— Надолго?
— Три дня. Если соскучишься, можем свидеться по видеосвязи. Впрочем, не думаю, что я буду сильно свободен.
— Уж постарайся, да.
Сасори подхватил сумку на плечо и развернулся к двери поезда. Она была последней, все остальные вещи уже погрузили и участникам давали время на выслушивание напутствий от надоедливых родственников. Три дня – не такой уж и большой срок, если подумать, но для домочадцев отсутствие члена семьи было огромным событием, которое они спустя несколько часов забывали. К счастью, Акасуна уже предупредил бабулю Чиё о том, что его не будет в городе. Просто потому, что его обязывал долг внука. И как бы сильно он не хотел избавиться от эмоций, маленькое, но такое неудобное чувство вины мешало размеренной жизни и покалывало на задворках мыслей. Краткого сообщения хватило, чтобы оно исчезло. Его провожал возлюбленный. Цукури Дейдара.
Где-то в середине зимней сессии (боги, как же неудобно) руководитель театрального кружка объявил, что они уезжают с номером на трое суток в другой город. С одной стороны, небольшое продолжение отдыха после праздников, с другой – это могло повлиять на зачёт по предметам. В конце концов, студентам нужно было готовиться. В первый день планировался приезд и репетиция. Ехать недолго, всего шесть часов, так что к вечеру актёры были уже свободны. Во второй день – генеральная репетиция, выступление и ужин вместе с остальными конкурсантами. Весело, но не во вкусе красноволосого. А вот последние почти одиннадцать часов полностью состояли из свободного времени, и только вечер был занят сборами на родину. Пока все обсуждали, как сходят в кино и парк, кукольник планировал провести время за ноутбуком и книгами. Конечно же, не без присутствия блондина. Пожалуй, только с ним Сасори мог позволить себе непринуждённую беседу.
Подрывник на прощание улыбается. Так сахарно, что хочется съесть эту улыбку. Он взял Акасуну за рукав кожаной куртки и подвёл к себе, завлекая в поцелуй. Их губы прижимались друг к другу, сминались под напором чужих ласк, и Дейдара даже осмелился подхватить нижнюю клычками. Глубоко вдыхая, двое отстранились. Цукури опять поцеловал его, совсем легко, только коснувшись устами, но так памятно и нежно.
— На удачу.
— Я не верю в неё.
Кукловод ступил в вагон, махнул рукой и скрылся из виду. Лишь силуэт промелькнул в окне. Блондин проследил за ним, и только когда машина тронулась, отправился обратно в общежитие, не отрывая головы от поезда.
Они встречались уже почти месяц. Подрывнику пришлось в корне пересмотреть свои интересы, а также знания о своём сожителе. Оказалось, волосы у Сасори не крашеные, и ресницы тоже свои. А ещё он был жутким перфекционистом, педантом и немного ленивым (или равнодушным?). Всякий раз, сталкиваясь с трудностью, Акасуна либо уклонялся от неё, либо прикладывал минимум усилий для избавления. Гораздо больше старания возникало при его любимом занятии – вырезке кукол из дерева, их покраске и вышивании одежды. Иногда он возился очень долго – например, когда покрывал марионеток искусственной кожей. Выглядело мастерски и крайне естественно, но затрачивало большое количество какого-то вещества, которое держало эту кожу «в тонусе». С какой же осторожностью красноволосый держал этих кукол, даже не давал потрогать их. Говорил, для коллекции.
Студенты редко оставались наедине. Вокруг них без дела вечно бегал Тоби, назойливо приглашая сходить куда-нибудь, как другие ученики. Несмотря на отказы, парень не сдавался. И всё же ему это надоедало, и Обито уходил в другую компанию. Ненадолго, правда, но уходил. Тогда влюблённые срывались, предварительно заперев дверь и стараясь особо не шуметь. Со стонами Дейдары это было трудновато, и его рот частенько приходилось заклеивать изолентой. Личный багаж пополнился смазкой и презервативами.
Теперь Цукури предстояло прожить трое суток без своего любовника. Трое мучительно долгих суток, состоящих из одной подготовки к сессии и болтовни Учихи.
День первый.
Блондин проснулся от толчков. Рука в плотной перчатке, принадлежащая Обито, теребила его плечо, в то время как владелец сидел на корточках перед кроватью соседа и взволнованно бормотал:
— Дейдара-семпай… Дейдара-семпааай? Просыпайтесь, нам через час ко второй паре! Нельзя опаздывать!
