***
Эмма не сводила с Реджины глаз с тех самых пор, как та начала петь. Чего греха таить, она и не собиралась выпускать женщину из виду. Так что, она буквально зарычала, когда Лерой бочком подошел к ней, явно пьяный, и почти столкнул с барного стула. — Думаю, с тебя хватит, Лерой, — прошипела Эмма, отойдя от шока. Она бросила на него осуждающий взгляд. Лерой фыркнул. — И кто ты такая, чтобы что-то за меня решать тут? Кэрри Нейшн? * Он повернулся к Дэвиду, который разговаривал с женщиной со стрижкой под мальчика-пажа, которая не соответствовала ее очень скромному старомодному платью. Все в ней кричало, что ей не место в ночном клубе, и Эмма могла поспорить со своей Леди, что стрижка была относительно новой. Свон улыбнулась, увидев перед собой стакан с молоком. — С кем разговаривает Дэвид? — спросила она Лероя, который пытался привлечь внимание мужчины. — О ком именно ты спрашиваешь? — ответил он, кивая головой в общем направлении. — Это Мисс Бланшар, — спустя мгновение сказал мужчина. — Какая-то тупая училка воскресной школы, что ли. У Нолана весь мозг ею забит, хотя я не понимаю, почему. И, правда, — подумала Эмма. Хотя, она не могла отрицать облегчения, которое ощутила, когда поняла, что Дэвид не врал, сказав, что не интересуется Реджиной. Она мысленно пожелала ему счастья со своей серой мышкой, конечно, по совершенно бескорыстным причинам. А затем ее глаза вновь нашли Реджину, и к невзрачной дамочке у бара мысли возвращаться перестали. — Нолан! — крикнул Лерой, все еще сидящий рядом с ней. Похоже, ему и впрямь очень не терпелось выпить. Дэвид что-то сказал своей даме и подошел, наливая Лерою выпивку. Однако, когда тот потянулся за стаканом, Дэвид отодвинул его, удерживая вне досягаемости, а потом опустил перед Эммой. — С тебя хватит, Лерой, — серьезно сказал он. Удивительно, но тон, которым он это сказал, казалось, подействовал на коренастого мужчину, как заговор. Лерой кивнул и исчез, уйдя куда-то за сцену. Эмма приняла свежий напиток, приподняв бровь. Дэвид ухмыльнулся и наклонился ближе. — Реджина почти закончила второй сет, — прошептал он. — И зная ее, тебе этот стакан поможет пережить то, что будет дальше. — А что она будет делать дальше? — нервно спросила Свон, крепче сжимая стакан. — Что-то, что она устраивает только тогда, когда находится в очень… специфическом настроении, — загадочно ответил мужчина, прежде чем вернуться к Мисс Бланшар. Что ж, не особо понятно, но довольно интересно. Эмма снова посмотрела на Реджину, встрепенувшись, когда из взгляды сразу же встретились. Но, что удивило, так это ухмылка на пухлых губах и блеск потемневших глаз, которые, как ей показалось, было легко разглядеть даже с такого расстояния. Что эта женщина замышляет? Свон допила свой напиток с чувством, что с Реджиной рядом лучше быть готовой ко всему и сразу.***
Для Киллиана это была уже не первая поездка на консервный завод, поэтому он точно знал, куда направляется. Позади завода располагалась пожарная лестница, по которой он бесшумно поднялся наверх. Затем мужчина распахнул белое окно наверху и забрался внутрь. Он присел на металлическую дорожку, которая тянулась вдоль верхнего этажа здания от пожарного выхода до самих офисов на другой стороне. Поежившись из-за глухого лязга ботинок, Киллиан огляделся, но в здании ничего не происходило, и не было ни единого постороннего шума. Глубоко вздохнув, Джонс принялся медленно продвигаться вперед, пока не увидел внизу главную площадку уже бывшей фабрики. Его глаза расширились. Даже в тусклом свете от единственной лампочки он увидел, что огромное помещение вовсе не пустует. С одной стороны стояли груды больших деревянных ящиков, и в носу тут же защекотало от слабого запаха оружейных масел. С другой стороны помещения стояли ящики среднего размера, в которых можно было хранить все, что угодно. От наркотиков до выпивки. Он решил, что должен направиться сначала туда, чтобы все хорошенько осмотреть. Мужчина двигался медленно. Он прекрасно знал, что не стоит ожидать, что здание, которое выглядит пустынным, будет являться таковым на самом деле, посему пришлось быть максимально осторожным, если ему не хотелось отравить собственный мозг свинцом. Ему понадобилось, по меньшей мере, минут десять, чтобы спуститься по металлической лестнице на самый нижний этаж, покуда та располагалась чертовски близко к офисной зоне, где, как он предполагал, с легкостью мог расположиться один из головорезов Голда. Если вообще один. Киллиан принюхался, проследив запах оружейного масла, тянувшийся до первой горы ящиков. Они были закрыты, поэтому он аккуратно прошелся рукой по каждому в надежде найти хотя бы один открытый. Ему все же повезло. Почти