Молодость и её последствия

      Вы когда-нибудь замечали, что наша жизнь словно игра в домино? Медленно, затаив дыхание, мы аккуратно ставим фишки на свои места. А всё затем обрушивается искромётный момент, который полностью ломает и рушит прежнюю жизнь. И всё то, что с таким трудом строилось, доставалась, падает на наших глазах, а мы ничего не можем с этим подделать.       Так думала и Розэ, когда проходила мимо комнаты Лисы. Её размеренная жизнь невероятно ускорилась, иногда настолько, что воздуха в лёгких не хватало, а в горле застревал крик. За несколько месяцев жизнь повернулось на сто восемьдесят градусов, Розэ просто-напросто не успевала, не знала, что делать с накопившимися проблемами, где и когда их разрешать.       Лёжа на своей кровати, размышляла, какое действие ознаменовало падение первого домино. Измена отца? Тогда мир маленькой Рози перевернулся, ей пришлось слишком рано повзрослеть и взвалить на свои хрупкие плечи сложное решение. Игра в счастливую семью отпечаталась в сознании Розэ — её понимание любви искажено. Может, поэтому она не смогла довериться Бан Чану?       Отъезд Бан Чана? После неожиданной новости о прохождении кастинга жизнь Розэ замедлилась, а затем невероятным темпом ускорилась. Короткие ночи вместе, лёгкие заполнялись сладостным ароматом красных яблок, которым не могла надышаться Розэ. Ей хотелось каждой частичкой тела запомнить возлюбленного. Длинные пальцы вырисовывали незамысловатые линии на горячей ладони Чана, карие глаза наслаждались искренней улыбкой, а пухлые губы запоминали трепетные поцелуи в каждом уголке школы.       Выборы? Когда Лиса ворвалась в жизнь Розэ, всё пошло наперекосяк. Иногда казалось, что не только Юнги являлся главным врагом в гонке, но и Лиса всячески вставляла палки, превознося свои идеалы. На лице Рози расплывалась улыбка, когда она слышала детские установки Манобан, слушала её глупые замечания. Тогда ещё в её глазах сияли искры, которые потухли после смерти матери. Увидит ли Розэ когда-нибудь прежнюю Лалису Манобан, или она потеряна навсегда?       Первый громкий скандал родителей? Розэ редко слышала склоки в доме, возможно, потому что часто пропадала у подруг или в кафе. Но ситуация с Лисой обострила ситуацию до предела. Семейные ужины выглядели как поле боя, где каждый пытался убить друг друга взглядом, а если и проскакивали слова, то невнятные и наигранные. Как только Лиса и Розэ пересекали порог своих комнат, то на кухне разгоралась новая ссора, иногда на повышенных тонах.       Касания, поцелуи Чхоля стали чуждыми для Элис, сознание пронзало, будто электрический ток, картинами, где его руки ласкали тело Нари, губы трепетно ласкали загорелую кожу Манобан, оставляя дорожку из поцелуев на ключицах. И когда Чхоль обвивал своими руками Элис при просмотре телевизора, она, словно кипяток вылили, с криками вырывалась и устраивала очередную ссору. Это выше её сил простить измену, особенно когда итог жил под одной крышей.       Розэ сидела за столом в своих беспроводных наушниках. Чтобы не отставать от одноклассников, исправно выполнялась домашняя работа, на которую сил едва хватало. Руки Рози слегка дрожали, а пальцы не могли долго удерживать злосчастный карандаш. Глаза уставали, от чего буквы на страницах книг расплывались. Постоянно клонило в сон, в котором не было ни новоявленной сестры, ни ссор родителей, ни погони за властью в школе. В сновидениях Розэ сидела в кругу друзей, бережно обнимала Бан Чана и смеялась с шуток Чимина. Сердце требовало спокойной, размеренной, счастливой жизни, которая не наступала, когда открывались глаза.       На кухне раздалась новая ссора родителей, от которой Рози передёрнуло. От неожиданности рука дёрнулась и оставила грязь карандашом на листочке. Дрожащие пальцы потянулись к телефону, чтобы усилить звук в наушниках, но это никогда не помогало. Бурное воображение дорисовывало сцену ссоры в голове — крики и слёзы матери, усталое выражение лица отца. Приходилось натягивать цветастый свитер на ладони и затыкать уши. Растрёпанные волосы, которые выпадали клоками, покусанные ногти, исцарапанные запястья — всё это свидетельствовало о стрессе.       