***
Столица встретила его рукоплесканиями и почестями — ему даже построили новую триумфальную арку, хотя Бейбарсов приказывал не тратиться. Этих арок у него и так было две штуки, а теперь еще и третья… Такими темпами арками скоро будет усыпан весь город. …Сколько лет они не виделись, пока Бейбарсов завоевывал им мир?.. Шесть?.. Да. Таня, и правда, изменилась. Молодые мужчины — да и вообще половина мужчин в зале — задумчиво оглянулись, когда в зал вошла невысокая девушка в черном платье, изумительно подчеркивающем все достоинства фигуры. Маршал невольно залюбовался. Когда они были вместе, телосложение молоденькой девчонки еще сохраняло некоторую нескладность, теперь же Гроттер окончательно оформилась и расцвела. Прямая осанка, роскошная грива распущенных волос, сиявших лучше всякой короны, скупые и медленные жесты, каждый из которых был наполнен горделивым достоинством. Да, за шесть лет она стала женщиной — и куда пропала былая неуклюжесть, что и привлекла его внимание? К рыжей кто-то подскочил, но она ответила сдержанным поклоном и, кажется, что-то сказала — жаль, не было слышно, что, но вереницу поклонников от нее как ветром сдуло. Татьяна предпочитала держать дистанцию. Она теперь, кажется, всегда предпочитала держать дистанцию… Когда они встретились глазами, выдержка ее подвела: девушка вздрогнула и чуть не выронила стеклянный бокал, несколько минут назад любезно поданный кем-то из своры. Глеб же, усмехнувшись, отвесил ей медленный поклон и отсалютовал своим. Шесть лет… Они не виделись шесть лет, и теперь на него накатил адский голод по ее присутствию. Следовало заявиться в имение сразу по возвращению с Лысогории, но требовалось уладить формальности… Гроттер ужом скользнула к дверям. К нему, меж тем, подошла кучка почитателей, но Бейбарсов отмахнулся и, не обращая внимания на насмешливые взгляды, быстро вышел вслед за девицей. Рыжая ожидаемо артачилась и возмущалась, а вот он безуспешно давил в себе желание сгрести ее в охапку и уже не отпускать. Не будь резиденция наполнена дворянами… Она от него, как от огня, сбежала, но это ничего. Бейбарсов сам не знал, что заставило его отпустить Татьяну — скорее всего, расчет: когда он вернется в имение, можно будет пообщаться в куда более удобных условиях. Да, он терпеливо планировал выяснить отношения с Гроттер в более спокойной обстановке, но… Но та точно сама лезла в мышеловку, сама дразнила. Как выяснилось позднее, просто не оставалось выхода. Так, всего два дня спустя, на заседании финансового кабинета Бейбарсов обнаружил… Гроттер. Добыча сама пожаловала в руки — и грех было не воспользоваться. Девушка сидела напротив Тантала и принимала активное участие в обсуждении торговых вопросов — отвечала спокойно, уверенно, быстро. Кстати, в мужском платье, и правда не вызывавшем ни у кого удивления - Маланья и здесь не соврала. А ведь когда-то ему просто понравилось, как на ней сидят брюки… — Леди Гроттер — полноправный член палаты, — пояснил отец, заметив прищур Глеба. — С некоторых пор она одна из виднейших представителей винодельческой отрасли. Бейбарсов кивнул и жестом приказал продолжать. Татьяна вела себя спокойно и непринуждённо, но смотреть на него лишний раз избегала — Жанна, восседающая рядом с отцом, только хихикала, следя за маршалом и девушкой. Пару часов спустя заседание, к вящей радости Тани, закончилось, и участники начали медленно расходиться. Татьяна собрала бумаги и только поднялась на ноги, как… — Я Вас провожу, — произнес Бейбарсов, перехватывая документы. — Не стоит. Рыжая, проявив недюжинную прыть, умудрилась выдернуть у него пару листков. — Мне кажется, стоит. — Я бы хотела обсудить некоторые вопросы с министром, — воскликнула Таня, — и желательно, наедине. Забавно. — Что ж… Тогда подожду Вас у зала, — только и ответил Глеб. Жди. — И что именно Вы хотели обсудить? — весело поинтересовался Тантал. — Чрезвычайно насущные вещи. Где у Вас запасной выход?! Мужчина извинительно развел руками. — Что, неужели ни одного тайного хода?! — вспыхнула рыжая. — Это зал парламента. Все тайные ходы у нас связаны с личными покоями, — хмыкнул министр. — В таком случае, прошу, распорядитесь передать эти бумаги в мое имение, — попросила рыжая. — Окажите любезность. Подойдя к распахнутому окну, она вздохнула, перелезла через подоконник и отправилась по карнизам подальше от преследователя. Тантал только усмехнулся, узрев, с какой ловкостью и бесстрашием молодая женщина перебирается по узким выступам… А проследив, в котором направлении двигалась Татьяна и вспомнив расписание заседаний палат, министр сделал еще