В моей постели ты...

Вечеринка, посвященная дню рождения Лисицына, Амелиной и Данилова, становилась все веселее: алкоголь бил в голову, и было принято решение выключить свет, запустить диско-шар и сделать музыку как можно громче. Танцевать хотелось уже всем, особенно Оксане. Обойдя стол, разделяющий укромный уголок, где валялась куча подушек и стояли два кальяна, и импровизированный танцпол прямо в центре просторного зала, Амелина присоединилась к остальным. Хаотичные прыжки, взмахи руками и спонтанные объятия мешались с виски и ощущением возбужденного счастья. Невыносимо хотелось веселиться, прыгать и дурачиться, ведь впереди уже виднелась напряженная учеба. Весь учебный год места отдыху не будет, и душа буквально рвалась не только в пляс, но и во все тяжкие. Натанцевавшись с Антоновой и Соколовой на столе, Амелина подошла к больше выпившей, но поразительно менее пьяной Власовой. — Можно тебя на минутку? Кажется, Валя цепочкой сделала мне затяжку на кофточке, посмотришь? Власова в ответ уклончиво кивнула и, махнув танцующему рядом Данилову, направилась за Оксаной. Та привела ее к подушкам и сразу плюхнулась на них, будто там было светлее. Рандомо направленные и разноцветные лучи диско-шара скорее ухудшали четкость зрения, но Рита старательно расправляла тонкую зацепку на шелковой ткани. К удивлению, спасти блузку удалось. — Спасибо, крошка, — Амелина устроилась поудобнее и взяла в руки трубку, пробуя на вкус новый табак. — Вообще-то я тебя называю крошкой, крошка, — ехидно улыбнулась Власова. В последний раз, когда она так называла Оксану, оказалась должна ей желание. — Кста-а-а-ати, — видимо, девушка вспомнила ту же ситуацию, — ты ведь торчишь мне желание, я ничего не путаю? Вот черт, вспомнила же, зараза! — Это было давно и неправда, Окси, — смеется Власова и забирает у нее трубку, резко почувствовав желание отвлечься на какое-то действие. — Может и давно, но абсолютная правда, — Амелина не думает сдаваться и с трепетом наблюдает, как Рита выпускает крупные клубы дыма, еще больше закрывающие их от всех остальных. — Допустим. — Тем более, в своем поздравлении мне ты сказала, что хочешь, чтобы все мои желания сбывались, — вкрадчиво начала Оксана, придвигаясь ближе. — И чего же ты хочешь? — Власова, опираясь на какие-то инстинкты курит интенсивнее, будто это спасет ее от чего-то. — Хочу, что ты выполнила первое мое желание, — почти шепчет ей на ухо Амелина, чувствуя прохладу дыма на собственной шее. В момент, когда Рита поворачивается, чтобы снова спросить, чего же хочет изрядно выпившая Оксана, та, не дожидаясь вопроса, чувственно целует ее. Власова агрессивно выдыхает ей в губы, но вместо того, чтобы отстраниться, путает пальцы одной руки в светлых волосах и отвечает. Чувствуя, как вокруг внезапно стало в несколько раз жарче, Амелина хочет отстраниться, но понимает, что не может, потому что… Потому что на самом деле не хочет. Губы Власовой и терпкий вкус виски — все, что ей сейчас необходимо. И воздух. Лишь на несколько секунд прекратив поцелуй, Оксана вдруг понимает, что место совсем не подходящее, да и… Все это слишком. — Нам надо прекратить это делать, — шепчет она в губы Рите и тщетно пытается восстановить сбившееся дыхание. — Согласна, — коротко отвечает Власова и на миг поднимает взгляд, встречаясь с серо-зелеными глазами Оксаны. — Да, — Амелина несколько раз уверенно кивает, делает глоток виски и, напряженно выдохнув от безысходности, резко и с напором тянется за новым поцелуем. — Окс, — выдыхает Рита, которой остается только отвечать на внезапно нахлынувший на одноклассницу приступ страстной влюбленности. Им обеим хочется поддаться этому порыву так же сильно, как и оттолкнуть друга, закатив скандал. Но алкоголь, темнота со вспышками разноцветных огоньков и растекающееся по телу тепло делают свое дело. Затеряться в такой толпе одноклассников оказалось проще простого, и спустя несколько