в самом конце помещения стоял один из ящиков, который, по всей видимости, уже открывали, чтобы осмотреть товары, спрятанные внутри. Так что, крышка была просто накинула сверху. Киллиан слегка сдвинул ее в сторону и достал свой крошечный фонарик. — Ебена мать, — присвистнул себе под нос он. — Вот это клад. Они двигались в правильном направлении, и с тем, что ему удалось обнаружить, они могли бы, наконец, засадить Голда и успешно завершить свою миссию. Такой человек, как Киллиан попросту не создан для проживания в этом маленьком городке. Он был идеальным местом для Дэвида и Лероя, и даже для Реджины в какой-то мере, но явно не для него самого. Джонс любил большой город и женщин. Много женщин, надо заметить. Да и возможности там были везде, куда ни сунься. Ох, как он мечтал снова оказаться в цивилизации.***
Реджина была рада тому, что выбрала более мягкие композиции для второго сета, которым нужно было только пианино для аккомпанирования. Ей хотелось спеть несколько песен, которые в своем репертуаре женщина использовала не так часто, но они безумно нравились и ей самой, и аудитории. Во время исполнения этих песен, она немного прошлась среди публики, пытаясь подобраться к столу Голда, чтобы, возможно, услышать хотя бы пару слов. Она знала, что Дэвид весь вечер носился с выпивкой к его столу, чтобы сделать то же самое, а также, отвлечь. Но, как только у барной стойки появилась эта училка-монашка, он словно приклеился к своему месту с незакрывающимся ртом. Реджина едва успевала обходить столы и стулья, не врезаясь в них, каждый раз, когда исподтишка переводила взгляд на Эмму. Она видела, как та завороженно наблюдает за каждым ее перемещением по помещению, и едва сдерживалась, чтобы не подойти и поцеловать. Мозг Миллс на секунду отбросил все мысли, а затем зародил интересную идею. Женщина медленно вернулась на сцену, заканчивая предпоследнюю песню. Пришло время завершать вечернее шоу, и Реджина это понимала. Она наклонилась к Арчи Хопперу и что-то прошептала ему на ухо, а потом улыбнулась тому, как он с усмешкой кивнул, словно не ожидал ничего иного с тех самых пор, как она вышла на сцену в таком наряде. Реджина закурила сигарету. Разумеется, ради шоу и правильной атмосферы, и начала петь. — Когда все кончено, Когда твоя прекрасная мечта умирает.* Она сошла со сцены и снова прошлась по всему залу. Свободная рука касалась то плеча, то предплечья случайных гостей, расположившихся за своими столиками. Ей нравились благодарные стоны и слегка нервные смешки, которые те издавали. Но Реджина намеренно держалась подальше от бара и не смотрела на Эмму, хотя ей безумно хотелось увидеть реакцию и выражение лица той. Может, она не видела фильм,** — подумала Миллс. — В таком случае, она станет одной из немногих здесь. Судя по шепоту и бормотанию посетителей, большинство из них смотрели его. Когда Реджина, наконец, бросила случайный взгляд через плечо и улыбнулась, увидев, что Эмма осушает стакан так, словно умирает от жажды. Песня подошла к концу, и Реджина допела последние строчки, небрежно прислонившись к столу Голда. Мужчины, сидящие там сразу же обернули свои взгляды на нее, однако не у всех они были восхищенными. Лицо Голда не выражало ничего, он просто ничего не делал, словно знал, что происходит. А Реджина осмелилась продолжить на свой страх и риск. Его спутница смотрела на нее со слегка отвисшей челюстью. Бедное невинное существо. Реджина подмигнула ей, заставив хихикнуть. — Поцелуи увядшие, Роман быстро заканчивается. И мы остаемся в синяках навсегда, Когда все кончено. Аплодисменты в конце песни были громкими, и за соседним столиком послышался, словно бы волчий вой. Реджина бросила взгляд на Руби, которая только пожала плечами с широкой улыбкой и подняла вверх большой палец. Миллс скользнула ближе к девушке Голда — Белль, и наклонилась. Люди вокруг ахнули, и она краем глаза заметила несколько обеспокоенных выражений лиц, которые, казалось, смотрели на Голда, со страхом ожидая его реакции. Невольно взгляд Миллс на мгновение зацепился за лицо Эммы. Она увидела, что та наполовину встала со стула с нечитаемым выражением лица. Одна из ее рук плотно вцепилась в поручень. Да так сильно, что аж костяшки побелели. В последний момент Миллс изменила курс и только погладила Белль по щеке, послав ей воздушный поцелуй и еще раз подмигнув. Девушка снова захихикала, а Голд слегка кивнул головой с понимающей улыбкой. Реджина с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. В комнате, словно бы разом все выдохнули. Даже Дэвид за своей барной стойкой, который бросал ей предупреждающие взгляды на протяжении всей песни. Эмма вновь села на свое место, но Реджина