Your butt is mine
'Gonna tell you right
Just show your face
In broad daylight
I'm telling you
On how I feel
Gonna hurt your mind
Don't shoot to kill
Come on
Come on
Lay it on me
All right…
Время тянулось, как прилипшая к подошве жвачка, и едва Эдгар всё же собрался направиться обратно домой, в свой тёплый кабинет, как заметил проезжавшие мимо полицейские машины, ехавшие в самый центр города. Во всём происходящем было что-то подозрительное… Но только что именно?***
Не прошло и пятнадцати минут — удивительное дело! — как писателю удалось добраться до того места. Хоть место преступления и было огорожено, но видеть труп и его состояние это не особо мешало. Это был труп женщины, на вид — насколько можно было определить по её лицу — весьма молодой, хоть и постарше самого Эдгара. Тело было похоже на сильно побитую тушу животного: та же бесформенная груда мяса с костями — но постарадало лишь тело, потому возможность опознать труп всё ещё была.I'm giving you
On count of three
To show your stuff
Or let it be…
I'm telling you
Just watch your mouth
I know your game
What you're about
Неожиданно взгляд в толпе зацепился за до боли знакомую писателю лохматую чёрную макушку в берете. И какого, простите, дьявола ему не спится столь поздней ночью? Рядом с Рампо, явно уставший, ибо засыпавший прямо на ходу, стоял Ацуши, постоянно потирая глаза. В серых глазах гильдийца буквально на секунду мелькнула жалость к мальчишке, но тут же его взгляд вернулся к мёртвой женщине.Well they say the sky's the limit
And to me that's really true
But my friend you have seen nothin'
Just wait 'til I get through…
Because I'm bad, I'm bad
Come on
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
You know it
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
You know it
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
Come on, you know.
(Bad bad — really, really bad)
And the whole world has to
Answer right now
Just to tell you once again
Who's bad…
Произошедшим были шокированы все, даже полицейские стояли обомлевшие и белые, как бумажные журавлики. Рампо же продолжал самодовольно пыхтеть, расхваливая свою «Ультрадедукцию». Ох и зря… — Ну-ну… — произнёс гильдиец буквально над самым ухом склонившего голову детектива. — Чт-? — Рампо не успел договорить, как тут же Эдгар его перебил. — Рампо-кун, неужели ты действительно веришь, что твоя «Ультрадедукция» тебе поможет в этом деле? — Эдгар чуть с презрением бросил эти слова в сторону своего когда-то друга. — Я не раз выбирался из твоих книг, это преступление мне — как разгрызть орех. — Орехи бывают разные, да и чуть измени я условие хоть одной из книг — ты бы так и оставался в ней до конца своей жизни. Ты лишь вычисляешь преступника по подсказкам, но будь сюжет лениво-размазанным, количество персонажей — куда большим, а убийства — менее реальными для этого мира, то тебе бы не удалось сделать и этого. Но удалось бы тому, кто ищет подсказки на «горячих» местах, сам ищет и идёт к разгадке, а не ждёт, пока факты сами придут к нему в руки. Или ты считаешь, что я неправ? — Ха! Возможно мы и равны с тобой, но ты — гений преступлений, и тебе не понять всю концепцию их раскрытия. Так что не надо лезть ко мне с советами, если ты — всего лишь теоретик.The word is out
You're doin' wrong
Gonna lock you up
Before too long
Your lyin' eyes
Gonna tell you right
Don't make a fight,
Your talk is cheap
You're not a man
You're throwin' stones
To hide your hands
— Это был вызов? — Эдгар недоверчиво поднял бровь, хоть и понимал, что его соперник этого, скорее всего, не увидит. — Если тебе хватит смелости и наглости его принять, — Эдогава с победной улыбкой протянул писателю руку. — Ну-ну… На лице писателя буквально на секунду мелькуло удивление с лёгкой примесью шока, но на его лицо вновь вернулась напускная самоуверенность, и он, толком не раздумывая, пожал детективу руку.But they say the sky's the limit
And to me that's really true
And my friends you have seen nothin'
Just wait 'til I get through…
Жребий был брошен. Отступать назад было уже поздно.