минут, Оксана уже вжимает Риту в стену в одной из свободных комнат на втором этаже. — Что за приступ активности, крошка? — смеется ей в губы Власова, забираясь руками под ту самую шелковую кофточку. — Я много выпила, — Оксана кусает ее губы и протяжно постанывает, чувствуя ее прохладные пальцы на своей талии. — И поэтому решила приставать к самому раздражающему тебя человеку? — Рита все еще смеется, игнорируя сильные укусы Амелиной. — Лавхейт, крошка, ничего не поделаешь, — Окс наклоняет голову вбок и целует ее шею, оставляя языком влажные дорожки. Маргарита постепенно расслабляется, прикрыв глаза, но в Амелиной слишком много алкоголя, активности и страсти, поэтому на месте поцелуев остаются засосы и ровные следы зубов. Рита чуть шипит, но не сопротивляется, лишь пальцами сжимает чувствительную кожу. Березин выпил меньше всех на этой вечеринке, поэтому все-таки смог заметить, что нигде нет Власовой. Внимательно осмотревшись вокруг, он понял, что еще и Оксана куда-то делась. Наивная душа и мозг, слабо затуманенный алкоголем, подумали, что девушкам стало плохо. Обойдя все ванные комнаты в доме, Рома заключил, что в этом доме пока еще всем было хорошо. Но куда они делись? Может, пошли спать? С другой стороны, еще только второй час ночи, все веселье только начинается. Не ожидая увидеть ничего удивительного, Березин решил пройтись по всем комнатам. Мало ли, нужна будет помощь. Приоткрыв одну из дверей, он понял сразу несколько вещей. Во-первых, девушки все еще находились в доме. Во-вторых, им не было плохо, даже наоборот. В-третьих, лучше бы он этого все-таки не знал. Рома уже хотел было так же беззвучно прикрыть дверь и вернуться к остальным, но что-то внутри него перевернулось. И он остался, тихо щелкнув замком одновременно с хриплым стоном Власовой. Оксана стянула с нее футболку одним рваным движением и увлеченно ласкала языком кожу под выпирающей ключицей. Усмехнувшись, Рита подумала о том, что хотела бы чувствовать этот язык совсем в другом месте. Нащупав пальцами замок на хитровыдуманной блузке, Власова медленно расстегнула его, вызывая чужой раздраженно-просящий стон. Покрывая поцелуями шею и плечи одноклассницы, Окс даже не догадывалась, что за ее спиной может кто-то стоять. В то же время Рита, случайно открывшая глаза, чтобы все-таки снять с Оксаны приятную наощупь ткань, встретилась взглядами с Березиным. Коротко усмехнувшись, она лишь продолжила. А после, незаметно для Амелиной, поманила его рукой. Рому два раза приглашать не нужно. Преодолев комнату несколькими тихими широкими шагами, он оказался за спиной Оксаны, рассматривая родимое пятнышко у нее за ухом. Даже поразительно, как Амелина до сих не поняла, что их в комнате трое. Поцелуй Березина пришелся на то самое пятнышко, а тело Оксаны покрыла крупная дрожь. На несколько секунд она замерла, но, учуяв аромат знакомого одеколона и не почувствовав ни намека на напряжение от Власовой, продолжила. Ярко-фиолетовые пятна проявлялись по контуру лифчика Риты одновременно с нежными и ласковыми поцелуями Ромы на шее Амелиной. Руки Березина и Власовой встретились на животе Оксаны, и она протяжно застонала, когда одна из рук скользнула вниз под ее джинсы, расстегнув пуговицу и молнию. Мозг отказывался обрабатывать информацию, поэтому Амелина совсем не сразу поняла, чьи пальцы оглаживали края ее кружевного белья. — Поцелуй ее, — охрипшим от возбуждения, но наполненным безапелляционностью, голосом сказала Рита, свободной рукой развернув Амелину за плечо на сто восемьдесят градусов. Оксана от неожиданности уперлась в грудь Березина, но подняла голову, глядя ему в глаза. — Командует она там вжатая в стену, — Рома усмехнулся, медленно проведя пальцами по скуле и подбородку Оксаны, которую снова накрыла дрожь. Только отвечая на поцелуй Березина и чувствуя вторую его руку на своем бедре, Амелина поняла, что именно Власова ласкала ее сейчас поверх