Дикая охота

— Если пришел вмазать, за компанию, давай сразу на дуэль, — произнес Валялкин вместо приветствия. — Надоело. Физиономия Валялкина сверкала двумя красочными фингалами, один краше другого, а еще ломаной переносицей. Отличное зрелище. Порадовало бы, но… — Обвинение не было полным, — бросил маршал, пройдя в покои братца. — Это бросается в глаза. Перечень моих прегрешений и… все на этом. Вот и пришел узнать, кого прикрываешь, Валенок. Где бумаги? Валялкин равнодушно смотрел, как мужчина обосновывается в кресле. — Если скажу, что уничтожены, разумеется, не поверишь? — полюбопытствовал экс-дофин. — А как ты думаешь? Братец тяжело вздохнул и отошел к шкафу, и вскоре бросил перед ним кипу листков. Мясник пришел сам и пришел один, размышлял Иван — соответственно, в обыске не заинтересован. Вот только просто так не уйдет, уж простите за повторы… — Не успел сжечь, — сообщил он. — Собирался, но заявились твои прихвостни, и стало не до того. …Чертежи Гроттера с утопической идеей сильнейшей бомбы массового поражения с пометками Елены. Исследования, посвященные наследственности и доказывающие родство Валялкина с Танталом. Доказательства участия Жанны и Елены в организации переворота — переписка, свидетельства, факты… Очерк с обоснованием злоупотреблениями властью со стороны королевской семьи… Переписка, грамоты… Все, чтобы потопить не только Бейбарсова, но и всю августейшую семью. Это не переворот, чтобы при помощи военных сменить одного короля на другого или установить диктат маршала, это много больше… Бейбарсов отбросил свиток и устало откинулся на спинку кресла. Ему внезапно стало тошно. — Ты же ненавидишь власть, Валенок, — он прикрыл глаза он и потер переносицу. — Отчего же позволил нам сохранить ее? Навалилась зверская усталость. Как же проще было на полях сражений… Там требовалось лишь махать оружием да отдавать команды; требовалось выбрать правильную тактику; требовалось сокрушить противника. Кровь, залпы пушек, пули, смерти… Честь. Там, на поле брани, все было по-честному, а здесь, в царстве завоеванного мира, одно лишь коварство. И ради чего?.. Ради чего… Он думал, что выполнит долг и вернется к той, у кого оставил сердце — но… — Мы не отнимаем у своих. Не подставляем своих. И не убиваем своих, — спокойно озвучил Валенок неписаный закон королевской семьи. — Ты, как и предполагалось, спокойно и без последствий перенес… донос, поскольку без остальных бумаг это все филькина грамота, просто попытка очернить героя войны по причине личной ненависти. И на этом все. Убрать весь документ не мог. Тот, кто это устроили, обязательно насторожился бы. Бейбарсов проследил, как экс-дофин выбрасывает бумаги в камин и как моментально вспыхивает торжествующее пламя, не оставляющее ни следов, ни памяти… — Нужна была жертва. Можешь не волноваться, я ничего не сохранил, — услышал он будто сквозь туманную дымку. — Скажем так, за последние годы я переосмыслил свое поведение. Иван нацедил по бокалу «Крови вепря», оставил один на столике рядом с маршалом, и устроился напротив. — Я не свинья, Бейбарсов, — изрек бывший наследник короны. — По-настоящему я бы никогда не пошел против вас. Какое б отвращение не вызывали, вы — моя семья, которую нужно защищать. Знаешь, почему я выбрал заботу о животных? — продолжил Валялкин. — Королевская семья — худшие представители людского рода. Худшая демонстрация человеческих страстей. Выбирая животных, я знал, на что иду: на непонимание и презрение от тех, кто пропах пороком. А вот в тварях порока нет… Валялкин мрачно рассмеялся. Черные очи маршала смотрели на него очень пристально — никогда он еще не радовал… кузена таким вниманием. — Отбросим ненадолго