Твик Твик — Студент
***
Последняя неделя выдалась сложной. Не знаю, как описать свое состояние. Это словно последние экзамены в старшей школе, или волнение перед первым свиданием. Не то чтобы я ходил на них, просто ощущается такое сильное давление, что, кажется, не выдержу. Мы тренировались в поте лица, стараясь без запинок сыграть главный номер выступления. Кенни даже не возражал все оставшееся время, просто играл и выглядел так, будто его сейчас стошнит. Наверное, это было эгоистично — заставлять его выступать с нами, зная, что Мистерион — его главное разочарование, но друг не против. В последнее время наша группа стала уходить поздно. Учителя лишь понимающе кивали нам, когда мы встречались в темных коридорах. У нас обязательно все получится! И никакая тревожность не помешает мне думать иначе! Или все же помешает, ведь завтра мы идем к Хаосу, представлять поддельные номера. Благо прошлогодние выступления учить оказалось намного проще. Надеюсь, у него будет хорошее настроение. Я прощаюсь с Бебе и Кенни, выходя из машины. Подруга решила подвозить меня каждый день после занятий. Она так либо саму себя успокаивает, либо мои нервы. Если честно, то со временем я перестал ожидать нападения из-за угла, или чего-то такого. Кенни оказался прав, этот придурок меня больше не тронет. Надеюсь. Сегодня нужно хорошенько отдохнуть. Как только переступаю порог квартиры, чуть ли не падаю с ног от усталости. Постоянные репетиции напрягают. Стэну даже пришлось отказаться от места в футбольной команде! Не понимаю, что он чувствует сейчас, зная, как подводит одних, помогая другим. Кажется, его тренер сказал, что это последний раз, когда танцы и музыка крадет игрока с поля. Это все же так сложно — совмещать два дела. Я даже рад, что отказался от участия в волонтерской программе, которая отбирала бы у меня половину свободного времени. Там ты, вроде, оставляешь свой номер в базе данных, а после тебя вызывают без вопросов и возражений. Наверное, я был слишком робким в то время, думая, какой это все же стресс.***
Утро вышло насыщенным. Сначала учеба, а после суматоха с примерными костюмами. Профессор Хаос хочет видеть полную картину, чтобы в случае чего что-то поправить. Так напрягает! Девушки все на нервах, им приходится красить не только себя, но и парней. Я вызвался помочь, а Кенни попросил снова накрасить его. Не знаю, что будет неловко: красить Маккормика, или того, к чьему лицу ни разу не прикасался? Парень присаживается у окна, так что освещение пока что хорошее. Если не поторопиться, то солнце скоро сядет, и будет плохо видно. Ну, наша группа красится несложно. Тон, яркие тени и красная помада. На самом деле и в прошлом году нам казался этот макияж странным, но если надеть костюмы с яркими юбками и штанами, то в целом сочетается. Мои руки немного дрожат от волнения, когда я провожу пальцами по щекам друга, размазывая крем. Они такие мягкие, но в то же время у него острые скулы. Да и сам он какой-то весь острый: подбородок, локти, колени. Худющий, но сильный. Даже я толще, а справиться с задирой кулаками бы не смог. Хотя в детстве мне говорили, что бью сильно. Интересно, а Кенни занимался боксом? Откуда у него такие навыки?***