тонкой ткани белья. Но осознание пришло слишком поздно, и, не успев блаженно простонать, пришлось томно вздыхать — ладони Риты заскользили вверх, оглаживая аккуратную небольшую грудь. А куда успел деться лифчик? Оксана прикусила губу Ромы в этот раз случайно, от того, что пальцы Власовой коснулись сосков. И снова разочарование — ладони уползли на плечи, аккуратно давя. Намек Амелина поняла сразу, поэтому, оставив несколько жарких поцелуев на ключицах и торсе Березина, который тоже уже успел снять часть одежды, она опускается на колени. Пока язык обводил контур нижних кубиков пресса, отчетливо выделяющихся от возбуждения, дрожащие пальцы Окс расстегивали брюки. Шуршание ткани остановилось одновременно со звенящим ударом бляшки ремня о деревянный пол. Руки Амелиной затряслись еще сильнее. Разглядывая член Ромы, она невольно мысленно подчеркнула, что зря тогда отказалась от отношений с ним. Даже эта часть тела у него до невозможного прекрасна, хотя раньше казалось, что может быть лучше атлетического торса. Рита чуть давит ладонью на затылок Оксаны, и она нетерпеливо скользит пальцами по возбужденному члену, в то же время прикасаясь к покрасневшей головке губами. Рома неожиданно громко стонет — и Власова затыкает его страстным поцелуем. Светлые волосы Оксаны сжимают одновременно две руки, и ей на удивление это безумно нравится, что отдается жаром внизу живота. Амелина чуть посасывает головку, но быстро отстраняется, изучающе скользя языком по всей длине. Рома улыбается в губы Рите и что-то шепчет ей на ухо — до Оксаны доносится лишь нотки его хриплого баса. Переведя дыхание, она возвращается к началу, лаская языком головку. Власова снова давит ладонью ей на затылок, вынуждая брать глубже, а Рома рефлекторно толкается в рот еще сильнее. Заглатывает Оксана сначала привыкая, поэтому неторопливо, но очень старательно. Рита все еще сжимает ее волосы, двигая голову чуть дальше, и Амелина слушается, наращивая темп и амплитуду. Снова аккуратно облизывает, переводя дыхание, но быстро восстанавливает движения. Слюна течет к подбородку, капая на пол, и Власова неожиданно понимает, что готова кончить, только глядя на это. Кто бы знал, что Окс умеет так. Березин убирает руку Власовой и делает легкий шаг назад, позволяя Оксане подняться. Она понимает, что кончать самым первым он не собирается, поэтому медленно поднимается с колен и выжидающе смотрит на Риту. — Ты ведь не думаешь, что я теперь буду тебя целовать? — та смеется. — Будешь, — усмехается Рома и смотрит ей в глаза. Рита выгибает бровь, грубо хватает Оксану за подбородок и жарко целует, отчего она стонет ей прямо в рот. Березин, не отрывая взгляда от происходящего, расстегивает джинсы Власовой и толкает их пол. Девушкам лишняя одежда сейчас точно ни к чему. — Знаешь, я давно этого хотела, — отстранившись, шепчет Амелина. — Отсосать Роме? — язвит Власова, целуя ее грудь. — Нет, — Оксана стонет, позволяя себе насладиться ласками и толкает ее на кровать. — Ублажать тебя, пока он будет брать меня сзади, — она пошло улыбается и нависает сверху, целуя дрожащий от возбуждения живот. — Твое желание нетрудно удовлетворить, крошка, — Березин звонко шлепает ее по ягодице, отчего та вздрагивает. — Согласна, — Власова путает пальцы в чужих волосах, на этот раз нежно и ласково и прикрывает глаза, чувствуя, как язык Оксаны скользит ниже. Рома оглаживает покрасневшие от шлепков ягодицы Амелиной, подходя ближе к ней и дразняще водит головкой меж половых губ. В его мыслях скользнула идея о презервативе, но явно не для этого в сумочке Оксаны валяются противозачаточные. — Ну же! — Амелина с мольбой стонет одновременно с Ритой, которая, наконец-то, почувствовала ее язык там, где хотела с начала этого вечера. Промедлив еще несколько секунд, Рома рывком входит в Оксану, надеясь, что все внизу слишком увлечены вечеринкой, и до их ушей не донесутся синхронные стоны девушек.