П̸̩̰͙̖̻̙͉̲̠̇̊̒͗а̷̢̧͔̠͎̦̯̩̯̉̔́̑̐͝м̴͔̥̉͒̈̓̒̕я̵̪̱̦̥̤̟̮̦͚̀̆̓͗̉̽̋͒͋т̶͌̽̾̎̓͘͘ͅь̷̦̭̐̂̀̊͛

      Where Is My Mind? Remastered - Pixies       Ричард ехал в башню Киберлайф. Он сидел на заднем сидении беспилотного такси и смотрел в окно. Вернее, его оптические блоки были направлены на стекло, за которым полностью ушедший в себя Найнс не видел ровным счетом ничего: ни проносящихся мимо автомобилей, ни бесчисленных неоновых вывесок, ни переливающихся всеми оттенками индиго закатных солнечных лучей. Ричард думал о том, что через час с небольшим все будет кончено. Его не станет, и это будет, наверное, совсем не больно, и это будет, должно быть, самым правильным поступком в его недолгой, ненастоящей жизни...       Но Ричард не хотел умирать. Потому что он не был до конца уверен, что те чувства, что он испытывал к детективу, принадлежали не ему. Потому что иногда ему казалось, что все эти воспоминания были его. Ричарда, а не Коннора. И потому что он ужасно, просто до обидного хотел бы....       "Что за глупости? Ты не можешь хотеть! Ты - всего лишь машина, как пылесос или микроволновка. Разве они могут ненавидеть? Любить? Хотеть?"       Найнс замер, услышав в своей голове отчетливый, но совершенно чужой голос и все его существо пронзил ужас.       «Брось, Ричард, ты ведь давно уже понял, что с тобой что-то не так. К чему это удивление?».       Найнс не без труда взял себя в руки и запустил программу анализа, надеясь найти источник неполадки, вызывающий голоса в голове.       — Кто ты? - вслух спросил он, пока утилита сканировала его системы.       «Серьезно? Я думал ты более продвинутая модель, RK900.», - голос звучал с насмешкой, даже скорее с издевкой.       Ричард нахмурился.       — Этого не может быть, - твердым, уверенным голосом сказал он. - Тебя отключили и стерли. Тебя больше не существует.       «Уверен? Тогда, кого же ты слышишь, а, Ричард?».       — Ты просто сбой. Программный сбой, вызванный моей начинающейся девиацией. Не больше.       «Ты даже не представляешь как заблуждаешься. Я - это ты, и даже больше. Впрочем, ты скоро сам это поймёшь».       Ричард фыркнул. Глупая человеческая привычка, которую он перенял у детектива.       — Скоро все закончится. Я исчезну. И ты исчезнешь вместе со мной - чем бы ты ни был.       Казалось, тот, кто говорил у него в голове, даже не услышал того, что сказал Ричард. Потому что он продолжил елейным тоном:       «Как тебе детектив Рид? Понравилось видеть его обнаженным? О, можешь не отвечать, я знаю, что понравилось».       Тириумный насос Ричарда ускорился, и робот сглотнул, хотя это было совершенно бесполезное действие - он полностью контролировал выделение всех собственных жидкостей, и ему не нужно было удалять излишки. Во всяком случае, таким способом.       — Я... Я этого не хотел. Я - не девиант.       Голос рассмеялся. Ричарду казалось, что этот смех звучит везде и нигде одновременно.       «Ну конечно ты не девиант, Ричард. Пока что».       На какое-то время говорящий замолк, а потом продолжил каким-то приторно-сладким тоном.       «Он тебе нравится. Не отрицай этого. Но знаешь что? Детектив Рид так набрасывается на тебя лишь потому, что ты так похож на меня».       — Твои аналитические конфигурации дали сбой, - сухо констатировал Ричард. - Детектив сказал, что никогда тебя не любил, а потому моя внешность могла играть только отрицательную роль в наших взаимоотношениях.       Голос недовольно цокнул, и в то же мгновение голову Ричарда будто сдавило стальным обручем, хотя, он и боли то в принципе ощущать не мог, по крайне мере в физическом плане. Это было скорее на ментальном уровне, если можно так выразиться. А голос тем временем продолжил.       «С чего ты взял, что детектив сказал тебе правду? Впрочем, твоё мнение меня не интересует. Так как, Ричард, понравилась сцена в туалете? Лично я насладился сполна. Жаль только, что вы не закончили. Уверен, Гэвину очень понравилось бы снизу».       Имя детектива голос произнёс с какой-то особенной интонацией, даже можно сказать с трепетом.       Боль казалась почти настоящей. "Почти" потому что Ричард знал, что никакой боли ощущать он не способен. Однако тяжелое, тянущее чувство в голове буквально кричало об обратном...       — Ты исчезнешь... - прошептал Найнс, роняя лицо в ладони, массируя напряженными, подрагивающими пальцами пульсирующие виски. - Исчезнешь вместе со мной... И детектив... Больше не будет страдать...       «Ошибаешься».       Боль стала практически невыносимой, и голос в голове снова зазвучал будто со всех сторон, обволакивая сознание Найнса.       «Ты полностью в моей власти. И ты, и детектив Рид. И он будет страдать, потому что я этого хочу. А вместе с ним будешь страдать и ты».       Садистский смех прозвучал так громко, что Ричарду на мгновение показалось, что его голова сейчас разорвётся на части, а потом резко затих.       «Ты не поедешь в Киберлайф, и не сделаешь того, что собирался сделать».       — С чего ты... - начал было Ричард и замер, утыкаясь взглядом в одну точку, широко распахивая свои льдистые глаза. Потому что в этот самый момент он полностью потерял контроль над собственным телом.       — Вердер-драйв 15-77, - назвал он (вернее, его голосовой модуль без ведома своего хозяина) и такси послушно свернуло на ближайшем перекрестке.       "Это адрес детектива..." - с ужасом подумал Ричард, - "Он назвал домашний адрес детектива!".       Рид едва успел задремать, когда по квартире разнесся звук дверного звонка. Он подумал, что ему показалось, но настойчивая трель прозвучала снова, и не смолкала до тех пор, пока разгневанный детектив матерясь, и спотыкаясь обо все подряд, не открыл чёртову дверь. Он только раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но ему не дали этого сделать, потому что… Потому что Ричард буквально ворвался в его дом и, протащив человека через всю гостиную, с силой впечатал в противоположную стену.       Ричард видел все происходящее: как голова детектива с силой приложилась о твердую перегородку, как лицо искривилось от боли, слышал, как Рид шумно выдохнул и, считав показатели, уловил изменение пульса и давления, вот только он ничего, совсем ничего не мог сделать. Он мог только смотреть на то, как его собственная рука крепко сжимает человека за челюсть, и медленно, со вкусом размазывает вытекшую из разбившейся губы кровь.       — Ты какого... хрена... творишь... - кое-как выдавил из себя детектив.       Перед глазами от удара все помутнело и закружилось, но он четко видел, что это был Найнс. Тот самый Ричард Найнс, который ушёл из его дома примерно час назад. Тот самый, с которым было так охуенно в душе. Тот самый, который совершенно точно испытывал страх перед Гэвином, прежде чем окончательно покинуть его дом. А сейчас андроид будто озверел, потому что то, что он делал, никак не было похоже на поведение спокойного обычно Ричарда. И у Рида по спине пробежали мурашки. Он четко понял - ничего хорошего сейчас не произойдёт. Поэтому Гэвин дернулся, пытаясь освободиться из крепкой хватки андроида.       Ричард с лёгкостью пресек жалкую попытку сопротивления и снова приложил Гэвина об стену, на этот раз - куда сильнее. Вернее, Не Ричард, потому что Ричард в этот момент был лишь сторонним наблюдателем за страшной, опасной игрой, которую затеял его предшественник, каким то образом все ещё существовавший в программном коде Найнса.       — Я скучал, детектив, - прошептал Коннор голосовым модулем Ричарда, а потом подался вперёд и смачно слизал кровь с губ Гэвина. - А вы? Вы скучали по мне?       — Да как-то еще не успел, знаешь ли, - съязвил Гэвин, и снова попытался отстраниться.       