Мы расселись по машинам друзей после того, как закончили собираться. От каждого чувствовалась та самая нервозность перед выступлением. Не знаю даже, что мы будем чувствовать перед настоящим днем города? Страх? Тревогу? Панику? Стараюсь отложить эти мысли куда подальше. Сейчас нужно только не забыть слова подставной песни. В этот раз нас всех пропустили быстрее, даже не спрашивая, кто мы и когда записывались. До двери мэра нас довел другой приспешник, странный какой-то, кучерявый, в очках поверх маски. Кажется, он еще подросток, что он тут делает? Друзья, как и мы когда-то с Ред, отреагировали на стенды у кабинета с отвращением и страхом. Хайди испуганно вцепилась в Венди, пока то же самое делал и Клайд, прижимаясь к Токену. Сейчас мне не страшно — это все муляж, восковые или пластиковые фигуры. Парнишка, перед тем как пригласить нас войти, сказал: — Он сегодня не в духе, будьте тихими. Наверное, каждый из нас напрягся еще сильнее. Получится ли? Когда мы заходим в кабинет, на глаза сразу же бросается Хаос. Сидящий на все том же троне, растрепанный, без плаща и маски. Признаться честно, сейчас он выглядит действительно устрашающе: с повязкой на глазу, кажется, у него и кровь на рубашке… Он не смеется, как в прошлый раз, даже бровью не повел, увидев нас. Мы все покривили носы от неприятного запаха. Только сейчас я заметил чью-то голову у него на коленях. Она настоящая. В этот раз действительно точно настоящая. — Кто вы? — громко спрашивает он, сжимая волосы головы. — Студенты, — за нас снова заступается Ребекка. Завидую ее смелости, — пришли по вашей просьбе. Рыжий приспешник подбегает к Хаосу, что-то шепча на ухо. — Начинайте. Танцоры уходят в сторону, освобождая место. Мы строимся в линию за Кенни с гитарой. Маккормик берет первый аккорд, и наши голоса сливаются. Все время, пока песня продолжалась, я следил за Профессором. Судя по его хватке за волосы бедняги без головы, можно было понять, что ему нравится. Он постепенно ослаблял кулак, пока под конец не стал гладить голову, словно это какой-то кот. Когда Кенни заглушает струны, наступает тишина. Через какое-то время ее нарушают короткие, нечастые хлопки. — Удивили, а, Мистерион? Он сейчас обратился к голове? Все же Мистерион… умер? — А эти чего просто так стояли? — Хаос снова заулыбался, еще страшнее, чем тогда. — У них два номера, Сэр, дождитесь вторых. — Хорошо, вы готовы? Я взглянул на лица своих друзей, на эти напуганные глаза и неуверенные переглядывания. Мы уходим в сторону, в этот раз настала очередь танцев и песен. Бебе неуверенно шагает чуть дальше, ставя колонку на пол. Хайди включает музыку. Со временем дни города стали превращаться в маскарад и шоу, отчего старый танец выглядит странно, учитывая нынешнюю ситуацию. Яркие костюмы, резкие движения, изгибы всего тела и быстрый темп битов — никогда бы не подумал, что увижу такое, будучи запертым в городе с сумасшедшим злодеем, без шанса на спасение. Если это мертвое тело принадлежит Мистериону, тогда зачем мы стараемся прямо сейчас? Или Хаос нас снова пугает, окончательно поехав головой? Не могу думать об этом в такой обстановке, особенно, когда завтра предстоит кричать в надежде. Когда в короткие моменты танца одногруппники замирают, я понимаю, что им страшно. Кого-то вот-вот вырвет, если честно, и меня блевать тянет. Бебе старается не смотреть в сторону Профессора, немного запинаясь в словах. Этот вечер многих оставил в ступоре и замешательстве. Никто из нас не мог предположить о чем-то таком! Кенни выглядит максимально серьезно, стоит рядом со мной, кажется, все приближаясь. У него какой-то синдром спасателя — всегда нужно защитить. В данной ситуации я не против, но кто тогда защитит его? Друзья заканчивают. Сквозь громкие хлопки ладоней изредка можно услышать усталые вздохи танцоров, что пытаются прийти в себя. Мы сделали сейчас все, что могли, решение остается только за Хаосом. Этот парень не медлит с ответом, говоря прямо, прекратив хлопать: — Надеюсь, завтра вы выступите не хуже. Еле слышно вздыхаю, немного успокоившись. Сбоку что-то шумит: оказалось, что Профессор направлялся в нашу сторону. Он немного прихрамывает, подходя