не собиралась давать ей спуску так скоро. Ей еще предстояло закончить свое выступление стильной изюминкой, а также, нужно было, чтобы Голд со своими дружками был заинтересован задержаться, как можно дольше. Кроме того, женщина была в дьявольском настроении и нуждалась в отдушине. Посему, затушив сигарету и схватив белую гвоздику из вазы, украшавшей стол Голда, она чертовски медленно пошла к барной стойке, покручивая цветок в руке. Реджина видела, как Дэвид покачал головой с выражением безнадежности на лице, но уже никто и ничто не могло остановить ее. Подойдя к Свон, она прекрасно знала, даже не оборачиваясь, чтобы взглянуть, что все гости неотрывно следят на ней. — Могу я..? — спросила она, слегка приподняв цветок. По кивку Эммы, Миллс аккуратно заправила гвоздику за ее левое ухо, неотрывно глядя в лицо. Эмма затаила дыхание, когда пальцы Реджины коснулись волос, а ее глаза непроизвольно закрылись. Реджина была очарована прекрасным лицом перед собой, затаившим дыхание в предвкушении ее действий. Черт подери, женщина даже не заметила, что и сама сделала то же самое. Прежде чем она успела подумать, наклонилась и слегка коснулась губ Эммы своими. Раздался вздох, и Миллс не могла понять, этот звук она издала лишь в своей голове или его слышал кто-то из окружающих. Она прервала поцелуй, кажется, слишком быстро, и по залу разнеслись аплодисменты и волчье присвистывание; его она получила от всей публики, которая с обожанием наблюдала за происходящим. И, кажется, они были довольны больше, чем раньше. Женщина повернулась к столам и поклонилась с улыбкой на губах, оставляя ошеломленную Эмму сидеть позади. Она не сразу поняла, что что-то происходит. Лишь тогда, когда все взгляды переметнулись к женщине, которую она только что целовала. Заинтересовавшись, что же случилось, Реджина развернулась и столкнулась лицом к лицу с решительной Эммой. Ой-ей. Ее мозг не успел даже задаться вопросом, как Свон схватилась за лацканы фрака Реджины и втянула в новый поцелуй, абсолютно не обращая внимания на крайнее неприличие этого действия, которое уже никак не относилось к разыгранному спектаклю. Поцелуй был мягким и страстным одновременно, и от него у Реджины задрожали ноги. Господи, эта женщина точно умела целоваться. Шум вокруг них утих, оставляя женщин наедине друг с другом. Или, возможно, Миллс просто не могла расслышать его за своим громогласным сердцебиением. Когда Эмма отпустила ее, разорвав долгий, потрясающий поцелуй, — не достаточно долгий, как показалось Реджине, — звуки вновь вернулись к ней, а из почти безмолвного помещения, где-то сзади раздалось два отчетливых свиста. — Чудесное шоу, девочка, — громко крикнула Бабушка Лукас, разряжая тишину, показывая свою признательность и давая понять Эмме с Реджиной, что их поведение было крайне неуместным. — Вот, как должна была это сделать Дитрих. Когда по помещению снова стали разноситься едва слышимые, нерешительные аплодисменты, Реджина с благодарностью посмотрела на Руби с Бабушкой через плечо, а затем вновь обернулась к Эмме. Та яростно покраснела, как будто только осознала, что сделала, еще и на публике. И Реджина нашла это слишком милым, возжелав снова и снова слиться в поцелуе. Когда спустя мгновение их взгляды в очередной раз схлестнулись, Миллс не сдержалась, подмигнув и улыбнувшись, не в силах подавить головокружительное счастье глубоко внутри.***
Киллиан, блуждающий внутри консервного завода, был чертовски доволен собой и своей находкой. Но вместе с этим он прекрасно понимал, что Реджина ждет от него полной отдачи, а это означало, что нужно было проверить местность целиком и полностью, чтобы найти все, что может стать полезным в деле. Лучше проверить и другие коробки, — подумал он, пересекая помещение и направляясь к дальнему ящику. Он знал, что шанс скрыть любое вмешательство всегда больше, когда открываешь последние ящики. Выбрав нужный нож на своем мультиинструменте, мужчина разрезал крышку коробки. Он слегка отодвинул картон и посветил внутрь фонариком. — Ебена мать! — снова выдохнул Джонс. Это даже лучше, чем он предполагал. Может, Реджина, наконец, позволит ему немного поразвлечься, когда он вернется с великими новостями. Нужно срочно направляться в клуб, чтобы рассказать, что же ему удалось обнаружить. Внезапно позади раздался тихий звук. Киллиан резко развернулся, а по всему помещению тут же зажглись фонари, ослепляя и не оставляя шанса разглядеть, кто же там. — Ну, ну, ну, — эхом разнесся мужской голос. Слишком довольный для такой ситуации. — И что это у нас здесь? *Marlène Dietrich — Quand L'amour Meurt **Речь идет о фильме «Марокко» (1930 г), в котором Марлен Дитрих играла певичку кабаре.