As he came into the window
Was a sound of a crescendo
He came into her apartment
He left the bloodstains on the carpet
She ran underneath the table
He could see she was unable
So she ran into the bedroom
She was struck down, it was her doom
Стараясь не цокать каблуками, писатель тихо ускользнул прочь. И всё-таки ни Рампо, ни полицейские если и заметили, то не обратили внимания на его отсутствие.***
Их первая и последняя с этим человеком встреча произошла случайно, в тёмном переулке, в ночь перед убийством Достоевского. Была на удивление тихая, ясная и тёплая погода. Из-за некоторого зеленоглазого обстоятельства писателю пришлось с этим врединой тащиться в магазин за конфетами. Причём из-за позднего времени идти пришлось чуть ли не в Токио. И наконец, возвращаясь в свой коттедж, он мог молча предаться размышлениям, неторопливо шагая и наслаждаясь тишиной. Где-то на затворках сознания мелькала мысль, что что-то не так, но гильдиец старательно её игнорировал — как позже оказалось, в целом зря. Эдгар не прошёл даже половину дороги до дома, как неожиданно его прижали к стене с такой силой, что рёбра угрожающе хрустнули, сопрокоснувшись с шероховатой поверхностью стены. Из-за плеча слышался голос. Слова явно были не по-английски, и даже не по-японски. В нос ударил крепкий запах спиртного. Самое странное было в том, что шагов до этого не было слышно, этот человек появился буквально из ниоткуда. Несмотря на тот факт, что голова Аллана была повёрнута вбок, ему всё же не удалось ничего разглядеть в незнакомце, но сразу было ясно, что роста они примерно одинакового, а человек либо совсем невменяем, либо слеп, либо наёмник, либо с кем-то его перепутал — что из этого вернее Эдгару явно не хотелось проверять. Если этот тип ещё и вооружён, то можно было начать сочинять себе некролог. Руки, как и весь торс, были прижаты к стене, потому вытащить нож, на ношение которого при себе вынудили обстоятельства, или даже просто книгу было просто нереально. Оставался только один вариант. Маловероятно и безрассудно, но может сработать… Лишь чудом По удалось остаться без единого пореза на теле. Перепуганный произошедшим, он, пробыв пару минут в ступоре, тут же бросился бежать. Убегая, он краем глаза заметил высокую — примерно одного с ним роста — фигуру в белом плаще и цилиндре.Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
На следующее утро людям из ВДА стала известна новость об убийстве Достоевского. Подозрений не было ни у кого, даже у Рампо, слывшего своими дедуктивными способностями.***
Погружённый в свои мысли, Эдгар и сам толком не заметил, куда его принесли ноги. Это было кладбище. В такой поздний час вряд ли кто-либо стал бы здесь ошиваться, максимум у могилы какого-нибудь старого чудака важно разгуливали подростки. Но — что было удивительно! — около одной из могил, совсем скромной, даже без надгробия, с цветами в руках стоял спиной к писателю человек в чёрно-белой одежде. Светлые, почти белые волосы клоками торчали в разные стороны, цилиндр на его голове был сдвинут едва ли не на самый нос. По телу писателя прошла дрожь — неудивительно, ведь о жестокости этого человека он был наслышан, однако терять лицо от идиотского чувства страха — то ли неизвестного, то ли за свою собственную жизнь — было не до конца ясно, но сути это не меняло, — было не в принципах человека, воспитанного в викторианском духе. Придав своему лицу маскимально спокойно-решительное выражение, писатель ближе подошёл к стоявшему у могилы и тихим, мурлыкающе-злорадным голосом проговорил:Annie, are you okay?
Will you tell us that you’re okay?