Розэ всячески пыталась заглушить голоса в голове: пряталась под одеяло, зарывалась в гардеробной, затыкала уши и напевала колыбельную. Но крики в голове не прекращались, от чего Розэ в очередной раз плакала. Всю вину за раскрытие тайны отца она брала на себя, ведь не сумела проконтролировать ситуацию.       Рози больше не могла терпеть весь негатив, зародившийся в доме, поэтому решила остановить ссору и поговорить с родителями. Колени дрожали то ли от страха, то ли от бессилия, из-за которого Рози задыхалась по ночам. Она не маленькая девочка, просто жила иллюзиям столько лет.       — Я видеть тебя не хочу, — Рози смогла чётко различить материнские слова, когда оказалась возле лестницы. Элис в последнее время не скупилась на оскорбления и броские фразы. — Ты не понимаешь, Чхоль? Мне противно!       — Мы оба приняли решения жить дальше, — оправдывался отец. — Ты пригласила Лису в дом, ты убедила нас с Рози, что справишься со своими приступами ревности. Я пытаюсь быть ласковым и заботливым, но ты меня лишь отталкиваешь. Что ещё мне сделать?       — Обвиняешь меня? — усмехнулась сквозь слёзы Элис. — Ты спал с мамой Лисы, а виновата теперь я? — воздуха не хватало из-за наступавшей истерики. — Что тебе сделать, чтобы исправить ситуацию? Мне лично от тебя ничего не нужно.       — Ты меня хоть любишь? — Чхоль часто задавал этот вопрос своей жене. Она оставляла его без ответа и, вытирая слёзы, запиралась в ванной.       — Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен! Ты испортил всю мою жизнь, Чхоль.       — Это неправда, — было не ясно, кого пытался убедить в этом Чхоль — себя или свою жену. — Ты это говоришь на эмоциях, от обиды.       — Нет! Я всю жизнь тебе отдала, подарила ребёнка, построила с тобой бизнес. А что получила взамен? — истерический смех накрыл Элис с головой. Розэ едва сдерживала рвотные позывы, прижав ладонь ко рту. Слёзы обжигали и без того покрасневшие щёки. Мама же обещала, что всё будет как прежде, что они с отцом преодолеют кризис. — Измену. Так ещё и заставил дочь скрывать это столько лет! Ты посмотри на неё. Наша Рози манипулятор, который не верит ни в дружбу, ни в любовь, всё и вся контролирует.       — Элис, — Чхоль сделал попытку подобраться к жене ближе, но она в ответ отстранилась. — Нам нужно собраться с силами и постараться жить ради нас, ради детей, ради нашей любви.       — Нет, — отрезала Элис, приобняв себя за хрупкие плечи. — Я не могу видеть тебя, слышать твою ложь.       — И что ты предлагаешь?       — Развод!       Чхоль знал, что всё стремилось именно к этой концовке. Поведение Элис, её грубые слова, увиливание от ответа, потеря нежности и ласки — это конец их истории, которую боялся потерять Чхоль. Все эти сложные недели данное слово крутилось на языке, отдавая горьким привкусом потери.       Розэ так же знала, что их семью ждал печальный конец, которому подвергались многие семьи по всему миру. Это был единственно верный выход, когда страсть и любовь покидала крышу дома, когда ссоры и вечные крики пропитывали стенки комнат. Ей не хотелось верить в то, что некогда крепкая семья Пак стремительно становится обычной, среднестатистической американской семьёй.       — Нет! — выпалила Розэ, покидая своё укромное место. Ей нужно вступиться и взять брак родителей в свои руки. Если приняла когда-то решение до конца сохранять тайну отца, дабы сохранить семью, то и сейчас не отступиться. — Ты же обещала, мам.       — Рози, — опешила Элис. На втором этаже стояла заплаканная дочь, державшаяся правой рукой за стену, ноги подрагивали и едва держали. — Всё хорошо, не переживай и отправляйся в свою комнату.       — Зачем? — пути к отступлению не было, поэтому Розэ, собрав всю волю в кулак, медленно спускалась по лестнице, дабы сровняться с фигурами матери и отца. — Чтобы оттуда слышать ваши ссоры?       — Мы уже решили все вопросы и будем вести себя тихо, — наигранным взглядом Элис пыталась найти поддержку в лице Чхоля, но тот поник пуще прежнего. Идея развода окончательно добила мужчину, который плохо спал ночами на гостином диване. — Правда, милый?       — Ты уже это говорила, — парировала Розэ. — Но почему-то моя жизнь последние недели похожа на ад.       — Не утрируй, милая, — Элис хотела отмахнуться от тяжёлого разговора, но лишь обесценила страдания своей дочери, от чего Рози передёрнуло. Чхоль молча наблюдал за развернувшейся драмой.       — Вот как ты заговорила? Не утрировать? Развод? А что если я уйду из дому вместе с отцом, останешься вместе с Лисой или сдашь в органы опеки?       — Как ты смеешь в таком тоне разговаривать с матерью? — Элис была зажата в угол, слова дочери били по больному.       — Я разговариваю с лгуньей, — прошипела Рози, забыв о рамках приличия. Вся кровь закипала от накопившихся отрицательных эмоций.       — Розэ…       — Что, мама? — жалобно выкрикнула Рози, давясь собственной беспомощностью. — Наша семья рушится, а я должна стоять и смотреть на это? Должна тихо смириться с подобным раскладом?       — Это наше с папой дело, — отрезала Элис. Розэ опешила, молча уставившись на родителей. Не верилось, что мать произнесла подобные слова вслух. Как их родной дочери может не касаться вопрос распада семьи, в которой она состоит? — Ты не можешь всё контролировать, а уж нас с отцом подавно.       — Это нечестно, — мама знала о проблемах с доверием, но всё равно при каждом удобном случае подмечала деспотичную жилку Розэ. А ведь именно благодаря им она развивалась столько лет.       — Не веди себя, как ребёнок, — Элис частенько сбивало с толку поведение дочери. То слишком самостоятельная, то строит из себя дитё. — Тебе скоро восемнадцать, а ты не можешь смириться с разводом?       — Ну извините, что все эти годы пыталась спасти семью.       Больше не хотелось слушать эгоистичных доводов матери, видеть поникшее лицо отца, находиться рядом с новоявленной сестрой, из-за которой случился весь сыр-бор. Если все в этой семье поступают как хотят, то почему Розэ должна оставаться в душных стенах и в панике пытаться заглушить голоса родителей?       Розэ выскочила из дома, игнорируя крики и возражения матери. Чхоль попытался уладить накатывающийся конфликт, схватив жену за плечи и позволяя родной дочери скрыться за деревянной дверью во внешнем мире.       Рози давно не покидала стен дома, забыв о ласковом, но уже не согревающем солнечном свете. Лёгкий ветерок быстро пробежался по оголённым ножкам Рози, нежно щекоча икры. Лёгкие снова ощущали яркий аромат хвои, от которого кружилась голова. Столько дней взаперти дали о себе знать.       Ощущал ли Тэхён себя так же, когда вырвался из своего дома? Бежал ли, задыхаясь от сладостного аромата вечера, или стоял, гадая, куда теперь податься? Чувствовал ли на своих плечах груз одиночества или наслаждался каждой секундой своей свободы? Дрожали ли руки, или ноги от переполняющего адреналина, или решение сбежать было обдуманным? Взвешивал ли все «за и против», выбирая, куда податься?       Розэ и Тэхён в эту секунду были так похожи друг на друга и в то же время отличались. Она не сбегала от родителей, не заставит своих близких пережить те эмоции и чувства. Просто нужно хоть чуть-чуть передохнуть от гнетущей атмосферы в доме, нужно построить новый план и наконец-то смириться с новым положением вещей — родители в крупной ссоре, а Лиса является сестрой.       Первая мысль в голове — сбежать в Корею к Бан Чану, послав все здравые мысли куда подальше. Хотелось снова почувствовать такие привычные для Рози объятия, вдохнуть терпкий аромат яблок и слушать успокаивающее пение Бан Чана или его разговоры о дебюте. В такие минуты Рози чувствовала, что весь мир под контролем и подчиняется её ходу, её мыслям.       Это были лишь мечты Пак, потому что время не стоит на месте. Общество меняет человека, Бан Чан не стал исключением. И пускай на лице Чана сияла улыбка, а в глазах сияла забота и ласка, но это было теперь не только для Розэ. Будучи айдолом, Бан должен найти место в сердце для всех фанатов, с чем Рози не готова была столкнуться.       