***
- Почему Чанбин спит с тобой на кровати, а я на полу? – почти подвизгивает Хёнджин от вопиющей несправедливости по отношению к себе – Даже мелкому вон досталось место на диване. - Потому что. – коротко отвечает Сынмин, расправляя одеяло. Ответ Хвана, очевидно, не устраивает: - Мы все тут альфы. И все парни. И вообще логичнее было бы мне спать с тобой, а мелкому с карликом. - Когда ты уже перестанешь называть Бинни карликом? – цокает языком Сынмин. - А когда он перестанет называть меня дылдой? – продолжает канючить своё Джин. - Никогда. – раздаётся за их спинами. - Явился, не запылился. – Хёнджин даже не поворачивается к Чанбину. - Минни, я вымыл всю посуду. – Бин же не обращает на Джина никакого внимания - Мне убрать её в шкафчик над раковиной? - Вот поэтому он и будет спать на мягкой и удобной постельке. – комментирует Сынмин, приобнимая Бина, который, повиснул у него на шее и прямо сейчас дразнит Хёнджина, показывая тому язык и морщась. - Пффф. – Хван делает обиженное выражение лица и идёт плакаться Феликсу на диван.***
Время позднее. Даже очень. Парни провалились в сон, как только головы коснулись подушек. Но кое-кто наоборот – никак не мог уснуть из-за множества мыслей, не желающих покидать головы. Феликс набирает воды из чайника в прозрачный стакан, чуть не роняя его, когда поворачивается и видит заспанное лицо Сынмина. - Твою мать…. – вытягивает Ликс полушепотом – Ты напугал меня. - Я настолько страшный? – сипит Ким, нахмурившись. - Нет, но получилось достаточно неожиданно. – Ликс отпивает из стакана половину, присаживаясь на стул рядом. - Чего проснулся хоть? - зевает Мин, доставая с верхних полок коробку с чайными пакетиками. - Да я и не засыпал. – хмыкает Фел и выпивает оставшуюся половину. - Бессонница?- интересуется Мин. - Нет, просто…. – задумчиво тянет Ликс – кое-что не даёт мне покоя. Сынмин садится напротив, и Ли переводит взгляд с пустого стакана на его кружку с чаем. - Сможешь помочь мне ответить на пару вопросов? Это касается Чанбин-хёна. - Хммм. – Мин на самом деле ожидал чего-то подобного со стороны младшего - Зависит от того, что именно ты спросишь. - Нуу…. – а вот Ликс не думал, что старший сразу же согласится, поэтому немного сбивается с мысли, но быстро находится - В последнее время рядом с ним часто крутится много странных личностей. Они очень подозрительно выглядят. И те парни, у которых какие-то счёты с хёном. Я уже и не знаю о чём думать…. – по просторной кухне разносится глухой вздох - А этот загадочный человек по имени ДжунХо. – незнакомое имя, засевшее в голове, Феликс почти выплёвывает - Кто он Чанбин-хёну? Я уже совсем ничего не понимаю и совершенно запутался. - Ты знаешь о ДжунХо? – потрясённо выдыхает Ким, чуть не захлебнувшись чаем секунду назад. Ёнбок же, наконец, поднимает глаза на лицо собеседника: - Ты тоже? Можешь рассказать, кто он так…. - Думаю, об этом стоит спросить у самого Бинни. – обрывают воодушевившегося парня на полуслове - О таком тебе рассказывать точно не мне. - Ладно, хорошо, я сам спрошу у него, когда будет подходящий момент. – внутри Феликс сетует, что не получил желаемого ответа, но продолжает свод вопросов - Тогда…. Можешь объяснить мне, почему Чанбин-хён периодически голодает? - Благодаря кое-кому он скоро распрощается со своим голодом. – губы Сынмина расплываются в улыбке, а глаза он хитро щурит, да смотрит так, будто видит Ёнбока насквозь. - Всего лишь сэндвичи по утрам приношу…. – почему-то Ли начинает смущаться. И непонятно - толи от прозвучавшей фразы, толи от пристального взгляда хёна. - У него вредная привычка – голодать, когда испытывает сильные эмоции. – улыбка постепенно угасает и в глазах больше нет той задорной энергии, что проскальзывала там секунду назад - В большинстве своём – это злость или бешенство, бывает грусть. – хотя один уголок губ всё же поднимается вверх - Однако сегодня он уплетал за обе щеки, когда начинал понемногу беситься из-за слов Джинни. Большое спасибо тебе за это. Феликс неловко отводит взгляд в сторону, пытаясь перевести тему: - А как ты познакомился с моим братом? - Эм..это.. – мешкает с ответом Сынмин, вопрос слишком неожиданный – «Мы вроде про Бинни разговаривали, так с какого ты спрашиваешь про меня….» - глаза беспорядочно бегают по столу, будто правильный ответ затерялся где-то на его поверхности – «Не отвечу же я про то, что выпендривался перед другом, соврав Джинни обо всём, о чём можно и нельзя врать». - Извини, наверное, не стоило так резко. – видимо, думы парня отразились на его лице и Ликс это заметил. - Нет-нет, всё нормально. – спохватывается Мин - В этом нет ничего секретного. Мы познакомились в клубе. – но тут же прикусывает язык, исправляясь - Точнее, я полез к Джинни. Он тогда был каким-то грустным…. - Хмм… - Феликс, кажется, задумывается о чём-то - Может из-за меня. – предполагает