Провал Мисс Всезнайки

      Взгляды безуспешно пытавшихся выполнить задание на практике учеников тут же метнулись на отличившуюся Гермиону. Та выглядела растерянной и лишь крепко сжимала в руках свою палочку, совсем не обрадованная успешным применением заклинания. «Какого чёрта?..» — только этот вопрос волновал Грейнджер, которая всё ещё не сводила глаз с Малфоя. Парень побледнел и, опустив голову, опёрся обеими руками о парту, будто на него накатила смертельная слабость.       В голове Драко бешено колотился лишь один вопрос. Как он допустил это. Почему позволил подобраться к себе настолько близко? Наверное, лучшим решением было сразу выйти из гонки за «Превосходно» и сообщить Слизнорту, что девушка с кудрявой шевелюрой и завораживающим взглядом заведомо перевыполнила задание ещё много лет назад. Но он пошёл на поводу у своего желания узнать, чем всё это может обернуться и не внял голосу разума.       Слизнорт всё ещё с интересом смотрел на Гриффиндорку, ожидая пояснения результатов задания. Гарри же не мог понять, почему подруга медлит с ответом, а Драко выглядит так, будто его пожевал и выплюнул Гиппогриф. Юноша вдруг понял, что в какой-то момент совсем утратил былую связь с Гермионой и уже не может подогнать её поведение в стандартные рамки истинно Грейнджеровского. Может быть, девушка нуждалась в помощи? Он бы знал это, если бы спросил ещё тогда перед завтраком, когда Рона не было поблизости и можно было поговорить с угрюмой подругой, узнать, что же произошло между ней и Малфоем и почему она не стремится больше с былым огнем в глазах выполнить задание. — От…от такой волны самолюбия любому неподготовленному плохо бы стало, — краснея, соврала Гермиона, обхватив себя руками. — Профессор, не сочтите за грубость, но я просто почувствовала сильное отвращение к самой себе…       Гермиона, вертевшая в руках палочку, не смогла найти подходящих слов и замолкла, уставившись на каменные плиты. Это не укрылось от внимательного взгляда Гарри, который понял, что его подруга по-детски неумело врёт. Она явно что-то скрывала… Что-то, рассказ о чём не понравился бы Малфою. — Профессор, кажется, у Рона тоже почти получилось выполнить задание! — сказал парень, притянув рыжего друга за плечо так, что тот, чуть не упав, встал между Слизнортом и Гермионой. Какое бы страшное открытие не сделала подруга, она нуждалась в помощи. — Ээ… Я… — Уизли кинул недоумевающий взгляд на друга, на что тот недвусмысленно выгнул бровь, показывая, что Рону срочно надо придумать что-то достаточно правдоподобное. — Да! Пэнси… Пэнси голодна.       Гарри закатил глаза и разочарованно вздохнул. А напарница рыжеволосого тут же выступила вперёд. — Да, это так, — с невозмутимым видом выпалила Слизеринка, глядя профессору прямо в глаза. Она делала это не для Рона и уж точно не для Гермионы, просто вид несчастного Драко заставлял её поддерживать откровенный фарс Золотого трио. — Молодые люди, продолжайте практиковаться. В случае с Драко и Гермионой единственным правильным решением будет прибегнуть к сыворотке правды. Так что я вынужден буду задержать их после урока, а что касается вас… — Слизнорт смирил добродушным взглядом разочарованного Рона и побледневшую Пэнси. — …вы явно сработались.       Драко вдруг оживился и выпрямился, сжимая ладони в кулаки. Его могли бы пытать круциатусом — физическую боль он был в состоянии вынести, а вот терпеть воздействие сыворотки на затуманенный разум — нет. Всё должно быть не так. Он — Малфой и не позволит позорить себя ни перед кем, особенно — перед Гермионой. Вынести её вечное присутствие в его жизни остаток обучения, задвинув мысли о её мягких волнистых волосах, тягой к неприятностям, огнем в глазах… На это он был согласен. Но натягивать маску равнодушия и избегать её сочувствующего взгляду парню не было по силам. Раскрыть себя таким жалким образом… Прослыть законченным непонятым романтиком Малфой не желал. Ему не нужно было такой славы. Если уж глупое сердце выбрало себе такую недостижимую мишень, то это сугубо его проблемы. — Я хочу поговорить с вами один, — взяв себя в руки, холодно ответил Драко.       Гарри метнул на Слизеринца подозрительный взгляд и слегка сжал предплечье собиравшегося было вступить в спор с Малфоем Рона. Сначала он сам разберется во всем, а потом они вместе с Гермионой решат, посвящать ли вспыльчивого друга в это. Если Гарри всего лишь презирал Слизеринца за заносчивость и нападки на его друзей, то Рон с гордостью возглавлял список ненавистников Драко Малфоя.

***

— Так о чем вы хотели поговорить со мной? –Слизнорт расположился в своем уютном кресле в учительской и с улыбкой смотрел на Драко.       Парень глубоко вздохнул, повторяя про себя, что пути назад нет и лучше уйти с поля боя с наименьшими потерями. Рано или поздно, всё должно было вскрыться — продолжать смотреть, как Гермиона безуспешно вновь и вновь стучится в закрытую дверь было просто эгоистично. Да, вряд ли кто-нибудь даже с родного факультета Малфоя поверил бы в то, что Слизеринец далеко не всегда был зациклен на самом себе. — У Гермионы не получается сварить нормальное зелье из-за меня. Я…Я влюблен в неё… — тихо проговорил Драко, стараясь сконцентрироваться на одной точке на стене позади левого плеча профессора.       Малфой едва смог это выговорить, но, когда признание слетело с его языка, ему стало легче. Он почувствовал себя нормальным. Люди не выбирают, кто украдёт их сердце. Это происходит, несмотря на предрассудки, страх и отсутствия надежды на взаимность. Драко никогда не мог назвать Гермиону своей возлюбленной — это сделало бы всё слишком банальным. Она была просто Гермионой Грейнджер — девушкой со львиной храбростью, когтевранским умом, пуффендуйским умением радоваться мелочам и со слизерински — острым язычком. — Что ж… Я догадывался, что дело может быть в этом. Думаю, вам стоит найти себе новых напарников и всё же попытаться закончить работу уже с ними… — задумчиво протянул Слизнорт. — Спасибо за понимание, — напоследок бросил Малфой, направляясь к выходу из кабинета. — Сообщите об этом Мисс Грейнджер. И…Драко, — негромко окликнул учитель юношу. — Нельзя вечно держать других на расстоянии.