There’s a sound at the window
Then he struck you — a crescendo, Annie
He came into your apartment
Left the bloodstains on the carpet
And then you ran into the bedroom
You were struck down
It was your doom
— На ловца и зверь бежит… Николай Гоголь, какая встреча! Вышеупомянутый лишь медленно обернулся. Писатель, между тем, продолжил: — Что? Убийств по инициативе Достоевского оказалось мало, и ты решил продолжить вершить судьбы людей по собственному решению?Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
— Дос-кун был моей последней жертвой, — наконец ответил американцу Гоголь. Голос говорившего был пуст и бесцветен, что заставило заметную до этого на лице гильдийца самоуверенно-наглую улыбку растаять подобно утреннему туману. Но всё же напомнив себе о том, с кем он говорил сейчас, он, всё так же стараясь сохранять спокойное выражение лица, продолжил. — Какой смысл лгать, если все цифры против тебя? Я не такой идиот, как мож… — на половине фразы Эдгар осёкся. Почему-то впервые он почувствовал желание показать своё превосходство над этим человеком. Презрительно усмехнуться ему в лицо, скептически скрестить руки на груди, оперевшись о дерево или — на худой конец — могильную плиту. Ему безумно хотелось унизить его этим «форсом» — и в то же время он понимал, что это глупо, странно, а главное — противоестественно для него. — Все улики доказывают, что это ты. Обрывок одежды, волос на одежде жертвы… — наконец договорил Эдгар. — Улики? — поинтересовался у гильдийца Гоголь.You’ve been hit by—
You’ve been hit by—
A Smooth Criminal
Голос интуиции, маячавший у американца где-то в глубине сознания, наконец заставил того к себе прислушаться. Ведь действительно, может совпасть так, что Гоголь окажется невиновным. Отпечатков пальцев не обнаружили, а способность могла быть просто похожей. Но кто же тогда за этим стоит? — Пусть даже ты и не виновен, но всё равно ты — предположительный, и для некоторых — наиболее вероятный преступник.So they came in to the outway
It was Sunday, what a black day
Every time I tried to find him
There were no clues, they’re behind him
And they end up never knowing
Who’s the suspect or what to expect
Mouth-to-mouth resuscitation
Sounding heartbeats, intimidation
— Возможно и так, — Николай поднялся с земли, оттряхивая брюки, — но это не даёт человеку, который даже не работает на правительство или частную фирму, прав на то, чтобы меня задерживать. — Не могу не заметить, что ты прав, однако ты можешь быть разыскиваем полицией, если Рампо-кун всё же обвинит в произошедшем тебя. Потому я твоему положению не завидую, — бросил писатель и направился прочь. — Постой! — буквально в мгновение ока догнал гильдийца Гоголь. — Если я могу быть в розыске, то… Американец тяжело вздохнул, уже мысленно отправляя себя в дом для умалишённых, ведь идея, пришедшая ему в голову, явно была не из разряда нормальных. — Ладно. Есть одна мысль… Пока, в общем, можешь обосноваться у меня. Но учти — подумаешь что-нибудь учудить — ситуация со всеми вами научила меня держать ухо востро, а средства защиты от оппонентов — всегда при себе. Так что я бы на твоём месте постарался быть паинькой. — Он сам не до конца верил в то, что говорил. Всё это время он ожидал какого-то подвоха, удара в спину, однако ничего из этого не произошло.So, Annie, are you okay?
Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Annie, are you okay?
So, Annie, are you okay? Are you okay, Annie?
Николай лишь медленно кивнул и, бросив последний взгляд на могилу, у которой только что стоял, спокойным шагом побрёл за Эдгаром. Дорога шла в полной тишине. Казалось, в этой тишине можно было услышать даже стук чужого сердца. Наконец, пытаясь разрядить обстановку и наконец понять причину столь, в целом, необычного поведения своего товарища по несчастью, Аллан тихонько спросил: — Слушай, о тебе я наслышал много чего разного от людей из ВДА, и все они в один голос твердили, что ты… Ведёшь себя так, будто ты не в своём уме. И мне интересно, почему… — он осёкся. — Почему я веду себя так, словно из меня изгнали демона или как минимум накачали успокоительным? — договорил за него собеседник. — Вообще… После смерти Дос-куна я словно… словно стал другим человеком. Да, я и раньше понимал, что убивать людей плохо, но я продолжал это делать. Я словно был под чьим-то контролем. Я осознавал, что делаю, но всё это для меня было… чем-то нереальным. Фантомным. Я был марионеткой в его руках, я исполнял его приказы. Я это дело ненавижу. По итогу мне удалось его убить и стать свободным. Вот только… — он тяжко вздохнул, — стать свободным — от лишних чувств в том числе — было смыслом моей жизни. Теперь я достиг этой цели: я свободен. Вот только никакого удовольствия от такой жизни теперь нет. Я всё сделал, цель достигнута. И теперь моя жизнь лишилась смысла…Annie, are you okay?
Will you tell us that you’re okay?
There’s a sound at the window
Then he struck you — a crescendo, Annie
He came into your apartment
Left the bloodstains on the carpet
And then you ran into the bedroom
You were struck down
It was your doom
Всё это время Аллан лишь тихо кивал головой, пытаясь осмыслить происходящее. Наконец, он тихо сказал своему спутнику: — Интересно, однако… И всё же, что ты планируешь теперь делать? — Сам не знаю, — бросил ему в ответ клоун. — В любом случае, перекантуешься у меня, а по ходу дела разберёмся, — подвёл итог разговору писатель и открыл дверь своего дома. Дверь закрылась за ними. Хозяин дома прошёл дальше по коридору, небрежно вешая белое пальто на крючок. — Немного бардак, но это мелочи. Гостей обычно не принимаю, — пробормотал гильдиец, направляясь в свой кабинет. Николай оглядел гостиную, в которой он в это время находился. Она была достаточно большая по размеру, обставленная с роскошью, словно покои какого-нибудь знатного человека. Выкрашенные в пастельные тона стены визуально ещё больше расширяли комнату. Даже несмотря на то, что некоторые вещи действительно лежали в не совсем предназначенных для этого местах, это не делало комнату неряшливой, скорее, наоборот — придавало определённый шарм. В воздухе буквально витала тонкая и едва уловимая атмосфера расследований, тайн, сплетен и интриг, да и сама комната напоминала своеобразное место преступления, не хватало только тела в лужице крови на полу.Annie, are you okay?