прошлое, не до того. Не надо большого ума, чтобы вычислить виновного. Вопрос только один: зачем ему это? — протянул маршал. — Кто имел доступ к корреспонденции короля, мог с полным правом интересоваться донесениями с армии, смотреть законопроекты… Кто, Валенок? Кто способен оказывать определенное влияние на оставшихся без матерей Елену и Жанну и неограниченное — на короля, кто может вести заумные беседы с министром финансов… Кто всегда говорил о благе страны и предпочитал оставаться в тени? Валенок молчал. — …Этот кто-то весьма тебе дорог, братец, — с усмешкой завершил маршал. — Слишком очевидно, кто. Зачем ему все? — Я не знаю, — покачал головой экс-дофин. — Я просто зашел в зал парламента, обнаружил на столе эту стопку и… И решил ознакомиться. Мне было скучно! Я вообще не собирался в Тибидохс. И не собрался бы, не застукай свою супругу с конюхом. Бейбарсов присвистнул. Однако же… — Мне было плевать, пока Нефертити соблюдала рамки приличий, — оборвал Иван. — Этот брак навязали нам обоим. У нас был уговор, что она рожает ребенка и мы расходимся через пару лет, а до тех пор не мешаем другу жить. Поэтому мне и было плевать, что она спит не только с тобой, но и с половиной Тибидохса… Ознакомься, кстати. — Решил подать на развод? — вопросил маршал, бегло пробежав по содержимому протянутого листка. — Она никогда не была моей женой по-настоящему. А я не был ее мужем. Думал, со временем стерпится и слюбится… Не стерпелось и не слюбилось, а теперь вообще ни капли не охота. В общем, мы с Маланьей поссорились и я вернулся сюда. Бродил по замку… Далее ты знаешь. Бейбарсов кивнул и сделал еще одну мысленную пометку. — Что собираешься делать? — догнал его вопрос Валенка. — Подумать. И молчи пока. Мне нужно отсутствовать пару дней — по возвращению начну действовать. Сиди в резиденции. И еще… Он впервые смотрел на Ивана, как на человека — не как на тупоголового ветеринара, помешавшегося на мыслях о помощи тварям. — Мне странно, что в этом противостоянии ты стал союзником, — наконец, произнес он. — Жаль только, что мозги у тебя проснулись настолько поздно. Иван хмыкнул. В устах мясника звучало почти как комплимент. — Я согласен, что нашей семье пора кое-что переосмыслить, — добавил Глеб. — Я займусь приготовлениями, а параллельно свою жизнь в порядок приведу. Бывший дофин лишь возвел подбитые очи к потолку.

***

— С возвращением, господин, — произнес Эссиорх, едва Бейбарсов спешился. — И ты здравствуй, старый друг, — ответил мужчина. Короткое объятие — и долгое рукопожатие… — Я рад, что с тобой все в порядке, — управляющий впервые обратился к нему на «ты». — Я тоже счастлив тебя видеть. Поместье встречало его пустотой. Нет, он не лелеял пустых надежд и фантастических иллюзий, но… — В этом доме госпожа Гроттер теперь появляется крайне редко, — сказал Эссиорх, заметив его смятение. — В данный момент она в личном имении. Близко. Двадцать миль к западу. Поместье «Серый камень». Честно говоря, она давно оформила документы на него, но последние бумаги — об отказе от неотчуждаемой собственности — подписала три дня назад, после чего спешно собрала вещи. — Сбежала. Даже виноградники бросила? — Госпожа завела личные, — усмехнулся Эссиорх. — Весьма предприимчивая особа. «Вечером у озера. Не придете — заявлюсь за Вами лично, дорогая». Таня мрачно сжала бумагу. — Добрый вечер, — поприветствовал маршал, когда Таня спрыгнула с лошади. — Рад Вас видеть. — А я Вас — нет. Девушка оглядела расстеленный плед и корзину со снедью. Из корзины высовывалась знакомая бутыль. — «Кровь вепря» самое коварное из вин, — она покачала головой. — Поэтому мы будем пить «Слезы Эдема». Его я тоже взял. — Я вообще с Вами пить