И остаются только вечера

      — Возьмите цветы, молодой человек…       Антон почувствовал себя застигнутым врасплох. Словно поймали за чем-то неуместным.       — Я разве похож на школьника? — хмыкнул он.       — За просмотр я денег не беру, но хоть на дороге тогда не стойте.       Антон чуть сдвинулся в сторону. Минут десять он задумчиво разглядывал прилавок с цветами, пока его не окликнули.       — Может, возьмёте что-нибудь? — предложила женщина снова.       Антон неопределённо пожал плечами, и она с энтузиазмом, вытащила их синего ведёрка в дальнем ряду небольшой букетик из фиолетовой и белой сирени.       Антон посмотрел на цветы в её руках, и понял, что действительно хочет купить букет. Только не сиреневый.       — Мне бы что-то… красное?       Женщина улыбнулась понимающе, и Антон подумал, что она поняла для себя совершенно не то.       — Вот хризантемы есть, — выдвинула вперёд одну из высоких белых ваз, — и даже маки! Красота, правда? Очень страстные цветы! Ваша девушка наверняка оценит.       Антон выдавил скованную улыбку:       — Может, лучше розы?       — Как-то банально, — поскучнела женщина.       Антон шагнул к розам. Эти банальные цветы занимали добрую половину самодельного прилавка, достаточно большого на импровизированном рынке посреди улицы. Красных роз было много. Рядом с ними в красивых вазах и широких пластмассовых вёдрах стояли жёлтые, розовые, белые. Даже чёрным розам, какие Антон и в магазинах в большом торговом центре видел не часто, нашлось место. Они сиротливо затесались в ведёрке с тёмно-бордовыми, глубокого винного цвета, цветами. Алые розы были умопомрачительно красивыми. Но взгляд его почему-то скользнул к небольшому пучку рядом с жёлтыми. Часть из них была необычной. Нежные желтоватые лепестки обрамлялись по краям тем самым бархатным алым. Словно роза упала в подкрашенную воду, задев её лишь краями лепестков. Полы золотого одеяния, отороченные красным…       Антон уверенно кивнул сам себе.       — Эту.       — Одну? — женщина казалась совсем уж разочарованной.       — Да, — Антон, словно в подтверждение, кивнул ещё раз. Одна роза. Красиво и строго. Вполне прилично.       Женщина достала цветок из вазы, стряхивая со стебля капли воды. Роза оказалась без шипов.       — Давайте вот в дополнение? — уже заматывая цветок в прозрачную обёртку, женщина приложила к нему небольшую веточку, глядя на Антона почти умоляюще. — Для композиции.       Гроздь маленьких, белых, неправильной формы, цветов, осыпала розовый бутон.       — Ну давайте, — скрепя сердце согласился Антон.       Вечером в метро ехать было забавно. Много было детей в чёрно-белых костюмчиках. Уже без цветов. И он со своей розой. Только одет, как будто за сигаретами вышел.       На входе в Дозор дежурил незнакомый парень, а на третьем этаже Семён. На цветок он только хмыкнул, пропуская тронувшего петушка Антона без вопросов.       Он пошёл к себе. Понял уже у дверей на третий этаж, как странно будет, наверное, тащиться через весь коридор к кабинету шефа с цветком. Казалось бы, что такого. Ничего ведь, такого. Всё же нормально. Всё прилично. Просто подарок в честь праздника… Он даже видел, как шефу цветы дарят, на юбилей Дозора это, кажется, было. И не будет на него никто смотреть странно… Ведь верно?       Толика на счастье в их кабинете не оказалось.       Антон долго разглядывал, сидя за столом, импровизированный букет, решая, что с ним делать. С раздражением вытащил из шуршащей упаковки веточку белых цветов, которые начали осыпаться, и смотрелись, после пары часов в нервных пальцах Антона, как смятая бумага. Чем дольше он разглядывал розу, тем меньше в нём оставалось уверенности, что это будет выглядеть нормально, если он пойдёт сейчас, и…       От Гесера можно было ожидать, что он придёт сам.       — Ты так усиленно думаешь, что у меня самого нервный тик вот-вот начнётся.       — Простите, шеф, — Антон нахмурился смущённо.       — Я не всерьёз, — махнул Гесер рукой, присаживаясь на край его стола. — Но у меня разыгралось любопытство. В чём дело, Антон?       Под его заинтересованным взглядом Антон опустил свой на розу. Немного деревянным движением поднял её и протянул вперёд. Брови Гесера взлетели вверх.       — Это мне? — он выглядел искренне озадаченным.       У Антона под ложечкой засосало от волнения. Появилось ощущение, что инициатива его, как ему и казалось последние полчаса, выгляди глупо и неуместно.       — Хотел вот… подарить, — он быстро облизал губы и вздохнул, — ну вроде как День Знаний сегодня. С первым сентября, учитель.       Гесер моргнул. Антон неловко улыбнулся.       — Надо же, — выдал Гесер глубокомысленно, — а я как-то и не думал… кхм…       Антон понял вдруг, что учитель его, похоже, смущён не меньше, и это придало ему уверенности. Он поднялся со своего места и чуть ли не силой всучил Гесеру в руки цветок, едва не столкнув его со столешницы. Гесер на столешнице удержался. В цветок вцепился, понюхал.       — Красивое, — с улыбкой сказал он, глядя на розу.       — У метро продавали, — поделился Антон.       — Знаешь, я рад быть твоим учителем, — сказал Гесер ни с того ни с сего. Он разглядывал розу с выражением тихого довольства. Словно в этом жесте внимания увидел что-то больше. Потом перевёл взгляд на разбросанные по столу белые цветы.       — Это акация? — спросил он удивлённо.       Антон пожал плечами.       — Понятия не имею. Мне показалось, она не очень подходит.       Гесер посмотрел на него, пристально вгляделся в лицо. Сказал, с лёгкой улыбкой:       — Да, пожалуй, не подходит, — и непонятно для Антона, будто с собой говоря, добавил, — какие уж тут тайны.       — Борис Игнатьевич, — Антон услышал, как голос дрогнул, — учитель… Я…       Он замялся. Наверное, и сам не зная, какие дальше должны идти по сценарию слова. Цветы вот подарил, а теперь?..       — Иногда дела говорят больше слов, — сказал Гесер.       Антон закрыл рот. А Гесер протянул руку, и погладил его по волосам. Тоже молча. Губы его тронула ласковая улыбка.