156 часов

      07:30. - Быстрее, черт возьми, Билл! Мы опоздаем! - я кричу, стоя у входных дверей.       Сегодня его сборы затянулись, он даже пропустил завтрак, что не очень-то обрадовало маму. Но Билл не проспал, я привычно столкнулся с ним в половине седьмого возле ванной. Заложенное на завтрак время он провел за закрытой дверью своей комнаты.       Я цокаю языком, и в то же время на лестнице раздается знакомый топот. Билл летит вниз по ступеням на всех парах, и даже от входной двери мне видно, на что мой брат потратил столько времени. Его глаза как и прежде жирно накрашены, но теперь к привычным черным полосам на гладких веках добавились острые, вызывающие стрелки. Пухлые губы переливаются в солнечном свете розоватым блеском для губ.       Билл подбегает ко мне, перебрасывая через плечо школьный рюкзак. Он улыбается, поправляя ладонью спадающую на лицо челку. От вчерашней горечи не осталось и следа. - Прости. Я готов, - Билл срывается с места, не дожидаясь моего ответа, но я ловлю его за тонкую худую руку и склоняюсь к длинной шее. Это длится всего секунду, я касаюсь щекой колких лакированных волос на затылке. Нежная, тронутая загаром, кожа блестит россыпью мелких блесток. - Это что? Духи? - от него пахло чем-то сладковатым, не резким, довольно приятным и совершенно уместным. - Да, - он снова улыбается, повернув голову ко мне. - Тебе нравится? - Хочешь кого-то соблазнить? - я игнорирую его вопрос, минуя дверной проем. Этот запах еще долго будет преследовать меня. - Возможно, - многозначительно протягивает Билл, вприпрыжку подходя к двери машины.       7:42. Я останавливаюсь возле дома Розалин. Билл напряженно перебирает пальцами, поглядывая в окно. Сегодня поездка проходит в полной тишине, он ни на секунду не может расслабиться. Билл не злится на меня, но недовольство сложившейся ситуацией не покидает его. Я вижу, как он пытается подавить его, постукивая пальцами по коленям, но у него ничего не выходит. Это было его время наедине со мной, а теперь его нагло забирает кто-то другой.       Розалин подбегает к машине, но не садится в салон. Она останавливается возле пассажирской двери и наклоняется к стеклу, постукивает пальцами по его поверхности, безмолвно прося опустить. Я нажимаю на кнопку, и Билл отклоняется от скрывающегося в толще двери стекла. - Билл, уступи девочке место, - просит Розалин, поправляя спадающие волосы рукой. - Это мое место, сядь назад, - он упирается, это место слишком многое для него значит, Билл ни за что не откажется от него просто так. - Я хочу сидеть рядом с Томом, - Розалин не уступит, она скрещивает руки на груди и с прищуром смотрит на заходящегося в немой злости Билла. - Но здесь уже сижу я, - он продолжает настаивать, его лицо бледнеет, но выходит из себя все же Розалин. - Послушай, Билл.. - начинает в грубой манере девушка, опираясь руками на дверь.       Она не права, это действительно его место. Билл всего лишь хотел ехать до школы, сидя рядом со мной. Ею был занят целый день, иногда и вечер до поздней ночи, а он просил только то недолгое время в пути. Розалин остра на язык, она способна уколоть его больнее многих, но даже ей я не позволял задевать его. Я ненавижу себя за это, но я все же врываюсь в их спор, считая, что у конфликта всего одно решение. Неверное решение. - Билл, - говорю я, перебивая девушку. - Пожалуйста.       Он поворачивается ко мне, его глаза, подобно острому мечу, насквозь пронзают меня тяжелым расстроенным взглядом. Мы понимаем друг друга без слов, Билл знает, чего я от него хочу, но ему никак не хочется в это поверить. Я не встал на его сторону.       Две секунды молчаливого взгляда, Билл вздыхает, перекидывает ногу через ручник и покидает свое место, пролезая меж сидениями назад. Довольная победной Розалин открывает дверцу машины и садится возле меня. Она заглушает звенящую тишину восторженными рассказами, наполненными гнетущей пустотой, ее рука покоится на моем колене всю чертову поездку. Мне ужасно неуютно, я выискиваю Билла в отражении зеркала, но редких мимолетных взглядов недостаточно, чтобы уловить хоть что-то. Я почти уверен, что он сидит позади меня, прижимается щекой к холодному дребезжащему стеклу, грустным взглядом поглядывая на мелькающие за окном здания.       