Подрывник вздохнул, тяжело поднялся на локтях и сел. Ещё две недели ада со сдачей. Было бы лучше, если бы сессия не была растянута на месяц. Тогда Дейдаре не пришлось бы постоянно так рано вставать. В голове тут же прозвучал голос: «Восемь часов утра? Рано? Ты, должно быть, издеваешься». О, да, именно так бы и сказал Сасори, чей режим составлял подъём в шесть и отбой в десять вечера. Весь его день был распланирован до мелочей, что, впрочем, было подстать его натуре. Дейдара такой собранностью не обладал и не собирался, потому что его свободолюбие не позволяло как-то ограничивать себя. По его мнению, лучше просто отдаться течению жизни, чем строить какие-то планы, которые, возможно, даже не сбудутся.
Умывшись в ванной и собрав волосы в хвост, Цукури наспех позавтракал, оделся потеплей и вышел на улицу. В нос ударил запах морозной свежести, лёгкий снег захрустел под массивной подошвой сапог. До университета добираться пятнадцать минут. Учиха топал следом, оглядывая витрины магазинов и, судя по всему, наслаждаясь погодой. С утра действительно было спокойно, несмотря на шум спешащих машин.
День пролетел быстро за подготовкой к экзаменам. Необходимо было как можно лучше работать на занятиях – повышался шанс получить автомат по предмету. Всё время учёбы Тоби ошивался возле блондина, лепеча про свои успехи в области искусства.
Обито специализировался на скульптурах людей, особенно он любил делать маски и бюст, даже делал на заказ, чем пользовался популярностью у косплееров. Он множество раз попадал в различные конкурсы маскарадных масок, в которых занимал либо третье, либо второе место. Да и малец особо не старался получить лидирующую позицию. Подобное равнодушие к своему делу иногда вызывало у подрывника, который так старался вложить все свои силы в глиняные фигурки или абстрактные скульптуры, вытачивая до идеала самые маленькие части, неприязнь, но он уже привык к Учихе и не так сильно загорался в «праведном гневе истинного творца». Дейдара свыкся с его характером и повадками, подшучивал над брюнетом. Что совсем было странно даже для самого Цукури, так это то, что он начал давать советы Тоби, по-своему оказывая внимание. Помнится, когда блондин первый раз что-то выразил по поводу событий в его жизни, Обито почти сиял. В приступе радости он неосторожно ляпнул что-то о заботе, и вместо ответа в несчастного студента прилетел учебник.
Вечер покрасил небо тёмно-фиолетовой помадой. Подрывник сосредоточенно зубрил материал в светящемся мониторе ноутбука. Учиха лежал, что-то печатая в телефоне. Дейдара не звонил и лишь изредка писал Акасуне, зная, что тот не любит кучу спама в сообщениях, да и времени у него проверять не было, как кукольник и предупредил. «Последний раз был онлайн утром. Действительно загружен», - подумалось Цукури, и телефон завибрировал. На экране незамедлительно появилось уведомление. Блондин лишь усмехнулся, подобрал сотовый и прочитал:
С: «Ещё не умер?»
В глазах заплясали игривые искорки смеха.
Д: «С твоим интересом к жизни это звучит странно».
С: «С твоими суицидальными наклонностями нужно всегда быть настороже».
Подрывник ещё раз издал смешок, прикусив карандаш, которым он ранее писал шпаргалки в блокноте.
Д: «Боишься, что подорву себя прямо на лекции?»
С: «Нет. Боюсь, умрёшь от нехватки чужого внимания».
Д: «Да иди ты. Я не настолько зависим от тебя».
С: «Ещё как».
Уверен в своей правоте и неспроста. Текст сух, но содержателен. Не в стиле Сасори было изливать всю душу словами. Он всегда излагал мысль кратко и лаконично, будто диктатор, с интонацией заводной куклы.
С: «Так как ты? Сильно занят?»
Д: «Учу анатомию. Не помешала бы твоя помощь, ты же в ней вроде разбираешься».
С: «Есть такое. Могу скинуть свои упрощённые записи».
Д: «Давай».
На мессенджер пришло несколько фотографий с конспектами и зарисовками. Всё записано одним цветом, мелким почерком, никаких выделений. Хотя бы по абзацам распределено, а важное подчёркнуто.