Бан Чан в тот вечер внимательно выслушал историю Рози о новоявленной сестре и кризисе родителей, поддержал, но в словах и действиях чувствовалась спешка. Раньше Чан был готов сутками обнимать хрупкое тело Рози, вслушиваясь в каждое слово, в каждый вдох, а теперь… Тренировки, вокал, вечера с командой. Он выслушивал проблемы, но не вникал, сочувствовал, но не чувствовал того, что переживает Пак в одиночку.       Если Розэ и полетит в Корею за Бан Чаном, то почувствует то счастье, которое придумала себе в голове? Будет ли счастлива делить родного человека с миллионами обезумевших фанаток, готова ли оставаться наедине в холодной квартире ради минутных нежностей с Баном, которому никогда не открывалась.       Так почему ждёт от Бана поддержки и понимания, если относилась нечестно к возлюбленному? Он не привык видеть разбитую Рози, выслушивать слабости, разбираться с запутанными проблемами Пак. Её жизнь вращается около семьи и школы, а взгляд Бан Чана давно вышел из зоны комфорта.       Нужно ли позвонить подругам? Джису и Дженни делали столько попыток стать важной частью жизни Розэ, интересовались проблемами, но она их отталкивала. Принимала как должное, использовала в шахматной партии, словно ладью или коня. Но стоило это того? Их партия с Вэнди встала на паузу, когда жизнь Розэ круто повернулась.       Кто они теперь друг другу? Волнуются ли девочки из-за её долгого отсутствия или чувствуют облегчение с переполняющим счастьем? Смогла ли Дженни наконец-то полностью насладиться отношениями с Юнги без её нравоучений и губительного присутствия? Смогла ли Джису сосредоточиться на своих занятиях, чтобы полностью соответствовать роли идеальной дочери?       Стоит ли им звонить? Розэ не хочет причинять боль дорогим ей людям. Пускай живут в прекрасном неведении проблем, наслаждаются последними вздохами детства, запоминают каждый день их последнего школьного года. А Розэ справится…       Оставался один вариант. Этот человек видел слёзы Рози, выслушивал проблемы чаще остальных. Розэ могла полностью доверять Чонгуку, пускай и открывалась постепенно. Не хотелось чувствовать зависимость от человека, который скоро покинет её так же, как и остальные важные люди в сердце Пак.       И пускай она не услышит мягкий голос Бан Чана, не увидит улыбку Дженни, не ощутит тепло Джису, но сможет согреться в объятиях Чонгука. Просто так, без причины и выяснений. Розэ сможет остаться в доме Чона, чтобы восстановить своё моральное состояние, сможет побыть чуть дольше с другом.       Около дома Чонов стояла до боли знакомая чёрная машина, принадлежащая никому иному, как Мин Юнги. Рози до сих пор не могла привыкнуть к новоявленной дружбе Чонгука и Юнги. Эти двое казались настолько разными, будто из разных миров. Такой чистый, искренний, добрый Гук не мог связаться с двуличным, мерзким Мином, который во всех искал лишь выгоду.       От этих мыслей передёрнуло. Какая же Рози лицемерка! Ведь сама не достойна общения с Чонгуком, сама является воплощением Юнги в их дружбе. Использует ради управления «Тёмной стороной», лжёт и приходит лишь в те моменты, когда в нём нуждается. А что отдаёт взамен? Достойна ли она вообще Чон Чонгука? Смеет ли осуждать низменные чувства Юнги, который попросту тянется к свету?       Хотелось всё обдумать досконально. Пускай Чонгук наслаждается обществом новоявленного друга, пока Рози приведёт свои чувства и мысли в порядок. В горле появился небольшой комок, а живот скрутило от мысли, что Чонгук может бросить её, как только обретёт новых друзей, уедет в новую жизнь. Ведь он давно определился со своим предназначением, выстроил план, пока Розэ барахтается по волнам в жизни. Перед глазами нет даже намёка на светлое будущее, лишь чёрное бездонное ничего.       