Прятки вместе с существом с острыми зубами

      Когда мы вернулись, в лаборатории, как и ожидалось, ничего не поменялось: тишина, пустота и полная скукота. Единственное, на что тогда можно было обратить внимание — стоял дурной запах токсичных химикатов. Подобное уже происходило тогда, когда при мне Марк проводил очередной опыт с разноцветными жидкостями, поэтому яркого удивления у меня это не вызвало. В конце концов, это лаборатория. Какой здесь ещё будет запах?       Оглядевшись и убедившись, что посторонних и ненужных людей здесь нет, ненароком остановился на двери, откуда ранее и вышел Джеймс. Я прекрасно понимал, что мне, в лучшем случае, мало чего полезного скажут, но я, не повернувшись к собеседнику, всё же спросил: — Так что вы с тем трупом делаете? Жжёте что ли? — Нет, это пока что не планировали, — отстранённо ответил мужчина, задумавшись о чём-то своём.       Я лишь хмыкнул, ни капли не разочаровавшись в жалкой попытке мне ответить. Решив пока что не затрагивать эту тему, торопливо отошёл от него и, нагло усевшись на один из низких столов, рядом поставил ранее приобретённый пакет с покупками, которые больше меня весят. Только после этого по мне аж волна лёгкости прошлась, даровав возможность наконец с облегчением вздохнуть и встретиться взглядом с лже-Леоном, в чьих полупрозрачных глазах горел таинственный огонёк, не предвещающий ничего хорошего. Покой мигом покинул меня, спровоцировав слегка сморщить нос. — Что ещё хочешь сказать? — А что, мне нужен разве повод, чтобы поглазеть на тебя? — тот беззаботно усмехнулся, чуть попятившись. — Ты странный.       Я прыснул, занудно ответив: — Ты тоже.       К счастью, больше у него не было намерений со мной общаться. Тот рассеянно, но с неким любопытством летал по всему залу, изучая каждый уголок как целое найденное сокровище и вовсе не обращая внимания на происходящее вокруг. Впрочем, это мне только под руку. Хмыкнув, приложил два пальца ко рту и громко свистнул, вынудив Джеймса всё же озадаченно взглянуть на меня, а после я вновь поинтересовался: — Почему ты к ним не идёшь?       Стоило только ему это услышать, он, будто опомнившись, виновато опустил брови. — Извиняюсь, я позволил себе слишком глубоко погрузиться в собственные мысли. — Я просто поинтересовался. Не думай, что я тебя подгоняю или упрекаю, — завидев такое выражение лица, протараторил я. — Если хочешь, можешь здесь… постоять, посидеть. — Нет, мне действительно нужно возвращаться, — помотав головой, настойчиво возразил тот, собираясь уже покинуть основной зал.       Сперва в моей голове не было ни одной мысли, связанной с его задержкой, но разум вдруг в последний момент вбил в мою голову то, что давно интересовало и не давало покоя. Ручка двери уже ощутила на себе лёгкое и тёплое прикосновение мужской руки, а я, на эмоциях даже вскочив со стола, резко приостановил его своими неаккуратными словами: — Ты ничего не знаешь про комнату Марка?       Камень с плеч был успешно скинут, когда собеседник всё же повернулся ко мне и, который раз заставив почувствовать дискомфорт от этих сияющих из-за очков глаз, сложил руки на груди, всем видом показав своё неравнодушие. — Ты интересуешься той, которая снизу находится, верно? — наконец соизволился спросить мужчина.       Я на миг смутился. — Да, именно той, — ощутив на себе подозревающий в злодеянии взгляд, постарался переманить нашего учёного на свою сторону, продолжив: — Я не стану его грабить, даже если очень сильно захочется ему подпортить жизнь или попросту насолить. Уверяю тебя, что я даже там трогать ничего не собираюсь! Мне просто для общего кругозора хочется осмотреться там. Раньше, когда я был ещё мелким мальчиком, всегда мечтал о своей личной комнатке, которая скрыта от посторонних глаз… Знаешь, если ты мне поможешь попасть туда, то я буду тебе очень признателен. — Так и думал, что ты хочешь попасть туда, но неужели тобой двигает только желание осмотреться и исполнить свою детскую мечту? Немного странный повод.       Несмотря на то, что я всячески пытался не попадаться на крючок, он смог подловить меня и заодно мой язык, который первое время аж заплетался и проглатывал все попытки оправдаться. В конце концов, я сдался, выпалив: — Мне нужно убедиться, что там нет ничего опасного для Сэнди. — Опасного? — он удивлённо вскинул брови. — Что ты подразумеваешь?       Я томно выдохнул, невольно отводя взгляд. — Будто ты сам не понимаешь. Мы с Марком не лучшие друзья, это видно сразу. Всё, что нас соединяет — это Сэнди, которого он может в любой момент заставить танцевать под свою дудку с помощью своих дурацких препаратов. Я… Мне просто хочется знать, что он не строит план «Б», понимаешь?       