1
Сложно было сохранять полную невозмутимость после вчерашнего. Драко потребовалось не мало выдержки, чтобы просто решиться прийти в офис мракоборцев и смело шагнуть в кабинет к Поттеру. С ужасом для себя он увидел там и застывшую в нерешительности Грейнджер. Они рассматривали какие-то документы, но подняли на Малфоя совершенно разные взгляды. Поттер — недовольный, Грейнджер — растерянный. Драко подумал, что лучшей стратегией будет вовсе не замечать девушку, поэтому под возмущённые фразы Поттера рухнул в одно из кресел. — Ты только посмотри: как к себе домой ходит, — сквозь зубы процедил Поттер, посмотрев на Грейнджер. Та, похоже, начала действовать по той же схеме, что и Малфой, потому что нашла в стоящем в углу засохшем фикусе невообразимый интерес. — И тебе доброго утра, Поттер, — голос получился не совсем, как хотел Драко, но лучше, чем могло быть в данной ситуации. — Как Германия? — Что тебе нужно на этот раз? — Ладно. Не знаю, рассказала ли тебе Грейнджер, — на этом моменте девушка невольно вздрогнула, — про наш вчерашний разговор о проклятых украшениях. — А ты там каким боком? — нахмурился Поттер. Грейнджер поджала губы. Ей пришлось рассказать, что вчера она взяла на дело Малфоя, и о том, что он предложил по этому поводу. С каждой новой подробностью взгляд Поттера становился всё недовольнее, а брови почти что слились в одну. Драко почему-то слушал Грейнджер с замиранием сердца, глупо боясь, что она может случайно ляпнуть лишнего. Да, навряд ли бы она это сделала, но всё же. Малфой вдруг задался вопросом, думала ли она о случившимся. Вдруг её напускное спокойствие вовсе не напускное? Вдруг ей правда нет дела? Или ещё хуже, ей было неприятно? «О чем ты думаешь?», — упрекнул себя Драко, но глупую обиду чувствовать не перестал. Потому что помнил, что было с ним вчера. Блять. Блять. Блять. Единственное слово стучало в голове с мощностью наковальни, пока он трасгрессировал домой и когда ходил по дому, измеряя шагами длину коридоров Малфой-мэнора. Ему повезло, что мать уже спала, когда он вернулся, и не стала расспрашивать, куда он так резко ушел, если, конечно, вообще заметила его отсутствие. Драко не знал, что он был готов выболтать в таком состоянии. Он не пытался даже спросить себя зачем. Зачем он, блять, это сделал? Это было настолько спонтанным и странным решением, что шок не позволял здраво рассуждать. На третьем обходе дома он наконец решил, что ему стоит переспать с этими мыслями. И как он ошибся, потому что поспать не удалось. Вместо тьмы от закрытых глаз, он видел надоедливый образ. Везде она. Её выпытывающий взгляд и… Глаза сами собой устремились к рукам Грейнджер, которыми она с силой прижимала бумаги к груди. Эти руки не оставляли его всю ночь. Малфой помнил все случайные и намеренные прикосновения своих знакомых чистокровных девушек в школе и на работе, и не без удивления однажды отметил для себя, какая у них кожа. Тугая, каменная и холодная, словно мёртвая. Совсем не такая, как у Грейнджер. Её руки были мягкими и тёплыми. Когда Драко коснулся их, то на миг даже испугался, что порвёт, ранит эту нежную кожу, своими прикосновениями. Но необоснованное дикое желание было сильнее страха. Он поцеловал раз, второй… а дальше словно попал в густой туман. Блуждал в серой субстанции, где-то вдалеке слыша отголоски знакомого, уже забытого голоса. Да, он прикасался так к Ней. И от этой мысли стало совсем невыносимо. — И кому же, ты думаешь, продают артефакты из архива? — вдруг услышал он невозмутимый голос Поттера. — Есть один волшебник на примете, — протянул Драко, возвращаясь к насущному вопросу. — Моз Ли. — Подожди, тот самый Моз Ли, сын министра магии Канады? Насколько мне известно, на его счету два издевательства над маглами с помощью магии. И от обоих он смог отмазаться. Он вполне подходит на роль магланенавистника. — Эй, я не говорил, что это он убил тех женщин. Я пару раз общался с ним. Да, он не очень-то приятный тип, но явно бы не пошел на убийство. Тем более его бизнес предполагает лишь пособничество. Ну, скажем так, он промышляет волшебным незаконным антиквариатом, устраивая аукционы. Если что, я попал туда случайно. — Я и не сомневался, — буркнул Поттер. — Но это лишь твоё предположение. У нас нет никаких доказательств. — Но можно их достать, — довольно сказал Малфой и на вопросительный взгляд собеседника продолжил: — Так удачно совпало, что послезавтра Ли проводит очередной аукцион. Если задать правильные вопросы, то можно взять его с поличным. Узнать, кому он продавал проклятые украшения, и вычислить настоящего убийцу. Сняв очки и потерев переносицу, мракоборец неоднозначно хмыкнул. — Дело столько времени стояло, но стоило тебе без разрешения влезть в него, как оно тут же сдвинулось с мёртвой точки. Я начинаю сомневаться, тем ли я занимаюсь в этой жизни. — Если так ты пытаешься признать своё поражение, то я не удовлетворён, — съязвил Драко. — Но можешь похвалить меня и потом, потому что у нас всё равно есть проблема. С вашими знаменитыми мордашками вам там делать нечего. Ли сразу поймёт, что дело не чисто, и план провалится. — И что ты тогда предлагаешь? — Есть идея, но, боюсь, вам она не понравится.2
— И как я только на это согласилась? — слышалось из-за двери в спальню Грейнджер, пока Драко и Поттер ждали её в гостиной. Точнее, у Драко бы язык не повернулся назвать его Поттером, потому что перед ним сидел Теодор Нотт. Убедить друга немножко поделиться своим кудрявым ДНК не составило большого труда. Нотта не было в стране уже долгое время, но Малфой довольно убедительно рассказал в письме, зачем ему это понадобилось, и Тео на следующий же день прислал ответ с несколькими прядями и письмом, в котором обвинял Драко в сомнительной связи с мракоборцами и обещал в ближайшее время вернуться и наставить его на путь истинный. Но Малфоя это так не заботило, как предстоящий разговор с Пэнси. Он предложил ей встретиться на следующий же день, как обговорил с Поттером детали плана. Прогуливаясь по саду Малфой-мэнора, Драко не стал тянуть с разговором и тут же объяснил причину встречи. — Я думала, ты хотел извиниться за своё поведение в последний наш ужин, — скривив красные губы, сказала Паркинсон. — А тебе всего лишь понадобилась помощь. И какая? Ты осознаешь, о чём просишь меня? — Пэнси, прости, — стушевался Драко. — Я действительно повёл себя некрасиво. Но, поверь, была уважительная причина. — Я не сомневаюсь. Но миссис Малфой очень расстроилась твоим поступком. Я тебя не виню. Просто не могу смотреть, как она мучается. Она волнуется за тебя. Ты ей ничего не рассказываешь, конфликтуешь, забросил свою работу и не хочешь продолжать семейной дело. «Ага. И заводить с тобой семью», — мысленно добавил Драко, считая, что это основная причина всех переживаний Пэнси. — Для её же блага я ей не всё рассказываю. — А надо бы, — воскликнула Пэнси, остановившись. — Что бы она сказала, узнав, что ты связался с мракоборцами? Как тебя угораздило, Драко? Я не понимаю, почему ты вообще им помогаешь? — На то есть причины. И я прошу тебя не рассказывать моей матери и кому-либо ещё об этом. Я просто помогаю. И хочу, чтобы ты тоже помогла. — Я не связываюсь с мракоборцами, — отрезала Пэнси. — Сам подумай, Драко, как я могу разрешить пользоваться моей внешностью какому-то там мракоборцу? Это просто ужасно! — Это будет девушка. — Это должно меня успокоить? — Тебе заплатят за содействие. — Ты серьёзно думаешь, что я нуждаюсь в деньгах? — усмехнулась Пэнси, а потом вдруг её взгляд стал задумчиво хитрым. — Хотя… Я бы ещё подумала, если в качестве оплаты будет кое-что другое. — И что же это? — спросил Драко, уже предполагая ответ. — Свидание. Это не так уж и много, верно? — Со мной? — Ну а с кем ещё, глупый? — рассмеялась Паркинсон и снова пошла по саду, виляя бёдрами. Драко пришлось согласиться. Эти несколько чёрно-смоляных длинных волосков слишком дорого ему обошлись. Сначала он вообще не хотел, чтобы Грейнджер шла с ними в место, где интерес к тому, что, по мнению многих бывших Пожирателей смерти, спрятано в её голове, будет очень велик. Но Драко успокаивал себя мыслью, что под яркой личиной Паркинсон, Грейнджер уж точно никто не признает. Девушка неловко вошла в гостиную, оттягивая чёрное, обтягивающее пышные формы платье и шатаясь на высоких каблуках. Драко окинул её оценивающим взглядом. Он кое-как выпросил у Пэнси хоть какой-нибудь наряд, и сейчас понимал, что Паркинсон хотела выглядеть потрясающе даже в этой ситуации. — Ну, неплохо, — вырвалось у него. — Заткнись, Малфой, — бросила Грейнджер, откидывая длинные волосы за спину. Это укололо. Не так как в обычные разы. Он всегда сносил её грубости беспристрастно, но сейчас её холодный, не направленный на него взгляд задевал. Пусть даже это был взгляд Паркинсон. Драко знал, кто за ним скрывается. Она не замечала его уже три дня и две ночи, в которые они молча изучали пузырь памяти, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Драко начинал чувствовать непонятную пустоту, и она его раздражала. — Да, времени в обрез, — согласился Поттер. Он внимательно посмотрел на подругу. — Дополнительная доза зелья у тебя? Та кивнула, показав клатч, на который, судя по всему, наложила заклятье невидимого расширения. Поттер похлопал себя по карману мантии, куда тоже сложил свои порции. — Хорошо, тогда вперёд.3
