Новогодний беспредел: снежная история

В квартире было тихо, и нарушать этот момент спокойствия не хотелось. Обхватив чашку с только что заваренным чаем обеими руками, Рапунцель осторожно шевелила промерзшими пальцами на ногах, вплотную приблизившись к горячей батарее на кухне. Дома никого не было; отец на обед не пришел, что Рапунцель, честно говоря, немного успокоило. Вся ее недавняя уверенность в собственной самостоятельности и храбрости резко испарилась; получать нагоняй от отца все-таки было страшно. Развесив промокшие вещи по батареям, выбросив из окна прилипшие к одежде комья снега и ополоснувшись под горячим душем, она наслаждалась мимолетной домашней свободой, шлепая по полу босиком и шмыгая раскрасневшимся от мороза и горячего чая носом. При родителях такое поведение считалось непозволительным. Она же все-таки леди. Более того, кроме неподобающих манер отца раздражал топот голых ступней по линолеуму, не нравился шум, вплоть до слишком шумного глотания жидкости, да и вообще не нравились вольности любого типа. В семье все его странности объяснялись просто: он много работает, устает, и в конце трудового дня, если он появлялся дома, его раздражало просто все, что способно двигаться или издавать какие-то звуки. Уиллоу была твердо убеждена, что это его не оправдывает, и Рапунцель потихоньку переняла ее точку зрения. Не всю, только ее часть, около пятидесяти процентов. На самом деле, Рапунцель понятия не имела, как к этому стоит относиться. Она любила отца, но совсем не ту его версию, которая иногда приползала под утро с запасом агрессии и придирок. С его повышением на работе, из-за которого и пришлось переехать за тысячу километров, очень многое изменилось. В первую очередь, переменился сам Фредерик, и его методы воспитания стали еще жестче, приблизившись к армейским. Звания у Рапунцель не было, как и погон, поэтому за семейным столом права голоса она не имела. Не должна была вмешиваться в любые "взрослые" разговоры, которые часто велись за закрытой дверью, и уж тем более не должна была вставлять туда кусочки своего личного мнения. Не должна была нарушать приказы "генерала", иначе дело доходило до ругани и скандалов, где у девушки не было абсолютно никаких шансов на победу; отец топил ее моментально, после первого же хода в этом "морском бою". Мама занимала роль "игрового" судьи. И, как и случается с судами, не всегда выносила честный вердикт, практически каждый раз поддерживая сторону отца и мягко отодвигая конфликт в сторону. Все-таки они муж и жена, родители, и только по этой причине должны заступаться друг за друга на фронтах - нельзя "противнику" показать их разлад. Какой пример они тогда подадут подрастающему поколению? Но все-таки были и плюсы: в ее жизни появилась тетя Уиллоу. Первый человек, с которым можно было поговорить почти откровенно. У них с мамой было не так много общего: только родители, схожесть во внешности да некоторые привычки, вроде сцепления пальцев в замок, когда мыслительный процесс шел слишком туго. И обе умели слушать. Отличие заключалось лишь в том, что Уиллоу слышала. Других людей, по большому счету, в ее жизни никогда не было. Безусловно, рядом всегда была толпа: знакомые из многочисленных секций, одноклассники из школы, волонтеры из местной организации, куда Рапунцель бегала по несколько раз в месяц, но близких, тех, кому можно доверить любой секрет, у нее не было никогда. Не было у нее человека, которому можно позвонить в любое время суток и пригласить гулять. Не было того, с кем можно было бы разговаривать часами напролет. Не было понимания со стороны. И это иногда серьезно ее удручало. Хотелось, смотря красочные фильмы о подростках и листая фотографии знакомых в соцсетях, знать, каково это – иметь под боком лучшего друга. Сидеть вдвоем в комнате, болтать на отвлеченные темы и поедать пиццу с колбасой и сыром, возможно, домашнюю, приготовленную совместными усилиями. Делиться секретами, поддерживать друг друга в любых ситуациях, ввязываться в смешные истории, танцевать под песни Уитни Хьюстон на кухне, бегать под дождем и громко-громко хохотать. Громко и заливисто, от души, почти как сегодня, когда возвращение домой вдруг затянулось на несколько часов. Может ли она назвать хотя бы одного человека из сегодняшней