Молодость и её последствия

      Рассматривая синяки под глазами, Розэ не могла поверить, что это усталое лицо принадлежит ей. Бледная кожа, усыпанная точечными прыщиками, искусанные губы и красный от постоянного контакта с платком нос. Пальцы, подрагивая от приятного волнения, натянули уголки губ. Вымученная улыбка никак не клеилась с мероприятием, которое устраивала Розэ       Впервые в жизни ей казалось, что на данное мероприятие никто не придёт. Почему? Возможно, не поймут посыла и затеи, а возможно, не поверят в искренность Пак. Так или иначе, Розэ не могла утихомирить ускорившееся сердцебиение, когда стрелки перевалили за семь вечера. Хотелось провалиться сквозь землю и оттуда, из укромного места, наблюдать за всем из стороны.       Розэ решила довериться психологу и послушать советы взрослой девушки, повидавшей за свою жизнь куда больше. Не раскрывая тайн, умалчивая детали, Розэ рассказывала о своих проблемах, как бы советуясь с мисс Белл. Впервые в жизни не хотелось самостоятельно решать проблемы, играть партии в шахматы с разными соперниками, волноваться, что подумают малозначимые люди.       Её проблемы стали чем-то большим, чем просто игра во власть. На одном из сеансов с психологом Розэ смогла понять причины поведения Бан Чана и его нежелание поддерживать всю эту гонку. У него были другие заботы и проблемы, нежели вымышленный трон школы Рузвельта. Эта не его предназначение, не его жизнь. Но это выбор самой Розэ…       Раздался звонок в дверь. Сердце Розэ затрепетало, будто совершая кульбит от груди до горла. Хоть Розэ была крайне непотливой личностью, природа наградила её меньшим количеством потовых желёз, как по рефлексу обтёрла ладони о штаны.       За дверью стояла смущённая Дженни, которая украдкой пыталась заглянуть за плечо Розэ, дабы определить, является ли она первым гостем на данной вечеринке. Приглашение было крайне неожиданным и обескураживающим. Жизнь Дженни встала на стоп, когда подруги исчезли из поля зрения, будние в школе не отличались друг от друга, нанося новые раны на сердце. Потеря подруг, возлюбленного и так были мощным ударом под дых, а новая порция унижений сбивала с ног. Метафорически, конечно.       И вот ближайшая неделя пронеслась настолько незаметно, что Дженни казалось всё это злостным сном. Розэ сняла жизнь с паузы, нажав на ползунок ускорения. Между ними не было пылких разговоров, ярких откровений, лишь попытки вернуться обратно в тот ритм жизни, из которого девушки выпали в те злополучные дни.       Их обеденный стол снова принадлежал подругам, которые пытались унять дрожь в пальцах от пристального внимания и как ни в чём не бывало играть в вист. В такие моменты не хватало хладнокровного ума Джису, пресловутой непринуждённости — в целом её самой. Дженни ощущала опустошение, словно кусочка сердце не хватало и в тот вечер откровений Тэхёна он был утерян навсегда.       «Я уже устала смотреть, как все уходят», — грустно заключила Дженни, когда Розэ больше не приходила в школу. Несмотря на её побитое состояние, она оставалась своеобразным якорем, который удерживал ментальное состояние Ким в порядке. Когда же Розэ перестала им быть, то земля ушла из-под ног, а последние нотки надежды перемешались с горькими слезами, стекавшими дорожками по пухлым щёчкам.       «Я скучала», — этих слов хватило, чтобы сделать Джен самой счастливой. Розэ никогда не говорила подобных слов подругам, никогда словами не отмечала их значимость в своей жизни. Дженни опешила и глупо уставилась на смутившуюся подругу, которая, как маленький ребёнок, выпалила тайну. Слова застряли где-то в горле, не в силах вырваться.       Розэ смутилась и, не дождавшись ответа, поспешила покинуть школьный туалет. Необычный выбор для разговора, но сюда мало кто захаживал, свидетелей не было. Дженни засуетилась, боялась, что если образ подруги исчезнет за дверью, то растворится и больше никогда не появится на пороге школы. Схватив запястье Пак, Дженни громко, срываясь, выпалила: «Я тоже!»       Розэ тогда расплылась в улыбке, как и сейчас. Дженни пришла, хоть была не обязана, хоть Рози не заслужила этого.       — Ты первая, — не заметить взгляд Дженни было невозможным, поэтому Розэ поспешила удовлетворить интерес. — Надеюсь, не последняя, — прошептала Пак.       Разместившись в гостиной дома Пак, девочки завели отдалённые от школы темы. Дженни рассказывала о новых трендах в одежде, акцентируя внимание на цветах и фасонах, которые выгодно бы подчеркнули достоинства внешности девушек. Рози же поспешила поделиться, что читала на форумах новости о предебютной группе Бан Чана. Это казалось чем-то простым и правильным, то, о чём должны болтать подростки. Беседа не была напряжённой, не хотелось перебивать и перевести тему.       