Аукцион проходил в одном из магазинов антиквариата в Лютном переулке. Точнее, магазинчик был лишь прикрытием и своеобразным пропускным пунктом на основное мероприятие. Драко понимал, скольким людям может навредить, и как сильно подставит Пэнси, Тео и самого себя, если кто-то узнает, что он провёл на тёмный аукцион пару мракоборцев. Поэтому он попросил Поттера не вязать Ли сразу же, а только аккуратно выяснить, кому он продал проклятые украшения. — Ты сможешь привлечь его к делу после, как поймаешь убийцу, — настаивал Малфой, пока они шли к магазину с незатейливой вывеской: «АНТИКВАРИАТ. НИЧЕГО НЕ ПРОКЛЯТО». — Если арестуешь Ли сейчас, у Пэнси, Теодора и меня будут большие проблемы, потому что все поймут, что мы помогали мракоборцам. — А я смотрю, в ваших кругах это считается чем-то неприемлемым, — фыркнул Поттер, но согласился на просьбу Драко. В старом пыльном магазине было довольно пусто для антикварного. Несколько ваз, ожерелий, которые Поттер стал внимательно рассматривать, пока Драко его не прервал, картин и маленьких предметов мебели. За прилавком никого не оказалось. Малфой три раза в определённом темпе постучал по высохшему дереву, подняв в воздух клубы пыли. Тут же из-за прилавка вырос ссохшийся старичок в очках с толстыми линзами. — А… — протянул он, поправляя очки. — Мистер Малфой, давно не заходили. О, и мистер Нотт здесь. Мисс Паркинсон, моё почтение! Вас сто лет не видел. Как ваш отец? — Э-э… Хорошо, спасибо. Старик хотел сказать что-то ещё, но Драко его перебил, поторопив. Он недовольно причмокнул морщинистыми губами, пропуская всех за прилавок, и взмахнул волшебной палочкой. Пол возле прилавка завибрировал. Послышался скрежет отдираемых половиц. Они со стоном отелялись друг от друга, поднимаясь в воздух и образуя квадратную дыру, глубиной несколько ярдов. Дно скрывала темнота. Затем половицы стали опускаться в дыру и выстраиваться по спирали, создавая подобие винтовой лестницы. Очень ненадёжной винтовой лестницы. Не сказав ни слова, Малфой первый начал спускаться вниз, ступая на левитирующие, прогибающиеся под ним доски и стараясь не упасть. Он слышал, как за ним медленно идут Поттер и Грейнджер, и так не ладящая с каблуками Пэнси, а сейчас, возможно, просто их проклинающая. Когда их макушки полностью скрылись в дыре, Драко зажег люмос, чтобы хоть что-то различать. Спустя мучительную минуту, показавшуюся вечностью, лестница была преодолена. Как только вторая нога Грейнджер коснулась каменного пола, половицы снова взмыли в воздух, быстро запечатывая квадратик света над их головами. — Напомни прибить тебя, Малфой, — бросил Поттер. Драко осветил стены, что-то ища глазами. Потом надавил на один из кирпичей. Все остальные кирпичи в стене тут же расступились в стороны, пропуская в темноту яркий свет, от которого у всех защипало глаза. Они вошли в большой зал с высокими потолками, подпираемыми деревянными колоннами из тёмного дерева. Между колонн расположился разный хлам на постаментах: шкаф, шкатулки, амфоры, забальзамированное человеческое сердце, гигантский череп зуву и ещё куча всего, что Драко даже не стал рассматривать. По всему залу стояли высокие барные столики, между которых бегали домовики с напитками на подносах. Посередине высилась небольшая сцена с кафедрой и молотком. — Я думала, народу будет поменьше, — с досадой выдала Грейнджер, в очередной раз споткнувшись на каблуках. — Да, в этот раз сомнительных личностей хватает, так что будьте на чеку, — согласился Малфой. — Следите за своей внешностью и вещами. И да, трасгрессировать отсюда нельзя. — Как предусмотрительно, что ты решил сообщить это именно сейчас, — угрюмо сказал Поттер. — И где Ли? — Его пока что не видно. Скорее всего, появится к началу. Было принято решение разделиться и что-нибудь