к нам, махая рыжему рукой. — Пойдем, я вас провожу, — парень хватает меня за плечо, приобнимая. — вперед, милашка, чего встал? Он уводит нас вперед, оглядываясь за остальными. Не понимаю, что происходит сзади, стараясь не поднимать взгляд. Страшно оказаться в объятьях психопата: наверное, он много кого уже убил, и я буду следующим. Со рта слетает тихий писк, начинается тик. Становится трудно дышать. Черт. Гуляя по коридору, я не слежу за тем, что говорит Хаос. Он разговорчивый только сегодня, или это постоянно происходит? — Вы мне напомнили моих одноклассников, что устраивали Рождественские пьесы каждый год… Эй, а его что трясет? Другие руки перехватывают меня, и лишь сейчас я замечаю, что Кенни словно в ярости. — Хех, — усмехается Профессор, — вот сейчас ты похож на Мистериона, парень. Словно снова смотрю ему в глаза. — Он и есть, — тихо шепчет он, огрызаясь. — Не возражаете, если мы выйдем вперед? Друг крепче прижимает меня к себе, стало еще труднее дышать. — Ревнуешь что ли? — не знаю, какое у него сейчас лицо, но судя по смеху — оно жуткое. — Ты только на него не злись, тут я виноват. Кенни наклоняется к моему уху, и мир будто бы замер. Он произносит мое имя, и я поднимаю взгляд. Громко вздыхаю, понимая, как все же ему идет макияж. — Я возьму тебя? Мысли мешаются в голове, о чем это он сейчас? Чувствую его ладонь у поясницы, а щеки начинают пылать; не зная отчего, задыхаюсь. Ноги отрываются от земли, а руки инстинктивно хватаются за плечи. — Держись крепче, — Маккормик чуть подбрасывает меня, взяв поудобнее, — давай, пока идем, описывай свое состояние снова. Помнишь, как тогда? — Я, — мне неловко, но сказать об этом не получается, — трудно дышать. — Хорошо, скоро выйдем на свежий воздух, постарайся вдохнуть поглубже. Друг прижимает меня к себе, не так сильно, но я все равно даже выдохнуть не могу от волнения. Еще чуть-чуть, и мы окажемся у порога входной двери. Когда ночной, холодный воздух обдувает мое лицо, получается немного успокоиться. Кенни ставит меня на ноги, не отпуская. Вроде бы меня не качает, так что стоять получается и без его помощи. — Ты весь горишь, — говорит он, прикладывая ладонь к моему лбу, — может, стоит проводить тебя? — Нет, — почему-то выходит слишком громко, — я буду в порядке, дай немного отдышаться. Сердце не перестает колотиться, а тело будто парит. Мне настолько тревожно сейчас, или это что-то другое? — Купить воды? — Не переживай, сейчас просто глубоко вдохну… И вправду полегчало. Остальные приходят через пару минут, чуть ли не задыхаясь от того, насколько была напряженная обстановка ранее. Бебе подходит ко мне, спрашивая, все ли хорошо. Киваю ей, замечая, что Клайду сейчас плохо. Рэд отводит его в сторону, поглаживая спину. Я не смотрел за ними, но по звукам было понятно, что парня вырвало. — Он поехавший! — шепчет Венди, не отпуская руки своей девушки. — Это был Мистерион? — Без понятия, — мотает головой Токен. — никто не видел его без маски и капюшона. — Не он, — уверенно говорит Кенни. — С чего ты это решил? — Потому что видел.***
Мы решили посидеть на лавочках, обдумывая планы на завтра. Нас с Бебе отправили в супермаркет, купить выпить. Если честно, то я не запомнил то, что просили друзья, возможно, подруга сделала это за меня, а, возможно, мы просто купим всем воды. У кассы стояла красивая девушка с дредами. От нее словно веяло тем самым духом авантюризма и протеста. Когда она взглянула на нас, это ощущение усилилось, стоило лишь заметить большое количество пирсинга. Кассир не стала следить за нами, вернувшись за игру в телефоне. Кажется, это были какие-то гонки, судя по звукам. В самом магазине никого кроме нас не было, видимо, в