И остаются только вечера

      — Антон, иди сюда!       Антон поднял голову.       — Иди, иди скорее.       Антон неуверенно нахмурился. Гесер, поманив его за собой рукой, спрятался обратно за косяк дверей в библиотеку. Отложив книгу, Антон поднялся и вышел следом.       — Что такое?       Гесер повёл его по коридору. Шли они не слишком торопясь, но уже возле гостиной Гесер стал настойчиво подталкивать его рукой, мол, быстрее.       — Сейчас всё сам увидишь.       Слегка нервно выглянув в окно, возле которого встал в пол оборота Гесер, Антон ожидал уже увидеть что угодно. Он несколько секунд смотрел в указанном сухим пальцем направлении. Пару раз моргнул. Потом у него вырвался из груди смешок.       — Сейчас ещё будет, — сказал довольно Гесер.       Антон кивнул утвердительно, следя, как совершает прыжок уже второй пёс. Зацепившийся в висе на руках за ветку раскидистой яблони Тёмный (и как он только допрыгнул, даже для Иного два собственных роста в высоту это не особо реальная планка) снова поджал колени к груди. Пёс, взвившийся вверх метра на три, едва задел брючину рабочего комбинезона кончиками зубов. Степенно отошёл в сторону. Тёмный повис тощей копчёной селёдкой, вытянул подрагивающие от усталости ноги. Антон сомневался, что он продержится долго. Зацепивший его зубами пёс облизнул клыки, продолжая наблюдать за покачивающимся на ветру Тёмным. Второй пёс немного отошёл для разбега.       Яблоня была совсем рядом с окном: Антон отчётливо увидел, как тяжело вздохнул и мученически свёл брови Тёмный. Как стащил с него кроссовок пёс в новом прыжке. И расхохотался. Гесер рядом тоже посмеивался тихо.       — Как он, а-ха-ха, как умудрился то? — переводя дыхание, выдавил Антон.       — Да мне самому интересно, — ответил Гесер весело, — я их в таком положении застал. Может, открыл калитку нечаянно. Видать, новенький.       Понятное дело, все опытные слуги в особняке в курсе, что во время их работы в саду собаки находятся в загоне. Новенький тоже должен быть вообще-то в курсе. Но, должно быть, он не посчитал хозяйских зверей для себя такой уж угрозой.       Собаки, очевидно, играли с несчастным. Чёрные гончие за то время, пока он висит, трижды бы уже допрыгнули, свалили на Землю, и разорвали на части. Или взбежали по стволу дерева прямо на ту ветку, и пообкусывали Тёмному пальцы. В Сумрак тот благоразумно не уходил, видел, наверное, сквозь тень из-под ресниц, что смысла нет. Сил на портал у него точно нет. Не работают слугами те, кто на портал способен. И судя по подпалинам в траве возле дерева, он пытался кидаться в них огненными шарами. Правда, разумеется, безрезультатно, что сделается Чёрным гончим от огня. Да и от большинства низкоуровневых заклинаний. Собаки даже не чихнут. Они его, выходит, до яблони от самого загона гнали. Опять же, догнать то на таком расстоянии сто раз могли. Но хозяйский приказ не калечить слуг исполняли примерно. Если мальчишка свалится таки с ветки, а судя по тому, как его колотит, ждать этого осталось не долго, они его максимум по земле поваляют. А пока им интересно подрать на нём не в конец ещё излохмаченные штаны спецовки.       — Бедный парень, — сказал с улыбкой Гесер, — первый день работы, и сразу так весело.       — Ничего, зато научится быть осторожнее, — хмыкнул Антон, — раз он такой смелый, мог бы и в дом зайти.       — М-да, а тут мы, — покачал головой Гесер, — собаки ему тогда щенятами показались бы.       Да уж. Эти собаки вообще-то могли бы и стать его наказанием за нарушение границ особняка. Хозяин даже не стал бы говорить «фас». Он бы просто отменил запрет на причинение вреда слугам. Был Тёмный и нет Тёмного. Без особого чёткого запрета на совершение расправы эти твари порвут любого.       Ну кроме Гесера. Антон глянул на него искоса. У него перед глазами до сих пор стояла картинка, как адские создания ластятся к рукам опешившего Гесера. Как он неуверенно гладит их лобастые головы, а те с исключительной осторожностью оттаскивают его за рукав и полы халата обратно к дверям особняка. Подальше от забора, до которого он почти добрался.       — И как они тебя подпускают… — Антон бы дважды подумал, прежде чем вообще затрагивать эту тему, если бы догадался до очевидного ответа.       — Запах, видимо, — пожал Гесер плечом.       Антон прикусил язык. Между ними повисло неловкое молчание. Которое прервало появление в доме хозяина.       Завулон вышел из портала где-то внизу, в холле. Гесер невольно повёл головой, рука его дёрнулась к шее, одновременно с таким же жестом у Антона. Также синхронно они повернулись ко входу в гостиную, заслышав шаги по ступенькам.       — Я дома, — оповестил их Завулон, на ходу стягивая с плеч пиджак, откидывая его на один из широких диванов.       — Мы заметили, — Гесер иронично приподнял уголок губ.       — Как прошёл день? — спросил Антон, сжимая край подоконника за своей спиной. Старое дерево под его пальцами теплело, как живое.       — Устал, — пожаловался Завулон, — а вы тут как? Не скучали?       Гесер с Антоном одновременно покосились в сторону окна. Гесер снова не сдержал улыбки.       — Что там? — спросил Завулон заинтересованно.       