Некоторое время тот изучающе осматривал меня, убеждаясь, что перед ним настоящий я и никто иной. Он, слегка неодобрительно прищурившись, кивнул, согласившись: — Будь по-твоему. По отношению к Марку это будет очень некрасиво, но я соглашусь. — Серьёзно? Ты серьёзно согласился? — Да, для тебя это будет справедливо. — Спасибо большое! — я радостно улыбнулся, после кинул взгляд на лже-Леона, летающего возле потолка. — Ты здесь останешься или с нами отправишься?       Тот же, продолжая рассматривать, видимо, паутину в уголках и вовсе не глядя в мою сторону, мигом угукнул, напоследок беззаботно пролепетав: — Да-да, готовь местечко для меня.       И его образ растворился во свете ярких ламп. Лёгкая прохлада, сопровождаемая с противоречивым жаром в районе груди, только повторила факт присутствия лже-Леона внутри меня, что подарило мне непривычное спокойствие. Развернувшись к Джеймсу, я взбудоражено посмотрел на него, а тот же, заметив это, безмолвно начал наш путь, торопливой походкой пойдя в нужную сторону.       Слабый шум за спиной заставил меня приостановиться и на мгновение подумать, что донёсшийся скрип двери подарит встречу с Марком или с Розой. Однако удача впервые так вовремя улыбнулась мне, даровав возможность лицезреть перед собой вышедшего Сэнди, с чьих волос до сих пор капала вода. Его тело, а точнее то, что находится выше таза, было открыто и все его выпуклые места отдавали лёгким блеском из-за влаги и яркого освещения. Капли, будто заворожённые его видом, аккуратно и предательски медленно стекали с бледных плеч, перебираясь и оставляя след на грудной клетке, на талии, на прессе. Каждая сияющая частичка воды привязывала к себе, не давая смущённо опустить взгляд или хотя бы просто отвернуться для приличия. Я не мог оторвать глаз от него. Казалось, гипнотизировало в нём всё: изгибы тела, засохшие подавно царапины, полотенце, сидящее на поясе, небрежно торчащие пряди волос, черты лица, лёгкий красный румянец и безумно притягательные глаза, в которых я окончательно погряз, забыв, что мной движет и зачем я здесь.       Сознание пришло в голову только тогда, когда тот, сконфуженно опустив брови, промямлил: — Вы так быстро вернулись. — Ждал нас? — вылетел вопрос из мужчины, но он, откашлявшись, поправился: — Ждал его?       Он кратко кивнул. — Да. Я могу зайти переодеться? — Конечно, — ответил Джеймс, уже нетерпеливо поглядывая в сторону. — Мы в комнате Марка будем, — поспешно добавил я.       На меня пало сразу два взгляда, один из которых был слегка недоумевающий, а другой понимающий, сопровождаемым кивком и словами: — Хорошо, я постараюсь не задерживаться.       Когда же силуэт Сэнди пропал за очередной дверью, мы наконец-то смогли отправиться туда, где, возможно, будет храниться моё будущее спасение. Нас окружала всё та же драгоценная тишина, но любознательность во мне ни капли не исчезала, а, наоборот, с каждой секундой только больше расцветала. Уже представлял, как я роюсь на столе парня и, находя небольшую ампулу с розовой жидкостью, разбиваю её, автоматически спасая моего Сэнди от лап этого чудища. Эти образы в голове были настолько увлекательные, что время пролетело незаметно и, как только я рассеянно хлопнул ресницами, мы со скучающим Джеймсом уже оказались в той самой таинственной комнатушке.       Я огляделся: обычное помещение, где иногда бросалась в глаза мебель, на которой валялись ненужные вещи по типу пустых скомканных бумажек и потрёпанных подушек. Не успел толком привыкнуть к этому месту, как тут уже из меня резко вылетел второй «Я», радостно пролепетав: — А здесь вполне просторно. — Да, он редко здесь появляться. Следовательно, пока что нет причин браться за полную обустройку, — пояснил мужчина, оперевшись об стену.       Я сразу приметил небольшой стол с множеством шкафчиков над ним. Меня к нему больше всего тянуло, так как только в нём можно было что-то дельное запрятать, но, прежде чем осуществить свои идеи, я жалостливо посмотрел на Джеймса. — Только аккуратно, — хмыкнул тот. — Ага, спасибо, — благодарно улыбнулся, а после открыл первую дверцу, встретившись с пустыми баночками и стопкой бумаг.       