одну мысленную пометочку. Терпение сына иссякло минут десять спустя, когда Тантал успел вдоволь насмеяться и над одним, и на другой. Шесть лет спустя, он, наконец, начал понимать, что его именно сын нашел в этой девице. Бейбарсов выглянул из окна, оценил проделанный путь и тоже уважительно хмыкнул. — Способная девица, — прокомментировал Тантал. — Весьма. Сыну не пара, впрочем; поэтому следует осторожно помочь девице избежать этих невыгодных для всех отношений. — Согласен. — И о чем ты думаешь? — О том, что с ней сделаю, когда, наконец, мы останемся наедине, — ответил Верховный маршал. — Но пока что… Пока что наслаждаюсь погоней. На уже начавшееся заседание палаты легкой промышленности она влезла через окно — падать с трехметровой высоты было достаточно больно, поэтому приходилось соблюдать осторожность и медлить. Бейбарсов уже был здесь: махнув рукой выступающему, чтобы продолжал, он невозмутимо прошествовал к окну и, невзирая на тихие возражения рыжей, втащил в зал и отволок к месту за столом. И, чтобы не сбежала вновь, сел в соседнее кресло. Докладчики быстро закончились — под мрачным взглядом военачальника все обсудили изменения, которые следовало обсудить, максимально коротко. — А теперь вон, — негромко произнес мужчина, больше не глядя на присутствующих. — Господин маршал… — начал один из министров, оскорбленный тоном «зарвавшегося мальчишки». — Вон, я сказал! — Я тоже пойду, — пробормотала девушка. — Вы останетесь, Гроттер. — У меня много дел, — с вызовом заметила Таня и затравленно оглянулась в сторону двери. — Шанс сбежать Вам недавно предоставили, он не был использован. Теперь придется поговорить. «Поговорить»… Теперь это называется «поговорить»! — Не здесь же… Мерзавец. Сволочь похотливая. Чертов победитель мира… — А ты разве согласна продолжить в спальне? — заинтересованно вопросил мужчина, на мгновение отрываясь от шеи. — Согласен, там разговаривать намного удобнее. — Я вообще не согласна продолжать! Девушка в очередной раз лягнула мужчину и даже попыталась укусить. — Значит, здесь, — с сожалением ответил брюнет. Ничего, к тяготам войны он привык — а здесь даже отличный стол имеется… Борьба всегда его возбуждала. Сражения, сопротивления… Все это он любил с детства. — Не смей, — выдохнула девушка, когда тот коснулся пуговицы на ее брюках и уже запустил руки под ткань. — Слышишь?! — Только после разговора. Бегать за тобой, как мальчишке… — Хочешь разговаривать, давай разговаривать, а не… Глеб! Да что с тобой такое?! — не выдержав, заорала Гроттер. — У тебя что, совсем мозги отбило на войне?! Или от спермотоксикоза переклинило?! Да, черт возьми! Я любила тебя, я хотела тебя, я была готова забыть обо всех принципах, но… Что-то интересное. Мужчина прекратил штурм брючного замка и прижал тонкие запястья к деревянной поверхности, приготовившись слушать, но Гроттер уже не сопротивлялась — просто зло, молча плакала. — Ты все такое же чудовище, — вдруг выдохнула она и отвернулась. — Делай уже, что хочешь, только оставь в покое. Да. Выросла... — Умеешь ты отбить желание, Гроттер, — вскоре сообщил маршал и отодвинулся. — Я тебя любила. Когда-то. А теперь боюсь, — тихо добавила Татьяна. Мужчина с жадной отстраненностью наблюдал, как та пытается привести в порядок собственную одежду. Неловко, дрожа... В смятении. — Когда мы только встретились, я была девчонкой, слабой и неуверенной, — заговорила девушка пару минут спустя. — Я боялась — ведь все вокруг твердили, что отказывать маршалу себе дороже! Тебе, великому и сильному миру сего, непобедимому военачальнику, любимцу короля… Как можно такому отказать?! Она не выдержала и сорвалась на крик. — Я стала твоей игрушкой тогда, и отказываюсь становиться ею сейчас! Ты вообще думал, каково жить с осознанием, что для всех ты - лишь бывшая любовница влиятельного человека?! Что получила богатство, поскольку покорно раздвинула ноги, и отношение теперь соответствующее?! Предполагал, как тяжело будет изменить мнение о себе?! Дать понять, что ты не чертова подстилка, а личность?! — Таня… — Я слишком долго строила мир, в котором независима и пользуюсь уважением, — с внезапной бесстрастностью перебила Гроттер. — И не хочу вновь наступать на те же грабли. Если Вы когда-то испытывали ко мне что-то, кроме вожделения, то примете мой выбор. Хотя бы из остатков чести, что у Вас сохранилась, и из уважения… Бейбарсов не сводил с нее немигающего взгляда; она - с него. Страсть и ненависть. Ненависть и страсть. — Обещаю, что не трону Вас и пальцем, — неожиданно услышала она. — Но не надейтесь, что оставлю попытки Вас вернуть. — Чего