Осенние горести

До изменчивых земель они добрались за день до излома осени, самого пика месяца. Идти ночью, после долгого пути, искать демоницу в этих местах было безумием, так что они остановились на последний спокойный привал перед сражением за грань. Повезёт, если эта тварь не успела ещё протащить своих друзей в этот мир — тогда вся затея была бы обречена. Но даже против одной демоницы сражаться будет сложно. Но они об этом пока что предпочитали не думать. Привычно обустроили лагерь, в тихих разговорах приготовили ужин, словно бы этот день ничем не отличается от прочих. — Слушай, Сильва… Говорят, у вас в Далласе есть неплохой университет, — почти без вопроса в голосе произнесла вдруг Криста, подкидывая в огонь какую-то мелкую ветку. Сильва кивнула, наклонила голову набок с интересом, но тут же поежилась — она всё не переставала мёрзнуть, как освободилась из кольца, и даже костёр с тёплой курткой не помогали. — Наверное, как всё закончится, я поступлю туда. Мои родители хотели, чтобы я хорошо училась. Как мне лет десять исполнилось, они накупили кучу книг. Правда, все они сгорели вместе с домом… — Криста подняла с земли ещё одну ветку и поворошила ей угли, не поднимая глаз от костра. Она слабо улыбалась, с лёгкой грустью в уголках губ и морщинках глаз. Ей едва перевалило за двадцать, но горести оставили свой след на её лице и волосах. — Но мне кажется, я должна. Ради их памяти. Сарин заглянул в котелок и снял его с огня, а потом принялся разливать всем чай — какой уже привычный запах осенних поздних трав, смешанный с лёгким привкусом каши с ужина. — Университет один из лучших, я бы даже сказал, — сообщил Сарин, оглянувшись на сестру. — Я и сам подумывал туда поступить, раз мне нет обязательств за ритуалы. Там хорош не только магический факультет, но и врачебный. — Врачебный? — с интересом отозвался Орест, принимая флягу с чаем. Гелен с ухмылкой покачал головой, да и Сильва не сдержала тихого звука, похожего на смех. — Как видишь, среди нас лекарей не найти, — с лёгкой печалью сказал Сарин, кивая на руку сестры. Всё ещё немного искривленная после перелома, она привлекала внимание странными изгибами пальцев. Костоправ мало что смог сделать с таким запущенным случаем, лишь облегчил боль зельями и помог окончательно с помощью магии склеиться осколкам. — Да и давненько я об этом думал уже. Сильва неторопливо достала перо и начертила в воздухе: «У меня с детства здоровье слабое. Сарин всё время обо мне заботился, так что ему не привыкать. А вы что хотели бы сделать?» Сильва оглянулась на тихую Ларинею, Мариссу с Геленом и Ореста, едва буквы истаяли в воздухе, подсвечиваемые костром. — Раз уж Праматерь признала меня, то стоит налечь на обучение, — пожав плечами, ответила Мари. — Но мне кажется, лучше будет узнать всё на практике. Может, пойду путешествовать. Буду ходить от провинции к провинции, лечить людей и проводить ритуалы. — Эх, а мне ещё ждать в общине, — с лёгкой завистью выдохнула Ларинея. Она была весьма тихой в дороге, словно смущалась вмешиваться в устоявшуюся без неё рутину и дружественную атмосферу, хотя порой слышно было, как она с Мариссой на привалах привычно шутит-подкалывает. Никто не ожидал, что она появится и, более того, останется, но прогонять не стали. Лишние руки никогда не повредят. — А я бы хотел путешествовать с тобой, — отозвался Гелен, притягивая Мариссу к себе в объятия. Та обмякла сразу, положила голову ему доверчиво на плечо и улыбнулась. — Увидел бы мир, может, нашел себе дело. А ты, Орест? — Продолжу работать, — со смешком пожал плечами мужчина. — Хотя, наверное, заказов бы уже брал поменьше. Хочется уже отдохнуть немного, а не шататься по лесам. Сильва снова издала неясный звук, словно рассмеялась. Было что-то особенное в том, чтобы сидеть вот так, в ночной темноте и тишине, обсуждая планы на будущее… Зная, что этого будущего может и не быть. Как строить дом из досок, ещё не выпиленных из стволов деревьев. Постепенно костёр стал затухать, и все стали укладываться спать, пытаясь расположиться с комфортом на холодной земле. Сарин остался первый на дежурство, с нескрываемой заботой сначала закутав сестру в дополнительное покрывало, едва увидел, как она подрагивает от холода. — Эй, Сильва, — тихо позвал Орест девушку прежде, чем она устроилась спать, и кивком головы отозвал в сторону. Сарин глянул на них внимательно, с подозрением, но не стал спросить, лишь демонстративно отвернулся и пошевелил палкой угли в костре. Сильва закуталась в одеяло и медленно подошла, устало, но с интересом наклонив голову набок. — Это мой старый амулет с обсидианом, — долго не раздумывая, Орест снял с пояса и просто накинул тонкий шнур с круглым медальном на шею девушке. — Он проверен годами, хорошо защищает от зла. Его сделала моя мама. Тебе пригодится. Сильва широко распахнула глаза, с каким-то странным восхищением прикоснувшись к металлу, окружающему тёмный камень, и мягко, даже нежно, улыбнулась. «Я тоже хочу тебе кое-что дать.» Она, неловко придерживая перо, вытащила из простых ножен, терявшихся в складках юбки, серебряный тонкий кинжал, и протянула его рукоятью вперёд. «Это кинжал принадлежал моему деду. Он больше жизни любил бабушку, и она его тоже, так что на свадьбе она отдала ему этот кинжал. Семейная реликвия, что передаётся в руки самым любимым. Я надеюсь, он поможет тебе в этом пути.» Орест медленно вытащил кинжал из руки Сильвы только для того, чтобы взять её ладонь в свою. — Нам многое стоит обсудить, верно? Сильва в ответ лишь загадочно улыбнулась, а затем, неожиданно, вскочила на носочки и мягко прикоснулась губами к щеке Ореста — на пару мгновений, не больше — и сбеждала, скрывшись за спиной брата. Орест прижал руку к щеке, надеясь сохранить тепло и ощущение мягкого поцелуя… желательно, навсегда.