не хочу! — фыркнула рыжая, и собеседник развел руками. — В таком случае, вести беседу придется трезвой, а это отрицательно повлияет на Ваше душевное равновесие. — Оно в любом случае отрицательно повлияет на душевное равновесие! — Боитесь, что воспользуюсь Вашим состоянием и нарушу данное слово? — Хорошо. Но пить буду свое вино, — и Таня достала из сумки бутыль. — Я Вам не верю. Мужчина присвистнул. — Пришли с выпивкой? — Хорошо Вас знаю, — дерзко отозвалась рыжая и устроилась максимально далеко от Бейбарсова. — Вот и прекрасно, — и мужчина с силой дернул покрывало, отчего Таня потеряла равновесие. — Вот и чудесно. — Лжец, — с яростью прошептала Гроттер, впиваясь взором в черные очи нависающего над ней маршала. — Нет. Я тебя даже не касаюсь, — сообщил тот. — Все в рамках обещания. Теперь и поговорим, дорогая. — Я не собираюсь разговаривать с тобой в такой… позе. Я вообще не хочу с тобой говорить! Только не появись я тут… — Ты очень не хочешь видеть меня в гостях, — заметил маршал. — Почему? — Потому что мой дом — моя крепость, — огрызнулась рыжая. — В твоем случае, правда, эта крепость ни черта не спасет, но попытаться защитить свою территорию стоит. Слушай, а давай ты найдешь себе другую шлюху, а меня оставишь? — Скучно, — вздохнул маршал. — Другие — скучные. — Так я-то от скуки не страдаю! — Зато я страдаю. Бесит. Все бесит. И Бейбарсов бесит, и беспомощность, и… Да пошло оно все! Вывернувшись таки, Таня отскочила на пару метров назад, но не учла, что позади находился обрыв. Как не учла и того, что здесь в изобилии росли чертовы лианы… Что за везение?! Да какого черта?! Щеку саднило, коленка болела, запястья… Черт. Черт, черт, черт!!! — Ты жива? — вопросил мужчина. Короткий прыжок, и вот он уже рядом — стоит, скрестив руки, и с интересом рассматривает. — Жива. Помоги освободиться! — рыжая дёрнула запястьями, и путы затянулись еще сильнее. — Помогу. Ноги девушки едва касались земли — связанная по рукам, та балансировала, стоя на цыпочках. — Обожаю твою неуклюжесть, — признался он, уже не скрывая веселье. В своем репертуаре. Милая, милая Таня... — Немедленно! — На мой взгляд, отличные возможности для конструктивного общения, — мурлыкнула сволочь. — Ты не можешь никуда сбежать и как никогда открыта для диалога. — Что? Гроттер проследила за его взглядом и чуть не задохнулась от возмущения. — Удивительно похорошела, — заметил Глеб, созерцая рубашку, порвавшуюся в момент падения и теперь демонстрирующую женские атрибуты. Отличные атрибуты. — Бейбарсов!!! — Слушай, я просто стою и созерцаю красоту, — хмыкнул вышеназванный. — Заметь, и пальцем не касаюсь. А ведь очень хочется, дорогая — очень уж соблазнительно выглядишь. — Выпусти, — попросила Таня. — У меня руки болят. — Сказал же, что выпущу. Но немного позже. Маршал извинился и исчез, а вернулся обратно уже с «Эдемским». Ее «Эдемским»! — Я, пожалуй, промочу горло, — сообщил он. — Решил вскрыть твое — очень уж интересен «Стандарт качества». Рыжая вздохнула и тоскливо взглянула на звездное небо. Чистое небо, красивое… — Отличное вино. Нотки гвоздики создают великолепный привкус, — поделились с ней. — Рада, что тебе нравится, — флегматично ответила она. — Я старалась. — Пить будешь? — Пожалуй, нет. Ты пей, а я просто повишу. Бейбарсов согласился и присел на бревно рядом. — Я огорчился, узнав о твоем переезде, — сообщил он. — Я говорила, что сделаю все, чтобы к твоему возвращению меня там не было! — Надеялся, что ты убережешься от подобной глупости. Собирать вещи туда-обратно — достаточно утомительно, но я даже помогу тебе. — Я не собираюсь возвращаться, — прошипела рыжая. — Угу. Глеб тяжело вздохнул и продолжил дегустацию. — Спустя