Зов крови

Эпилог

Подсветка с потолка заполняла розовым светом всю комнату, окрашивая каждый предмет одним оттенком. С того дня, как здесь был сделан ремонт, Флегетон никогда не включал обычный свет, предпочитал или темноту или эту, заливающую все, фуксию. По его нескромному мнению, его спальня была лучшей из всех комнат в квартире. Кровать королевских размеров с резной спинкой и ниспадающим с потолка балдахином, плотные черные портьеры, не пропускающие ни единого лучика солнца даже в самый светлый день, двухметровый аквариум, обитатели которого уже успели скоропостижно скончаться от голода. И, конечно, зеркало. Огромное зеркало в полный рост, около которого сейчас крутился Флегетон, выбирая очки. — Ты все никак не наглядишься на себя, дорогуша, — ехидный голос Коцита заставил оторваться от своего занятия и повернуть голову к дверному проему. — Как будто это что-то плохое, — Флегетон фыркнул, самодовольно приподнимая подбородок, — и вообще кто я, чтобы не пользоваться благами, что дает нам новое время. Ведь подумать только, теперь можно смотреть на свое отражение в любое время, когда пожелает душа. — Можно даже это отражение запечатлеть на фотографии. На сотни другой фотографий, если точнее — усмехнулся Коцит и кивнул. — Идем в гостиную. У нас небольшое собрание. — Ну, что еще? — Флегетон театрально вздохнул и покачал головой. Очки пришлось взять те, что лежали ближе всего к краю тумбочки, розовые в тонкой золотистой оправе, они всегда нравились Флегетону чуть больше остальных, несмотря на то, что вышли из моды пару лет назад. Пару лет… Сейчас это казалось такой мелочью. Он уже пережил каждого человека, что рожден был с ним в одно время,пережил несколько войн и немыслимое число более мелких катастроф, и теперь недели, месяцы и даже годы казались мелочью, которая неслась перед глазами в красочном калейдоскопе. Только успевай покупать новые наряды и запоминать новые станции метро. В просторной гостиной уже собрались все. Ахерон расслабленно сидел на кожаном диване, периодически посматривая в телефон, что был у него в руке. Стикс стоял у стены, сжимая что-то в руках своими длинными паучьими пальцами. Заметив Флегетона, Стикс подошел и протянул ему небольшую черную коробку, обмотанную розовой лентой. — Это тебе, — прошептал он, задерживая прикосновение руки дольше, чем это было нужно. Стикс весь состоял из подобных мелочей. Он не любил слова, но всегда умел показать свое расположение иным путем, едва заметным и отдающим в душе приятным теплом. — Весьма неожиданно, — Флегетон улыбнулся и изогнул брови. — А Стикс умеет удивлять даже спустя столько лет, даже меня, — Коцит издал смешок и заговорщицки подмигнул. — У нас какой-то праздник? — Флегетон потянул за край ленты, перебирая в голове поводы и не находя ничего подходящего, — До Нового года еще несколько месяцев. — Можешь проверить календарь и догадаться сам, — видя непонимающий взгляд в ответ, Ахерон с коротким смешком продолжил. — Сто лет как ты присоединился в нашу дружную семью. — Как быстро летит время! — присвистнул Коцит, радостно всплеснув руками Флегетон только улыбнулся шире, смотря как на бархатной подушечке разместился небольшой черно-белый портрет в овальной рамке. Винтаж, как сказали бы сейчас, но можно было даже не сомневаться, что Стикс нашел настоящий антиквариат, сохранившийся в приличном виде до наших дней. Внутри была помещена фотография. Одна из первых их совместных, уже слегка пожелтевшая от времени, где они просто вчетвером стояли рядом, поставленные так, чтобы поместиться в кадр. Коцит по обыкновению широко улыбался, Стикс был по-мрачному сосредоточен, Ахерон по залихватски подкручивал усы. Сам Флегетон почти не изменился, разве что волосы теперь укладывал слегка по-другому, а так все такой же молодой и красивый, больше двадцати пяти лет и не дашь совсем. Тогда это было профессиональной съемкой, а сейчас смешно даже вспомнить. — О, это же фотография из тысяча девятьсот девятнадцатого, — Флегетон издал смешок, — или двадцатого. А, может быть, даже двадцать первого. — Девятнадцатого, — поправил Стикс, медленно моргнув. Он выглядел умиротворенным, почти расслабленным. Его тонкая линия губ едва заметно изгибалась в подобии улыбки. Флегетон почувствовал тяжесть Коцита на левом плече, облокотившегося на него, чтобы тоже взглянуть, и широкую ладонь Ахерона на правом. — О, дивные времена были, сытые и веселые, — усмехнулся он в усы. — Если мы закончили с подарками, то как насчет того, чтобы перейти к праздничному ужину,— в темных глазах Коцита отразился алый блеск. Пальцы Ахерона сжались чуть крепче, а раздвоенный язык Стикса хищно прошелся по его собственным губам. Флегетон чуть склонил голову и поправил, расплываясь в обманчиво ласковой улыбке. — На праздничную охоту, мои дорогие близкие.