он, тут же поясняя - Мы ведь жили вместе, а в начале первого учебного месяца я съехал в общежитие. - Может. – поддакивает Ким. - Почему ты не хочешь рассказывать мне про ДжунХо? – выпаливает Ли. - Ох… - младший перескакивает с темы на тему слишком резко для Мина - Понимаешь ли. – ему приходится тщательно подумать перед тем, как говорить - Всё слишком сложно. - теперь вздыхает и Сынмин, утыкаясь в кружку с остывшим чаем - Я тебе доверяю, но вот Бинни…. - Он не доверяет мне, так? – звучит как-то грустно и Сынмин дёргается от этого: - Дело не в том доверяет ли вообще, а в том насколько сильно это доверие. - Ясно. – Ли вроде бы и отвечали, но настолько всё это было абстрактно, что, по сути, и ответами назвать нельзя. - Извини, - Сынмин смотрит на младшего чуть виновато - но больше ничего рассказать не смогу. – он поворачивается к окну и видит сквозь полупрозрачные шторы, что небо становится светлей на несколько тонов - Скоро будет рассвет, поэтому пошли спать. – заключает он, поставив кружку в раковину. Феликс кивает и направляется к дивану, перешагивая через, развалившегося на матрасе, Хёнджина, кутается в одеяло с головой.***
Утро выдалось не таким добрым, каким хотелось бы. По квартире туда-сюда бегали ещё не до конца отошедшие ото сна парни, собираясь на учёбу. Каждый немного раздражён из-за недосыпа. Сынмин открывает дверь в свою спальню, обнаруживая там Бина. Друг усиленно переворачивал внутренности прикроватной тумбочки. Мин не понимает, что ищут в его вещах, а потому подходит ближе, тихо закрывая дверь за собой. Бин оборачивается на звук. Взгляд у него какой-то загнанный. Всё встаёт на свои места, когда через ещё два шага в нос Мину ударяет сладкий запах омеги. - У тебя есть что-то, что могло бы перебить мой запах? – вскидывается Чанбин и сам идёт навстречу - Я не предполагал, что буду ночевать не в общаге, поэтому не взял подавители. - Ты всё ещё принимаешь их? – меж бровей залегает недовольная складка - Минни, только не начинай снова… - закатывает глаза Чанбин и тоже хмуриться. - Почему? – а Мин продолжает незамысловатую лекцию - Знаешь, я не удивлён, что ты ещё не бросил. Единственное, что меня хоть как-то удивляет, это факт того, что запах до сих пор никуда не исчез. – он берёт Бина за плечи, немного их сжимая и смотрит жалостливо - Бинни, тебе не кажется, что подавители превратились в твою зависимость? - Я знаю меру, - фыркает Со, скидывает руки со своих плеч - поэтому не беспокойся, а просто дай мне уже что-нибудь перебить запах. - В такие моменты мне действительно хочется тебя выпороть, как непослушного ребёнка. – с обречённым вздохом Сынмин тянется к ящику и вытягивает оттуда стеклянный бутылёк, на котором изящными буквами выведено какое-то слово на английском – Вот, вроде должно помочь. - Спасибо, Минни. – Чанбин брызгает цветочными духами на волосы, растирает пару капель по шее и запястьям, смотрит на друга с искренней благодарностью, растягивая губы в улыбке – Ты самый лучший друг на свете. – Сынмин же наоборот, считал себя самым худшим другом, который только мог попасться Чанбину. Ведь, по его мнению, он не прикладывал достаточно усилий, чтобы Со, наконец, перестал закидываться новой дозой подавителей. Перестал мучить себя навязчивыми мыслями. Перестал калечиться изнутри…Вместо этого, Мин потакал Бину во всём. - Знаешь, иногда мне становиться очень стыдно, что я не влюблён в тебя. – глаза слезятся так, словно вся боль, которую испытывал Чанбин, передалась ему. - Что ты…. – Чанбин же смотрит на друга ошарашено. Он впервые слышит подобное от Сынмина. - Так у меня было бы больше прав, и ты бы не стал таким омегой, каким становишься сейчас. Прости. – первая слеза одиноко скатывается по щеке - Наверное, это моя вина. – всхлип глохнет где-то у шеи Со, в которую носом утыкается Ким. Он чувствует запах цветов вперемешку с омежьим - Я не уберёг тебя, когда ты больше всего нуждался в поддержке. Хреновый из меня друг…. - Всё хорошо. – Бин смотрит на макушку друга с теплотой, запуская пятерню в тёмные волосы - Я ведь говорил, что ты лучше всех на свете. Эти слова шли от сердца. Я правда так считаю, так что прекрати беспочвенные самокопания. - Докатились, - Мин почти захлёбывается слезами, когда говорит - теперь это ты меня успокаиваешь. - Сынмин…. – доносится с порога, где сейчас стоит блондин, пытаясь переварить всё то, случайным свидетелем чего он только что стал - Как это понимать? Чанбин омега? - Джинни…. – слёзы ещё не прекратили течь, поэтому перед глазами плывёт, но Мин всё равно узнаёт Хвана. - И что ты там говорил про любовь к нему? – Хёнджин проходит вглубь спальни, прожигая в Чанбине дыру своим острым взглядом – Пожалуйста, скажи, что я просто ослышался. Вот только Сынмин либо кивает, либо мотает головой, не зная, что стоит предпринять, а слёзы продолжают закрывать обзор.