— Ах да, и чуть не забыл!.. — вкрадчивым, мягким голоском проговорил писатель. — На сопровождение тебя по городу ты право не имеешь! — Чт-что?! Но мы же так не договаривались… — Теоретически, я имею право ставить честные условия. Потому эта интеллектуальная дуэль пройдёт один на один. — С чего бы это вам, если вы знаете о том, что Рампо-сан не способен ориентироваться в городе или сам сесть на поезд, так всё проворачивать? — подал голос Ацуши, стоявший в сторонке, о котором все благополучно успели за это время забыть. — Дружба — вариация любви, а правило «От ненависти до любви один шаг» работает в обоих направлениях; ненавидеть же человека, но при этом лгать и себе, и ему, что это не так, — ненормально. Потому, — Эдгар крутанулся на каблуках, цокнув языком, — я не собираюсь никому из присутствующих втирать очки. — Едва фраза была договорена, писатель решил наконец приступить к осматриванию трупа.Because I'm bad, I'm bad
Come on
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
You know it
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
You know it, you know
(Bad bad — really, really bad)
And the whole world has to
Аnswer right now
(And the whole world has to
Answer right now)
Just to tell you once again
(Just to tell you once again)
Who's bad…
Да, чёрт побери! Даже сейчас он не мог прямо рассказать Рампо обо всём, что его терроризировало столько времени. Но сейчас он был безумно зол на него. Хотелось втоптать его в грязь, унизить, выставить его ничтожеством, обсмеять и оказаться единственным победителем. Да, те условия, которые По поставил Эдогаве, были нечестными по отношении к детективу, но… Разве Рампо поступил честно, играя на чужих чувствах и обрекая ни в чём не повинного человека на страдания?
Резко дёрнув головой, Аллан вновь вернулся в реальность, не позволяя взять собственным чувствам над собой верх. Скользнув за ограждающую ленту и знаком остановив шагнувшего было к нему стража порядка, он направился к телу.We can change the world tomorrow
This could be a better place
If you don't like what I'm sayin'
Then won't slap my face…
— Сэр, я единственный человек из присутствующих, способный в достаточно короткие сроки раскрыть это дело. Потому… Имею ли я право на осмотр места преступления? — голос гильдийца был холоден, до невероятного спокоен и учтивен. Эдгар много раз писал о таких людях — отточённых, с хорошими манерами, благородных и бесстрашных — и лишь сейчас сам оказался таким героем. Осознание этого пускало по телу слабую дрожь, ещё больше отрезвляло и без того холодную голову, замедляя и распределяя по полочкам всю мешанину мыслей в голове. — Конечно, это нарушение правил… — протянул полицейский, на что Эдгар цинично-раздражённо хмыкнул с лицом, словно он держал в руках гниющее червивое яблоко. — Но если это ускорит поимку преступника, то я могу и уступить, — договорил парень, протягивая Эдгару перчатки и пинцет.¹ Писатель лишь кивнул и пробормотал что-то в знак благодарности. Даже не успев полностью оглядеть труп, он заметил на одежде короткий волосок, очень светлый, даже практически белый. Аккуратно подцепив волосок пинцетом, он подозревающе оглядел окружавших его людей. Рампо лишь с насмешкой наблюдал над ним, мол, ты иди, пока я тебе даю фору, всё равно тебе не сулит победить.***
Никаких улик на месте больше обнаружить не удалось. Но по следу от, предположительно, метательного ножа, на груди было вовсе нетрудно предположить, что причиной смерти являлось отнюдь не выкидывание жертвы из окна.Because I'm bad, I'm bad.
Cause I run UPT.
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad.
You know it.
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad.
You know it, you know.
(Bad bad — really, really bad)
— Было ли что-то ещё? В квартире, рядом с местом обнаружения трупа? Где угодно, — поинтересовался По, внимательно, будто кошка за раненым воробьём, наблюдая за Рампо, который с деловито важным видом обходил стоявший рядом небоскрёб и о чём-то тихонько разговаривая с самим собой: Ацуши успел уйти обратно в общежитие, наплевав на моральный и не только долг и сделав выбор в пользу крепкого сна. — Только вот это, — полицейский с деланно равнодушным лицом протянул писателю запечатанные прозрачные пакеты. В одном из них был обрывок чёрно-белой полосатой ткани — зажатый в руке у погибшей, как позже узнал Эдгар, а в другом — само орудие убийства — и это действительно был окровавленный семнадцатисантиметровый метательный нож. — Кобаяси-сан! — послышался голос откуда-то со стороны. В их сторону бежал ещё один полицейский, по видимому, стажёр.Woo! Woo! Woo!