Хоть и перебрать мне предстояло много вещей, я справился с этим очень быстро. Нигде не было ничего напоминавшего какой-либо сильный препарат или даже обычные таблетки. Единственное, что зацепило меня ненадолго, это фотография, на одной стороне которой были изображены Марк и Сэнди, мирно улыбавшихся пустоте, а на обратной было что-то небрежно написано. Однако я поспешил отложить это и, развернувшись, произнести: — Теперь я почти уверен во всём. Ты не знаешь, у него здесь тайных сейфов или типа того нет? — Без понятия, — он пожал плечами. — Однако что-то подсказывает, что нет. — Наверняка здесь на потолке есть ещё какая-то кнопочка, — возразил лже-Леон, со спины взявшись за мои плечи. — За одну дельную цену могу помочь…       Я прыснул, вызвав у другого тихий смешок. — Одна дельная цена может так обернуться, что ты тупо пошлёшь мне галлюцинацию, и я буду несколько минут неосознанно лапать пустой потолок. Знаю я такие приколы. — Да ла-адно тебе. Ты так сильно обиделся за тот случай? — получив молчание, он продолжил: — Понимаешь, пока я держу более-менее видимый облик, приходится тратить силы на это. Я слишком устал для подобных фокусов… — Так что ты тут до сих пор делаешь? Возвращайся лучше обратно мне в голову и отдыхай. Только не мешай. — Оу, ты заботишься? — который раз тишина побудила его шумно выдохнуть, а после промолвить прощальное: — Через часик выгляну.       Характерная дрожь прошлась по телу и, как только мои плечи перестали ощущать чужие пальцы, выдохнул, взглядом стрельнув в сторону прохода, откуда я уже слышал странные, но предсказуемые шершащие звуки. Увидев в лёгкой мгле эти невинно сияющие глаза, я сразу приободрился, а мужчина же, приметив пакет в его руках, выгнул бровь, спросив: — Зачем ты сюда принёс это? — Я… Я даже не знаю, — Сэнди растерялся от такого вопроса. — Подумал, что вы забыли, н-наверно…       Джеймс хотел ещё что-то сказать, но я поспешно прервал того, подойдя к парню: — Ничего. Марк не обеднеет, если эти продукты подавят его мебель.       Торопливо взяв под собственную опеку купленное, отложил пакет на ближайший диван, а затем вновь уставился на Сэнди, заинтересовано оглядев его чистое личико. Тот же мне в ответ лишь озадаченно похлопал глазами, глупо улыбнувшись. Видимо, со стороны это выглядело уж слишком странно, ибо мужчина, фыркнув, вдруг произнёс: — Думаю, мне лучше оставить вас. — А? — я опомнился. — Что случилось?       Он лениво помотал головой, как-то чересчур двусмысленно объяснившись: — Я понимаю, к чему это ведёт, и я не особо горю желанием быть свидетелем данного происшествия. И, если брать в расчёт остальные обстоятельства, во мне нуждаются в другом месте. Развлекайтесь…       Тот даже не захотел слушать нас, быстрыми и длинными шагами выйдя в проход и, таким образом, покинув и без того одинокую комнату. Честно говоря, только тогда, когда послышался шумный хлопок двери, до меня дошёл истинный смысл сказанных слов. Опять слабый румянец стыда захватил мои беззащитные щёки, вызвав у Сэнди малую дольку недоумения. — Он что-то плохое имел в виду?       Я, попытавшись отмахнуться от похотливых образов голове, пробубнил, чуть отстранившись: — Не обращай внимания. Он просто неудачно выразился. Давай лучше перекусим, м? — П-прямо здесь? — он удивлённо охнул. — А Марк не будет против? Вдруг мы здесь что-то сломаем?       Ответом ему послужил резкий рывок, заставивший наши тела на секунду встретиться, а затем покорно пасть в объятья дивана, встретивший нас удивительно мягко. У Сэнди глаза на лоб полезли, а я, в свою очередь, тихо захихикал. — Он тебе шею за это не свернёт, не волнуйся. Максимум, мне это сделает, но я-то поваляюсь немного без сознания и восстановлюсь. Так что не зацикливайся над этом. Позволь себе, в конце концов, по-настоящему расслабиться! — Если ты так говоришь… — промямлил он, немного прижавшись. — Хорошо. Что ты купил? — Много чего, — я переместил пакет на свои колени, начиная вытягивать содержимое. — Вот, конфеты, мармеладки, вата, взбитые сливки, булочки всякие… Что хочешь попробовать?       Каждая взятая мною вещь вызывала у него неподдельный интерес. Парень некоторое время молча взвешивал всё, а после пальцем тыкнул в яркую упаковку мармелада: — Это хочу.       Сразу же открыл его и отдал ему в руки, сразу лицезрев, как тот нетерпеливо кладёт первую штучку на язык и медленно пережёвывает её, расцветая. Блеск в глазах и новая порция, закинутая в рот, чётко отразили то самое чувство, создаваемое от приятной на вкус еды. Один лишь его «сладкий» и довольный вид обрадовал меня, мотивируя окончательно избавиться от тревожности и самому взяться за какую-нибудь вкусняшку. Глаз пал на клубничную вату.       