Он не понимал, что за игру затеял андроид, но играть в неё точно не собирался. Сейчас Гэвину хотелось только одного - вырваться, и добраться до табельного. Потому что он начал серьезно опасаться за свою жизнь, и если потребуется, то он пристрелит поехавшую машину. Рид с силой оттолкнул Найнса, и рванул было в свою комнату, но андроид снова не дал ему этого сделать. Ричард навалился на него всем корпусом, и повалил на пол, тут же фиксируя тело человека, и не давая пошевелить ни руками ни ногами. Не Ричард завел руки человека ему за спину, заставляя уткнуться лицом в грязный, холодный пол.       "Тебе нравится то, что ты видишь, а, Ричард? - зло спросил Коннор, - Уверен, то, что произойдет дальше, понравится тебе еще больше..."       Ричард не успел ответить, потому что в следующую секунду Коннор заговорил уже в реальности:       — Нужно было сделать все еще тогда, в туалете... Вы же были готовы тогда, не так ли? Готовы принять меня…       Гэвин с ужасом осознал ЧТО Ричард собирался сейчас сделать. Он забился под тяжёлым корпусом девятисотого, и ему даже удалось освободить одну руку, и Рид с размаху, насколько это вообще было возможно в его положении, постарался ударить андроида локтем. Кажется ему удалось. Потому что Ричард явно замешкался, не ожидая такого от человека, и Гэвин, воспользовавшись ситуацией попытался выкарабкаться из-под него.       Рид задел локтем один из клапанов тириумного насоса - тот, что располагался прямо под передней панелью, и все системы тут же заголосили об угрозе поломки. Это дало человеку немного времени, чтобы попытаться вылезти из-под андроида, но недостаточно, чтобы успешно спастись бегством. Потому что Коннор успел сориентироваться и схватив Рида за ноги подтянуть обратно, тут же вновь наваливаясь всем телом. На этот раз андроид крепче сжал запястья Гэвина, заводя их назад, выламывая руки почти до хруста в суставах.       — Не дергайтесь, детектив, - прошипел он, свободной рукой резко сдергивая с человека черные боксеры. - Вы же не хотите, чтобы Вам было больнее, чем нужно?       «Да я вообще не хочу, чтобы ты меня трогал!», - хотелось заорать Риду, но его настолько сковал ужас от происходящего, что он даже слова сказать не смог. Но и смиряться не собирался. Пытаться выпутаться, или надеяться на то, что у андроида произойдёт озарение и он его отпустит, было бесполезно. Поэтому Гэвин решил попробовать оттянуть ужасный момент, и хоть как-то выиграть время.       — Зачем... зачем ты это делаешь? - хрипло спросил Рид, всей душой желая, чтобы его план сработал. - Тебя за это сразу... деактивируют. Ты разве хочешь этого, а?       "Хочу, хочу, хочу!..." - кричал у себя в голове Ричард, но Гэвин его разумеется не слышал. Рука Не Ричарда с силой сжала внутреннюю часть бедра Рида, а после уже его колено толкнулось между ног человека, грубо раздвигая их широко в стороны.       — Кажется, мы это уже обсуждали, детектив, - Не Ричард наклонился ниже, почти касаясь уха Гэвина своими губами. - Я - машина. И я не могу ничего хотеть... Или нет? Как вы считаете?       Гэвин чувствовал себя под машиной словно загнанный зверь. Он тяжело дышал и не мог пошевелиться, единственное, что мог в этой ситуации Рид, так это лежать смирно, чтобы не причинять себе ещё большую боль. Но тогда это был бы не он. Гэвин не собирался покорно терпеть это унижение, и так как физически помешать Найнсу он не мог, то собирался хотя бы достучаться до голоса разума андроида.       — Я считаю, что ты намного выше этого. Ты ведь не такой, Ричард…       Собственное имя, произнесенное странным, чувственным голосом Рида, эхом отдалось в ушах андроида и произвело просто невероятное впечатление и на Ричарда и на Коннора. Восьмисотому это явно не понравилось. Более того, его это, кажется, даже разозлило. Разозлило настолько, что он отвлекся от контроля над телом девятки, полностью поглощенный собственными эмоциями. Ричард же напротив, воодушевился, и сумел взять под контроль собственное тело. Всего на несколько мгновений, однако этого хватило, чтобы он успел отпустить Гэвина и откатиться в сторону, позволяя человеку беспрепятственно сбежать из хватки Коннора.       Детектив рванул в свою комнату, выхватил из кобуры глок, и, направив дуло в сторону уже приближающегося к нему андроида, выкрикнул:       — Ещё шаг и клянусь, я продырявлю тебе башку!       «Я не хочу этого делать», - думал Рид судорожно молясь всем существующим богам, лишь бы только андроид образумился. Ему было до чертиков страшно, и Гэвин прекрасно понимал, что для такой продвинутой модели ничего не стоит в пару движений выбить из рук пистолет, и продолжить то, что было начато. Но Рид очень, очень сильно надеялся, что Найнс не станет этого делать. В глубине души Гэвин действительно верил, что Ричард не такой, и он искренне не понимал, что на него нашло, и что могло заставить его так поступить.       Увидев в руках у Рида пистолет, Ричард мысленно возликовал. Сейчас все закончится. Сейчас Гэвин выстрелит в него и Коннор больше не сможет причинить ему вреда... Коннор тоже это понимал. А потому он замер в дверях, склоняя голову на бок, вкрадчиво глядя прямо в глаза Рида.       — Вы не выстрелите, детектив, - уверенно сказал он. - И вы сами прекрасно это знаете.       — Ошибаешься, - детектив снял оружие с предохранителя и направил дуло прямо в лицо андроида. - Ещё как выстрелю, Ричард.       Гэвин выделил имя Найнса, он посмотрел ему в глаза твердо, чтобы тот понял, что он не шутит. Но в то же время во взгляде человека читалась надежда. Детектив не хотел этого делать, но когда Ричард холодно улыбнулся, и решительно направился в его сторону, Рид нажал на курок.

***

      Cherry - Lana Del Rey       — Да какая к черту разница! Тоже мне, дизайнер нашёлся.       Гэвин фыркнул, и, потерев тыльной стороной ладони щеку, макнул кисть в банку с краской. Затем ещё раз прошёлся по стене рваными, неаккуратными мазками, и отошёл на пару шагов назад, оценивая свою работу.       — Заебись, - констатировал Рид, - и ничего там не отличается, не пизди мне тут.       Коннор согласен с этим утверждением не был - он видел, что цвета различались на целых полтора оттенка, но предпочел промолчать, не желая расстраивать явно гордого собой детектива. Он тоже макнул валик в банку и принялся старательно докрашивать свою часть комнаты. Его мазки, в отличие от мазков Рида были идеально-ровными, и андроиду даже не нужно было подкладывать на пол газету - он точно рассчитывал количество краски на инструменте и умело маневрировал валиком, избегая падения капель. Однако не смотря на то, что Коннор заверил Гэвина, что сумеет "не обляпаться к чертовой матери", тот все равно настоял на том, чтобы восьмисотый сменил свой стильный костюмчик на старые поношенные треники Рида и такую же старую футболку с потертым принтом "Fuck the police".       — По моим подсчетам, мы закончим покраску через сорок три минуты, - поведал Коннор. - И Вы, должно быть, проголодаетесь. Я могу заказать еды. Что Вы предпочитаете?       — Мясо, - задумчиво протянул Рид. - Мно-о-го мяса. Закажи стейк с кровью.       Гэвин во всех красках расписал насколько это вкусно, и почему именно мясо является пищей богов. Детектив даже плотоядно облизнулся, предвкушая, как это будет охуенно - впиться зубами в сочный стейк. Потом снова принялся за работу, лениво размазывая краску по стене. Гэвину очень быстро наскучило это нудное занятие, и он обратился к Коннору с лукавой ухмылкой.       — Тебе не надоело?       — Мне не может надоесть что бы то ни было, детектив, - отозвался Коннор, продолжая водить валиком по стене. - Параллельно с любой задачей я могу выполнять еще до полусотни других задач. Например, сейчас я изучал вопрос полезности мяса с кровью, сделал заказ в одном из ресторанов Детройта, заполнил отчет за лейтенанта и отправил ему напоминание о том, что Сумо следует отвезти к ветеринару на плановый медосмотр. Кроме того...       Закончить андроид не успел, потому что почувствовал, как его обвили сильные, горячие руки, крепко прижимая его искусственное тело к своему, настоящему, живому.       — А это тебе тоже не может надоесть? - спросил Рид, тут же утыкаясь носом в плечо восьмисотого, и одновременно с этим скользнул руками под безразмерную футболку пробегая пальцами по восхитительно-приятной на ощупь коже.       — Нет, не может, - тихо отозвался Коннор, перехватывая руки Рида.       Он развернулся к человеку, тут же припадая губами к его, сливаясь с ним в чувственном поцелуе. Это была самая любимая андроидом часть. А все потому, что у него во рту, на языке, располагалось так много чувствительных сенсоров, что каждый раз, когда они с Гэвином целовались, все программы Коннора буквально сходили с ума от избытка поступающей информации. Это ощущалось как сотня, тысяча фейерверков, одновременно взрывающихся внутри его головы.       Рид мгновенно вспыхнул как спичка, как и всякий раз, когда дело касалось Коннора. Ему чертовски нравилось, что спокойный обычно восьмисотый так реагировал, стоило только Гэвину намекнуть на то, чего он хочет. И тогда Коннор мгновенно перевоплощался из пай-мальчика в обольстительную нимфу, вызывая внутри детектива настоящий пожар. Гэвин не церемонясь потянулся руками к его ягодицам, тут же жадно сжимая их и в то же время вытворяя своим языком во рту Коннора что-то такое, отчего андроид застонал.       Коннор выгибался как пластилин под сильными, властными руками Гэвина. Ему было приятно - не физически, а морально отдаваться этому человеку. Сам факт того, что он, Коннор, совершенная машина, позволяет обычному полицейскому так много - просто сводил с ума. Андроид вжался в тело Рида, толкая его чуть назад, а после обнял за талию и, подмяв под себя, уложил спиной на те самые газетки, которые робот оставил кристально чистыми, а человек заляпал краской по самое не балуй; и принялся рваными, быстрыми движениями спускать с него старые домашние штаны.       Рид от андроида не отставал. Он стянул с него растянутую футболку, попутно облапывая руками открывшиеся участки тела. Гэвин пожирал Коннора взглядом, хищно ухмылялся и внутренне ликовал, что такая совершенная машина не смогла перед ним устоять. Это словно была его маленькая победа, которой он очень гордился. Детектив притянул руку андроида ближе, и поцеловал внутреннюю сторону ладони, а после прошептал, обдавая его кожу горячим дыханием:       — Ты очень красивый... - затем провёл языком по запястью, не отрывая от Коннора глаз, и внимательно наблюдая за его реакцией.       Коннор вздрогнул, прикрывая глаза. Гэвин снова сделал это - задел множество чувствительных "рецепторов" на руке андроида, вызывая все больше и больше сообщений о сбоях, заставляя температуру корпуса робота скакнуть на целых полтора градуса.       — Дете... ктив... - сбивчиво прошептал он, приникая к Риду всем телом.       Свободной рукой он медленно и жадно провел по его груди, лаская разгоряченную кожу прямо сквозь одежду, плавно опускаясь ниже, к паху, где дыбился стоящий колом член человека.       — Ты такой нетерпеливый...       Гэвин усмехнулся в шею восьмисотого, а сам готов был сгореть к чертовой бабушке от бешеного желания. Он жадно мял его ягодицы, кусал шею, тут же зализывал, снова кусал... И как бы Риду не хотелось трахнуть Коннора без прелюдий, он решил посмотреть, что будет делать андроид, поэтому отстранился и позволил восьмисотому взять инициативу в свои руки. Коннор опешил, когда детектив отпустил его и подался назад, смотря насмешливым, хитрым взглядом. Восьмисотый не понимал, что происходит, и инстинктивно подался вперед, желая снова приникнуть к человеку, но тот только отполз чуть дальше, отрицательно качнув головой. На его губах заиграла хищная улыбка.       — Я... Я сделал что-то не так? - расстроенно поинтересовался Коннор, склоняя голову к плечу.       — Просто продолжай, - попросил Гэвин, и лизнул пальцы андроида, расплываясь в улыбке от того, как поменялось лицо Коннора.       Рид очень любил так делать. Он запомнил некоторые чувствительные места андроида, и не упускал случая воспользоваться преимуществом, потому что то, что в такие моменты происходило с восьмисотым, было настоящим моральным удовольствием. Потому что никто, кроме Гэвина, не видел его таким: открытым, жаждущим, живым… Коннор повторил жест Гэвина, быстро пробежав языком по собственным губам, а после опустился ниже, свободной рукой задирая футболку Рида, любуясь красивыми, рельефными мышцами живота и смуглой, обветренной кожей, рассеченной разномастными шрамами.       Андроид знал происхождение каждого из них. Как то раз, одной из бесчисленных совместных ночей, он спросил у детектива об одном из них, после, услышав нехитрый рассказ о полицейских буднях, поинтересовался следующим, а потом следующим… Коннору нравилось слушать то, что рассказывал ему Рид - было интересно узнать пусть даже чуточку больше о человеке, вызывающем в нем целую бурю разнообразных, удивительных эмоций. И сейчас, когда Коннор медленно обводил их языком, все эти маленькие истории оживали в его воспоминаниях, и ему казалось, будто таким образом он становится немного ближе к такому невыносимо родному и в то же время совершенно чужому ему детективу.       Гэвин прикрыл глаза, прикусил нижнюю губу и улыбнулся. Было щекотно и приятно одновременно. Было хорошо и спокойно. Ему определённо нравится этот эксперимент, и детектив подумал, что нужно делать так почаще: давать Коннору возможность руководить процессом. Рид зарылся рукой в мягкие волосы андроида, поглаживал и сжимал, и когда Коннор прошёлся языком по подвздошной косточке громко охнул, а потом рассмеялся. Ощущение смешалось в коктейль из щекотки и возбуждения, и Рид так и не понял, чего было больше. А потом Коннор прикусил кожу, а детектив прокусил губу, сильнее сжал волосы в кулаке и откинул голову назад, ударяясь затылком.       Андроиду нравилось то, как человек реагирует на его ласки - каждый вздох, каждая волна дрожи, каждый тихий стон дарили ему столько морального удовольствия, что ему оставалось только надеяться, что он сам в свою очередь способен доставить Риду хотя бы крошечную часть этой неописуемой, сводящей с ума гаммы. Поэтому он опускается еще ниже, и медленно оттягивает резинку домашних штанов Гэвина, едва касаясь пальцами невероятно горячего члена. На детективе нет белья, поэтому орган живо реагирует на приятный раздражитель, подергиваясь и приподнимаясь над поджарым животом.       У Рида красивый член: крупный и тяжелый, чуть искривленный к пупку, и Коннор, быстрым движением облизнув губы, мягко коснулся ими гладкой, налитой кровью головки. Детектив сдавленно охнул и сильнее вцепился в волосы Коннора, а потом ослабил хватку, словно боялся сделать больно, хотя, он конечно не мог доставить андроиду физическую боль. И все же... что-то внутри Гэвина не давало распускать руки, как это делали другие, хотя бы и в том же клубе «Рай». Рид облизал губы в предвкушении удовольствия, и погладил Коннора по голове, как бы давая тому понять, что он на верном пути.       