В дверь позвонили, Розэ знала, что это может быть только один человек, которого так заждались. Сердце Дженни нашёптывало желанное имя, но разум твердил, что такого быть не может.       Когда Айрин скрылась за дверью столовой, Дженни подлетела к потерянной Розэ. Адреналин опустошил тело, ноги подрагивали от переизбытка эмоций. Неделями скрываясь за стенами дома Чон, Розэ подавляла чувства вины и обиды, но когда читала блог или видела воочию оскорбления и унижение близких людей, то плотину прорывало и накопившиеся эмоции выливались в небывалую агрессию. Могла ли Розэ навредить Айрин? Ответа не было.       — Почему ты не рассказала об этом всём? — Рози, словно ребёнок, пыталась если не переложить ответственность за происходящее, то поделить между ними. — Вся эта грязь в блоге. Ты не должна была молчать.       — Знаю, но у вас были свои проблемы, — призналась Дженни. — Я не хотела втягивать вас в это, а потом, — голос вздрогнул, — это продолжилось и усугубилось. Я не смогла выбраться из этого.       — А где Джису? — вопрос Рози заставил Дженни помрачнеть и опустить взгляд в пол. Конечно же, она знала о происходящем. Даже «Тёмная сторона» не смогла дотянуться до правды, скрывающейся за пропажей Джису.       — Розэ, — после недолгого молчания Дженни набрала воздух в лёгкие и выпалила: — Джису в больнице. В психиатрическом отделении, — Пак в недоумении уставилась на подругу. Джису не могла попасть туда по доброй воле, она не болела ничем, не страдала недугом. Это казалось ошибкой, недоразумением. — Её долгое время избивали родители.       Розэ вздрогнула. Не потому что не ожидала такого от госпожи и господина Ким. Она долгое время знала о побоях, творящихся за стенами поместья Ким. Джису нечасто носила мешковатые свитера, прикрывающие руки. Рози замечала виднеющийся синяк на запястье, на локте. Синяки появлялись тогда же, когда Джису натягивала длинный свитер и мешковатые штаны.       Розэ винила себя в том, что загнала друзей в ловушку, созданную ею же самой. Она ценила то, что Дженни и Джису никогда не лезли в её личную жизнь, не давили и не расспрашивали, а лишь покорно ждали, когда сама Розэ обрывками расскажет причины. Поэтому Пак отвечала этой же монетой подругам — Джису не просила, не молила о помощи, поэтому Розэ не лезла расспросами, избегая тему родителей.       А ведь Джису нуждалась в Розэ, в её поддержке, в её аналитическом уме, который найдёт выход из сложившийся ситуации. Признаться страшно, просить о помощи некого, а реакция бывает непредсказуемой. И она молча ждала, пока хоть кто-то увидит, как Джису задыхалась от боли, от страха перед родителями. Розэ видела и просто игнорировала, потому что выдумала какие-то идеалы, которые не принесли никакой пользы.       — Ты пришла.       Розэ не верила, но где-то внутри надеялась, что Джису примет приглашение. Между ними произошёл невнятный разговор, после которого вопросы остались у обеих. Ким не хотела приходить, хотелось оставаться в стенах больницы, где было всё так просто, где было безопасно. Этим они с Розэ были схожи, поэтому Пак стремилась помочь подруге вырываться из иллюзорного мира.       Дженни замерла в проёме. Не понимала, как должна поступить — броситься в объятия Джису и заплакать или приветственно улыбнуться и кивнуть. Розэ переживала, что выглядит крайне скверно, но Джису и Дженни выглядели не лучше. Тёмные синяки под глазами, бледная кожа, искусанные губы и поломанные ногти.       Этот факт настолько позабавил Розэ, что та прыснула от смеха, разбавив гнетущую обстановку. Джису сдавленно улыбнулась и позволила Пак заключить в объятия. В такие тёплые, долгожданные. А затем молча, будто в замедленной съёмке, притянуть ослабленное тело Дженни к себе, запустив исхудалые руки в каштановые волосы.       Все эти объятия были прерваны. Кто-то, используя ключ, пытался проникнуть в дом. И только Розэ знала, что не хватает последнего пазла, не хватает последнего человека. И когда светлая макушка пересекла дверной проём, Розэ знала, что сегодня изменится всё…       Девушки разместились в гостиной, Розэ принесла закуски и напитки. Со стороны это выглядело обычной ночёвкой подруг, коих в Америке происходят десятками каждый день. И Розэ наконец-то хотелось стать теми обычными детьми, наконец-то почувствовать то, о чём говорит психолог, то, о чём поют оды в песнях.       