***
Первым, что он услышал, был шум дождя и его собственный крик, полный боли и отчаяния. Демоническая сила вырвалась из-под контроля, впервые за то время, пока Бинхэ искал записи ритуала. Почти год ему удавалось держать себя в руках, но увиденная сцена прорвала плотину, грозясь затопить всё вокруг. С трудом сдержав себя, чтобы ничего не разнести, он посмотрел по сторонам и понял, что снова лежит на постели. Абсолютно всё было так же, как и несколько минут назад, но едкого запаха не чувствовалось. Бинхэ вгляделся в окно, была спокойная умиротворённая атмосфера, присущая пику Цинцзин. Прозрачные капли воды потоком лились с неба, скрытого за завесом непроглядных серых туч, преодолевали препятствия в виде бамбука, который словно тянулся к этому далёкому небу, и в конце концов разбивались. Дождь… Если Бинхэ не помутнился рассудком, то сейчас вокруг него должны быть поглощённые огнём хижины, а на небе ни облачка. Подорвавшись с кровати он выбежал на улицу, а там под укрытиями общались другие ученики, в дали виделись нисколько не пострадавшие пики. На месте могил, сделанных Нин Инъин в прошлом, росли те самые цветы. Но как бы ни было спокойно, среди всего этого умиротворения он не видел Шэнь Цинцю. Порывшись в памяти, Бинхэ вспомнил, что учитель обожал гулять во время дождя по бамбуковой роще, из-за чего часто заболевал, а потом выслушивал замечания Му Цинфана и стойко сносил издевательские усмешки Лю Цингэ. Но это прошло, когда хребет захватили демоны. Ло Бинхэ забрал у него всех, заперев в своём дворце. Говорил о любви, но в сердце чувствовал лишь ненависть. Создал иллюзию безопасности, раз за разом разрушая её. Со всех ног несясь по зарослям, то и дело цепляясь несобранными волосами за ветки, чуть ли не падая, он пытался рассмотреть хоть что-то через стену ливня и высокие стволы бамбука. Бинхэ бежал, пока не увидел в нескольких метрах от себя грациозный силуэт в одежде цвета цин, неспешно шагающий вдоль рощи. Тонкая, но крепкая фигура, длинные волосы, собранные в высокий хвост, ставшие мокрыми из-за дождя, идеальный профиль лица, а в руках веер, всегда находившийся с этим человеком. Первым порывом было окликнуть его и радостно накинуться с объятиями, но мало того, что тот вряд ли бы расслышал хоть что-то из-за шума разбивающихся о землю капель, и точно бы не обрадовался, накинься Бинхэ на него, потому демон засомневался… А надо ли оно? Может быть, именно сейчас лучше исчезнуть, оставив, наконец учителя, в покое? — Кого это ты собрался оставлять? — Строго спросил мужчина, мгновенно оказавшись у него за спиной. — Учитель? — Ло Бинхэ понял, что прокололся. Чёртова привычка произносить мысли вслух часто подводила его, но сейчас было особенно обидно. Закрывая глаза на это досадное недоразумение, чувствовалось, что что-то было не так в этом всём. Учитель, несмотря на строгий вид, явно веселился. Искорки озорства в его глазах были слишком явными, мужчина ничуть их не скрывал. Почему он так себя вёл? Ведь после того, как они признались друг другу, тот абсолютно всегда был серьёзен в отношении Бинхэ и не допускал никаких шуток. Сейчас же этот взгляд подсказывал, что учитель совершенно бессовестно забавляется над ним. Вот только демон никак не мог понять, в чём же дело. — Птенчик. — спустя минуту молчания, учитель всё же пояснил. — Ты похож на мокрого потерянного птенца. Привычным движением подозвав его к себе, что демон и сделал, даже не задумавшись, он обнял ученика, медленно проводя по крепким плечам. Резкий выдох в шею и судорожный, еле слышный шёпот заставили Бинхэ наклониться ещё ближе. — Ты проспал неделю. Я так волновался. — Тёплое дыхание опаляло мокрую кожу, объятия казались более интимными из-за прилегающей, вплотную к телу, одежде. Атмосфера неуловимо быстро поменялась. — Учитель… — С придыханием произнёс Бинхэ и, не сдержавшись, полез целоваться. Цинцю никак не сопротивлялся, отвечая с точно такой же страстью. — Этот ученик не думал… — Он с трудом