Первый кусок, мгновенно растаявший на языке и растёкшись по нему одной вкусной жидкостью, разнёс будоражащий и до дрожи приятный холод, а из моих уст невольно вылетел довольный стон. — Как же это вкусно… — произнёс я, чуть откинув голову назад. — Это так вкусно? — почувствовав, как у меня все мышцы от удовольствия расслабились, поражённо спросил парень. — Дашь попробовать? — Конечно, секунду…       Услышав просьбу, кинулся отрывать ещё один кусочек ваты и, не желая медлить, сразу повернулся в сторону Сэнди. И о, чёрт возьми, зря я это сделал, так как тогда вообще не ожидал, что от одного только взгляда на него сердце забьётся в другом ритме, а жар, изначально задевший лишь мои лёгкие, проникнет даже в мой мозг. С такого ракурса, с такими миленькими маленькими глазками, щёчками и с такими красными от большого доза красителя губами он видел бесподобно. Он был схож с ангелочком, затерянным где-то в аду, который выглядит, по сравнению с другими, как накормленный молочком котёнок!       Мне пришлось сильнее натянуть капюшон на свои глаза и, пряча румянец, протянуть сладость со словами: — На, ешь.       Почувствовал, как тот немного опускается вниз и подбирается ближе к моей руке, держащей вкусняшку. Пока мой разум вгонял меня только в большее количество краски, пальцы же немного тряслись от его дыхания. А вот дёрнулись те после того, когда чужой язык нагло прошёлся по ним. Внутри всё сжалось от яркого изумления, а всё, что я мог тогда произнести, это: — Ты что делаешь?! — Ем, — кратко ответил тот, не отрываясь.       Вата от прикосновения языка послушно, не протестуя, таяла, как какой-то кубик льда под особо горячим и жарким солнцем. Та аккуратно стекала вязким потоком с моих пальцев, пачкая их и окрашивая в красный оттенок. Однако парню это только нравилось. Он, схватившись за моё запястье и заставив кисть руки принять удобное ему положение, принялся слизывать каждую каплю, в чьих свойствах играла приятная кислинка клубники. Его движения неторопливые, даже ленивые. Он почти не двигает головой в попытках дотянуться до каждой клеточки кожи, на которой ранее побывала растёкшаяся сладость. Однако его язык совершает такие действия, о которых мне, а точнее моему и без того подогретому воображению, не следовало бы думать. Он обвивал мой палец, опускался вниз, трепетно проходился по труднодоступному месту, а после возвращался к подушечке и оставлял слабый, но щекотавший мои нервы влажный поцелуй. И через такое проходили все пять пальцев.       К концу я уже вообще весь раскраснелся и глядел на Сэнди так, будто он меня заставил ноги перед ним раздвинуть. Возбуждение во мне играло даже больше озадаченности. Я прекрасно чувствовал как снизу всё напрягается, заметно выпирая, и от этого становилось только ещё больше стыднее. Последней же каплей стало то, как он украдкой взглянул на моё лицо, а после и на тело, которое разом сдала ему всё то, что во мне тогда играло. Тот рассеянно приподнялся и, чуть отстранившись, спросил: — Ч-что произошло с твоим телом? Почему оно так отреагировало? Я же… Я же даже не касался тебя там…       Я досадно прошипел, понимая, что сейчас не в моих приоритетах оправдываться. — Ты очень сексуально это делал. Ты так это делал, словно… Да блять… Я даже не знаю, как тебе помягче сказать, — некоторое время тот убивал меня своим молчанием и изучающим взглядом, и я, не выдержав, всё же выпалил: — Словно ты мне отсасываешь. — Что? Что это значит? — он ожидаемо ничего не понял.       Я многозначительно посмотрел на него, а после спросил: — Мне тебе показать на практике, как тогда, когда ты меня спрашивал про секс?       Ему одного вопроса хватило. Парень, аккуратно коснувшись моей коленки, смущённо пролепетал: — Ты же про то место говоришь? Его… сосать можно? — Да, раньше как-то не доводилось тебе это показать, но, — я несдержанно опустил его тёплую ладонь на пах, позволив ему ощутить, как там всё накололось, — можешь попробовать это на мне? Я не буду тебя ругать, если ты что-то сделаешь не так. Просто попробуешь…       Некоторое время тот колебался, но, шумно выдохнул и расслабившись, вновь задал вопрос: — Как тебе это сделать? — Можешь опуститься на пол, можешь лёжа на диване…       Я мог много ещё возможных в мире поз перечислить, но парень сразу решил всё за меня, поспешно встав с дивана, чуть раздвинув мои ноги, а после и вовсе усевшись прямо передо мной. Будь его воля, он мог уже своим дыханием обжигать мой член, но тот не спешил снимать с меня одежду, медля. — Могу снять с тебя это? — он зацепился за край шорт. — Конечно, только не медли, прошу тебя, — мне пришлось прикусить губу, чтобы не сказать лишнего.       