Вечер проходил натянуто, хоть Рози пыталась развеселить всех: включить фильм, завести разнообразные темы, предлагала совместно что-то приготовить. Эти идеи смущали девочек, но они с подозрениями соглашались на все предложения. Пытались найти смысл всего этого, ведь Розэ ничего не делает просто так. Она необычная девушка, как и они, собственно, к чему этот цирк?       — Розэ, — Джису прервала очередное предложение. Она пришла сюда не для этого, сама Пак это понимала, но не могла найти в себе силы начать. — Я лучше пойду.       — Прости, — опустила взгляд Розэ. Лиса выпрямилась и с интересом наблюдала за этим. Она тоже не понимала всех этих действий, пришла тоже, чтобы обсудить то, о чём писала Розэ. И была благодарна прямолинейной Джису за этот момент. — Давай поговорим, — минута тишины тянулась, словно бесконечность. — Я хочу настоящего.       — Да что это значит твоё настоящее? — немного вскипела Джису. Именно этими словами Розэ вытащила её из больницы. Но что это значит?!       — Я не знаю, — прошептала Розэ.       И это было правдой. Об этом говорил психолог, Элис Пак, госпожа Чон, но что это значило? В её жизни всё было под контролем: каждое действие, слова окружающих. Она подстраивала окружающим мир под себя. Хотелось бы Рози этого?       — Вы оставались рядом, хоть я была манипулятором. Ваши действия и слова были спровоцированы моим желанием, моим виденьем мира. Это были не вы. Но я так не хочу!       Девочки понимали, о чём говорит Розэ. Ведь, действительно, их поведение, их образы были созданы Розэ, были удобными и дополняющими саму Пак.       — Я не представляю, что это вообще значит, что я или вы должны делать в таком случае. Но больше не хочу, чтобы вы справлялись в одиночестве с проблемами, чтобы я оставалась одна. Я была не права, когда говорила, что это правильная дружба. Поступки — это хорошо, но как же мы узнаем друг друга, как поймём, если не говорим?       — Я так хотела вам позвонить, — после долгого гнетущего молчания Дженни решила поддержать Розэ. Она чувствовала то, что хотела донести подруга, что вложила в эти слова. Её искренность не должна остаться без ответа. — Эта ситуация в школе вышла из-под контроля. Ситуация с Тэхёном, — Дженни запнулась, но, набравшись смелости, продолжила, — Джису была права. Я не думала ни о ком, кроме себя и желания быть уникальной, быть спасателем. Тэхён свалился, как снег весной, я потерялась во всём этом.       — Мои родители деспотичны, — Джису было сложно в этом признаться, но так она отпустит тот вечер, наконец-то сбросит оковы, страхи. Ведь она была одна в тот момент, содрогалась от страха. Но ведь теперь Джису здесь. — Реализуют несбыточные мечты через меня, потому что сестра всегда была идеальной, выполняла любые их капризы. А я всего лишь разочарование, неудачница.       — А Намджун? — поинтересовалась Дженни. Неужели после произошедшего с Тэхёном он упустил такие ужасы?       — Не поверил, — Джису передёрнуло от одного имени своего бывшего. — Родители стремились сделать меня равной ему, сделать идеальной девушкой для Кима Намджуна. Почему я для всех недостаточно хороша? Почему у меня не такая же семья, как у тебя, Розэ?       — Идеальная лишь картинка, — усмехнулась Рози, переведя взгляд на Лису. Столько дней она обдумывала слова сестры. Она же действительно не знала об отце, тогда почему же Розэ обрушивала на неё свой гнев, почему винит госпожу Манобан? — Они в стадии развода.       — Почему?       — Отец не удержал своё достоинство в штанах, — съязвила Розэ, а затем осеклась. — Лиса, — голос вздрогнул. — Дай мне время. Мне сложно принять это, сложно, ведь он предал маму, но ты, — запнулась. — Ты, сестра, не виновата.       — Сестра? — в голос переспросили Джису и Дженни. Это было последней причиной, которую могли предположить девушки, когда увидели в дверном проёме Лису.       — Мы столько времени молчали, решали какие-то дела, делили власть, — горько усмехнулась Розэ. — Но разве подруги не должны помогать, быть опорой в такое время? Если бы я поговорила с Джису, то могла помочь с родителями. Могли помочь Дженни с блогом.       — И что ты предлагаешь? — впервые за вечер подала голос Лиса.       — А может, хватит строить планы, когда это касается нас? — усмехнулась Дженни. — Неужели мы просто не можем насладиться этим вечером? Может, наконец-то ближе познакомимся?       — Хорошая идея, — поддержала Джису. — Я Ким Джису, родилась в Кунхпо. Люблю…       Вечер с пиццей заканчивался крайне радостно и весело. Возможно, завтра их ждёт реальность, тяжёлые последствия постов в блоге, гнетущее чувство потери, но сегодня они тут вместе и создают «настоящее».