С: «Может, скажешь «спасибо»?»
Д: «Когда приедешь, тогда и скажу))»
Пошлая улыбка осенила губы подрывника, и в голове появлялись развратные мысли. Возникла идея отправить пару вызывающих фото, но Дейдара взвесил все факты и условия, что заставило его отказаться от столь импульсивного и заманчивого поступка. А ещё вживую всё выглядит куда лучше, так зачем же портить вид некачественными материалами?
Пока Цукури думал об этом, он разбирал сочинения кукольника. Незаметно время перевалило за одиннадцать, и блондин слипшимися глазами повёл руками в поисках завалявшегося где-то телефона, чтобы положить его на комод. Он разделся, распустил высокий хвост и со стоном долгожданного удовольствия разлёгся на кровати, закрывая глаза и погружаясь в сон.
День второй.
С самого утра Дейдара чувствовал себя скверно. За окном начался то ли снег, то ли дождь, и нужно было прийти в универ к восьми. На этот раз он встал сам, без помощи Тоби, которую принимал со стыдом и строптивой гордостью. Выпив только кофе и прихватив деньги на обед, Цукури хмуро направился в учебное заведение.
— Семпай, я вот думаю…
— Мозг не надорви.
— …я думаю, нужно сходить развеяться!
Блондин бросил сомнительный взгляд на сидевшего рядом Обито. Тот соседствовал с ним второй день и, к удивлению подрывника, почти не разговаривал и не пускал устаревшие шутки. Всё-таки Учихе важна была зачётка.
— И что ты предлагаешь, хмф? — тяжело ворочая языком и не ожидая никакой стоящей идеи, проговорил Дейдара.
— Клуб.
Цукури заинтересовался. Действительно, было бы неплохо посетить какое-нибудь увеселительное заведение с целью напиться в хлам и страдать утром от раскалывающейся от боли черепушки. Акасуны ведь нет, так? Вполне можно позволить себе употребить пару-тройку рюмок водки. Может, пару-тройку десятков. Но идти с ребёнком ему не хотелось. Дейдара боялся, что придётся тащить на себе его полуживую тушу в общежитие, едва стоя на ногах. Конечно, можно и не напиваться так, но какое тогда это будет веселье, если не оторваться по полной?
— Да ну. Не тяжеловато ли?
— Вообще, скоро там будет проходить концерт моей любимой группы. Идти одному не хочется, а вы мой лучший друг, Дейдара-семпай!
Студент оторвался от тетради и внимательно посмотрел на Тоби. Слова о лучшем друге не подействовали на него, однако концерт звучал вполне многообещающе. Остаётся только надеяться, что это не какое-нибудь выступление очередного рэпера, читающего заученные стишки без смысла и сквозящие завышенной самооценкой, за которой прячется продажная душонка.
— Не рэп-концерт?
— Не-а, — помотал головой Обито. — Рок.
— Что ж, — на лице Цукури промелькнула улыбка, он потянулся, — думаю, это стоит того, да. Во сколько и когда?
— Сейчас посмотрю, — брюнет достал из сумки телефон, разблокировал его и увлечённо начал листать ленту соцсети, в которой увидел объявление, и через несколько секунд из его уст вышла информация. — Концерт сегодня в восемь вечера. Приглашены профессиональные бармены!
Учиха бормотал что-то ещё про стоимость билетов, но блондин уже слушал вполуха.
Студенты решили встретиться в семь возле кафе. Они хотели немного подкрепиться перед вечеринкой, чтобы не веселиться на голодный желудок – танцы быстро утомляют. От кафе до клуба «Красный лёд» сорок минут пешком, в два раза меньше – на маршрутке. По подсчётам подрывника полчаса им должно было хватить для перекуса. Облака всё ещё покрывали небосвод мутным рваным слоем. Непогоды ничто не предвещало, и этот факт радовал, потому что утром было просто невыносимо слякотно. Сквозь стёкла кафе пробивались жёлто-голубые огоньки ламп и диодов. Слышался звон тарелок и царапающих по керамической посуде вилок и ложек. Шум – неотъемлемая часть жизни. Цукури слегка озябшими пальцами водил по экрану мобильника, стоя в ожидании друга. Пожалуй, его можно было так назвать.