минут пять после вскрытия проявляется розмарин, — поделился он. — Полагаю, полный букет раскрывается через полчаса? — Через пятнадцать минут, — с раздражением выдавила Татьяна. Висеть, сверкая полуголыми телесами, ей не особо нравилось. — Я помню все претензии, Гроттер, — он, напротив, пребывал в крайне приподнятом настроении. — И все равно не понимаю, почему «нет». Нет-нет, помню про тюрьму, подстилку и прочее… Но ты давно всем все доказала. Почему считаешь наши отношения «откатом назад»? — Потому что это и есть откат назад! — Посмотри на это с другой стороны, — предложил военачальник. — Ты крайне выдающаяся личность, доказавшая право на уважение. Равных тебе по силе духа достаточно мало — к тому же, никого из мужчин ты так и не выбрала. Соответственно, не нашла никого хотя бы приблизительно равного мне, потому что женщины судят по первому мужчине — разумеется, если это достойная женщина, а не конченая шлюха. А теперь, когда я вернулся, и не найдешь; самоубийц у нас мало. Осознаешь, что обрекаешь себя на одиночество? — Да. — Почему не попыталась выйти замуж? — Потому что не хочу, чтобы из-за меня кто-то погиб! — рявкнула девушка. — Да и нет желания вообще связываться с вашим полом. Мне хорошо в драгоценном одиночестве, где никто не мешает и ничего не диктует. Глеб кивнул и вернулся к рассматриванию полушарий. — И вновь к тому же ракурсу, — звучало очень двусмысленно. — Ты очень хороша, Таня. Безумно хороша. И очень себя уважаешь. Связаться с кем-то ниже для тебя проигрыш… Почему не хочешь выбрать достойнейшего? Ты думаешь, что проиграешь, но на самом деле никто не осудит. Напротив — осудит, если найдешь тряпку. — Ты, как всегда, скромен, — не удержалась рыжая. — Уж какой есть. Небо. Чистое, красивое… Лучше просто смотреть на небо. — Знаешь, Тань, — мужчина, наконец, поднялся на ноги. — Ты упрямая дура. Красивая, способная, талантливая идиотка, вбившая в голову невесть что. Хочешь, заставлю задуматься на эту тему? Два шага. Два коротких шага… — Прекрати, — хрипло пробормотала она, ощутив сомкнувшиеся на груди губы. — Прекрати… прошу тебя. Ты обещал! — Руками не трогаю, — выдохнул мужчина, перенося внимание уже на другую грудь. Снизу было очень жарко; жарко до зуда. Жар отчетливо напоминал, что личной жизни у нее не было с отъезда маршала — уже больше шести лет… — Тот же запах. Тот же вкус, — сообщили ей в перерывах между касаниями. — Та же нежная кожа. Та же Таня. Я пожелал тебя, потому что ты проникла в самое сердце… В душу. Воспользовался стремлениями твоих родителей к выгоде; воспользовался слабостью и неуверенностью девчонки. Девчонки, бывшей и не против. Ласки внезапно стихли — а еще спустя несколько мгновений мужчина разорвал чертовы лианы, подхватил затекшее тело и осторожно поставил рыжую наземь. — Ты… — кипя от ярости начала Гроттер, а затем выдохнула, запахнула рубашку и чуть ли не бегом бросилась прочь. — Благодарю за свидание, — крикнул вслед мужчина и, выслушав в свой адрес поток ругани, расхохотался. — Мы не закончили разговор! — крикнул он вслед. А вино, действительно, преотличное. У него просто были хороши виноградники — Таня же целенаправленно совершенствовалась. — Вы встретились с госпожой? — поинтересовался Эссиорх пару часов спустя. — Встретился. — Сбежала? — понимающе уточнил друг. — Сбежала. — В таком случае, позвольте дать совет. Как преданный слуга и старый друг, я искренне рекомендую Вам навестить особняк леди Гроттер. Думаю, Вы получите ответы на большую часть своих… претензий. — Вот как. — Выдвигайтесь сразу по возвращению с Тибидохса. Пришло письмо от… бывшего дофина. Брюнет прищурился. — Что пишет? — Лишь одна фраза — «Тучи сгущаются».