выяснить у завсегдатаев подобных мероприятий. Драко просто встал у одной из колонн, посчитав, что с него добрых дел достаточно, и просто наблюдал, как Поттер и Грейнджер пытаются завязать разговор со странными личностями. Малфой отметил, что вообще практически никого здесь не знает. От этого становилось не по себе. Все здесь казались ему какими-то отталкивающе подозрительными и явно не отличались знатным происхождением, но Драко помнил те времена, когда в этом зале собирались довольно значимые персоны. Сейчас они, конечно, либо в Азкабане, либо скрываются за границей, и Драко не знал, что лучше: встречать здесь отпетых чистокровных убийц и преступников или последний сброд из самых грязных углов Лютного переулка. Вернувшись к наблюдению за Поттером и Грейнджер, он заметил, что последняя слишком уж злоупотребляет всеми плюсами внешности Пэнси, практически кокетничая с каким-то колдуном в старом пиджаке и с ужасной причёской. В районе лёгких стал расползаться неприятный жар, заставляя Драко с силой сжимать зубы. Грейнджер слишком заливисто смеется. Слишком провокационно откидывает назад волосы. Слишком выпячивает, пусть даже не свою, грудь. Это по-настоящему злило, и Драко не хотел думать почему. Он уверил себя, что это лишь потому, что Грейнджер бесцеремонно использует тело его подруги, выставляя ту в плохом свете. Он подождал, пока Грейнджер отойдёт за шампанским, и сразу же подошел к ней. — Не думаю, что Пэнси скажет тебе спасибо за то, что ты флиртуешь со всяким сбродом в её образе, — процедил он, не смотря на неё. — Со всяким не флиртую, — спокойно ответила Грейнджер, отпивая шампанское, — только с приближенными к Мазу Ли. — Думаешь, они что-то тебе расскажут за красивые глазки? Или ты готова пойти дальше? — на эмоциях произнёс Малфой и тут же пожалел, увидев в тёмно-зелёных глазах настоящее разочарование, а затем гнев. Грейнджер ничего не ответила. Ушла, хлестнув Драко волосами и оставив после себя знакомый вишнёвый шлейф. Даже не в своём теле Грейнджер продолжала пахнуть собой. Этим проклятым, томным, алкогольно вишнёвым ароматом, пробирающимся в самое нутро. И, закрыв глаз, Драко вполне мог представить здесь её, а не Паркинсон. Девушка вернулась к допрашиваемому, который даже об этом не подозревал, продолжила мило улыбаться, обнажая белоснежные ровные зубы Пэнси, и иногда смеяться. В голове Драко промелькнула ужаснувшая его мысль: «Чёрт, а в такой смех можно и влюбиться…». Он тут же отогнал её от себя. Этого ещё не хватало. Если бы Драко не знал Грейнджер столько времени, то подумал, что ей нравится быть обворожительной светской львицей. Он загнал своё неприятное чувство в груди куда подальше и сосредоточился на Поттере. Спустя несколько минут начался аукцион. На возвышение поднялся низкорослый волшебник в бордовом костюме и лакированных туфлях, сверкая многочисленными перстнями и сережкой в ухе. Драко подошел к столику Поттера, а Грейнджер осталась со своим новым кавалером. Поттер решил, что лучший способ поговорить с Ли, это заинтересовать его, поэтому сразу же вступил в торги, называя немыслимые цены для какой-то там шкатулки. — Семьсот галлеонов! — прокричала какая-то ведьма, поднимая волшебную палочку, кончик которой светился красным. — Тысяча! — парировал Поттер, тоже поднимая палочку. Взгляд мистера Ли в их сторону становился всё заинтересованнее. Драко оставалось только наблюдать за этим спектаклем. Он не хотел даже думать о том, есть ли у Поттера такие деньги. Его вниманием завладела Грейнджер, уже не так рьяно заигрывающая со своей жертвой. Колдун, похоже, вошел в раж и уже не думал останавливаться, постоянно как бы не нарочно касаясь то руки, то плеча девушки. Драко обжигал себе верхнюю губу своим горячим дыханием, но всё же держался, пока вдруг не отметил, что чёрные волосы Грейнджер медленно поползли вверх по её спине, завиваясь и светлея. Сама она начала уменьшаться в росте, совсем этого не замечая. Драко посмотрел на Поттера, увлечённого ставкой, заключив, что отвлекать его бессмысленно, а потом подлетел к Грейнджер, схватив за локоть и поведя в сторону от растерянного колдуна. — Чт..? — только успела произнести она, позволяя себя уводить и шаркая по паркету каблуками, которые становились ей велики. Драко завёл Грейнджер за колонну, наблюдая, как черты лица Пэнси стремительно меняются на грейнджеровские. Она, поняв, что