Подошёл к ним, облокотился о подоконник. Антон невольно отодвинулся. Он и не заметил, когда сложились его руки на груди крестом.       Гесер только чуть развернулся, давая Завулону место у окна. Тот смотрел несколько секунд, молча приподнимая всё выше брови. Потом наклонил голову, громко фыркнул. Глянул в окно снова. Там в этот момент один из псов повис на медленно рвущихся остатках штанов, уцепившись в том месте, где у предмета одежды когда-то был зад. Ткань спецовки поддавалась неохотно, Тёмный дёргал ногами, второй пёс с любопытством наблюдал за развитием событий. Резинка штанов постепенно сползала.       Завулон прыснул и, приложив руку к лицу, рассмеялся.       — Давно он так висит?       — Полчаса уже почти, — отозвался Гесер.       — Тогда после ужина пойдём снимать. Если продержится, будем считать, закончил испытательный срок, — заключил Завулон.       Антон подумал, что не хотел бы приближаться к собакам даже в присутствии Завулона. Хоть они его практически игнорировали, испытывать судьбу в любом случае не хотелось.       Завулон, отвернувшийся от окна, обратил на выражение его лица внимание. С улыбкой растрепал его волосы (Антону стоило большого труда застыть на месте под его рукой, не отшатнуться).       — Ты можешь не идти, Антоша. Поужинать тоже можешь позже, если хочешь.       Завулон перевёл взгляд на Гесера.       — Знаешь, да, иди-ка ты в библиотеку. Книжку почитай.       Антон сразу понял, что значат слова хозяина. И ослушаться, конечно же, не мог. Всё, что он позволил себе, это встретиться взглядом с Гесером и постоять так несколько секунд. Гесер смотрел в ответ спокойно, без лишних эмоций. На лице его уже не было и следа недавней улыбки.       Антон вышел в коридор и направился на покалывающих ногах в библиотеку. Медленно, как мог. Иголочки приказа сбегали от ошейника вниз по позвоночнику и кололи стопы. Но он терпел и шёл медленно. Ему даже показалось, до того как он дошёл до дверей, из гостиной донёсся тихий стон.       Антон зашёл в библиотеку, медленно закрыл за собой двери. Уколы в ногах затихли. Он прошёл к креслу, поднял со столика недавно отложенную книгу.       Завулон как-то раз пришёл к Эдгару, и вежливо попросил отдать ему одного из рабов. Второуровневый маг, конечно же, не мог отказать Великому. Ему, вообще-то, сильно повезло при разделе власти, отхватил себе Городецкого. Никто тогда почему-то ему ничего не сказал, хоть Высших Светлых по негласной договорённости забирали в основном Великие. Но недолго Антону пришлось жить в уютном обиталище бывшего Инквизитора. Не больше полугода после потери Светлыми Силы прошло. Появился Завулон. И Антон переехал в роскошный особняк главы московского округа.       Как и ожидалось, в доме он встретил Гесера. Но тот, судя по вытянувшемуся побледневшему лицу, увидеть его не ожидал. А кроме Пресветлого в большом пустом доме никого и не было. Разве что слуги приходили ухаживать за участком. В дом же им заходить было запрещено. Гесер, чуть оттаявший только через пару дней после прибытия Антона, начал коротко выдавать оборванными фразами какие-то пояснения. Например о том, как один из слуг, следивших за домом, захотел однажды проверить границы терпения Пресветлого. И выбрал для этого весьма болезненный способ. И как непозволительно это решение нарушило границы терпения Завулона.       Большую часть дня особняк был погружён в тишину. Вечером Завулон возвращался, и сразу становилось шумно и людно. Он приглашал Гесера и Антона ужинать с ним, они выходили гулять по участку, проводили время вместе за просмотром кино. Антон какое-то время не мог понять, что происходит. Пока ему наглядно не продемонстрировали.       Завулон распахивает дверь в комнату Антона. Тот не успевает даже поприветствовать хозяина поклоном, оказывается прижат за шею к стене. Завулон приближается медленно, стягивает на шее Антона невидимую силовую петлю. Гесер ползёт за ним на коленях, оскальзываясь на паркетном полу. Гесер вцепляется в него, комкает ткань дорогих брюк пальцами. Гесер умоляет Завулона выебать его. Завулон словно бы в задумчивости кладёт ладонь там, где открывает кожу вырез домашней футболки, гладит шею Антона пальцем. Он смотрит не на него, в стену рядом с его лицом. У него глаза чуть щурятся довольно, когда Гесер просит в третий и четвёртый раз, просит всё более откровенно, обещает больше. Он прикладывается губами к бьющейся на шее Антона жилке. Гесер утыкается лицом в его бедро и скулит. Антону так противно не было за все полгода с момента потери Сил. Он впервые по-настоящему чувствует себя использованным. Когда Завулон отрывается от него, и словно не замечает уже, словно его нет вовсе. Когда он хватает Гесера за волосы, заставляя вскинуть лицо. Когда говорит «ты у меня теперь не один» и «будь паинькой». И когда Гесер бессильно прикрывает глаза. Завулон подцепляет пальцем его тонкий ошейник, притягивает ближе к своему паху. Гесер высвобождает полы халата из-под коленей, они мешают подползти к Завулону вплотную.       Антон сидел, уставившись в книгу и пытаясь читать. Он не мог даже сам себе ответить, лучше ли стало теперь, когда Завулон хотя бы не заставляет его смотреть.