Ace

Хонджуну бы очень хотелось влюбиться в Юнхо. Хонджуну страшно хотелось быть в Юнхо вот по самые гланды. Ну, правда ведь. Просто… Юнхо по-домашнему красивый, уютный, ноги эти бесконечный, плечи с Китайскую стену (лежать одно удовольствие), улыбка медовая. Глаза каждый раз светятся так, что утонуть в них — самое верное решение, которое когда-либо вообще можно было принять. Юнхо ведь правда домашний-домашний, ластится к прикосновениям-обнимашкам, таскает шоколадные конфеты в портфеле (которые его любимые, дорогие). Никогда ничего не ждет в ответ. Юнхо замечательный. И не только потому, что красивый очень. Юнхо в меру умный, не кичится этим, так, по глазам все видно. По разговору. Слушает, но, что важнее, умеет слышать. Дарит Хонджуну на день рождение этот гребаный гибискус, про который речь шла чуть ли не в начале сентября. Гибискус процветает на подоконнике кухни и каждое утро напоминает о том, какой Юнхо на самом деле необыкновенный. Иногда Хонджун давит в себе малодушные порывы все с того же кухонного подоконника скинуть его в открытое окно, но невнятная жалость встает комом в горле. Непонятно только, кого из этого цирка жалеть — сказочно, будто всем назло, цветущий гибискус, Юнхо или все же себя. Ведь Юнхо — клишированная хэппиэндовская история, мечта, всеми комплиментами по списку в пол. Немного занудный, немного гиперактивный, но такой, что прямо нравится всем. Юнхо не может не нравиться, правда. Но. Но. Но Хонджун влюблен. До слез бы хотел любить Юнхо, все бы за это отдал. Хонджуну, конечно, не везет. В имени его личной боли от Юнхо только одна кривая «х». Хонджун влюблен не туда. Не в того. Хотя Сонхва, конечно, тоже красивый. По-модельному. Идеальные черты лица, линия челюсти, разрезающая податливого Хонджуна на ровные порции трупоедам; высветленные волосы и улыбка, которая я-не-улыбаюсь-это-оскал. Модель-моделью, на Юнхо совершенно не похож. Умный настолько, что страшно, как легко Сонхва читает людей — его собственное лицо новый ветхий завет, а остальные словно пали ниц к его ногам. Слишком сложный. Сонхва сидит напротив Хонджуна в кафе, методично помешивает сахар в своем кофе, утробно смеется, хотя шутка Есана совсем не смешная. А в глазах как всегда только дым токсичный и мазут без просветов. Хонджуну страшно, что Сонхва слишком понятливый. Страшно, что Сонхва все понял еще до того, как это понял сам Хонджун. У Хонджуна сил на это все нет. На такого Сонхва, который прямо синонимами с лабиринтом без выхода. Поэтому Хонджун страшно хочет полюбить Юнхо, который близкий, понятный, свой. Который влюблен в него, о чем как раз сообщает многопонимающий Сонхва, читающий людей — вот тебе расклад, Хонджун, если не знал. Хонджуну кричать хочется. Может, волосы на себе пообдирать для должного антуража. Хонджун хватается за Юнхо так, что самому становится стыдно — настолько эгоистичным он давно себя не ощущал. Сонхва смотрит на него насмешливо, заправляет прядь за ухо ловким движением. — Я встречаюсь с Юнхо, — блеет, голос проседает, боязливо. Такой слабак. Надо бежать от Сонхва так далеко, насколько вообще возможно, этим «ноги в руки и на выход», и никогда-никогда не оглядываться. Потому что там, на оставленном позади лице, будет привычная смесь искрошенной безразличности и цинизма — такие вещи ранят Хонджуна куда травленее, чем ядовитые шутки Есана. Наверное, он просто слишком давно заблудился в лабиринте Сонхва, и как бы от этого не убегал, как бы не кричал про великое «я смогу», выхода… выхода уже нет. Этот приговор гремит в его голове глушащим набатом каждый раз, как он смотрит на Сонхва, обратной дороги уже не найти, не сможет — Хонджун знает, что не найдет, Сонхва слишком сложный и слишком умный, чтобы такое допустить. — Зря ты так, — полушепотом на ухо. Зря. Очень. Юнхо хороший, добрый, любит в ответ. С ним будет поразительно легко жить вместе и целоваться по утрам, с щемящей из каждой дыры нежностью, и заваривать чай, увлекаясь друг другом, пока не начнешь опаздывать на первую пару. Юнхо — рядом, без «входа-выхода», с обнимашками и зарядом позитива. Говорит: «Я же тут, смотри». Хонджун правда старается, правда смотрит. Он до слез хотел бы быть влюбленным в Юнхо. Но Хонджун утонул в Сонхва.