Annie, are you okay?
Are you okay, Annie?
В кабинете же кипела работа.
Аллан нервно мерил шагами комнату, то и дело дёргая себя за отросшие кудри. Уже чёртовых пятнадцать минут он пытался всё это осмыслить, и ничего не выходило! — Стоп! — вслух сказал он самому себе. — Если проскользнула только рука, то как в руках жертвы оказался обрывок ткани, тем более что жертва была крайне слаба? Это значит, что запись с камер — подделка, а преступника можно было бы выследить по запаху этой ткани. Но раз эта улика была подброшена, значит она бессмысленна и является только предметом для отвода глаз. Таким образом… Ну конечно! — Эдгар хлопнул себя по лбу и выскочил из комнаты. Гоголь лишь наполовину обернулся. — Есть прорыв? Или просто вдохновение? — вяло поинтересовался он. По недоумевающе приподнял брови, но всё же ответил:You’ve been hit by—
You’ve been struck by—
A Smooth Criminal
— Прорыв. Банальность, на которую я с непривычки не обратил внимания сразу. Надеюсь, меня не опередили. Но да ладно — ещё не вечер, и я уверен, что возьму своё и выйду победителем, — сказал он, накинул ранее оставленное в прихожей пальто, выскользнул на улицу и стремглав понёсся в сторону места проишествия. Одного взгляда хватило, чтобы заметить, что тут кипит работа. — Ого, какая встреча, По-кун! — до странного радостным голосом сказал Рампо. — Ты упустил из виду одну деталь, и…Okay, I want everybody to clear the area right now!
— Можешь не договаривать, Рампо, я знаю, что я упустил. — Если ты всё-таки найдёшь в этом хоть что-то, то мы нашли настоящую запись с камеры. К сожален… — Эдгар быстро пронёсся мимо, сбив с ног не успевшего договорить Рампо. Запись всё так же транслировалась на ноутбуке одного из полицейских.Annie, are you okay? (I don’t know)
Will you tell us that you’re okay? (I don’t know)
Then he struck you, a crescendo Annie? (I don’t know)
Then he struck you, a crescendo Annie? (I don’t know)
He came into your apartment (I don’t know)
На записи был отчётливо виден взявшийся из ниоткуда силуэт в чёрной одежде. Он приблизился сзади к ничего не подозревающей женщине. Но та, видимо, почувствовав неладное, обернулась. Тотчас же неизвестный схватил её за запястья и пнул в голень. Едва, но всё же было видно, что ноги у неё дрожали. Одну руку ему всё же пришлось выпустить, но в ту же секунду, как она наполовину сорвала с него маску, у неё в груди оказался нож. Вынув нож и удостоверившись, что она мертва, он открыл дверь, выходящую на лоджию, и, положив ей в руку извлечённый из, видимо, потайного кармана своего одеяния, клочок той злополучной полосатой ткани, он открыл окно и выбросил труп на улицу.And then you ran into the bedroom (Help me)
You were struck down
It was your doom Annie (Dag gone it)
Annie are you okay? (Dag gone it-baby)
Will you tell us that you’re okay? (Dag gone it-baby)
— Да уж… — Рампо рядом нервно мерил шагами расстояние от канализационного люка до машины. — Зная, что изображение у камер наблюдения восьмибитное, мы не сможем разглядеть лицо преступника, даже частично. — А нам и не нужно, — вдруг ни с того ни с сего заявил Эдгар, всё это время сидевший в полной тишине. — Что ты имеешь в виду? — Эдогава вопросительно поднял бровь — Часто в истории имеет место быть ситуация, когда преступника нужно просто поджидать в нужном месте. Учитывая то, что мы близко подобрались к разгадке, это значит, что он наверняка пожелает от нас избавиться, поскольку мы представляем для него опасность. И вот тут он и будет пойман! — с ехидно-самодовольной улыбкой бросил По. — И ты собираешься стать для него приманкой? — с лёгким недопониманием в голосе спросил Рампо, хотя — что скрывать? — он наверняка знал ответ на этот вопрос, но просто хотел в очередной раз выслушать это от него самого. — Не совсем, — уклончиво ответил тому писатель. — Скорее, я собираюсь его подстеречь и поймать собственноручно.There’s a sound at the window (Dag gone it-baby)
Then he struck you, a crescendo Annie
He came into your apartment, (Dag gone it)
Left bloodstains on the carpet
And then you ran into the bedroom
You were struck down (Dag gone it)
It was your doom Annie
Это было явно самое глупое, безумное и безрассудное решение Эдгара. Хотя, кто знает: может, козыри в рукаве прячет и он тоже?