Сэнди послушался. Его пальцы поспешно, даже нетерпеливо стали стягивать с меня шорты, а я помогал ему в этом, чуть приподнимая таз. Такую же, к счастью, быструю учесть настигла и давно напряжённые боксеры, которые, стоило только им пасть на пол, наконец расслабили свою ткань. А вот моё же тело, наоборот, только больше напряглось из-за этого выводящего из себя образа. Только один взгляд на Сэнди, который глядит на моё достоинство так, словно он его впервые видит, выводил меня из себя и вынуждал мурашкам пройтись по спине, чуть выгнув её. Видел, как нерешительность и незнание сковывают его, не давая приступить к началу, поэтому я поспешил его успокоить, расположив свою руку на макушке и подбадривающе прошептав: — Всё хорошо, не бойся. Попробуй просто поиграться с ним языком. В любом месте можешь это делать. — В любом? — его слова отразились теплом на чувствительном месте.       Я нервозно сглотнул. — Да. Можешь попробовать здесь, — пальцем указал на головку, — или здесь, — перебрался на основание. — Где тебе хочется, в общем. — Хорошо, я понял, — послышалось из его уст.       Это были последние слова, которые мне удалось услышать, будучи ещё не опьянённым соблазном. Его губы мягко коснулись основания, задев собой набухшую венку, а после в дело пошёл язык, начинающий шастать по гладкой коже. Лёгкое смятение не давало ему быть резвым и решительным. Однако я плевать хотел на это. Дрожь по телу от его влажных следов, которые он старался создавать как можно быстрее, мучила меня, заставляя зашипеть. Он не успевал толком изучить одну область, как язык уже перескакивал на новое место, начиная ублажать. Сэнди заигрывал со мной, мухлевал благодаря своим горячим поцелуем в головку, но я не хотел его останавливать. Я просто готов подчиняться каждому его правилу, каждому прикосновению, каждому движению, каждому указу шаловливого рассудка… От этой мысли вскруживало голову, но я продолжал ласкового поглаживать парня, подгоняя на большее.       Тот поднял взгляд на меня и, оторвавшись, пролепетал: — Я всё правильно делаю? — Да, ты молодец, — прошептал в ответ, чуть подталкивая к члену. — Попробуй теперь его заглотнуть.       Он растерянно прошёлся глазами по всему размеру и озадаченно хмыкнул. — Весь? — Нет, не хочу тебя заставлять идти на такие жертвы. Просто заглотни столько, сколько сможешь.       Его губы мягко коснулись головки, вынудив предвкушающе сжать пальцы, а после те раскрылись, позволяя члену проникнуть в рот и ощутить необычное тепло внутри. Он постепенно, будто нерешительно изучая, спускался всё ниже и ниже, а я от этого таял, уже не выдерживая в себе жадную мольбу: — Пожалуйста, не останавливайся. Начни играться со мной. Начни двигать головой. Ну же…       Честно, это было больше похоже на скулёж, нежели на человеческую речь. Однако парень, игнорируя это, послушно стал совершать движения головой, начиная выводить меня своими бегающими то вверх, то вниз влажными от слюны губами. После этого плыть по течению, бездействуя, я уже попросту не мог. Он доводил меня до изнеможения, забирал все силы, а я ласкал его слух своими стонами, непрерывно вылетавших из моего рта. Одно удовольствие смотреть сверху вниз на него, на его волосы, которые только ещё больше путались под моей рукой, на его кинутый случайно взгляд и на его ладони, для удобства расположившиеся на моих коленях. Он чертовски бесподобен. Его язык заплетался, мешался ему, но этот конфуз вводил меня в дрожь не хуже поцелуев. Меня настолько прелестно захватывало удовольствие, что я мог бесстыдно стонать его имя, не обращая внимания на всех присутствующих в лаборатории.       Ладонь неконтролируемо давила на голову парня, заставляя того опускать ниже и куда быстрее, чем раньше. С его стороны шли прерывистые выдохи и иногда странное хлюпанье, но, чёрт возьми, как он хорош. Сэнди не отрывался от меня и не упрекал в несдержанности, а, наоборот, поддавался каждому моему немому приказу, позволяя мне тем самым взять полный контроль над ним. Я уже не держал себя в руках. Знал, что полностью расклеился, и был подобен наглому мальчику, который не может сдержать собственные желания. Однако границы приличия каждый раз стирало блаженное шипение, а приближающиеся оргазм сжигал все напоминания об этом. Даже прокусанная до раны губа не могла останавливать мой шёпот, пылающий наслаждением: — Как же ты хорош… Чёрт, Сэнди, да… Делай что хочешь, но не останавливайся, прошу тебя…       Его поспешно догонял следующий: — Ты так заводишь меня… Да, безумно приятно…       А третий заключительный