происходит, направила руку в то место, где ещё недавно весел её клатч. — Он… он только что был здесь, — надломленным голосом выдала она. — Мэрлин тебя прокляни, Грейнджер, даже за собственными вещами уследить не можешь! Наверняка, это твой ухажер. Ну конечно, он уже смылся, — сказал Драко, выглянув из-за колонны. Грейнджер в панике закусила губу. — Там были зелье и моя палочка. Если он всё расскажет… — Не думаю, что он сразу смекнёт, что к чему. Но всё равно надо уходить, пока ты не совсем обратилась. Драко схватил девушку за руку и потянул за собой к выходу, стараясь незаметно обойти толпу. Они миновали группу зевак-волшебников, пришедших лишь посмотреть. Грейнджер старательно прикрывала лицо волосами, насколько это было возможно сделать с такой длиной. Её волосы почти что полностью вернулись в свой прежний вид. Драко уже увидел, как бесячая белая прядка начинает проглядывать сквозь тёмные кудри. Девушке приходилось придерживать на груди теперь висящее на ней, как мешок, чёрное платье, а из-за больших туфель, она почти что не отрывала ног от пола, создавая каблуками привлекающее внимание шорканье. До выхода оставались жалкие ярды, когда из неоткуда возникло два широкоплечих охранника, хмуро осматривающих зал. Драко понял, что у них всего секунда, чтобы случайно не попасться им на глаза. Он резко остановился, бегая глазами вокруг. На счастье, возле них между колонн стоял один из лотов — старый шкаф, больше походящий своей неотёсанной квадратностью на магловскую туалетную кабинку, какие стоят на улицах. — Сюда! — Драко запихнул Грейнджер в шкаф и запрыгнул следом. — Ай, нога, Малфой! — Извини. Люмос! — Слабый свет появился на кончике палочки и сразу же исчез. — Кажется, эта штука поглощает магию. — Отлично, маленькое замкнутое пространство и темнота… — недовольно протянула Грейнджер. Драко плечом чувствовал, что она мечется туда-сюда, пытаясь получше устроиться. — Ладно, сиди здесь, а я попробую догнать твою несостоявшуюся жертву. Он попытался открыть дверь, но та не поддалась. — Заперто, — констатировал Драко. — Что? — Грейнджер тут же схватилась за ручку. — Знаешь, если посчитать все твои проколы хотя бы в моём присутствии, то тебя уже нужно турнуть с должности мракоборца, — попытался разбавить обстановку Драко, но не получилось. — Заткнись, Малфой, — второй раз за вечер. — И зачем ты полез за мной? Нужно было идти к Гарри. Он бы что-нибудь придумал. — Ну конечно. Поттер же у нас тот ещё умник. Кстати, не забудь потом сказать его рыжей подружке, что он, похоже, сегодня спустит всё его состояние, так что жених он незавидный. — О Мерлин! — устало воскликнула девушка. — Ты находишь всё это смешным? Я вот — нет. Я без прикрытия среди кучи тёмных магов и могу запросто провалить всю операцию по своей невнимательности! У меня совершенно нет настроения терпеть твои тупые замечания! — Если будешь так орать, то нас точно раскроют, — зло ответил Малфой. Да почему он расстроен словами Грейнджер? Разве это не то, что он всегда от неё слышит? Сдержавшись от очередной язвительности, он сделал новую попытку открыть дверь, но и она не обвенчалась успехом. Он повторил действие несколько раз, со всей силы навалившись на деревянную поверхность, но бесполезно. — Да что с этой грёбаной дверью?! Шкаф вдруг содрогнулся, жалобно заскрипев. — Что это было? С пола послышались скоблящие звуки, воздух вокруг завертелся, будто ему стало не хватать пространства. Драко бы не понял, что происходит, если бы что-то вдруг не коснулось его плеча, а потом начало на него давить. Он сообразил мгновенно, прижавшись спиной к стене и надавив руками на противоположную. Судя по вылетевшей брани, Грейнджер тоже поняла, что к чему, попыталась уйти в сторону, но не смогла. Каким-то образом она оказалась между рук Малфоя. Она встала в ту же позу, почти утыкаясь лбом в грудь Драко. Малфой понимал, что сейчас самое время как следует паниковать, но запах Грейнджер, её близость путали все мысли. Он лишь знал, что нужно продолжать сдерживать стены, чтобы они не сделали из них тоненький блин. — Нужно звать на помощь, — сквозь пыхтение сказала Грейнджер. — И разоблачить себя? — Лучше так, чем быть раздавленными насмерть! Они кричали. Драко не помнил, сколько раз и как долго, но помощь упорно не приходила. В какой-то момент они перестали растрачивать силы на бесполезные крики