страдаешь? — поинтересовалась Жанна, заметив топчущегося у дверей в зал молодого вельможу. Секретарь, кажется… — Это насилие, — упрямо сообщил юноша, — и, если все считают, что вступиться за честь дамы… — Милый мальчик, честь этой дамы давно принадлежит верховному маршалу, — с усмешкой заметила Жанна. — А что касается насилия… Женщины порой его любят, как бы не отрицали и как бы странно это не звучало, любят наглость и власть. Леди Гроттер и маршала некогда связывала очень близкая дружба — и, коли хотите жить, не мешайте. — Она противится! — Она до сих пор влюблена в Бейбарсова, и только слепой этого не видит. Парень насупился. — Ладно, черт с тобой… — Глеб, — на пороге возникла Аббатикова. — Ты срочно нужен в военном ведомстве. Она даже не соврала. Там сейчас бедлам творится… Бейбарсов и Гроттер все так же не сводили друг с друга глаз. Какой накал эмоций, думала Жанетта! Какой... притягательный ужас. — Боги на твоей стороне. «Поговорим» позже, — ответил мужчина уже в дверях. — Я скоро буду в имении. — Ты не думала о том, что сопротивление его только распаляет? — философски заметила Жанна, оставшись наедине с Гроттер. — Отдалась бы добровольно, он уже успокоился на какое-то время. — А если ему понравится?! — Обязательно понравится. Но… Бейбарсов всегда любил дикую охоту, милая. Когда, расскажешь ему? — Потом, — хмуро отозвалась рыжая и задернула сюртук. — Ты понимаешь, чем грозит дальнейшее молчание? — Я опоздала лет на шесть с новостями, — мрачно покачала головой рыжая. — Месяц-другой ничего не изменит.***
Пару часов спустя — Ее Светлость отбыла, — с еле заметной усмешкой ответил Варсус, когда Глеб закончил с адьютантами. — Это единственная новость, которая Вас заинтересует. — Ничуть не удивляюсь. Что-то еще? — Ну, Вас в данный момент обвиняют в попытке государственного переворота, — буднично добавил адъютант. ….- Господин Верховный маршал добыл победу, — отрезал Арей. — Пока наша страна побеждает, всем плевать на его пристрастия. На столе перед новым военным министром лежал свиток, на котором были детально расписаны все прегрешения Глеба. Пьянство, «мясничество», пренебрежение к собственным солдатам… Отдельным, весьма продолжительным пунктом, значилось «насилие над герцогиней Гроттер» — прямо перед главным грехом. — Могу посмотреть? — заинтересованно вопросил Глеб и протянул руку к пергаменту. — Вашу славу героя войны очень хотят очернить, господин Бейбарсов, — заметил один из маршалов. — Безусловно, все предыдущие факты и так всем известны, но то, что нашелся человек, точащий на Вас зуб… — Интересно написано, — похвалил мужчина «доброжелателя». — Очень достоверно. Только вот в части планирования переворота не согласен. Если б я хотел править, то не допустил венчания Матвея. — Это слишком очевидно. Да, Вам уже предлагали власть… Теми или иными способами. Отказаться от должности в военном ведомстве, вместо коронации наследника выбрать маршальский жезл… — Меня не прельщает править. — Мы Вас слишком хорошо знаем, синьор, чтобы сомневаться. И нам жаль, — с издевательским вздохом произнес Арей. — Из Вас вышел бы неплохой правитель. Более сильный, чем Багров. Звучит некрасиво по отношению к нынешнему наследнику, но, возможно, государство с таким правителем начало бы процветать еще сильнее. Сразу после реформ в парламенте. — Нельзя концентрировать в одних руках слишком много власти, — сказал Глеб изъезженную фразу. — Увы. И потому последние два часа я бесславно потратил на отстаивание Вас в глазах всего этого стада! Самая бездарная трата двух часов в моей жизни. — О! И что же сказали на эту бумажку? Полагаю, копии разосланы по всем палатам. — Что после победы в войне благосостояние народа уже начало улучшаться — да и верить в такие обвинения себе дороже. Посади мы Вас в темницу, чтобы расследовать некий заговор, через два часа темницу снесут Ваши же солдаты… И вот тогда переворот уже точно состоится. Глеб расхохотался. — Приятно знать, что тебя любят и ценят. Этим занимательным чтивом, полагаю, я обязан бывшему дофину? Ратувог кивнул. — Его Высочество, господин Багров, уже, кхм, съездил ему по зубам. За попытку «опозорить честь члена семьи». — После того, как ему съездил сам Ратувог, — ухмыльнулся Арей. — А перед этим лично Вы сами, — сдал мужчину коллега. Поразительное единодушие. Сторонников он себе, и правда, подбирал из лучших. — Куда Вы, господин Верховный маршал?! — вопросил один военачальников. — Мы не закончили! — Получить объяснения лично. — Четвертой оплеухи экс-наследник может и не пережить, — изрек Ратувог, когда хлопнула дверь. — Что там дальше?