7:55. Розалин прижимает меня к гладкой дверце машины, быстрыми руками она блуждает под полами широкой футболки, одаривая меня склизкими поцелуями. Мои глаза закрыты, руки с силой прижимают округлые бедра девушки к моим, но я изо всех сил напрягаю слух в попытках услышать хоть что-то, кроме влажных звуков лобызающих друг друга губ. Громкий хлопок двери, машина слегка покачивается от приложенной силы, быстрые удаляющиеся шаги, шуршащие по сухому асфальту. Мой брат не на шутку разозлен.       10:20. Мисс Клифтон монотонно объясняет материал у доски, что-то вычерчивая скрипучим мелом. Я скучающим взглядом блуждаю по классу, урок мало меня интересует. Мой взгляд проносится по партам и среди спин одноклассников я улавливаю сутулую спину близнеца. Он подпирает голову рукой, смотря в окно. В такие моменты мы часто переглядываемся друг с другом, порой обмениваемся беззвучными фразами, но не сейчас. Его взгляд отвернут от меня, и он всем своим видом заявляет, что не видит меня.       15:35. Билл молча садится в машину, пристегивает без лишних телодвижений ремень. Радио его не интересует, он снова отворачивается к окну. Он крепко обижен, но вместо необходимой попытки поговорить с ним, извиниться за свое утреннее поведение, я вижу в зеркале, как с каждой секундой выражение моего лица становится более гневным. Я цокаю языком, закатив глаза, и резким движением проворачиваю ключ. Еще одна поездка в гробовой тишине.       17:40. Мама натирает мыльной губкой блестящий край фарфоровой тарелки, вода из крана тихо шумит, сливаясь с монотонными звуками телевизора из гостиной. Я составляю чистые тарелки в шкаф, поглядывая на темный дверной проем, едва освещаемый мелькающим экраном телевизора. - Вы с Биллом сегодня и словом не обмолвились за ужином, - говорит мама, передавая мне сверкающую чистотой тарелку. - Что случилось? Вы поругались? - Нет, - вздыхая, я отвечаю с неприкрытым раздражением. - Просто он опять. - Опять что? - мама украдкой бросает на меня взгляд. - Розалин попросила его пересесть назад, а он заупрямился, ну, и тогда я его попросил, - с недовольством пересказываю я утреннюю сцену. Я думал, что его поведение ужасно нелепо и сравнимо с капризами малолетнего ребенка, но под его отчаянной настойчивостью скрывался совсем не банальный инфантилизм. - Ты же знаешь, как ему важно сидеть рядом с тобой в машине, - мама говорит со мной мягко, без напора и обвинений. Она прекрасно знает, что я все понимаю. - Да знаю я, - я снова вздыхаю, расставляя тарелки на полке. - Но он же мог просто один раз, всего один!.. - я поворачиваюсь к маме и встречаюсь с ее теплым взглядом, умолкая. Мне ужасно стыдно перед тобой за свое упрямство, мама. - Он очень привязан к тебе, Том, - ласково говорит мама, кладя ладонь на мое плечо. - Вы же у меня близнецы, две половинки одного целого. Поговори с ним, Билл очень переживает.       17:53. Мама поворачивает меня к выходу лицом и не настойчиво подталкивает вперед. Я прохожу в глубину гостиной, Билл сидит на диване, неотрывно глядя в экран. Он замечает меня краем глаза, его брови в недовольстве встречаются на переносице, образуя маленькую складку на бледной коже. Я вижу, как дергаются его ноздри от частого дыхания, но убегать от меня Билл не спешит, как и гнать меня от себя подальше. - Привет, - я подхожу ближе к дивану, пытаясь вовлечь его в разговор. - Что смотришь?       Билл вздыхает, продолжая молча вглядываться в мерцающий экран, на котором в чудаковатом подземелье скакали толстые серые тролли. - Я присяду? - я интересуюсь исключительно из вежливости, в то время садясь на другой край дивана вполоборота к нему.       