и принялись просто сдерживать стены. — Слушай, так мы долго не протянем, — через какой-то время начала Грейнджер. — Будет больше шансов дождаться помощи, если будем держать по очереди. Найдя в её словах разумное зерно, Малфой, не подумав, произнёс: — Тогда отпускай. — Нет, лучше… — Грейнджер, давай не будем спорить хотя бы в момент, который может быть последним, — нервно перебил Драко. Он почувствовал, как давление усилилось — Грейнджер отпустила стены и пыталась привести дыхание в норму. Хотя сделать это в душной коробке было почти невозможно. Воздух стремительно нагревался и пропадал. Только когда руки задрожали от усилия, Драко вдруг пришла в голову мысль, что это действительно может быть он, последний момент. Вот такая глупая и унизительная смерть в темноте с недоврагом-недо… Недо… — Грейнджер, а кто мы друг другу? — вопрос вырвался сам собой. — Нашел, о чём поговорить, — фыркнула та. Драко бы очень сейчас хотел видеть, какое у неё выражение лица, потому что темнота помогает врать. Но Грейнджер почему-то продолжила: — Не знаю. Наверно, приятели… «Приятели», — язвительно про себя повторил Драко. Да, приятели. Особенно после того, что произошло. Что происходит сейчас. С того момента, как Грейнджер умудрилась проникнуть в одни из самых сокровенных его воспоминаний, и они спокойно поговорили об этом на мосту, что-то точно изменилось. В их общении больше не проскальзывала та презрительная язвительность и отвращение. Они говорили друг с другом как обычные, давно знакомые люди. Возможно, действительно, как приятели. Драко усмехнулся про себя. И надо же было его необъяснимому импульсивному порыву всё испортить в тот вечер. Но самым настораживающим было то, что он нисколько об этом не жалел. — То есть ты больше меня не ненавидишь? — тихо продолжил он. — Не трать зря воздух, Малфой. — Последний вопрос, Грейнджер. На него не так уж сложно ответить. — Но прозвучал он, как последний перед смертью. — Мне просто интересно. — Такие вопросы просто так не задают. — А ты что, в полной уверенности, что мы выберемся отсюда? Настала тишина. Тяжелая, задумчивая. Драко слышал, как неровно дышит Грейнджер, и как глубоко до боли в лёгких дышит он сам. Всё тело начинало дрожать вслед за руками. Такого напряжения в мышцах Малфой не получал даже на тренировках по квиддичу. — Я тебя не ненавижу, — послышалось в темноте. Едва слышимое и несмелое. — Я тоже тебя не ненавижу, — ответил Драко, пытаясь унять странную улыбку. Он на пороге смерти и улыбается, как дурак. Отлично. — Так, моя очередь, — настойчиво произнесла девушка. Драко не стал возражать — тело пульсировало так, что готово было взорваться. Он знал, что Грейнджер не продержится столько же, поэтому попытался максимально расслабиться. Он почувствовал, как лоб пыхтящей девушки уткнулся в его грудь, а подбородок защекотали непослушные кудрявые волосы, излучающие легкий аромат шампуня и вишнёвых духов. И как в таком положении он должен расслабляться, когда в голову одна за другой лезут картинки того злополучного вечера? Тогда Грейнджер стояла так же близко и так же пахла. — Какое счастье, что ты ростом с садового гнома, Грейнджер. Иначе бы нам пришлось бодаться, как баранам. Каким-то образом, он понял, что она улыбнулась на его слова. Что ж, может смерть в тесном пространстве рядом с Грейнджер не такая уж и плохая? — Знаешь, кажется, я поняла, где мы. Я что-то такое читала… Это сужающийся шкаф для казни. — Почему-то легче не стало. — Очень популярный вид казни среди средневековых волшебников, — как ни в чём не бывало продолжила Грейнджер. — Так увлечённо об этом рассказываешь, будто дальше вспомнишь про способ выбраться отсюда. — Увы, нет. Боюсь, не все мои знания полезны. Она не пыталась скрыть отчаянье в голосе, признание того, что выбраться уже не получится. Это почему-то придало мимолетную уверенность. Драко перехватил стену у Грейнджер и снова стал звать на помощь до боли в глотке. Его крики ударялись о стенки шкафа, которые словно не давали звуку выйти наружу, и с двойной силой возвращались им, больно отдаваясь в ушах. Но Малфой продолжал кричать, пока Грейнджер не удалось добиться его внимания: — Это бесполезно — на все такие шкафы наложено Силенцио, чтобы не слышать крики умирающих. — И что, по-твоему, это всё? Конец, Грейнджер? — вопросил Драко, не понимая, откуда вдруг взялось столько злости. — Скорее