***

— Я размышлял, Жанна, — начал Глеб, прикрыв дверь в покои сестры. — Сразу, как узнал, и начал. Как Валялкин до такого додумался?.. Он не идиот, но умственные его способности всегда заставляли желать лучшего. Почему Валялкин вообще прибыл на чествование человека, которого ненавидел всей душой? Как смог сочинить подобный трактат? Не мог, что и подтвердил. Прибыл по воле случая. Оказался в зале парламента по воле случая. Все — воля случая. Случай, скажу тебе как стратег, порой губит гениальнейшие планы. Девушка невесело засмеялась. Ей было горько — так горько, что… — Мы давно вышли из игры, — наконец, изрекла она, — давно решили оставить все, как есть. Бейбарсову тоже хотелось смеяться. Смешно было б, только грустно, мерзко и тошно! Пожалуй, несколько лет спустя он понял братца. Сам бы отвернулся от такой семейки и пошел лечить тварей, только лечить он не умеет — лишь убивать. — И что же вернуло вашим рассудкам трезвость? — Стабильность нынешнего режима. Революция чревата и не выгодна нам всем. — Рад, что вы, наконец-то, это поняли, — фыркнул маршал. — То, в чем меня обвиняли, вы с Леной организовывали? Сестра кивнула — отрицать что-либо было бессмысленно, все и так очевидно. — Мы это начали. — И ты тогда играла на два фронта, мечась от меня к Лене и обратно. — Я хотела, как лучше! — вспыхнула Аббатикова. — Знаю. Разгадал ваш ход еще шесть лет назад, но тогда это было еще хоть как-то объяснимо. Но сейчас? Что происходит сейчас, Жанетта? — Это не мы! — с явным раздражением повторила девушка. — Сказала же, не мы… — Тогда назови имя виновного, — потребовал военачальник. — Чем дольше размышляю, сестренка, тем больше злюсь, потому что очень ценю свое время. Нет, я знаю, кто. Зачем ему это?! — Я… могу лишь догадываться. Жанна отвернулась, и лишь потом продолжила. — Мы пешки. Мы считали… Считали, стране нужны перемены. Считали, что Матвей не сможет обеспечить лучшее благо для Буяна, и сильный лидер — то, что нам всем требуется. Нам все так хорошо аргументировали, что нельзя было не согласиться! Это сейчас я понимаю абсурдность, но тогда мы были молоденькими девчонками! — И даже не спросили предполагаемого лидера, хочет ли он устраивать диктатуру. — Чтобы ты всерьез обратил внимание на проекты Леопольда, мы сунули тебе под нос его хорошенькую дочь. Как и предполагалось, наживка была проглочена. Девчонка свое дело сделала: хорошенько изучив бумаги, ты внедрил в производство все новшества, что разработал Гроттер. Предполагалось, что трон таки тебя заинтересует. — Но не заинтересовал. — Не заинтересовал, — тут же согласилась Аббатикова. — Более того, ты пресекал все усилия, призванные побудить тебя поступить правильно… Ты всегда был на шаг впереди! Лена забеременела, и ей стало не до заговоров. Тантал согласился на Матвея… В тот момент мы и отчаялись. Клянусь, то, что произошло сейчас, не наша вина! Мы бы никогда… Никогда не подставили под удар твою репутацию, Глеб… Да, войско само бы воздвигло тебя на трон, но возможные жертвы в семье, вроде того же Матвея… Мы не отнимаем у своих! Мы не подставляем своих! Мы не убиваем своих… Пожертвовать Иваном можно было, но не Матвеем! Он лучше, чище, честнее… Мужчина внимательно наблюдал за девушкой. Надо же. Не врет. — Честно говоря, не будь ты моей сестрой… — Ты бы меня казнил. Знаю. Но когда-то мы, и правда, хотели, чтобы страна процветала. — Еще будет процветать, а вы — две дуры. Сиди ровно, Жанна. Работай, как работала. И не смей втравливать меня в свои игры. Бейбарсов направился к дверям. — Кстати, именно Валенок пару дней назад и спас вас всех от позора. И даже перетерпел три оплеухи — ибо еще один упрямый осел и дуралей. Сам не ожидал. — Глеб, — окликнула его сестра. — Не оттягивай с поездкой к бывшей любовнице. Есть вещи, которые следует узнать незамедлительно. И еще… Если кто-то поймет, что я была в курсе дела, он… Они меня убьют. Как интересно. Уже второй настойчиво советует посетить поместье Гроттер… Интересно, да. Что же, у него на сегодня еще пара визитов. Не стоит затягивать с решением дел. Бейбарсов вздохнул. Мотаться туда-обратно порядком надоело.