отстранился, и уши его покраснели, но глаза продолжали светиться детским озорством и нежностью. — Не думал о том, чтобы заняться разными непотребствами под дождём? Предложение, бесспорно, очень заманчивое, но Бинхэ не был уверен, что прямо сейчас не умрёт. Учитель… Его любимый учитель… Это всё слишком невыносимо. Несмотря на большой соблазн, он всё же заставил себя притормозить. До сих пор его смущало поведение учителя. Наверное, сказывался год из будущего, которое уже никогда не наступит, полный страданий. Ведь тот Шэнь Цинцю не улыбался, а единственная эмоция, изредка появляющаяся на его лице — печаль. Но этот Шэнь Цинцю был в полном порядке, так что не стоило больше переживать на этот счёт. Да, именно так. — Учитель, правда? Вы хотите, чтобы мы тут… — Он оглянулся, а после снова столкнулся взглядом с этими сводящими с ума омутами. — Мне кажется, или ты хочешь отказаться? — Учитель сделал вид, что глубоко задет, но ответом ему стал поцелуй, не дающий больше ни секунды думать о чём-то другом. Бинхэ ещё хотел уйти? Исключено! Только если сам Шэнь Цинцю погонит его под зад метлой. Только тогда он уйдёт, и то, сначала будет хныкать, словно маленькое дитя. Мало ли, может это сработает, и учитель сжалится, разрешив ему и дальше быть рядом. Да, он, наконец, вернулся домой и больше никогда не уйдёт.***
Мобэй снова не выходил на связь. Уже вторую неделю. Пока Бинхэ был в коме, чем он, во имя всего святого, занимался на этот раз? Почему не удосужился узнать, что с его господином? Но Бинхэ был уверен, что с подчинённым всё в порядке. Он сильный демон и многое мог выдержать. Наверное. Смерть Цинхуа сильно подкосила его. Не столько в моральном плане, сколько в физическом. Такие сильные переживания заметно скажутся на силе любого демона. Тёмная энергия, хоть и мощная, но весьма хрупкая вещь, почти полностью зависящая от психики. Именно поэтому демоны и убивают, становясь всё бесчувственнее, всё больше закаляя свой разум. Ни один человек не может и подумать о таком, а кто выскажет подобное предположение, сразу же станет посмешищем. Но всё было именно так. Это та причина, по которой демоны не любят никого к себе подпускать, боясь предательства и потери силы из-за собственных переживаний. А Мобэй-цзюнь был опьянён своим человеком лучше любого грушевого вина, и не важно, что демоны не пьянеют. Только увидев его, он забыл обо всём. Весь мир подождёт так же, как и Бинхэ. Сейчас существовал только его огромный дворец изо льда и Цинхуа, такой тёплый и смущающийся от каждого случайного прикосновения, что Мобэю самому неловко становилось даже от мимолётного взгляда преданных глаз. Шан Цинхуа вспоминал то, что было две недели назад, и всё ещё не мог понять. Когда Мобэй вернулся домой почти без сил, он чуть дух не испустил от испуга. Обычно в таких ситуациях бедный человек сразу же получал, не важно, успевал он сделать что-то не то или нет. Цинхуа всегда считал, что это было безумно несправедливо, по отношению к такому преданному слуге, и в душе очень обижался. За что его король такой жестокий? Он ведь просто хочет помочь… Но когда в этот раз его не ударили, что показалось странным, он был очень удивлён и рад. Не успел Цинхуа даже поблагодарить своего короля за это, как тот, бледный, еле стоящий на ногах, подошёл к нему. Мобэй пристально смотрел глаза в глаза, возможно, слишком долго. Человек физически не мог вытерпеть этого, и, заливаясь румянцем смущения, отвернулся. Мобэй сделал ещё один шаг навстречу, практически ощущая как горит кожа Цинхуа. — Обними. Это приказ. — Хриплый полушёпот заставил внутренне содрогнуться. Шан Цинхуа подумал, что прямо сейчас расплачется от счастья. И смущения.***