всего. И раз оно так, то… Но договорить она не успела. Шкаф дёрнулся и явно стал двигаться, то поднимаясь, то опускаясь, пока резко не остановился. Послышались сторонние звуки, скребущие по двери. Драко догадался, что происходит. Он успел сказать Грейнджер, чтобы она подержала стены, а он в это время одним движением стянул с себя мантию и в последний момент успел накинуть её на голову девушки, когда дверь шкафа резко распахнулась. Стены тут же разъехались обратно, перестав пытаться раздавить пленников. Малфой уставился на полный зал людей, среди которых обнаружил опешившего Поттера с открытым ртом. Даже Маз Ли не пытался скрыть удивления, пробегаясь взглядом по вспотевшему и тяжело дышащему Малфою и виднеющимся из-под мантии стройным ногам Грейнджер. — Мистер Малфой? — недоумённо выдал он, очевидно, интересуясь, что они здесь забыли. Драко попытался придать лицу невозмутимости, но вышло плохо. — Кхм… Всё работает. Можете брать! — выпалил он, потом подхватил Грейнджер, убедившись, что её лица не видно, и быстро понёс к выходу под недоумевающие взгляды толпы.4
— Что вы там делали? — первое, что вопросил Поттер, как только получил записку от Драко и нашел его и подругу в кабинете Малфоя на Лютном переулке. — Отдыхали, — огрызнулся Малфой. Ему пришлось притащить Грейнджер сюда, потому что ждать Поттера на улице было небезопасно, к тому же, пока он нёс её к выходу, девушка потеряла туфли. — Знаете, выглядело, довольно… двусмысленно, — сконфуженно начал мракоборец, очевидно, требуя таким образом объяснений. Грейнджер в двух словах рассказала о том, как они сами себя чуть не казнили в сужающемся шкафе из-за её невнимательности. Поттер покачал головой, но ничего не сказал. Хотя Драко на сто процентов был уверен, что Поттер так же, как и он, задумывается над профпригодностью девушки. — А у тебя что? Смог что-то выяснить? — спросила она. — Да, кажется, есть зацепка. Я теперь один из его любимых покупателей. Точнее, Нотт. Дело куда серьёзнее, чем мы думали. Оказывается, он продаёт товар не только волшебникам, но и маглам. А это уже нарушение Статуса о секретности. — Хочешь сказать, убийца — магл? — не поверила Гермиона. — Судя по всему, да. Я спросил у него, есть ли какие-нибудь занятные вещицы вроде украшений. Он ответил, что сейчас проклятые украшения у волшебников не в ходу, а вот у маглов — да. Так что, я думаю, можно завтра его арестовать и выяснить, кто наш серийный маньяк. — Отлично. Наконец-то этот ужас закончится, — выдохнула Грейнджер. — Можем сразу отправиться в Министерство, чтобы не тратить завтра время на подготовку ордера для ареста, — предложил Поттер, но Грейнджер стушевалась. — Нет, у меня… Ещё сегодня дела, — уклончиво ответила она, но увидев, что друг неоднозначно косится на Малфоя, объяснила: — Я договорилась встретиться с Роном. — А… Что ж, я рад, что у вас всё налаживается, — Поттер заметно расслабился, а вот Драко наоборот почему-то напрягся. «Грейнджер снова встречается с Уизли? Она же его отшила». «Не отшила, а взяла время подумать. Видимо, что-то надумала», — мерзко возразил внутренний голос. Что ж, в любом случае Драко это не касается. Когда Поттер с Грейнджер уходили, он не удостоил последнюю взглядом. А на её осторожные слова, что она вернёт его мантию и вещи Пэнси позже, кинул лишь безэмоциональное «Угу». Но как только Драко остался в кабинете один, он сразу же понял, что падает. Точнее, уже куда-то провалился, опустился ниже некуда. Его раздражало всё. То, как Грейнджер на него влияет, то, как она себя ведёт с ним. Драко столько раз уже спасал её задницу, а она… Он и сам не знал, что хотел получить от неё. И это неизвестность изводила. У него водилось нерушимое правило: всегда имей выпивку в кабинете. Раньше, пока Тео был в стране, распить бутылку на двоих после тяжелого дня считалось делом чести. Теперь же Нотт далеко, а ситуация с Грейнджер вынудила вообще не появляться в кабинете. Но теперь несколько стоящих в баре бутылок огненного виски Огдена своими слышным только Драко стеклянным звучанием звали к себе как никогда. Он достал одну, со звяканьем поставил стакан и налил горячительной жидкости, в которой стал топить все ненавистные мысли. Малфой не помнил, в какой момент наступило утро, но, очевидно, это было оно, раз к нему в кабинет вбежала разозлённая Пэнси с разлохмаченными волосами и в мятом