(And the whole world has to
Answer right now
Just to tell you once again)
— Что-то нашёл, Ватанабэ-кун? — пригладив волосы, растрёпанные очередным порывом холодного ветра, поинтересовался у своего подчинённого Кобаяси. — Да. В квартире были установлены несколько камер видеонаблюдения. И… — он протянул флешку, — здесь хранятся записи с каждой камеры.You know I'm bad, I'm bad.
Cause I run UPT.
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad.
You know it — you know it.
(Bad bad — really, really bad)
You know, you know, you know
You know, come on
(Bad bad — really, really bad)
And the whole world has to
Answer right now
(And the whole world has to
Answer right now)
Just to tell you once again,
(Just to tell you once again)
— Значит, записи… — непонятно откуда из-за спины Ватанабэ возник Рампо. — Тогда всё проще некуда. Увидеть человека, составить фоторобот и написать объявление о розыске. И всё! Как скучно… — Эдогава показательно зевнул, скоро поправляя грозивший слететь с головы берет. — Я сомневаюсь, что всё настолько просто… Кроме этого волоса нет ни одной зацепки, ни одного отпечатка. Да и волос оставлен так, слов… — договорить писатель не успел, в ту же секунду его внимание отвлекли записи с камеры. В полумраке комнаты толком ничего не было видно. Фигура женщины, сидевшей на подоконнике и читавшей книгу, очертания мебели и предметов интерьера, и больше ничего. И никого… Внезапно, из в буквальном смысле ниоткуда вылетел тот самый злополучный нож. Точное попадание между рёбер — и можно уже было сочинять ей некролог. После травм сердца без оказания срочной медицинской помощи люди не выживают. Спустя буквально меньше секунды тело непонятным образом исчезло. Просто в никуда. А на полу не осталось ни капли крови, хотя при таком ранении её должно было остаться много.You know I'm smooth, I'm bad.
You know it.
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad baby.
(Bad bad — really, really bad)
You know, you know, you know it, come on
(Bad bad — really, really bad)
And the whole world has to answer right now
(And the whole world has to answer right now)
Woo!
(Just to tell you once again)
— На этой камере это всё. Дальше запись идёт с камеры на лоджии, — Ватанабэ выключил видео на ноутбуке и открыл другую запись, бормоча себе под нос. — Так… Это не то, тут рановато… Ага, нашёл! — он вновь повернул экран ноутбука к смотревшим. Было отчётливо видно, как тело вместе с застрявшим в груди метательным ножом появилось в прямом смысле из воздуха и начало падать. — Да уж… — Кобаяси задумчиво бродил вокруг машины, оглаживая рукой подбородок. — Прямо мистика какая-то…You know I'm bad, I'm bad
You know it.
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, you know hoo!
(Bad bad — really, really bad)
You know I'm bad, I'm bad
You know it, you know
(Bad bad — really, really bad)
And the whole world has to
Answer right now
(And the whole world has to
Answer right now)
Just to tell you once again,
(Just to tell you once again,)
Who's bad?
А Рампо и Эдгар стояли как вкопанные. Что творилось в голове детектива — одному Богу было известно. А Аллан тем временем просто старался отойти от шока от происходящего.Значит, светлые волосы, ткань в чёрно-белую полоску, не засекается, предметы появляются из ниоткуда… Никакая это не мистика, но человек, который, скорее всего, стоит за этим — едва ли не сам дьявол во плоти. Если это действительно он — один из Небожителей, убийца Фёдора Достоевского, сама жестокость в человеческом облике… Первая и последняя случайная — или нет, кто знает? — встреча с ним едва не стоила писателю собственной жизни… Чёрт, лишь бы это было не так!..