уже вырывал из меня слова, заставляя перестать на миг захлёбываться неровными вздохами: — Прошу… Сладкий…       А когда же жар подступил к тазу, то я полностью сошёл с ума, еле-еле успев заткнуть себя рукой и выгнуть спину, чтобы в итоге удовлетворённо влиться в горло Сэнди. Горячие капли обжигали его горло, заполняли рот, но тот вытерпел весь поток, а после, отстранившись, стал судорожно кашлять в ладонь, пустив маленькую слезинку. Первое время я полностью игнорировал его, пребывая в некой бессознательности, но, стоило только последнему остатку наслаждения уйти, все яркие краски мигом потухли. Я наклонился к нему и, видя, как он до сих пор откашливается, виновато прошептал: — Извини, я должен был тебя предупредить. Хочешь воды? — Да, дай, — ответил тот с хрипотцой.       Я быстро нашёл средь сладостей одну припрятанную бутылку воды и, открыв её, протянул парню, который сразу принялся поглощать её содержимое. Молча наблюдал, как по его горлу скачет эта жидкость, а когда же ему удалось отпить половину и потерять нужду полоскать горло, я вновь спросил: — Сейчас нормально? — Да, спасибо, — он кивнул, уже более охотно приблизившись. — Я как-то н-не подумал, что это будет неприятно. — Извини ещё раз за это. В следующий раз предупрежу. — Не извиняйся, всё в порядке, — его руки обвили мою ногу, а голова нежно пала на колено. — Мне раньше в голову не приходило, что можно делать… что-то такое. Этот мир такой странный… Сколько ещё я не знаю о нём?       Я заботливо погладил его, ответив: — Не волнуйся. Когда-нибудь я тебя познакомлю со всеми прелестями этого «мирочка». Конечно, если ты этого захочешь. — Я хочу, даже очень, — тот смутился, принявшись оправдываться: — Просто интересно, как ещё можно проявить доверие. И, кстати, тебе поддать одежду? — Ой, да. Пожалуйста.       Тут проблем не возникло. Быстро взял с его рук одежду и, приняв более удобное положение, натянул на себя всё обратно, а затем все проблемы мигом отпали.       Не было никакого желания портить момент, поэтому я, одарив себя возможностью расслабиться от тепла чужих рук, просто успокоился, не убрав взгляда с моего любимого и желанного парнишки. Внимание тогда странно начинало обостряться на мелочах, которые ранее мой мозг вовсе не брал в расчёт. Пусть Сэнди прикрыл глаза и также наслаждался моментом, но вот его непривычно румяные щёки, более бежевого оттенка кожа и, в целом, хороший вид вызывали малую долю интереса. Я вполголоса спросил: — Ты как себя чувствуешь? Ничего не болит?       Парень чуть приподнял голову и взглянул на меня, сверкнув оживлённым глазами. — Всё хорошо, а что? — Ты стал более ярким, даже более живым. У тебя бледность начинает спадать и даже взгляд какой-то другой, словно ты… — я охнул от резкого всплеска эмоций. — Только не говори, что у тебя этот дурацкий этап закончился. — Не знаю даже… — он торопливо оглядел себя. — Наверно, д-да.       Некоторое время я пребывал в немом шоке, но, стоило только нежданной радости схватить меня, я мигом поднял к себе парня и, усадив на колени, крепко обнял, ликующе проговорив: — Как я рад, что тебе больше не нужно будет всякую дрянь колоть и мучиться от боли! Неужели это реально всё проходит? — Думаю, да, — парень обвил мою шею своими руками, заставляя прижаться к его телу. — Это же ведь хорошо? — Конечно хорошо… — я, переварив информацию, вдруг осознал ещё одну до дрожи радостную вещь. — Конечно! Это офигеть как хорошо! Это ведь ещё значит, что мы можем уйти отсюда!       Он немного отстранился, взглянув мне в глаза. — Уйти? Почему? — А что нам здесь делать? Раньше нас держало здесь твоё состояние, и я считал, что тебе здесь будет куда безопаснее, чем снаружи. Но ведь сейчас ты идёшь на поправку! Мы можем спокойно уйти отсюда и сможем, к примеру, вернуться обратно в нашу квартирку!       Сперва я напрягся, заметив в нём какое-то странное и необъяснимое колебание, однако тот, шумно выдохнув, всё же кивнул, сказав со слабой улыбкой на лице: — Хорошо, мы сделаем это. — Но, знаешь, для полного счастья я кое-что проверю, окей? — Ладно, проверяй, — парень, поняв намёк, поспешно переместился на диван.       Кивнув, поднялся и вновь направился к шкафчикам, чьё содержимое меня вдруг стало интересовать ещё сильнее, чем раньше. Та деталь, связанная с надписями на фотографии, не давала мне покоя и, как только дверца приоткрылась, сразу достал её. — Ты что делаешь? — заметил меня Сэнди, встревожившись. — Ничего такого… — перевернув фотку, прищурился, чтобы более-менее разобрать безобразный почерк. — «На северо-западе, возле храма, нашёл его». — Что?       