Зло внутри нас

В моем горле застыл ком. Я снова затряслась, чувствуя нарастающее головокружение. — Тебе дать воды? Я посмотрела в сторону, откуда доносился голос. — Зачем вам это делать? Вы испытываете сострадание? — Я убийца, а не изверг. — А это разве не одно и тоже? — Тебе дать воды? Я вздохнула и закрыла глаза. — Да, пожалуйста. Я услышала удаляющиеся шаги. Незнакомец вернулся через полминуты. Из темноты ко мне тянулась рука со стаканом воды. — Вот, возьми. Я взглянула на руку. Вся в царапинах и ссадинах, глубоких ранах и порезах, она приобрела бордово-фиолетовый оттенок. Костяшки сильно выступали, придавая конечности еще более устрашающий вид. Я осторожно взяла стакан и поднесла его ко рту. Все это время меня мучила жажда, и я глотала воду медленно, понемногу, чтобы насладиться каждой каплей. Незнакомец стоял рядом. Я не видела его, но чувствовала. — Уже начался дождь с грозой. Он подошел к окну. Тусклый свет, пробивающийся через стекло, ложился на черную маску, потертую шляпу и черного цвета одежду, напоминающую охотничий прикид. Я перевела взгляд на окно. — Скажите, где я и что тут делаю? Незнакомец перевел на меня взгляд голубых глаз, по которым сразу становилось ясно, что он многое повидал, и впился мне прямо в душу. Мне захотелось кричать от непонятной боли. Он ничего не ответил и просто ушел, закрыв дверь. *** Из записок неизвестного: «Завтра меня не будет в живых, а возможно, и вас тоже. Два дня назад он запер меня в этом чертовом подвале, откуда нет выхода: двери прочно заперты, а о других путях побега можно только мечтать. Он не обеспечивает мне пропитание. Жажда пожирает мой организм изнутри, а желудок вопит от голода. Чувствую, что долго я не продержусь. Голова с каждой минутой, с каждой секундой кружится сильнее, руки и ноги трясутся. Возможно, он придет ко мне ночью, захватив свой любимый нож. Его зовут Уильям. Я не знаю, кто это: живой человек или мертвец… Регулярно я слышу чьи-то крики и стоны, будто кто-то безнадежно зовет на помощь, хотя, возможно, я начинаю сходить с ума из-за недостатка жизненно необходимых потребностей и общения. Я слышу шаги. Буду молиться, что это не он». *** Я открыла глаза и огляделась. — Это был не сон. Я реально нахожусь в каком-то незнакомом месте. — Почесав больной затылок, я глянула в окно. Вид сменился: теперь я видела то, что происходило в тот день в доме Димы. Я подошла к окну, положив руки на холодное стекло, в очередной раз убеждаюсь, какими счастливыми мы тогда были. Мы с Алиной смеялись и щекотали друг друга, обнимались, по-дружески целовали друг друга в щеки. — Вернуть бы все назад… Я бы ценила их всех больше, чем тогда. Я вдруг со всей силы заколотила по стеклу в надежде, что кто-нибудь меня услышит. — Боже, Настя, не ломай стекло. Я скатилась вниз по стене, сжав ладонь в кулаке и зажмурив глаза, полные слез. Спустившись на колени, я обернулась в сторону голоса и пролепетала слабым голосом, который дрожал сильнее с каждым новым словом: — Откуда ты знаешь… как меня зовут?.. Где я нахожусь?.. Что это… за странное место?.. Что я вообще тут делаю?! Где мои друзья и что с ними случилось?!.. Долгое время ответом мне была тишина. Минут пять я просто вглядывалась в пустоту в надежде, что кто-нибудь даст мне ответы на все мои вопросы. — Настя, ты задаешь слишком много вопросов, на которые я не желаю давать ответы. Скажу только одно: отсюда ты никогда не выберешься. Или выберешься… На тот свет. Эти слова прозвучали бесконечным эхом у меня в ушах. Я услышала удаляющиеся шаги, которые вскоре стихли. Я прильнула к окну. — Я сильная. Я не буду плакать. Слезы — это слабость. А я сильная. *** Несколько дней я просидела у окна, наблюдая за повторяющейся картиной конца того дня. Время отматывалось каждый раз, как только я, находящаяся по ту сторону стекла, падала в обморок, и возобновляло свой ход, без конца прокручивая один и тот же эпизод моей жизни. — Ты ничего не ела. Ты обязана принять пищу. Незнакомец подошел ко мне. Я почувствовала его холодное дыхание всем своим телом. — Я не хочу… Он поставил передо мной поднос с едой. — Ешь. Я посмотрела на пищу. Живот тут же заурчал, требуя еды. Незнакомец ухмыльнулся и собрался уходить. — Стой… В комнате было слишком темно, и я не могла разглядеть его, но слышала, что он остановился. — Как вас зовут? Повисло привычное молчание, затянувшееся настолько, что я было решила, что незнакомец успел уйти. — Уильям. Мое тело покрылось мурашками, стоило мне услышать это имя. Шаги удалились. Я встала. — Надо найти что-нибудь, что давало бы освещение. М-да, темно, ничего