Шан Цинхуа сидел на огромном диване в куче шкур и буквально умирал от скуки. Всё время с того момента, как его король вернулся, тот всегда был добр и не давал никаких поручений, продолжая заставлять других работать каждую секунду. Сказать по правде, это огорчало. Возможно, в первой своей жизни он был бы очень рад такому раскладу, ведь писать в день по несколько тысяч иероглифов очень утомляло. Сейчас же, всё, что он делал эти две недели — спал, читал разные научные труды об усилении духовного ядра и снова спал. В детстве у него был любимый питомец. Иногда задумываясь, Цинхуа невольно сравнивал себя с ним, ведь отличались они лишь тем, что хомяк не мог читать, и вместо этого постоянно ел. Вот только если Цинхуа не будет ничего делать, то и пользы никакой Мобэй-цзюнь от него не получит, а это значит, что он станет абсолютно бесполезным. Исход подобного можно было понять и без слов. Ненужные вещи выкидывают. Он бы и дальше сидел, всё больше вгоняя себя в грусть и панику, но его размышления прервал вошедший в комнату Мобэй. Он сел прямо на ледяной пол, возле его ног, и явно хотел что-то сказать, но продолжал просто смотреть прямо перед собой. — Мой король? — Осторожно поинтересовался Цинхуа, чтобы ненароком не разозлить демона. То, что его не били так долго, определённо не давало гарантии, что и дальше так будет. — Цинхуа. — Д-да? — Язык предательски запнулся, выдавая нынешнее состояние его хозяина. — Хочешь войти в мой род? Повисла тишина. Многострадальная голова Шан Цинхуа обрабатывала поступившую информацию долго и без видимых продвижений. В конце концов он сдался. — Я не понимаю, простите. — Мобэй выдохнул. Конечно, его Цинхуа не может понять, никто бы не смог. Но если он всё же согласится, то когда остальные узнают, в том числе и его родственники, его могущество и сила в чужих глазах явно пошатнутся. Ритуал Неразрывных Кристаллических Уз, созданный его родом, использовали всего три раза, но всегда исходы были печальными. «Мало кто доверится человеку, а тот, кто всё же сделает это, дорого заплатит» — так считают абсолютно все демоны, не без оснований надо сказать. Предки Мобэя были тому наглядным примером. Их человеческие партнёры, согласившиеся на принятие в род, получили невиданную для них силу, а после нарушили данные ранее обещания и сбежали. Конечно, проклятье ритуала настигало их, где бы они ни прятались, но сильнейшие демоны его рода потеряли былую силу и мощь, значительно подпортив репутацию, которую следующим поколениям демонов приходилось восстанавливать. Но даже зная цену данной прихоти, Мобэй твёрдо решил защитить этого человека. Ритуал позволял обычному смертному войти в род, получив часть демонических сил своего партнёра, но гарантии, что тело выдержит такой сильный напор мощной энергии, конечно же, не было. Происходило это всё довольно мучительно и долго, не говоря уже о том, что физическая близость до ритуала и после в обязательном порядке должна быть исполнена и длиться минимум день. Мобэй не знал, согласится ли Цинхуа вообще, поэтому о подобных «мелочах» даже не думал, предпочитая решать проблемы по мере их поступления. Если забыть о подробностях, то основной целью, ради которой и создали этот ритуал, была защита партнёра. А если тот был один, без возможности попросить о помощи своего демона, то полученная сила не раз могла спасти жизнь. Но проблема была в том, что демоническая сила в теле человека быстро ослабевала; её нужно было поддерживать, раз в год повторяя ритуал, только лишь с небольшими изменениями. — Мой король? — Цинхуа стало не по себе от тяжёлого взгляда Мобэя, он словно смотрел сквозь него. — Не беспокойся ни о чём, слуги принесут тебе книгу. Там есть всё, что стоит знать о ритуале и его последствиях. — Каких последствиях? — Стало немного страшно. Всегда так, когда его король говорит что-то подобное. Ведь эти, на первый взгляд, не самые значительные «последствия» могли обернуться настоящей катастрофой для Цинхуа. И это если не упоминать о паре сломанных конечностей. Чётко произнесённые демоном слова ещё долго отражались от стен, эхом разносясь по всему помещению. Но Мобэй ушёл, больше ничего не сказав, и лишь вздох, похожий на разочарованный, был ответом. Кажется… Цинхуа снова сделал что-то не так.