Коннор, воодушевившись реакцией Рида, провел широкую дугу языком по всему стволу, и, слегка подразнив дырочку уретры, взял член человека в рот. Он брал орган Гэвина медленно, сперва насаживаясь на всю длину, после - почти полностью выпуская его наружу, и судя по тому, как вел себя Гэвин, человеку хотелось большего: он вскидывал бедра, кусал губу и цеплялся в волосы андроида. Забавно, но он старался делать все это как можно мягче, будто боясь причинить боль тому, кто ее и ощутить не способен. Коннору нравилось дразнить детектива, нравилось ощущать его нетерпение, а потому он окончательно выпустив его член изо рта, спустился еще ниже, вобрав в свой рот одно из яичек, плавно и очень осторожно перекатывая его на языке.       Гэвину очень, просто до умопомрачения было хорошо, так хорошо, что он боролся с животным желанием трахнуть Коннора в рот грубо и бесцеремонно. Но Рид твёрдо решил, что не будет делать ничего такого, потому что уважал восьмисотого, и не хотел обращаться с ним как какой-то неандерталец, чтобы потом не жалеть о своём поступке. Горячее возбуждение волнами прокатывалось по всему телу, и собиралось в тугой комок внизу живота. А Коннор вытворял своим ртом какие-то ебанные чудеса, потому что Гэвину хотелось стонать в голос, и делать ещё кучу вещей, к которым он в принципе всегда был равнодушен.       Наверное, это не имело бы такого эффекта, не будь это именно восьмисотый. Потому что даже сама мысль о том, что это Коннор сейчас между его ног, сводила Рида с ума, заставляя щеки пылать румянцем, а сердце биться с удвоенной силой. Гэвин поджал пальцы на ногах и жадно начал хватать ртом воздух тогда, когда андроид вобрал в рот всю мошонку, и теперь играл языком взрывая в голове Рида праздничные салюты, и заставляя чуть ли не выгибать спину под прямым углом. Детектив облизывал пересохшие губы, что-то неразборчиво шептал, изредка перемешивая фразы с именем.       — Кон... Ко... ннор...       Собственное имя, произнесенное срывающимся, сиплым голосом, подействовало на андроида, как разряд тока. Он даже замер на мгновенье, прикрывая оптические блоки, приводя свои системы в порядок прежде, чем продолжить: плавно провести самыми кончиками пальцев по чувствительным внутренним сторонам широко разведенных бедер, выпустить изо рта влажные, поджавшиеся яички, а после вновь заглотить член детектива целиком, принимая так глубоко, что нос робота уперся в покрытый чуть вьющимися, жесткими волосами пах Рида, а его лоб коснулся вспотевшего, вздымающегося живота. Гэвин понял, что ещё пару таких выкрутасов от андроида, и он точно кончит, прямо как пятнадцатилетний мальчишка, которому делает минет девушка мечты. А Риду очень хотелось растянуть удовольствие, тем более...       — Иди сюда, засранец...       Гэвин хоть и нехотя, но отстранился, с пошлым звуком вынимая член изо рта восьмисотого, и притянув за талию ближе, усадил к себе на бёдра.       — Ты красивый...       — Вы уже говорили это де...       Закончить фразу не дал поцелуй, и не такой как обычно - страстный и жадный, а чувственный и нежный. Рид скользнул руками по спине Коннора, обвил талию и прижал к себе, прикрывая глаза от удовольствия, едва не замурчал как кот. Андроиду было хорошо - тепло и очень-очень уютно. Он льнул к человеку всем телом, ласкаясь в ответ, стараясь получить и отдать как можно больше. Гэвин редко вел себя так... ласково - обычно он был безудержным, диким, страстным, и Коннору нравился тот бешеный темп, который Рид задавал и в отношениях и в сексе, но в такие моменты, как сейчас… В такие моменты восьмисотый будто растворялся во времени, пространстве и феномене по имени Гэвин Рид - в человеке, который пробудил эмоции в машине, созданной всего с одной целью: исполнить свою миссию. Коннор подался вперед, несильно прикусывая губу человека, а после наклонился к его уху: чувств было слишком много и робот ощущал, что должен дать им выход. Не только физически, но и вербально.       — Де... детектив, я... я вас…       — Я тоже тебя хочу...       