это время мало кого можно встретить. Помещение небольшое, но выбора здесь много, особенно разных снеков и хлопьев. Мы с бебе не сразу поняли, что холодильники с напитками находятся в самом углу магазина, засмотревшись на скидки. — Трое просили воду, а ты чего хочешь? — спрашивает она, кладя в корзину бутылки. — Есть энергетик? — Давай без него, — Стивенс пробегает глазами по ассортименту, — о! Лимонад. Походу, она действительно запомнила все пожелания. Я держал нашу корзинку, пока подруга складывала покупки в нее. Больше всего здесь оказалось колы и простой воды. Лишь один выбрал пиво. — Как думаешь, — на пути к кассе, вдруг спрашиваю я, — Кенни знает Мистериона из-за того, что он его когда-то разочаровал? Вдруг он его брат-близнец, поэтому и Хаос перепутал их. — Я, — она запинается, — не думаю, что это так работает. — Почему? — То, что ему не нравится Мистерион — не значит, что они родственники. — А по мне так все сходится… — Выкладывай бутылки! Бебе после этого разговора не проронила ни слова, хотя обычно, когда мы стоим у кассы, она может рассказать события за неделю. Но я понимаю ее, сегодня не тот день, да и слово «обычно» уже не воспринимается. — Пожертвуете доллар? — безразлично спрашивает девушка за кассой, глядя на нас. «Триша Такер», — читаю с бейджика. Сестра Крейга, что ли? Или это я просто скучаю по нему? — Простите, у нас ровно, — отмахивается Бебе, протягивая девушке купюры. — Как знаете. Подруга отдает мне пакет, напоследок сказав: «Ты только не спрашивай его об этом».***
— Разбирайте! — я передаю покупки в толпу, не забыв забрать свой лимонад. Словно по кругу, пакет оказался у каждого на руках, и в конце — у Стэна. Та бутылка пива — его. — Эй, стоять, — Кенни выхватывает алкоголь, отдавая свою воду другу, — не начинай. — Что мне от одной-то будет? — Тебе напомнить, что было? — А что было? — любопытничает Бебе. — Точно не то, что должно повториться, — мотает головой Маккормик, выкидывая бутылку в ближайший мусорный бак. Единственное, что пришло мне в голову — это поделиться с ним лимонадом. Я присаживаюсь к нему рядом, когда все остальные начали рассаживаться, протягивая напиток. Парень улыбается, отказываясь. Тогда я открываю ее, чуть отпивая, снова предлагая выпить. На этот раз Кенни принимает лимонад, быстро отхлебывая до половины. — Вы уверены, что нам стоит продолжать? — Хайди, — обижается Венди. — и ты туда же. — Нет, серьезно, — ее поддерживает Клайд, — стоит ли? Нас могут убить… По ходу, теперь еще больше людей не уверены в завтрашнем дне. Я прекрасно их понимаю! Но мы прошли этот путь, стараясь, так зачем сворачивать назад? Вспомнился разговор с Кенни, и мне захотелось заговорить: — Но ведь тогда почему вы согласились? — я сделал это. — Все так горели этой идеей, а что теперь? Все замолчали, отпивая из своих бутылок. Не знаю, поставил ли их в тупик этот вопрос или заставил задуматься, но тишина стала нагнетать. — Он прав, — заступается Стэн. — меня, черт возьми, накрасили! А ради чего? Потанцулек перед сумасшедшим чуваком? Я стою тут из-за Мистериона. А вы? — Я тоже! — Бебе поднялась с места. Следом за ней подскочили и другие, воодушевившись этими словами. Момент располагал к подобному, будто мы все сейчас в каком-то фильме о спасении мира, и наша команда — единственные, кто может победить зло. Мы с Кенни остались сидеть. Я поднялся первый, оглянув решительные лица друзей, опуская взгляд на сидящего приятеля. Протягиваю ему ладонь, зная, что сам он не встанет. Все еще не решается. Марш не выдерживает, подходя к нам с протянутой рукой. Еще немного и, наверное, сюда бы пришли и остальные, зовя Маккормика с нами, но парень делает это сам. Хватается за наши ладони, широко улыбаясь. Все будут здесь ради Мистериона, а я останусь позади, ради Кенни Маккормика.***
