Белые пятна серого Логана

— Ты принес плед? — Маркус недоверчиво косится на расстеленный на крыше плед, а еще на чересчур широкую улыбку Саймона. — Скоро пойдет снег? Случится землетрясение или иной природный катаклизм? — Маркус усаживается и берет из рук Саймона бутылку пива. Пиво холодное, а в такой жаркий вечер — это самое лучшее, что могло произойти. — У тебя джинсы голубые, еще испачкаешь, — фыркает Саймон и делает глоток. Логан остался за их спиной, а впереди лишь дорога, ведущая из этого захудалого городишки. Куда именно она ведет, думать совершенно не хочется, потому что тогда полезут мысли о том, насколько проще и легче была бы жизнь за пределами этого ограниченного мира. Поэтому Маркус не думает, а просто пьет пиво, смотрит вдаль и прижимается плечом к плечу Саймона. Маркусу хорошо и спокойно. — Откуда вдруг в тебе столько заботы? — Маркус отшучивается, но на самом деле ему почему-то приятно, что на крышу дурацкого заброшенного здания Саймон притащил плед. И объяснений этому он искать совершенно не хочет. — Я в глубине души романтик, — отвечает Саймон и достает старенький Никон, чтобы сделать несколько фотографий. Маркус не обращает на это внимания. Ему нравятся фотографии Саймона, а еще, что на его фотографиях он выглядит самим собой. С Саймоном не нужно притворяться, никогда не нужно было, но какое-то время они оба этого не понимали. Саймон делает фотографии, а Маркус по-прежнему смотрит вдаль. Маркус знает, что там за горизонтом свобода, но до нее еще нужно добраться. И он верит, что у них это выйдет. — Где-то очень глубоко, — Маркус отвечает после затянувшейся паузы, поэтому Саймон даже не понимает, к чему относятся его слова, во всяком случае, именно об этом говорит удивление на его лице. Хотя, когда Саймон увлечен фотографией, его можно и вовсе потерять в мире живых. Маркусу нравится эта увлеченность. Он знает, что каждому нужна отдушина. У Саймона — это фотография, у него — комиксы. А еще они друг у друга, поэтому Маркус кладет руку Саймону на бедро, привлекая внимание. Тот реагирует не сразу, но все-таки откладывает в сторону фотоаппарат и сжимает пальцы Маркуса в ладони. Говорить не хочется совершенно, поэтому Маркус заваливается на плед, дергает на себя Саймона и целует. Вряд ли кто-то увидит их на крыше заброшенного здания, тем более перед закатом. Днем сюда никто не ходит, а молодежь, которой больше некуда пойти, собирается куда позже. Сейчас здесь только он, Саймон и пресловутая свобода, которой им так не хватает. Целоваться хочется бесконечно долго, возбуждение в какой-то момент вовсе отключает сознание. Маркус теряется в ощущениях, забывает страхи и просто отдается происходящему целиком и полностью. Саймона слишком не хочется отпускать. — Не таким я представлял наше первое свидание, — выдыхает Маркус, чувствуя, как сперма пачкает его руку, а Саймон уткнувшись в шею дышит чересчур тяжело. — Это еще не оно, — спустя несколько минут отвечает Саймон и проводит языком по шее Маркуса. — Наше первое свидание будет незабываемым, — обещает он. Маркус смеется и крепко обнимает Саймона. Он не хочет говорить о том, что и это забыть не сможет никогда. Потому что в это самое мгновение Маркус чувствует себя счастливым, а главное — свободным.