компании своим другом? Кассандру? Очень сомнительно. Изначально Рапунцель просто хотела доказать себе, что Майклсон не сволочь: весь сентябрь она вела себя крайне недружелюбно, холодно, и причины на то Корона, если честно, так и не нашла. Зато, судя по всему, правоту свою доказала: за последнюю неделю их разговоры несколько раз заходили дальше вопроса «как дела?», и это вполне можно считать неплохим таким прогрессом. Она узнала Кассандру несколько лучше; во всяком случае, убедилась, что за той маской все-таки нет никакой сволочи. Рапунцель не помнила, когда словила себя на мысли, что была бы не против с ней подружиться. Да и у Кассандры, вроде как, тоже не было никого близкого. Кроме Юджина. Может ли Юджин сойти за друга? Рапунцель не имела ни малейшего понятия. Он веселый и милый, но, кажется, был таковым только из вежливости: на любое веселье, вроде побега на спортплощадку во время урока, он всегда решался без нее. Не всегда здоровался, теряясь во внимании со стороны одноклассником и других школьников. Но никогда не был против разговоров и учтиво ждал около крыльца, если она просила разделить путь до дома вместе с ним и другими одноклассниками. Открытый и закрытый одновременно. В отличие от Ланса, открытого на все сто. Веселый, шебутной, кучу историй знает, да и на спине прокатить не откажется – ему только повод дай показать свою богатырскую силу. Два метра ростом, на три головы ее выше, широкий, с отличной фигурой – кажется, он ходил то ли на борьбу, то ли на тяжелую атлетику – в этом Рапунцель не разобралась. Но при всех его положительных качествах, друзьями они тоже, увы, не были. Ни одного имени. «Разогналась, - ехидно хмыкнуло в ее голове, и Рапунцель усмехнулась, тихо согласившись с внутренним голосом. – Подавай ей всего и сразу. А с мужем тоже через сутки в загс пойдешь?» Так только принцессы в мультиках могут – замуж за первого встречного, да еще и на следующий день. В жизни все происходит совсем по-другому. И так, наверное, даже лучше: в сказках все быстро, просто и предсказуемо, а тут – попробуй, предугадай! Этим и прекрасна жизнь. Всегда чего-то будет не хватать; просто стоить помнить, что все важное еще впереди. Было бы интересно, если бы запас всего приятного выдавался за один раз? Он быстро истратится, и все оставшиеся дни придется скучать. «Все будет хорошо, – мысленно утешила себя Рапунцель, крепче сжав горячую чашку в еще не отогревшихся ладонях. – У меня вся жизнь впереди! Столько лет и столько новых встреч. Я обязательно найду своих людей. Просто нужно подождать. И почаще оглядываться.» Глубоко вздохнув, она потянулась за телефоном, на секунду потеряв его из виду: новый чехол, розовый, с принтом солнышка, к которому до сих пор не удалось привыкнуть, сбил ее со следа. На экране светилось несколько новых сообщений; пообещав себе открыть их чуть позже, Рапунцель закрыла все приложения и набрала выученный наизусть номер.

***

Музыка в наушниках резко затихла, и весь громкий поток звуков перебился какой-то новогодней мелодией, все время доносившейся из висевшего на потолке динамика. Еще в начале ноября продуктовый магазин погрузился в странную праздничную атмосферу. Тогда это выглядело печально: потрепанная мишура, развешанная по углам полок, измученно свисала вниз, а привязанные к потолку деды Морозы выглядели так, будто бы добровольно решили повеситься на веселой ленточке с поздравлением. Так себе праздник. Благо, исправили, и к началу декабря все выглядело намного лучше. Коллективными усилиями работники магазина переместили несчастных дедушек в другое место. Елку у входа поставили, большую такую, с игрушками, еще и зайца с оленем по нее посадили, чтобы смотрелось не так пусто и печально. За елкой – длинные полки с новогодними шапками и плюшевыми символами года. У одной из таких Юджин остановился: отец послал его за продуктами, вроде соли, масла и кетчупа, но, не удержавшись, парень замер напротив яркой кружки с рисунком Дарта Вейдера в костюме Санты. Увлекшись рассматриванием странных новогодних вещиц, он не сразу понял, что в кармане звонит телефон: с самого утра чудо современной техники работало в беззвучном режиме, чтобы никакой входящий звук не перебил его музыку. Толку не очень-то и много: музыка замолкла, а Юджин даже не заметил. Он