Когда я вошел в квартиру, даже не включил свет, выкидывая сумку в угол. Обычно такими вечерами мы с Крейгом переписывались, обсуждая новые серии аниме, но сейчас ничего не происходит. На самом деле именно Такер познакомил меня с этим, посоветовав посмотреть Евангелион. Вроде бы в родительском доме остались диски с первыми десятью сериями. Переехав в собственную квартиру, я и не думал, что кассеты помогут скоротать время. Подписка на пару сервисов с сериалами и фильмами — все, что у меня есть, но из-за отсутствия интернета она пропадает. От всех этих воспоминаний становится пусто на душе, а плохие мысли подкрадываются незаметно. А что, если Профессор Хаос действительно держит при себе мертвое тело Мистериона? А если нас завтра убьют? Так страшно смотреть в завтрашний день, что аж ноги подкашиваются, заставляя присесть. Я провожу рукой по простыне кровати, все глубже погружаясь в тревогу. Они умрут — моя вина. Их посадят — моя вина. Они пострадают — моя вина. Может быть, Клайд и Хайди были правы, лучше не стоило продолжать, но я просто не могу отделаться от ощущения присутствия героя где-то рядом. Будто стоит протянуть руку и… — Твик Твик, — доносится из темноты. Я кричу, прижимая руки к груди. Это галлюцинации, или кто-то действительно позвал меня? — Пожалуйста, подойди к окну, — низкий голос доносится с улицы, — прости, что напугал тебя. Я делаю глупость, выполняя просьбу незнакомца. Меня трясет от неизвестности, но получается схватить что-то со стола для самообороны. Пульт? Хоть что-то. — Прошу, — из окна тянется рука в кожаной перчатке, — иди за мной. Все, что я могу разглядеть из темноты квартиры — силуэт в плаще. В мыслях появляется идиотская идея о том, что это Мистерион. От этого даже почему-то спокойнее, и подать ладонь в ответ было не так страшно. Незнакомец тянет меня на себя, помогая забраться за окно, поддерживая. Пульт роняю где-то в самом начале, наверное, он сейчас под подоконником. Парень проходит чуть дальше по козырьку крыши, утягивая меня за собой. При лунном свете силуэт превращается в лицо в маске — это действительно он. — Не против, прогуляться? Лишь стоя рядом, понимаешь, что этот низкий голос он выдавливает из себя. Это, наверное, будет глупо звучать, но из-за Мистериона у меня когда-то был фетиш на хриплые голоса. Когда Кенни брал низкие ноты во время занятий, я искренне мечтал о том, чтобы он что-то прошептал мне на ухо… меня о чем-то спросили? — Позволишь? Не знаю, что именно Мистерион хочет сделать, но я почему-то без вопросов соглашаюсь. Парень подходит ближе, кладя ладонь на мою спину. Через мгновения я оказываюсь на руках, сжимая ткань у его груди. Лицо героя совсем рядом; из-за маски не особо понятно, насколько остры его скулы, а в глазах фиолетовые линзы. Вроде бы у героя родной цвет глаз именно голубой. Судя по тому, что я помню с того дня. А ему идет фиолетовый. Мистерион перепрыгивает на соседнюю крышу у магазина. Благо, в нашем районе дома расположены близко друг другу, да и лететь вниз оказалось не так долго. От волнения обвиваю его шею руками, жмуря глаза. Парень сильнее прижимает меня к себе, продолжая идти. — Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное. — Погоди! — визжу я, боясь смотреть вниз. — Мы можем остановиться, или что-то еще? — Я отошел от края. На самом деле, это было… романтично? Не знаю? Меня несут на руках, прогуливаясь по крышам домов, ночь. Ночью город был совершенно другим, особенно если смотреть на него с такой высоты. Редкие проезжающие машины, свет фонарей и полная тишина, в которой