платье. — Драко Малфой! Почему я слышу про себя нелепые слухи о том, как я зажималась на аукционе с какими-то плебеями?! Почему ты не контролировал, что эти министерские шавки делают в моём теле? Проверяя дно оставшейся бутылки на предмет последних капель, Драко устало бросил: — Расслабься, Грейнджер лишь пыталась достать необходимую информа… — Грейнджер?! — в конце Паркинсон пискнула, наблюдая, как Драко роется в баре в поисках ещё какой-нибудь завалявшейся бутылки. — Ты дал пользоваться моим телом этой грязнокровной шестерке Поттера?! Ты в своём уме, Малф… — Закончить она не успела, потому что Драко вдруг неожиданно подошел к ней на опасно близкое расстояние, смотря на неё затуманенными взглядом. Пропитанный алкоголем мозг приказывал странные вещи. Какой-то трезвой, глубоко запрятанной на время частью рассудка Драко знал, что не хочет этого, что ему не стоит это делать. Но он видел перед собой Пэнси, точнее её тело. И событий нескольких часов, утопленных в огневиски, словно не было. В какой-то момент Малфой поверил, что перед ним Грейнджер. А может, и заставил себя поверить. Злость захлестнула его с новой силой. Его рука оказалась на взъерошенном затылке девушки и грубо притянула к себе. «Вот, Грейнджер… Это же с тобой собрался делать Уизли?.. Ты и твои блядские руки… Твоя грёбаная вишня…» Малфой остервенело захватывал губы Паркинсон, даже не замечая, как нежно девушка пытается ему отвечать, дрожа всем телом. Перед глазами проносились свежие картинки. Туго обтянутое платьем тело Паркинсон, бесячий до невозможности взгляд Грейнджер и... Запах, стягивающий лёгкие, вызывающий ноющее чувство в груди и паху. Вот чего Драко хотел. Отомстить, закончить начатое до конца, не испугаться, как в прошлый раз. Показать Грейнджер, чем она разменивается ради рыжего недоумка. Вот только… Это была не Грейнджер. Не её запах. Не эта ненавистная вишня. Это был какой-то резкий, приторный запах, из-за которого голова начинала болеть ещё сильнее. Быстро прервав поцелуй, Драко отстранился, усевшись на кресло для клиентов. Да, сейчас ему здесь самое место. Он тоже сумасшедший. — Пэнси… Пэнси, нет. — Он закрыл лицо руками, надавливая пальцами на глаза, заставляя здравый смысл вернуться к нему. — Прости, это… Это всё так ужасно. Я ужасен… — Драко, успокойся. Всё нормально. Я не злюсь, — тут же запричитала девушка и присела рядом, пытаясь отстранить руки Малфоя и посмотреть ему в лицо. — Ты же знаешь, что я… — Знаю! — с досадой перебил Драко. — Поэтому мне так херово! Ты не понимаешь. Я не должен был этого делать. — И что в этом самом деле такого? — тон девушки стал значительно холоднее. — То, что ты и так прекрасно понимаешь. Не заставляй произносить это вслух. — Тогда, зачем..? — Не знаю! Но это ошибка. Охеренная ошибка! Пэнси попыталась пригладить несколько складок платья. Те не поддались. Тогда она вдруг резко вскочила, метнув в Драко обезумевший взгляд: — Ты всегда был трусом, Драко! И даже сейчас ты боишься сказать мне это, а я — нет. Я прекрасно понимала, что не нравлюсь тебе как девушка. Конечно, ведь моя кровь недостаточно грязная для тебя. Что ты так смотришь? Думаешь, я не знала про твою магловскую любовь? — Она искривила рот в пренебрежительной улыбке. — Ещё как знала. И всё надеялась, что это твоё подростковое помутнее пройдёт. Мне рассказал отец, он ведь был там, когда Дженкинс отчитывался перед Тёмным Лордом. Он рассказал мне, чтобы я посмеялась. «Вот какой у Люциуса Малфоя оказался непутёвый сынок, Пэнси. Но ты-то у меня в сто раз лучше». Только мне было не смешно. Все оставшиеся годы я пыталась тебя вернуть, вернуть туда, где ты и должен быть, к нам… ко мне. Но ты только ненавидел всех, утопая в глупой боли. И из-за кого? Какой-то паршивой маглы! У меня в голове не укладывалось подобное! Это произошло как-то машинально. Драко даже не успел приказать себе остановиться, как его ладонь уже прошлась по и без того раскрасневшейся щеке Пэнси. Она схватилась за неё, на какой-то мгновение застыв в неверии. — Чёрт… Пэнси, извини. Я не… — Ты ужасно пьян, — с презрением кинула Паркинсон. Драко заметил, что в глазах у неё стоят слёзы. — И лучше бы я тоже была. Малфой… Я бежала от тебя, от своих чувств. Столько лет получалось не вспоминать, но надо же было… Она подошла к двери, открыла её и уже на выходе бросила, не оборачиваясь: — Считай, что погубил ещё одну.