Компас в моей голове никогда не включался, так что неудивительно, что мне долго нужно было соображать, где какая сторона находится. Пришлось даже вспомнить, где мох на деревьях был. И в итоге мне удалось узнать приблизительное направление, которое, к счастью, не вело вглубь леса. — Это где-то в городе и, судя по всему, на его окраине, — вслух произнёс я, вновь перевернув фотографию и встретившись с безобидной мордашкой Сэнди. — Ты что-нибудь, связанное с храмом, помнишь? — Нет, ничего абсолютно, — тот разочарованно помотал головой.       Я томно выдохнул, продолжая рассуждать: — Марк нашёл тебя возле храма… Тебя могли выкинуть, когда ты был в отключке, или же у тебя был другой хозяин. Хозяин священник или тот, кто как-то связан с храмом. Может быть, просто верующий. В любом случае это не так важно. Он нашёл тебя возле храма и может это как-либо связано с твоими особенностями?       Я мог так ещё долго с собой разговаривать, но жалобный голос парня прервал меня: — Леон, не надо… У нас и так много проблем, а вдруг там будет засада или что-то похуже? Лучше просто не идти туда. Я чувствую, что там будет только хуже. — Ох, вот как? — я задумался, посмотрев на ситуацию с другой стороны. — Да, пожалуй, ты прав. Глупо будет шастать по храму. Тем более, я не крещёный и атеист, а ты… Ну, в любом случае, не пойдём туда, — увидев заметное облегчение на парне, я весело хмыкнул. — Пошли лучше поднимемся и проветрим, так сказать, мысли.       Тот косо взглянул на художественный беспорядок из сладостей. — А это? — А что это? Это подарок, благодарность за то, что приютил на пару дней. Пускай обжирается. — Ладно, пошли, — после недолгого молчания, не стал возражать парень.       Я поспешно взял его за запястье и повёл обратно, будучи в редком, но в таком, чёрт возьми, прекрасном настроении! Во мне играло странное воодушевление, словно мы уже избавились от всех проблем. Отчасти это даже так: лже-Леон не стал долбить мои мозги своими иллюзиями, никто резко не ворвался к нам и, судя по гробовой тишине, никто даже не подозревает о произошедшем. Кроме одной личности, естественно, но Джеймс, по-моему, уже успел смириться с этим. Короче говоря, мы выбрались из люка счастливые и довольные, не видящие перед собой преград. А когда же мы оказались в основном зале, где даже воздух был иной, не такой спёртый, то даже приятной дрожью обдало. — Ты веришь, что это конец? — Не совсем. Это просто так… неожиданно. Я не успел подготовить себя!       Я хихикнул, потрепав его волосы. — Всё равно приятно осознавать, а? — Да, очень. — Да твою мать! — вдруг пронёсся оглушающий крик, выбивший всё спокойствие.       Мы шокировано уставились на дверь, из которой донёсся этот звук, и я, узнав в ней ту самую, испуганно прошептал: — О нет…       С самого начала понял, кому принадлежал этот голос, что и так напугало меня, но когда ещё мужчина резко выбежал из двери, держась за голову, то все догадки лишь подтвердились. Из открытого проёма никто не выглядывал, но стояло дикое ощущение, будто за нами всё равно кто-то наблюдает. — Что с ним?! — попятившись, перепугано спросил парень.       Я промолчал, погрузившись в состояние временного ступора. Однако вывел меня из него ещё один болезненный вскрик Джеймса, который аж, прижавшись к стене, опустился на пол и закрыл лицо руками. Быстро подбежал к нему и постарался оглядеть его, но за то время, пока мы были в разлуке, в нём ничего не поменялось. Вообще ничего! Я, взявшись за его плечи и вынудив чуть приподняться, произнёс: — Что случилось? Джеймс, только не молчи! Скажи хотя бы что-нибудь! — Просто выведи меня отсюда. Мне нужен свежий воздух, — пробормотал тот, заваливаясь.       Оценив ситуацию, мигом взялся за него и стал куда усерднее придерживать, дабы тот ещё раз не шлёпнулся. Сэнди тоже вовремя пришёл на помощь и подсобил с другой стороны, кинув взгляд на выход, откуда была видна старая и уже не такая надёжная лестница. — Как мы через неё пройдём? — Неважно, давай хотя бы просто подойдём к ней, — после этих слов мы поспешно стали тащить измученного мужчину. — Хоть какой-то воздух будет…       Видимо, из-за адреналина в крови мне вообще не было тяжело держать Джеймса почти что на своих руках. Он тянул нас обоих вниз, но никто не поддавался давлению, и мы достаточно быстро подошли к нужному месту, где немного, но всё же веяло прохладным ветерком. Я свободной рукой помахал перед его лицом, создав ещё один ветреный поток, и, услышав уже более ровно дыхание, нервозно спросил: — Лучше становится?       