Парень то и дело оглядывался по сторонам, высматривая чудаковатую маску в толпе проходящих людей. Неожиданно сзади кто-то накинулся, обнимая шею руками. Блондин раздражённо стряхнул с себя чужие конечности, смачно ругнувшись и проклиная Обито за его ребяческое поведение. Парень уже представлял напившегося Учиху, собирающего кубики с буквами и циферками в колонны. Подрывник, толкнув плечом дверь в здание, ощутил продрогшими ладонями приятное тепло.
— Тоби, сбегаешь заказать еды, хмф? Я пока местечко подыщу, — предложил он.
Студент закивал головой. Когда он уже развернулся, Дейдара остановил его и взял пальто.
— Как мило, Дейдара-семпай.
— Заткнись. Я махну тебе, когда отойдёшь от кассы, ага.
Цукури побродил по залу в поисках свободного столика и остановился на месте возле окна. Откинувшись на спинку диванчика, Цукури скинул одежду рядом и вновь уткнулся в телефон. Сасори нет в сети.
Тоби вернулся. Он, забавно кряхтя, уселся поудобней напротив сокурсника. Его взгляд напористо сверлил блондина, и тот вопрошающе поднял голову, но Обито уже отвернулся к окну, подперев подбородок рукой. Теперь подрывник чувствовал себя слегка виноватым.
— Что за группа? — вполголоса произнёс он.
— «My First Story». Знаете её?
— Слушал раньше, потом переключился на более тяжёлую музыку, — Дейдара уставился на кассу, и Учиха невольно глянул туда же. — Смотрю, предпочитаешь альтернативу и эмо, хмф?
— Ага, а вы? — брюнет заметно взбодрился.
— Метал и совсем немного альтернативы. «Dadaroma» и «The Gazette» - самые любимые, ага.
— Рад, что у нас есть что-то общее! — Тоби улыбнулся сквозь маску.
На экране заказов высветился номер чека, и парень встал за подносом. Оставшееся время студенты провели в уютном молчании, изредка перекидываясь вопросами, уплетая за обе щёки панкейки с черничным вареньем и рис карри. В конце концов, болтать за едой – дурной тон.
До начала концерта оставалось около пяти минут, и двери медленно открывались. Внутрь по очереди заходили подростки, перешёптываясь и смеясь. Другие открыто обсуждали предстоящее мероприятие и прочие личные дела, нисколько не стесняясь лишних ушей. Чувствовалась волнующая атмосфера события. Дейдара и Обито втиснулись в проём и оказались в просторном зале. Слева находилась зона отдыха с маленькими креслами и диванами, подсвечиваемая лишь красной вывеской «BAR». Тут же была и барменская стойка, уставленная бутылками с алкоголем и различными элементами декора – от стаканчиков до неоновых ламп. Прямо напротив входа раскинулась сцена, достаточно большая, чтобы вместить на себе музыкальные инструменты.
Учиха радостно размахивал руками, дёргая за кофту Цукури. Похоже, что это был его первый клубный концерт. Блондин в предвкушении сел на табуретку у стойки и прошёлся ладонью по столу. Деревянный и гладкий. Пока подрывник изучал меню, брюнет плюхнулся на одно из кресел. Он игриво похлопал рукой по ноге, приглашая Дейдару присесть, но тот лишь закатил глаза и скривил рот.
Вот, потух свет, и на сцену вышли участники группы, сопровождаемые громкими аплодисментами толпы фанатов. Заиграли гитары, застучали барабаны. По телу будто прошли эти оглушительные волны звука, заставляя сердце подпрыгивать. Цукури глубоко вдохнул и выпустил, поражённо уставившись куда-то сквозь зрителей. Это был второй концерт в его жизни, и парень думал, что удивляться уже нечему, но энергия так же, как и в первый раз, хлынула к рукам и ногам, закручиваясь где-то в груди. В эту секунду к нему подошёл бармен, пробудив от гипноза. Блондин повернулся, помотал головой и заказал «лонг айленд», опять засматриваясь на освещённую софитами территорию. Разгорячённые исполнители ходили по сцене, распевая излюбленные всеми мелодии. Отпив от принесённого коктейля, подрывник заметил Тоби, прыгающего на танцполе. Алкоголь затуманивал разум, заставляя терять счёт времени. Должно быть, фрик в маске, неумело двигающийся посреди кучи народа, смотрелся более чем странно.