так отчетливо слышалось быстрое сердцебиение героя. Хотелось одновременно спуститься на ноги и остаться в чужих объятьях. — Почему ты пропал? — спрашиваю я, пытаясь не смотреть ему в лицо. — Это не то, о чем я должен тебе сказать, солнце. Солнце… — Тогда что? Что может быть важнее этого? Он хмыкнул, улыбнувшись. Кажется, мы пришли куда-то, раз Мистерион остановился, спуская меня на землю. Обернувшись назад, понимаю, что ушли не настолько далеко от дома, чтобы волноваться об этом. Взглянув вниз, узнаю улицу у антикварной лавки, а с другой стороны — вид на деревья парка и огромное звездное небо. В свете фонарей не так заметны звезды, а вот сзади домов все намного ярче. Герой присаживается у края, что смотрит на парк. Похоже, он ждет, пока я сяду рядом. Аккуратно шагаю к нему, немного трясясь от волнения. Это все навевает не очень хорошие воспоминания. — Можно я возьму тебя за руку? — неуверенно спрашиваю я, пытаясь дышать спокойнее. — Тебе страшно? — он сам берет мою ладонь, немного поглаживая ее. — Я рядом, никто не посмеет и пальцем тебя тронуть. — Нет, — мотаю головой, то ли отрицая, то ли отгоняя плохие мысли, — ты, наверное, даже и не вспомнишь… — О чем? — Как ты спас меня, — я смотрю в его глаза, улыбнувшись, — это было так давно, так что… — Пожалуйста, напомни. — Хорошо, — уткнувшись в его плечо, начинаю рассказ.***
Твик Твик — во времена средней школы.
Мое состояние с каждым днем становится все хуже и хуже! Я не могу сосредоточиться на простых вещах, даже поесть для меня сложно. Больше не выдержу всего этого давления. Родители словно не замечают, что все не так замечательно. Им кажется, что доза кофеина поможет мне взбодриться и прийти в чувства, но на самом деле этот долбанный кофе не дает спать. Я не спал трое суток, на последние решившись к отчаянному шагу. В школе провал, мой первый парень оказался говнюком, а моя новая подруга настолько классная, что мне кажется, я ее не достоин. Записок не оставляю, просто убегаю из дома через окно, садясь на первый попавшийся автобус. Я сижу один, в старой пижаме с птицами, стараясь унять дрожь. Водителя раздражает мой тик и внезапные крики, грозит выгнать, если не прекращу. Он так и сделал, высадив меня непонятно где. Телефон разрывает от уведомлений. Напоследок открываю наш диалог с Бебе, где она рассказывает о том, как прошло ее свидание. Я отправляю ей короткое сообщение: «Прости, отвечу позже», прикрепляя смайлик молящихся рук. Позже мобильник окажется разбит об стену. Мне удалось забраться на крышу многоэтажки. Высоко. Ветер задувает под кофту, толкая назад. Но стоит лишь шагнуть вперед, и все закончится! Я перестану быть обузой для всех, никто не сможет больше разбить мне сердце, ничто меня больше не потревожит. Так странно осознавать, что скоро настанет конец. Все, что было до этого момента, уже ничего не значит… и Бебе ничего не значит? Нет, она как раз значит многое, просто лучше уйти сейчас, пока она не настолько привязалась ко мне. Или, скорее, я не привязался к ней настолько, что жить без нее больше не смогу. Да и сейчас, в целом, жить не могу. Чья-то рука оттаскивает меня за ворот. Мы вместе падаем назад, а этот кто-то крепко обнимает меня. — Погоди! — Агх! — вскрикиваю я, когда мой тик усиливается. — Кто ты? Отпусти меня! — У всего на свете есть выход, не стоит пытаться умирать — это больно. — А тебе, гх, откуда знать-то? Я оборачиваюсь к незнакомцу, замечая, что он такой же, как и я, мальчик. Он выглядит странно, его маска — будто носок! Этот парень играет в супергероя, что ли? — Я не могу умереть, от того и знаю, каково это: падать, резать, получать пулю меж глаз. — Да кто ты, черт возьми, такой? — срываюсь на