Он не ответил. Любопытство тогда очень сильно раздирало и мне хотелось получить ответы на все вопросы Однако в такой ситуации что-либо спрашивать это максимально глупо. Видел, что он потихоньку восстанавливается, но это «потихоньку» очень медленное. Нужно ускорить процесс! Только больше подгонял к действиям шум ветра, шедший сверху. — Тут расстояние большое, — приметил я, продолжая искать не самый травмоопасный выход. — Ты можешь взять его в свои руки, я тебя подниму, и ты его перебросишь. — А ты сможешь нас двоих выдержать? — Ну да, самому смешно. Тогда… можно, чтобы его контролировали и сверху, и снизу. Кто-то заберётся наружу и вытащит за руки Джеймса наверх, а кто-то, если он начнёт падать, вовремя сможет поймать его, — я перекинул весь вес тела на парня, который аж пошатнулся, и, взглянув в лицо бледного мужчины, слегка потряс его, проговорив: — Тебе нужно немного напрячься. Совсем немного! Тебе станет гораздо лучше наверху. Просто чуть напрягись!       Мне в ответ прилетел лишь один усталый взгляд, который и то разом прервался, стоило только ему обратить взор на лестницу. Он тихо рассматривал её, будто впервые видя, а я, в свою очередь, привлёк внимание Сэнди и пальцем указал вверх, спросив: — Сможешь?       Тот колебался, но всё же кивнул. — Да, сейчас залезу.       Парень передал мне Джеймса, после торопливо начал подниматься. К счастью, уже через секунду так десять его глаза заманчиво сверкнули в лёгком свете солнца. Я мигом ринулся помогать пострадавшему зацепиться за лестницу, а после стал чуть давить, крикнув: — Давай! Совсем чуть-чуть!       Меня гложила мысль, что отдачи от мужчины вообще никакой не будет, но, видимо, ему было тяжело только дышать и говорить, так как он, всё ещё шатаясь, забрался на первую ступень, а после на вторую, третью… Всё это время мне приходилось его подталкивать, чтобы тот применял гораздо меньше усилий. И это сработало. Пока я напряжённо стоял внизу, ожидая самого худшего, парень сверху нетерпеливо тянул руки, пытаясь взяться хотя бы за запястья. И вот идёт крепкий захват, за ним следует резкий и сильный рывок, после которого Джеймса чуть ли не уносит наверх, на мягкую и желанную землю. Я с облегчением вздохнул, решив также выбраться на свежий воздух. — Никто себе ничего не повредил? — забравшись наверх и оглядев их, победно улыбнулся. — Я думал, это будет сложнее. — Да, я тоже так думал, — пробормотал Сэнди, сидя возле лежащего Джеймса.       И я поспешил присоединиться к нему, лицезрея уже менее жалкие попытки восстановить дыхание. Холодный ветер дул в лицо, пронося мурашки по всему телу. Солнце, чьи лучи уже не казались радостными и согревающими, могли только больше подчеркнуть, как цвет кожи на лице мужчины и парня поменялся. Однако бледность на одном из них постепенно спадала, а вместе с ней и ужасное состояние. Было даже невооружённым глазом видно, как Джеймс будто приходит в себя, наконец избавляясь от отдышки. Некоторое время мы молча наблюдали за ним, а как только тот приподнялся, коснувшись ладонью собственного лба, из моих уст вылетело беспокойное: — Тебе лучше? — Да-да, сейчас уже более хорошо себя чувствую, — промямлил он. — Но ощущения на теле всё равно никуда не уходят. Сейчас я себя чувствую крайне вяло и в горле ком горячий. Не уверен, что смогу нормально стоять на ногах. — Так почему ты себя вдруг стал хуже чувствовать? Что вы там такое делали?       Тот сглотнул, горько вглядываясь в пустоту. — Я не могу вот так неаргументированно говорить. Однако у меня есть подозрения, что моя наружная оболочка под угрозой. — Что ты имеешь в виду? — непонимающе спросил Сэнди.       Однако его проигнорировали. — Что? – я удивлённо пошатнулся. – Ты думаешь, она может просто из-за плохого самочувствия исчезнуть? — Нет, всё куда серьёзнее. Должно быть, сейчас я чувствую меньшее, что только предстоит ощутить, — он настолько тихо ругнулся, что я даже разобрать слово не смог. — Единственное, в чём я уверен — мне понадобится лекарства. Без них восстановить здоровье будет крайне трудно. — Так, может, сейчас отправимся в аптеку или в больницу? Мы же не можем вот так всё это оставить! — я через плечо кинул взгляд на лес. — Только вот в какой стороне она находится?       Немного поразмыслив, мужчина молча пальцем указал нужное направление. Я благодарно кивнул ему и, поднявшись вместе с растерянным парнем на ноги, протянул руку, томно проговорив: — Не волнуйся, мы доведём тебя до неё. Обещаю. — Не сомневаюсь, — он с радостью воспользовался моей помощью.