Дейдара попросил ещё пару стаканов, залпом вылил их внутрь для смелости. В горле морозно отдало, но студент не обратил внимания. Он лишь шумно сглотнул, спустился со стула и решительно прошёл к другу. Обито выдал что-то радостное и задорное, но его голос утонул в криках людей.
«Even if you are far away
I ’m gonna make you love me
Because we are two tonight
Let me be on your side».
Музыка била в уши, направляя тело в безудержном танце. Цукури слился с толпой в движении, наслаждаясь пышущим отовсюду жаром. Он блаженно прикрыл глаза, отдаваясь волнам и инстинктивно, в такт, подавался бёдрами в нужную сторону.
«We can not see or find each other tonight
We can not see or find each other tonight
Forever».
Он даже не знал, что умеет танцевать. В прошлый раз он стеснительно отсиживался в баре, издалека наблюдая за ярыми фанатами, пляшущими, как только позволяли их гибкость и энергия. Сейчас… он чувствовал, что такое настоящая свобода. Блондин не замечал удивлённых взглядов рядом стоящих людей. Парень просто делал то, что взбрело в голову. Всё, что хотел.
«Tell me what you want to do with your true love?
Tell me what you want to do with your real dream?
Tell me what you want to do with your new life?»
Рядом пристроился Учиха, стараясь синхронизировать собственные движения с движениями подрывника. В какой-то момент их танец слился, и теперь они смело касались друг друга, подстраиваясь под действия партнёра. Тоби закрутил его и взял под талию, держа за руку. Дейдара лишь усмехнулся и прильнул к нему, пытаясь ответить такой же дерзостью.
«Tell me what you want to do with your lost heart?
Tell me what you want to do with your own path?
Tell me what you want to do with your cold tears?
Moonlight... moonlight... moonlight…»
Алкоголь гулял по венам, раззадоривая блондина. Он уже не отдавал отчёта своим действиям и забылся в чужих прикосновениях, взъерошивая спутанные волосы, бесстыже ложась на плечи в непозволительной близости. Под тонкой водолазкой чувствовались мышцы и рельеф, и только сейчас Цукури заметил стройное и подтянутое тело Обито, к которому прилипла взмокшая ткань. Перчатка отодвинула маску в сторону, обнажив профиль Учихи. Его губы почти вплотную встали рядом с ухом блондина, и прозвучал грубоватый, хриплый голос.
— Семпай, не отойдёте со мной на минутку? Хочу выпить.
Подрывник устало упал на кресло в автобусе. Во рту сухо, горло отдавало болью при глотке. Дейдара спутанно подумал, что три коктейля и бутылку саке явно нужно было немного подогреть. От него пахло спиртным и потом, но Цукури чувствовал себя так хорошо, что ему было плевать. Блондин полуприкрытыми глазами следил за пробегающими пейзажами в окне. В груди собирается комок сомнений.
Он думает над концертом. Стоило ли оно того? Конечно, повеселиться было просто необходимо и нельзя упускать такую возможность, однако сейчас подрывник ощущал лишь головную боль и ломоту в теле. А утром будет ещё хуже. Хорошо, что есть таблетки и можно взять больничный.
Дейдара облокотился головой о стекло, приложившись горячим лбом к ледяной поверхности. Она быстро остудила кожу, и студент совсем расслабился, сонно закрыв глаза. Сердце отбивало учащённый ритм. Цукури снова ощутил горечь во рту и сглотнул вязкую слюну, поморщившись. В глазах плыло. Дрожащими руками парень вынул мобильный из кармана, проверяя сообщения. Блондин нажал на иконку мессенджера и нужный диалог. Пять сообщений от Сасори.
С: «Как проходит концерт?»
С: «Надеюсь, не напьёшься до потери сознания».
С: «Кажется, я нашёл себе занятие на вечер».
С: «У нас поменялись планы. Приеду один через ещё сутки».
С: «Ладно, может быть, раньше».
Подрывник выключил телефон и вздохнул. В лицо блеснул свет фар – лишь на мгновение, но Дейдара зажмурился и отвернулся от окна.
Зазвучал визг колёс, удар. В бок что-то врезалось, и Цукури услышал, как захрустели кости. Машину круто занесло. Лязг стекла ножом проник в уши, и мир перевернулся, осыпав упавшего блондина осколками. Щеку поцарапало. Парень попытался закрыть рукой лицо, но та не шевельнулась. Последнее, что он увидел – это летящее на него кресло.