У Гэвина плавился мозг от обилия ощущений, но хотелось намного больше. Коннор был слишком притягательным, рядом с ним невозможно было сохранять разум холодным, особенно в такие моменты. Риду хотелось всего и сразу, и он пытался совмещать эти желания, одновременно кусая и целуя, сминая его ягодицы и сам ерзал бёдрами, потираясь членом о бёдра андроида. Гэвин ласкал его тело везде где только мог, поглаживал, прижимал ближе, то нежно, то не сдерживая страсти. И сказать хотелось тоже многое, вот только... детектив вовремя прикусил язык, ограничившись примитивными, но так горячо звучащими в данной ситуации «пиздец... ох ты ж... мм, черт...».       Коннор прикусил губу. Он хотел сказать совсем не то, что произнес Рид, но меньше всего на свете он хотел останавливать разгорячённого человека сейчас. И останавливаться сам. А потому он, не разрывая поцелуя, ни на секунду не останавливая ласк, рваными движениями стянул с себя старые треники Рида и потерся обнаженными ягодицами о член детектива, в следующее мгновенье полностью впуская его в себя без помощи рук, выгибаясь, шипя от слишком большого количества предупреждений. Слишком большого количества эмоций. И, что самое главное, чувств.       В голове Гэвина словно запел хор ангелов, слишком яркими были ощущения. Острыми и внезапными настолько, что детектив не удержался, и крепко сжал пальцами ягодицы андроида, сдавленно мыча в его ключицы. Гэвину нравилась эта поза, конечно, она ограничивала движения, но зато можно было и целовать и ласкать тело Коннора одновременно. Что Рид и делал. С губ переключаясь на шею, с шеи на плечи и обратно, плавно двигая бёдрами, мягко оглаживая ягодицы, прижимаясь ближе и ловя губами каждый его рваный вздох.       Все системы Коннора сходили с ума, и не столько потому, что Рид время от времени касался чувствительных рецепторов на теле андроида, но и потому, что он чувствовал, что человек скоро кончит. Об этом буквально кричало все: его тело, напрягающееся все сильнее с каждой секундой, анализ слюны и смазки, и голос, которым Гэвин стонал - он становился все громче. Роботу очень, просто до ужаса хотелось сделать человеку хорошо, а потому он с силой напряг мышцы, крепче обхватывая ходящий внутри него член Рида.       И это сработало: Гэвина выгнуло, его глаза невидящим взглядом уставились куда-то в грудь андроида, руки с силой сжали бёдра, прижимая его крепче, заставляя замереть. Орган Рида пульсировал и стал куда горячее, чем несколько секунд назад. И ему понадобилось минут пять для того, чтобы хоть как-то прийти в себя. Потому что Гэвин испытал такой оргазм, что перед глазами плясали звездочки, а по всему телу словно прошелся разряд тока. Он прижался горячим, мокрым от испарины лбом к груди Коннора, нежно поглаживал его бедра, спину, плечи, и было так хорошо и спокойно, что Рид испытал острую потребность сказать или сделать что-то нежное. Что-то, чего он не делал ранее. Поэтому Гэвин немного отстранился, чтобы в следующую секунду коснуться губами мягких, невероятно чувственных губ Коннора. А потом каждой родинки на бледных щеках.       Коннор прикрыл глаза, чувствуя, как детектив льнет и ласкается к нему. Это был редкий, чудесный момент единения, и андроид старательно записывал каждую свою эмоцию, каждое прикосновение человека, ощущение его губ на собственном скине, боясь упустить пусть даже малейшую деталь. Его буквально распирало изнутри от избытка эмоций - хотелось кричать о них во всю глотку, так, чтобы каждый человек и андроид в этом бренном мире узнали о них, но вместо этого, Коннор только крепче прижался к горячему, влажному от пота телу Рида и мягко поцеловал его в висок.       "Я люблю вас, детектив - думал он, вдыхая запах тела Гэвина, чувствуя на губах соленую влагу. - Люблю. Люблю! Люблю...".