней мере, это работает. В остальном же вечер проходит гладко. Вопреки всем переживаниям Комаэды, семья Хинаты приняла его с широко распростёртыми объятиями. И ближе к середине свадьбы Хаджимэ не без удовольствия отмечает, что Нагито наконец-то начинает наслаждаться вечером. А затем звучат первые аккорды медленного танца. — Наш выход. — Хаджимэ переводит взгляд на Комаэду и крепче сжимает его руку. — Ни о чём не переживай. Он говорит это искренне, твёрдо, и Нагито верит ему. Позволяет потянуть себя за руку и вывести почти в центр зала. Позволяет положить руку себе на талию и позволяет себе одну-единственную натянутую улыбку. — Всё будет в порядке, — шепчет Хината в который раз за этот вечер. Они столько раз репетировали танец у себя дома, в гостиной, и он всё равно оставался для них по-своему особенным: Нагито поднимал на него бесконечно прекрасные серые глаза, и на его губах появлялась счастливая улыбка. Его тело чуть подрагивало от предвкушения, когда рука Хаджимэ проводила по его спине, останавливаясь на положенном месте. Каждый раз он так мило волновался, что Хинате стоило больших усилий сдерживать растроганный смешок. Хаджимэ нежно обхватывает его ладонь, притягивая ближе, и делает шаг вперёд. Нагито послушно следует за ним, реагируя на мельчайшие движения, и смотрит так, словно на Хинате начинается и заканчивается весь его мир. И тот готов плакать от счастья — настолько это приятно. Чем дольше они танцуют, тем расслабленнее выглядит Комаэда, тем ярче горят его глаза. Он полностью отдаётся мелодии, рукам Хаджимэ, позволяя уводить себя всё дальше вглубь зала. Весь остальной мир вокруг них растворяется в белой дымке, и они остаются одни. — У тебя прекрасно получается, — шепчет Хаджимэ. Нагито тихо смеётся и прижимается к нему, закрывая глаза. Он безумно красив, пусть никогда и не признает это добровольно. Ему так к лицу белоснежный костюм, красиво обрамляющий его хрупкую фигуру. У него совершенно очаровательная улыбка, которую он дарит только Хаджимэ. Он далёк от совершенства, это правда. Но для Хинаты идеальнее него просто не существует. Хаджимэ закрывает глаза и прерывисто выдыхает. На сердце до трепетного тепло, и он правда готов заплакать. Потому что нет ничего приятнее, чем быть рядом с Нагито. Потому что он искренне верит, что быть счастливее просто невозможно.