Силуэт Юнги показался, когда солнце медленно падало за горизонт, остужая и без того холодную землю. Ветер сильными потоками зарывался под байку Рози, сковывая всё тело. Длинные локоны хлестали покрасневшие щёки. Взор стеклянных глаз был направлен на дверь дома Чон. Розэ пребывала в полусонном состоянии, сохраняя остатки тепла и энергии. Сидеть на соседской скамейке осенью без верхней одежды было крайне глупой затеей, однако гордость Рози не позволит ни принять столь очевидный факт, ни вернуться обратно домой за вещами.       Фары машины осветили бледное лицо Розэ, улыбка ненадолго расплылась на лице. Осталось ждать недолго. Чонгук вскоре придёт за ней и заберёт в свои объятия. В доме Чон она сможет почувствовать успокаивающее постоянство, которого так не хватает. Ей нужно хотя бы на пару дней забыть о ссорах родителей, о скором дебюте возлюбленного, о накопившихся проблемах в школе.       И Розэ была, как всегда, права — дверь дома Чон распахнулась. Обеспокоенный взгляд карих глаз окинул улицу и остановился на продрогшей фигуре Розэ. Юнги заметил её и поспешил набрать Чонгука. Мин может быть засранцем в школе, но никогда не бросит человека умирать от холода. Ведь Пак могла прийти на эту улицу лишь по одной причине — навестить Чонгука.       — Почему ты сидишь здесь? — Чонгук не на шутку перепугался, когда услышал, что Рози сидит напротив его дома. Её бледное лицо, пустой взгляд и тень улыбки не предвещали ничего хорошего.       Пак была похожа на маленького ребёнка, которого отчитывали за очевидные вещи. Она прекрасно знала, что должна была одеться потеплее, позвонить в его дверь. Но что-то внутри не позволяло в очередной раз ворваться, словно ураган, в жизнь Чонгука и настраивать свои правила.       — Почему не позвонила на телефон? Почему не постучала в дверь? — Чонгук и без подсказки Розэ знал ответ. Виной всему был Мин Юнги, с которым у Розэ не было ни сил, ни настроения встречаться лицом к лицу. Неужели она поставила чувства Чонгука выше своего удобства?       А Розэ продолжала смотреть на обеспокоенное лицо Чонгука, анализируя каждый сантиметр. Замечала ли она раньше родинку под губой? Наслаждалась ли тёплым оттенком глаз Чонгука? Видела ли, как его зрачки бегают от всепоглощающего волнения? Ощущала ли раньше сладкий аромат фруктов?       — Ты замёрзла, — когда рука Чонгука накрыла бледную ладонь, Розэ наконец-то почувствовала людское тепло, которого так долго не хватало. И, чтобы насладиться этим чувством сполна, крепко обхватила пальцы своими, впившись ногтями. — Пойдём в дом.       Розэ позволила Чонгуку взять всё в свои руки — словно тряпичная кукла, последовала за ним. Молча села за стол и пристально наблюдала за готовкой любимых бутербродов и горячего чая. У Чонгука было множество вопросов, но за столько лет было известно одно — если Розэ сама не начнёт говорить, то откровений можно не ждать. Нет никаких щипцов, которые смогли бы вытянуть правду из Рози.       — Хочешь поговорить? — плечи едва дрогнули от голоса Чонгука, но взгляд остался всё так же на тарелке с едой. Розэ в последнее время катастрофически мало — живот предательски заурчал. — Ты же знаешь, что, несмотря на Юнги, я был и остаюсь твоим другом, — Розэ едва заметно кивнула. Чонгук, как верный пёсик, не бросит её. Розэ это знала и всячески ценила. — Тебя уже две недели нет в школе, — констатировал факт Чонгук, дабы завести хоть какой-то диалог. — Ты бы видела, какой балаган творится там, — нервный смешок. В глазах Рози промелькнула искра заинтересованности, но тут же погасла. Проблемы в школе были последними в приоритете. — Ты и Джису пропали с горизонта, а Дженни…       Розэ отрицательно помотала головой, скривив губы. Она частенько испытывала чувство вины, оставив подруг одних расхлёбывать проблемы. Неделями она не просматривала блог, чтобы не усугубить грызущее чувство. Не было ни желания, ни времени играть в игры Вэнди, которая уходила в отрыв в их партии.       — Это неважно, — усмехнулся Чонгук, почесав затылок. Ощущение, будто переходишь минное поле — одно неловкое движение и Розэ, как бомба, взорвётся. Её опухшие глаза, а особенности искусанная на кончиках пальцев кожа говорили о многом. Розэ передёргивало от громких звуков, пальцы нервно стучали по столешнице. — Не поверишь, — может, неудачи Вэнди слегка приободрят Розэ? — Слышал, что Лиса пропала и не выходит на связь. Вэнди в ярости ударила шкафчик Джой и сломала замок.       Розэ передёрнуло от имени новоявленной сестры. В школе ещё никто не знал о горькой судьбе Лисы. Не хотелось бы, чтобы весь интернет разглагольствовал на тему смерти госпожи Манобан, а тем более о новом доме Лисы. Розэ не свыклась с этой мыслью.       Чонгук краем глаза заметил реакцию Розэ и поспешил приложить свою ладонь к её щекам. Несмотря на горячий чай, полностью прогреть тело не удалось. Бледные ноги покрылись мурашками, а неугомонные пальцы всячески натягивали серую байку, пряча ладони.       Розэ подняла глаза и наконец-то встретилась с родными карими глазами. Впервые за две недели удалось вдохнуть полной грудью, словно груз, давящий на плечи, только что упал. В тишине дома, в котором растворялся голос Чонгука, Рози находила своё очарование и уют. Не было ни ссор, ни криков, ни разбирательств. Можно хотя бы ненадолго остыть и не контролировать ситуацию.       — Тебе нужно в душ.       Розэ непонимающе поморгала, пытаясь найти какой-либо подвох в словах. Его пальцы нежно касались плеча, которое подрагивало от холода. Её губы были слегка приоткрыты, жадно втягивая в себя запах фруктов. Неужели Чонгук перестал пользоваться карамельным шампунем Рози? От этой мысли слегка закрутило в животе, от чего пальцы сильнее сжали подол байки.       — Тебя что-то беспокоит? Хочешь об этом поговорить?       Хотелось ли Рози вылить на Чонгука все свои проблемы? Хотелось ли устроить истерику, обнажая укромные уголки души? Или же Рози упивалась спокойствием дома, в котором скрылась ото всех проблем?       Чтобы не заболеть, в душ всё-таки нужно сходить. Однако Розэ почувствовала саднящее сердце чувство. Впервые за две недели Рози поняла, что ей не хватало простой поддержки, разговор и тепла. Не хотелось снова оставаться один на один с угрюмыми мыслями в попытках согреть не только продрогшее тело, но и совсем охладевшее сердце.       Розэ, встав на ноги, закивала. Чонгук на секунду опешил. Рози крайне редко готова была открыться людям, а сейчас был уникальный шанс выслушать и помочь. Только вот она продолжала молча стоять, рассматривая лицо сбившегося с толку Чонгука.       Было не ясно, сколько ещё времени прошло, прежде чем Розэ нервно осмотрелась по сторонам, словно пыталась в тенях найти фигуру госпожи Чон. Она даже не поинтересовалась у Чонгука, дома ли мать.       — Хочешь без свидетелей? — этот метод когда-то придумал Чонгук. Было ли это его паранойя или желание увидеть тело Рози?       И пускай Рози знала, что никаких свидетелей не будет, никто не снимает на видео или диктофон, что госпожа Чон не ворвётся в разговор, ей ни на секунду не хотелось прощаться с Чонгуком. Не хотелось вновь чувствовать душащее одиночество.       «Позволь мне на секунду не думать о последствиях», — молила Розэ, кивая на вопрос Чонгука.       Уже в комнате Розэ долго стягивала свою байку, обдумывая правильность своих действий. Сейчас она потакает своим низменным чувствам и пользуется теплом Чонгука, чтобы не быть одной. Где-то вдали остаются ссоры родителей, игнорирующий Бан Чан, проблемы подруг. Весь её мир замыкается на этом доме, на Чонгуке, на быстро колотящимся сердце.       Горячий пар обжигал покрасневшие щёки Розэ. Чонгук, переминаясь с одной ноги на другую, молча ждал её. Не проронил ни слова, ни поднял глаза на полуголое девичье тело. Ему казалось каким-то неправильным пользоваться моментом, когда Розэ в состоянии апатии. Хотя сердце испытывала приятно ныло от желания.       — Давненько мы этого не делали, — усмехнулась Розэ, заметив небольшое замешательство Чонгука. Им обоим было неудобно и непривычно друг с другом.       Чонгук кивнул и пригласил Розэ в душевой отсек. Горячая вода опаляла белоснежную кожу, оставляя красные полосы. Запутавшиеся от ветра волосы мгновенно намокли, обнажая лицо. Пак впервые не знала, что ей делать со своими руками, куда их прятать. Пальцы отбивали ритм по внешней части бедра.       — Тебя что-то беспокоит? — первым прервал молчаливую игру Чонгук. Его смущало нехарактерное для Рози поведение. От солнечной, уверенной в себе девушки не осталось и следа. Розэ кивнула. — Тебя кто-то расстроил?       — Всё слишком сложно, — выпалила Розэ и прикрыла глаза, отвернув лицо. Ей не хотелось разговоров, лишь немое присутствие Чонгука.       — У тебя проблемы с девочками? — Розэ молча опустила голову, не в силах признаться. — Бан Чан расстроил? — и снова в точку. — Розэ, ты меня пугаешь. Сидишь на холоде в одной байке, битый час молчишь и играешь со мной в игры.       Чонгук устал от этих постоянных игр, его всё нутро закипало от того, что перед ним стоит такая красивая Розэ в полуобнажённом виде с печальным лицом, а Чонгук ничем не может помочь. Не может помочь той, которую любит.       Чонгук хотел закончить монолог, так как Розэ не шла на контакт, отдёрнув занавеску. И снова живот скрутило от нахлынувшего чувства одиночества, кожа покрылась мурашками от холода, хотя лёгкие обжигались от пара. Ей хотелось ещё ненадолго продлить это мгновение.       Впервые в жизни Розэ не продумала план, не взвесила все за и против, а просто поплыла по течению. Она поддалась сиюминутному желанию, схватив Чонгука за запястье и притянув к себе ближе. Забыв сделать глубокий вдох, Розэ впилась в губы Чонгука. Её руки обвили его шею, препятствуя побегу. Губы Чонгука были такими мягкими, горячими, влажными и очень сладкими, что Розэ не удержалась, аккуратно облизнув их.       Чон не мог понять, сон ли это. Он столько раз представлял их первый с Розэ поцелуй, вырисовывал идеальные схемы. Но когда дело дошло до практики, то Чонгук попросту растерялся, отдав инициативу Пак. Изменятся ли их отношения, воспринимает ли Рози этот поцелуй всерьёз? Чонгук выкинул все доводы и вопросы из головы, полностью погружаясь в столь желанный момент.       Чонгук полностью вжал своим торсом тело Розэ к прохладной плитке. Правая рука медленно вырисовывала фигуры на её горячей щеке, а правая — притягивала женские бёдра ближе к нему. Хотелось полностью ощущать каждый сантиметр идеального тела Розэ.       Они задыхались в поцелуях, часто отрываясь друг от друга. Воздуха в лёгких не хватало. Чонгук оставлял дорожку из поцелуев, начиная с щеки и заканчивая ключицами, но всегда возвращался к пухлым губам.       «Замена ли я Бан Чану?» — эта была последняя здравая мысль Чонгука, пока он полностью не отдался своим эмоциям и чувствам.

***

      Джису бежала вперёд, задыхаясь от холодного воздуха. Её покрасневшие щёки не ощущали ни гнусного мороза, ни сильного ветра. Руки крепко сжимали лямку рюкзака, который она предусмотрительно собрала заранее дома.       Бежать, бежать и не оборачиваться. Оставалось совсем немного до спасительного места, где её не смогут достать ни родители, ни возлюбленный, ни гнетущие мысли. Ей хотелось сбежать не только от всего мира, но и от тошнотворной себя. И когда ноги в очередной раз заплетались друг об друга, Джису молча ругала себя, называя слабачкой.       Несмотря на ночную тьму, пожирающую силуэт Джису, сердце бешено колотилось от страха. Казалось, будто отец услышал, как она улизнула из дома, и теперь мчится на машине в поисках неблагодарной дочки. Тело вздрагивала от света фар очередной машины, которая проезжала мимо.       Когда перед взором карих глаз раскинулось большое белое здание, окружённое чёрными высокими воротами, Джису ускорилась. В бешеном ритме её палец звонил по автоматическому звонку со встроенным домофоном. Она панически оглядывалась, пытаясь в ночной тьме отыскать тени родителей, от чего сердце бешено колотилось, а рука непроизвольно продолжала нажимать на кнопку вызова.       Включились фонари, ворота отворились, и перед Джису появилась медсестра в белом халате. Она обеспокоенно окинула взглядом покрасневшую растрёпанную Джису.       — Помогите, мне нужна ваша помощь.