не видно. Ладно, буду полагаться на осязание. Я опустилась на колени и начала на ощупь обследовать периметр комнаты, руками исследуя каждый предмет, попадающийся на пути. Как оказалось, я находилась в практически полностью пустой комнате средних размеров, не имеющей переключателей. — О! Ночник! — Я нащупала кнопку включения. — Рабочий! Немного пыльный, но ничего. Главное, что свет я раздобыла. — Я встала на ноги и обошла комнату с ночником. — Мамочки, тут есть кровать и столик! Отлично! Эта находка обрадовала меня. В подобном положении начинаешь ценить даже самые обыкновенные вещи, на которые в повседневной жизни не обращаешь внимания. — Довольно грязновато. Тут хоть когда-нибудь убирают? Чтобы хоть чем-то занять себя, я передвинула столик к кровати и поставила на него поднос с едой и ночник. — Нет, так дело не пойдет. У-у-и-и-и-лья--я---ям! Я услышала медленные тяжелые шаги. — Неси швабры и ведра! Убираться будем! Холодная дрожь пробежала по шее, двигаясь вниз по спине вдоль позвоночника, остановившись около поясницы, и поползла обратно вверх. Я почувствовала его. Уильяма. Его взгляд, от которого кровь стыла в жилах. Он, такой угрюмый, вызывающий уважение и желание боязливо подчиняться, и я, слабая глупенькая девчушка, которая не способна даже на самозащиту. В миг я потеряла дар речи, мелкие волоски на затылке зашевелились, а пальцы на руках окоченели, словно их опустили в ледяную воду. Я чувствовала его. Чувствовала каждой частичкой своего тела. Раздался громкий стук, будто кто-то отбросил в угол комнаты тяжелую вещь. Уильям переворачивал все вокруг, в бешенстве ломая предметы, которые попадались ему на глаза. От такого зрелища к моему горлу подступил ком неистового крика, но я сдержалась, представляя, что будет, когда он доберется до меня. Дыхание участилось, сердце бешено заколотилось, гулко отдаваясь в горле. Я рассчитывала на помощь, которой неоткуда было взяться. Здесь, в темной холодной комнате, была только я… и он. Уильям сжал в руках какой-то длинный массивный предмет, контуры которого я успела разглядеть во тьме в тот момент, когда он вознесся над моей головой. Короткая адская боль отдалась в обоих висках, тут же охватив затылок и лоб. В ушах зазвенело, глаза застлала пелена. Я начала видеть и слышать только отрывками. Твердая рука с неистовой силой прижала меня к стене. Казалось, мои кости вот-вот затрещат, но боли я не чувствовала — удар по голове был таким сильным, что, я была уверена, больнее ничего не будет. Уши заложило от громкого мужского баса: — Ты думаешь, что ты здесь хозяйка?! Глупая девчонка, ты ошибаешься! В этом месте главный только я, ты слышишь?! Я! Его рука поползла по моему животу вверх и, остановившись около шеи, сжала горло. Я почувствовала, что мне начинает не хватать кислорода. — Я убийца, меня ищут уже много лет под именем самого опасного преступника столетия! Мною потерян счет людей, которых я лишил жизни! И ты думаешь, что ты, простая девчушка, будешь хозяйничать в моей обители?! В месте, где умерло столько людей?! Он залился смехом, сдавливая мое горло все сильнее с каждой секундой. Наконец он разжал ладонь, и я сползла по стене, вдыхая кислород полной грудью. Сил не было даже для того, чтобы пошевелить рукой. Я видела, как Уильям отошел к стене напротив, не спуская с меня глаз. — Ты моя очередная жертва. мы не друзья. У меня нет к тебе чувства жалости. Он достал из кармана длинный нож, лезвие которого блеснуло в свете ночника. На его конце я заметила высохшую бордовую кровь. — Этот нож лишил жизни многих людей, которые попадали в это место. Ты не будешь исключением. Он сунул нож обратно, бросив на меня надменный взгляд. — Я должен уйти на несколько дней из этого помещения. Это очень срочно. Если ты, жалкая девчушка, попробуешь сбежать… — Он ненадолго замолчал, а после рассмеялся и продолжил.- Хотя о чем я говорю? Для тебя отсюда нет выхода. С этими словами он вышел из комнаты, хлопнув дверью. Еще некоторое время я прислушивалась к своему сердцебиению и тяжелому дыханию. Голова раскалывалась от нескончаемого потока мыслей и боли. Я обратила внимание на предмет, похожий на кочергу, лежащий у моих ног. — Так вот чем он меня ударил. Полуприкрытыми глазами я скользила по комнате. Уильям разбросал абсолютно все, что было в комнате. — О господи, он еще горит. Я дотянулась ослабевшей рукой до ночника и приложила к своей груди. Его лампочка была такой теплой. Я посмотрела в сторону окна и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. — Настя, не надо. Не плачь. Слезы — это слабость. А ты сильная.