с трудом достал телефон из кармана, где все пространство заняла шапка Кассандры, и провел пальцем по экрану, принимая звонок. - Его величество слушает. - День добрый, ваше Дурейшество. - Очень смешно. Шутишь, как Кира, - фыркнул Юджин, - Ты почти догнала ее по интеллектуальному развитию. Кира – младшая сестренка Ланса, и все, что о ней знала позвонившая Кассандра – факт ее существования. Юджин же был знаком с ней лично, сражался на пластмассовых мечах, когда заглядывал к другу в гости, и частенько проигрывал маленькой сопернице в рукопашном бою. Даже несмотря на то, что с детьми он ладить не умел, с этой девчонкой отношения складывались практически на «ура». Собственно, как и с ее старшим братом – тот еще ребенок. - Отлично, значит, тебя я уже обогнала, - даже через телефонный разговор Юджин был уверен, что Кассандра только что закатила глаза. – Ты сейчас где? - Охочусь на корову, - Юджин с трудом вытащил из морозильника упаковку симпатичных пельменей, придавленных сверху пакетиками другой марки. Внизу крупными буквами напечатано: «С говядиной». Не наврал. Усмехнувшись совпадению, двинулся дальше. – Ты хотела найти меня и снова подраться? - Просто отдай мне шапку, и никто не пострадает. - Угрожаешь? – хохотнул парень, остановившись возле полки со сладостями. Все в праздничных цветах, красивые, блестящие – не устояв, Юджин бросил в корзинку яркую упаковку драже со смешными кругляшками в новогодних шляпах на обложке. Праздничное настроение сразу же подскочило вверх. Не так уж и многое нужно для счастья, оказывается. - Тактично предупреждаю. Интересно, какой шоколад она любит? На секунду Юджин крепко призадумался. Уже около пяти лет они, вроде как, дружат, но до сих пор он знает о ней критически мало. Помнит примерное расписание тренировок, помнит, что она тоже живет с отцом, капитаном полиции, который пару раз ругал Юджина за хулиганство, еще дату рождения ее знает – забил напоминание в телефоне и случайно запомнил. Но вдруг не смог ответить на вопрос, какой шоколад она предпочитает. Точно не молочный – слишком сладкий, и точно не белый – чересчур ванильный. Может, горький? Особым спросом он почему-то не пользовался: под практически полными коробками кривовато висел ценник со скидкой. А что, символично! Шоколад не особо популярный, да и Кассандра тоже не слишком много с людьми общается. Кроме Юджина, конечно. И то, сомнительно: за столько лет дружбы они практически ничего друг другу не рассказывали. Ни секретов, ни душевных разговоров – хотя, быть может, такое пару раз и случалось, когда парень связался с не очень хорошей компанией и начал встречаться с сомнительной девушкой Сталиан. Курить пробовал, потому что ей это нравилось, пару раз стащил что-то из магазина ради повышения авторитета в ее глазах, и кто знает, чем бы все кончилось, если бы не вмешалась Кассандра. Несколько раз она пыталась объяснить Юджину, чем чреваты такие знакомства, и все эти разы приводили к одному и тому же исходу: они ссорились, и Юджин заканчивал диалог грубым указателем, куда его подруге стоит пойти. А потом, раз на десятый, когда розовые очки влюбленности свалились с его лица, он наконец ее услышал. - Я требую выкуп, - Юджин машинально бросил плитку шоколада в корзину. – Сбрось мне домашку на понедельник. Ну не изверг же он, в самом деле! Зима, холодно, а прогноз погоды еще и мороз обещает. Вернет он ей эту шапку, сегодня же, когда тренировка по борьбе закончится – Юджин знал, когда во дворце спорта кончаются занятия, но понятия не имел, когда они начинаются. На крайний случай, знал, где Кассандра живет – где-то на улице Каменностроителей, в доме с синими полосками на ребре. - Статья сто шестьдесят три, Юджин, - хитро ответила она. Но судя по неясному шуму, на другом конце провода зашелестели бумажки. Потом что-то скрипнуло, хлопнуло, и раздалось короткий неудовлетворительный вздох. – Да ладно. Опять? - Что там? - Саморезы из стула выпали. Юджин тихо присвистнул, и стоящая рядом женщина, либо суеверная, либо крепко уверенная в своей привлекательности, смерила его самым убийственным взглядом. Таким и болтики без проблем можно закручивать, и людей в камни превращать – в общем, многофункционально. Он бы предложил Кассандре завести себе такую тетку, но вовремя вспомнил, что