крик, все же вырываясь из рук незнакомца. Снова оказываюсь у края крыши, постепенно шагая назад. Спиной не так страшнее идти: не знаешь, где именно заканчивается дом, и насколько далеко тебе падать. — Пожалуйста! Остановись! — мальчик аккуратно подходит ко мне, оказываясь рядом. В этот раз не трогает. — Агх! С чего это вдруг? — Ты не заслуживаешь смерти, это ужасно, когда кто-то умирает. — Сам же только что говорил, что умирал пару раз! — Не дразнись! — он затихает. — Просто, у тебя наверняка есть, из-за кого можно продолжить жить. — А у тебя нет, что ли? — Нет, но я пытаюсь выжить. Я не знаю, говорит ли этот парень серьезно, или переигрывает, но почему-то хочется верить его словам. Интересно, каково это — не умирать? — Может быть, у меня депрессия, — нарушая тишину, начинаю я. — в последнее время даже открыть глаза после сна трудно. Если удается уснуть. — Это трудно, но, — он подает мне руку, — если у тебя есть те, ради кого можно жить, то они смогут украсить твой день. Верно? — Верно, — киваю, но принять чужую ладонь не решаюсь. Этот мальчишка не играет. Если бы это было так, то он не прибежал бы за мной, пытаясь спасти. Может быть, я сужу по себе, ведь, скорее всего, просто бы убежал. А этот чудак действительно геройствует. Возможно, он прав, говоря о том, что прыгать — необдуманное решение. Но я обдумывал! Взвешивал все за и против, думал о последствиях и… А-а-а! Это такой стресс! — Пожалуйста, солнце, пойдем со мной.***
— И теперь, благодаря тебе, я здесь, — говорю это, смотря в его глаза. Он действительно не помнил об этом, с удивлением выслушивая весь рассказ. Понимаю, ведь на плечах героя огромное количество спасенных жизней. Даже как-то неловко говорить о том случае снова, спустя столько лет вновь находясь с ним, и снова на крыше. Хоть здесь не так высоко, но страх все равно остался. Тот год был действительно трудным, и все его последствия я до сих пор разгребаю. — Я был ужасен, — опуская голову, смеется Мистерион. — мы были детьми, это помогло спасти тебя. Если кто-то взрослый услышал такое, то сразу бы шагнул назад. Когда герой смеется, выдавливая из себя низкий голос, это так мило, на самом деле. Такое ощущение, будто мы давно знакомы, и все, что сейчас происходит, просто обыденность. Словно я всегда слышал это хихиканье, словно я не раз уже лежал у него на плечах, а он будто не впервые берет меня на руки. — Ты хотел что-то сказать, — боясь, что все это чувство закончится, все же спрашиваю. — Вам не стоит завтра выступать. — Ты знаешь? — это удивило настолько, что я даже отцепился от его руки. — Не важно, просто, — но он берет теперь обе мои ладони, — вы можете пострадать, и тогда я не смогу простить себя. Невозможно увидеть его брови, но лишь по глазам можно почувствовать всю его боль. Сколько же он натерпелся, что прошел? Не поступаем ли мы слишком эгоистично, прося его вернуться? Умирать больно, не спорю. Не каждый захочет чувствовать такое постоянно, спасая город. — Извини, — я отстраняюсь от него, поднимаясь, — мы не надеемся, что ты вернешься, просто хочется, чтобы ты знал… Комок в горле застрял, стоило только начать говорить. Отхожу подальше от края, разворачиваясь к герою спиной. Холодно. Кажется, он тоже поднимается, подходя сзади. — Знал? — шепчет на ухо. Меня будто током прошибает, а мурашки разбегаются по телу. Мечты сбываются? — Ты не один, — все же удается проглотить ком, и я развернулся к Мистериону. — мы все сражаемся. Парень чуть наклоняется, убирая у меня с лица выбившуюся прядь. Он целует меня в лоб, отстраняясь. Место поцелуя немного пульсирует, отдавая теплом, а после и вовсе исчезают какие либо ощущения. — Надеюсь, удача передалась тебе.