Он бросает на меня недовольный взгляд, его глаза поблескивают в свете телевизора. Билл скрещивает ноги и, в очередной раз вздыхая, снова переключает свое внимание на фильм. - Слушай, Билл, - я опускаю взгляд на диван и принимаюсь рассматривать обивку, извинения всегда давались мне нелегко. - Ты.. прости меня за сегодня. Я поговорю с Розалин, чтобы она садилась назад. - Обойдусь, - он обиженно бурчит себе под нос, но сдаваться я не собираюсь. - А хочешь я буду мыть посуду за тебя целых две недели? - я хочу его подкупить, но он не реагирует. - Месяц? - он все еще молчит, уставившись в экран, и я вздыхаю. - Полгода я не выдержу, это слишком. - Съезди со мной завтра на озеро, и я тебя прощу, - он говорит, все еще глядя в телевизор. - И только? - эта цена показалась мне слишком малой. - Да, - его ответы все еще холодны, но не он сам. - И я передумал. Я хочу свое место обратно. - Идет. Ну, что, мир? - говорю я, протягивая ему руку с оттопыренным мизинцем.       Мне, наконец, удается увидеть его улыбку. Теплую родную улыбку. Он поднимает руку и цепляется своим мизинцем за мой. - Мир, - он говорит, и я тяну его за руку на себя, зазывая в объятия. - Вот таким ты мне больше нравишься, братишка.       18:20. Билл прижимается к моей груди щекой, я слышу его ровное дыхание где-то у шеи, его волосы все еще пахли лаком и лишь едва заметно отдавали утренним парфюмом. Моя ладонь лежит на его угловатом плече, но я очень хочу коснуться его волос, зарыться носом в черную макушку. Рука не слушается меня, и все, что мне остается, это наблюдать за его бегающим по экрану взглядом, ощущая как робко к пояснице жмется узкая теплая ладонь. Его объятия невинны, и я чувствую, как их ему не хватает. Он плавно проводит другой ладонью по моей груди, стараясь не выдать своего интереса. Его пальцы едва ощутимо дрожат, он боится, что я замечу его тайную игру. Достигнув края выступающих ребер, он отрывает руку от полотна футболки, притворяясь, что намерен смахнуть выпавшую прядь волос со своего лица. Если бы я только слышал его немые сигналы.       19:00. Фильм подходит к концу. Билл выскальзывает из моих рук, поднимает с пола брошенный после школы рюкзак. Он прилежен и послушен, потому теперь он оставляет меня в полном одиночестве, собираясь засесть за учебники в своей комнате. Я хотел бы одернуть его, попросить побыть со мной еще немного. Время ужасно дорого, оно постепенно утекает в никуда, но он не знает этого. Я наблюдаю за тем, как Билл исчезает в светлом коридоре. Я не делаю и попытки остановить его.       20:10. Мама вытесняет меня из гостиной, время для ее любимого сериала. Она читает мне вслед лекции о моем безделии, но я пропускаю их мимо ушей. Мой взгляд прикован к экрану телефона, я набираю сообщение для Розалин, чтобы перемена мест в завтрашней поездке до школы не стала для нее сюрпризом. «Не иди у него на поводу.» Обижается. «Не вечно же вы с ним будете делить одну жизнь на двоих.» Если бы она только знала. «Ему пора привыкнуть, что у тебя есть личная жизнь.» Я быстро пробегаю пальцами по кнопкам, мое сообщение полно утешений, но я бы не стал с ней церемониться. Она слишком многого хотела, ее общество пожирало драгоценные часы, которые я мог потратить на брата. Я мечтаю о том, чтобы ее отшить.       20:15. Я поднимаюсь на второй этаж, направляясь к себе. Дверь в комнату Билла открыта, и, проходя мимо нее, я торможу это мгновение, в которое мой взгляд цепляется за сидящую за столом фигуру. Он сидит над раскрытой книгой, ссутулившись, держит в руке карандаш, зажимая между зубов его верхушку. Длинные черные ресницы образуют отчетливую тень на впалых щеках, пухлые розовые губы замерли в приоткрытом положении, в темноте рта поблескивает шарик от штанги в языке. Я рассматриваю его как экспонат, запоминая каждую мелкую деталь в неповторимом образе. Я знаю, что рано или поздно мне придется отпустить это мгновение, пройти мимо него в свою комнату, но сейчас я хочу еще хоть немного побыть рядом с ним. С моим любимым близнецом.