она и сама неплохо справляется. Ее взгляда иногда даже Юджин не выдерживал. Но при таком таланте она все равно рылась в ящиках в поисках отвертки – металлический перезвон инструментов эхом отзывался в телефонной трубке. - Кстати, ты смотрела вчерашний бой? Чемпионаты по борьбе с недавних пор они смотрели вместе. Собирались у кого-нибудь дома, или, как сейчас, созванивались, и обсуждали все, что увидели на экране. Часто спорили, но, в конце-концов, приходили к общему выводу: они оба любили этот вид спорта. На этот раз ему не ответили. На другой стороне провода все резко замолкло, и Юджин пару раз проверил, идет ли звонок. Циферки на экране бежали дальше. И только он хотел переспросить Кассандру о ее присутствии, как из трубки снова послышался голос. - Я тебе перезвоню. Другой голос. Будто бы не ее, тревожный и осипший, но Юджин быстро оправдал это плохой связью: в магазине едва-едва натягивалось две палочки. - Кэсс? - Сказала же, перезвоню, - раздраженно повторила она и сбросила трубку. В ухо впились короткие неприятные гудки. Ну и дела. Юджин не понял абсолютно ничего. Удивленно заглянул в потухший экран телефона, проморгался и пожал плечами. По-хорошему и попереживать можно было бы, но это же Кассандра – ее настроение менялось хлеще, чем погода где-нибудь в Сибири. Да и что могло случиться? Она в жизни не даст себя в обиду. Едва не схватив с полки пиво в новогодней упаковке вместо искомой минералки, Юджин пересчитал все элементы в корзине, сверился со списком в телефоне и двинулся на кассу. Там тоже царила новогодняя атмосфера: мишура, дождик, снежинки на кассовом аппарате и хмурый кассир в красной шапке. Празднично, что уж тут сказать. - Пакет не нужен, - еще до вопроса ответил он, машинально подняв на кассира взгляд. И боковым зрением зацепился за то, что заставило его подпрыгнуть на месте. Адира. Она стояла прямо за ним, на этой же кассе, но все равно осталась незамеченной. Появилась резче, чем в ужастиках, и, сказать честно, произвела куда больший эффект, чем маньяки или привидения. Утром он стащил у Кассандры шапку, и сейчас, кажется, по ней получит. - Ну здравствуй, Юджин, - она глядела на перепуганного ученика насмешливо, лишь усилием воли сохраняя положенную ей по статусу строгость. Но глаза ее выдавали, и эта искорка не внушал юноше совершенно никакого доверия. Пару секунд он прикидывал, что может сделать. Кассир недовольно цокнула языком, и, навалившись на свое рабочее место грудью, сверлила Юджина недовольным взглядом. Вот так да. Сходил за пельменями, называется! Сориентировавшись, Юджин быстро выцепил из рюкзака только что брошенную шоколадку и протянул ее классному руководителю. - Это вам. Улыбнулся, а поздороваться забыл. Огонек в ее глазах дрогнул, и Юджин снова не смог ничего определить. Зато Адира смогла: читать нотации вне школы, у кассы и сердитой продавщицы, которая наблюдает подобные сцены по тридцать раз за смену, она не станет. Да и настроение не то, слишком хорошее. Ей хватит и этого смешного испуга. - Иди уже, а? – ее брови смешно дрогнули. Она еле-еле сдержала умилительный взгляд. Юджин вырос, уже давно был выше нее на целую голову, небось и бриться-то начал, но продолжал дергаться, когда Адира ловила его за какой-то мелкой пакостью или крупным деянием. Ничего с седьмого класса не изменилось. Разве что теперь ей приходилось смотреть вверх, чтобы его отчитать. - Понял. С наступающим! Быстро свалив в рюкзак все оставшиеся продукты, он скрылся за поворотом, едва не забыв приложить к терминалу банковскую карту. - Чудик, – посмеялась Адира, тихо и по-доброму качнув головой. Проводив ученика взглядом, она снова обернулась к женщине на кассе. На нее праздничная обстановка, кажется, действовала исключительно негативно. Зато Адире нравилась. Оплатив все покупки, она вышла из магазина, подставившись под крупные хлопья падающего снега. Пушистые и легкие, приятные на ощупь и невероятно красивые - сегодня Адира их красоту оценила. Обычно делать это некогда. Впереди маячил приятный вечер субботы. Отчет сдан, ученики обучены, материал проработан –учительский долг на сегодня официально выполнен. Можно расслабиться и понаблюдать за летящими вниз снежинками, с наслаждением хрустя снегом под ногами и планируя программу на следующие два дня.